Ночной ворон

Сара Пэйнтер, 2018

О семье Лидии Кроу ходят слухи по всему Лондону. Городская легенда гласит, что ее предки владели магическими способностями, и, возможно, в наши дни отголоски этой магии все еще теплятся в ком-то из представителей семейства. Лидия уже давно обосновалась в Шотландии, где ее не касаются слухи. Однако ей приходится вернуться в столицу, в лоно семьи, поскольку дядя Чарли, глава Кроу, просит Лидию разыскать ее пропавшую двоюродную сестру. Лидия селится в заброшенном кафе Чарли, где, как ей кажется, она видит привидение. Неужели она действительно владеет необычными способностями? И что от нее нужно инспектору полиции, который ходит за ней по пятам и то ли подозревает Лидию в чем-то, то ли пытается за ней ухаживать?

Глава 4

Мать Лидии вошла в Семейство Кроу, зная, что делает. Когда они встретились с отцом Лидии, ему было двадцать пять и он был совсем не прост. Может быть, он не был таким могучим, как Чарли, его старший брат, но и сам он был достаточно крут. Маме Лидии было двадцать два, и она училась в аспирантуре по биохимии. Она знала про мировые силы, про основополагающие камни жизни и про крошечные кусочки материи, создающие все, существующее во Вселенной. Она выросла в Мэйдстоуне и, даже если и слышала какие-то слухи о четырех Семействах, считала все это городской легендой. Она знала, что в магию верят только дети, а ее обожаемая наука объясняет все тайны мироздания. А потом однажды встретила в баре Генри Кроу, увидела, как он извлекает деньги из воздуха, и решила, что у него просто замечательная ловкость рук.

Лидия очень любила слушать историю о том, как они познакомились. Ей нравилось сама идея, что ее пригородные родители пили в баре коктейли, увидели друг друга через переполненный зал и влюбились. Все это казалось ей необычным и старомодным в хорошем смысле, как в старом кино. Когда она представляла себе