Санаторий

Сара Пирс, 2021

Элин Уорнер уже год не работает детективом. Посттравматический синдром и похороны матери заставили ее позабыть о карьере. И ей совершенно не хочется ехать на помолвку брата, давно ставшего ей чужим. Прибыв в самый разгар ужасной бури, Элин сразу же чувствует себя не в своей тарелке. Изолированный от мира отель в швейцарских Альпах – такой же шикарный как и на картинке, но сквозь роскошный фасад все равно проглядывает заброшенный санаторий. Когда невеста брата бесследно исчезает, Элин понимает, что предчувствие ее не обмануло. Надвигающаяся снежная лавина повергает в панику и остальных гостей. Но эвакуацию останавливают, когда в бассейне находят труп женщины. И Элин единственная, кто может разобраться в происходящем, даже если ответы кроятся в мрачном прошлом… Представьте себе книгу, которую Стивен Кинг и Агата Кристи написали вместе. Результат – идеальный готический триллер, полный умных загадок и тревожной атмосферы. «Совершенно великолепный готический триллер, изящный в своих отсылках к классическим герметичным детективам, но достаточно смелый, чтобы вырваться из этой замкнутой атмосферы через окно. Пирс пишет свежую и хрустящую, как снег швейцарских Альп, прозу, и ее персонажи очаровывают, даже когда их число неумолимо сокращается». – А. Дж. Финн «Этот щекочущий нервы триллер обладает всем необходимым: тревожной атмосферой, острым языком и непредсказуемыми поворотами сюжета». – Ричард Осман

17

— Айзек… — начинает Элин, ее слова пронзают странную тишину. — Если это какая-то дурная шутка…

В детстве он проделывал подобное. Вполне в его духе. Что угодно, лишь бы на него обратили внимание.

— Это не шутка, — Айзек заглядывает ей в глаза. — Когда я проснулся, ее уже не было.

Он бледен, под глазами фиолетовые круги.

— Может, она ушла поплавать или в спортзал? — предполагает Элин. — Отель такой огромный. Здесь наверняка куча мест, где она может быть.

— Я проверял. Никто ее не видел. И вообще, вот так уходить на нее не похоже. — Он отодвигает стул и садится. — И еще я нашел у двери вот это. — Он вытаскивает что-то из кармана и кладет на стол перед Элин.

Ожерелье.

Волнами жидкого золота на стол льются тонкие петли цепочки. Элин смотрит на них и замечает маленькую золотую подвеску в виде буквы «Л».

— Наверное, упало.

— Ты только посмотри, — говорит Айзек. — Цепочка порвана. Что-то случилось.

— Что, например?

Ее охватывает знакомое раздражение, Элин уже и забыла, как это бывало. Как он всеми силами стремился привлечь внимание, бесконечно перескакивая от одной драмы к другой.

— Ну, не знаю. Она бы почувствовала, что цепочка порвалась. Остановилась бы ее поднять. Это подарок Корали. Памятная вещь. — Айзек колеблется. — Как для тебя цепочка Сэма.

Рука Элин на автопилоте хватается за собственное ожерелье. Через несколько лет после смерти Сэма мать заказала ожерелье с его любимым рыболовным крючком, покрытым серебром.

— Так что ты пытаешься сказать?

— Это значит, она уходила в спешке, у нее не было даже времени подобрать цепочку, или она не могла…

— Возможно.

Рядом с Айзеком возникает официант:

— Кофе?

Айзек коротко кивает:

— Черный, пожалуйста.

— Может, она решила прогуляться? — предполагает Уилл, не прекращая жевать. — Распогодилось.

— Может быть. Но почему не оставила записку? Что-то не так. Я уверен. Она бы не ушла, не сказав мне ни слова.

Его тревога заразительна. Сердце у Элин колотится, хотя она и не сомневается, что Айзек преувеличивает. С чего вдруг считать Лору пропавшей? Она отсутствует совсем недолго. Существует куча объяснений, куда она могла деться.

А потом Элин вспоминает сцену, которую видела накануне вечером. Лора с телефоном снаружи, ее ожесточенное и сердитое лицо.

— Когда ты видел ее в последний раз?

— Вчера вечером. Мы лежали в постели, читали. Выключили свет около одиннадцати.

— А ночью ты ничего не слышал? Никакого шума?

Уилл смотрит на нее с явным удивлением. Элин понимает, что он никогда не видел ее такой. В рабочем настрое. Она и сама удивлена: уже год как не в полиции, а рефлекс никуда не делся — задавать вопросы, собирать информацию.

— Ничего, — отвечает Айзек.

Возвращается официант с кофейником и ставит его на стол. К потолку поднимаются спирали пара.

— Слушай, — говорит Элин, — на работе я постоянно с таким сталкивалась. Люди паникуют, когда кто-то пропадает, волнуются, говорят, что этот человек никогда себя так не повел бы, но обычно всегда есть объяснение — какой-нибудь срочный вызов, другу понадобилась помощь…

— Не оставив записки? Не позвонив? — фыркает Айзек, в его тоне появляются резкие нотки. — Да брось, вы ведь только что приехали. У нас были планы на сегодняшний день.

Элин снова вспоминает Лору с телефоном на улице, бешено пляшущий в ночи огонек ее сигареты.

— И ты понятия не имеешь, где она может быть?

Лицо Айзека мрачнеет:

— Нет.

Он наливает себе кофе. Дымящаяся жидкость расплескивается по сторонам, образует лужицы на столе.

— Ее телефон тоже пропал? А что-нибудь из ее вещей?

Если речь действительно идет об исчезновении человека, понимает Элин, это первое, что следует выяснить. Было это спонтанно или запланировано?

— Нет, все на месте. И телефон, и сумка. — Айзек вытирает салфеткой кофе со стола. — Вся ее одежда здесь, Элин, и ее туалетные принадлежности… Она ничего не взяла. Вряд ли ты оставишь все вещи, если собираешься уехать, правда?

— Слушай, — говорит она, осторожно подбирая слова, — некоторые люди уезжают. Бросают все. Такое случается. — Она задумывается, не зная, как правильно сформулировать фразу. — Айзек, вчера вечером ничего не случилось?

— Нет.

Что-то в его интонациях напрягает Элин. Он явно что-то скрывает.

— Пожалуйста, Айзек. Ты должен ответить честно.

Последний уголок салфетки становится мокрым и грязно-коричневым. Айзек кивает.

— Вчера вечером Лора была расстроена. Взвинчена. Я решил, что это из-за встречи с тобой, но теперь думаю, что дело в другом. — Он хмурится. — Она была какой-то отсутствующей, озабоченной. Я одевался к ужину, и тут она вышла из душа и сказала, что не пойдет. Мол, есть другие дела. Я разозлился, сказал, что их можно отложить, ведь мы договорились встретиться с вами.

— Так ты собирался прийти? — спрашивает Элин ровным тоном, отмечая, что Айзек и не думал извиняться.

— Да, но хотел, чтобы и Лора пошла. — Он трет глаза. — Не знаю, может, мне стоило ответить, дескать, ничего страшного, я пойду один, но ведь это был ваш первый вечер в отеле. Мы поссорились. И серьезно. Лора упряма. Стоит ей закусить удила…

— Так она сказала тебе, что у нее за дело?

— Нет. Это меня и взбесило. Она лишь сказала, что это связано с отелем.

— Работа?

— В последние несколько месяцев… она работала без передышки. — Осушив кофе, он встает. Его тело напряжено. — Я собираюсь обзвонить ее друзей, родню и соседей в Сиерре. Если она на самом деле могла уехать без вещей, стоит это проверить.

— Ты уверен, что не хочешь сначала поесть?

Элин не получает ответа — Айзек уже уходит.

Уилл дожидается, пока Айзек покинет зоны слышимости, и смотрит на Элин.

— А ты ведь говорила, что поездка будет непростой.

Его слова звучат легко, но Элин слышит скрытое напряжение. Уилл подцепляет с тарелки кусочек лосося.

Элин выдавливает из себя улыбку:

— Скорее всего, она где-то в отеле. Они поругались, она наверняка пьет кофе в каком-нибудь темном уголке вестибюля, прячется.

— Ты бы так со мной поступила? — Уилл с невозмутимым видом кладет кусок розоватого лосося в рот. — Спряталась, чтобы меня наказать?

— Это не смешно, Уилл.

Он улыбается.

— Прости, — повисает долгая пауза. — Просто мне кажется, он рановато начал волноваться, разве нет? Сразу заявил, что произошло нечто ужасное.

— Но как насчет вчерашнего вечера? Лора с телефоном. Снаружи, под нашим балконом. Если она пропала, это как-то связано.

Слова повисают в воздухе. Элин корит себя. Это всего лишь предположение. Они ничего не знают. И все-таки она вспоминает, почему ей не следует работать. Она еще не готова, так ведь? Торопится высказать гипотезу, делает поспешные выводы — так нельзя.

— Элин, он уже довел тебя до ручки.

Уилл кусает губы.

— И что, по-твоему, мне делать? Забыть то, что он сказал?

Элин крепче сжимает стакан с апельсиновым соком, кончики пальцев белеют от напряжения.

— Нет, но, по-моему, все это чушь. Они поссорились, а ты приняла удар на себя.

Она не отвечает. А потом поднимает голову и видит в дверях Айзека. Элин провожает его взглядом, поглощая глазами его силуэт, слегка косолапую походку. Знакомую до боли. Элин зажмуривается. Воспоминания всплывают в голове, как поднимающиеся на поверхность пузырьки.

Небо. Бегущие облака. Черный косяк птиц.

И кровь, всегда кровь.

Уилл смотрит на нее.

— Не знаю, осознаешь ли ты, но, когда ты его видишь, у тебя всегда особенный взгляд.

— Что значит особенный?

Стук колотящегося сердца отдается у нее в ушах.

— Испуганный. — Уилл отодвигает тарелку. — Каждый раз, когда ты на него смотришь, ты выглядишь напуганной.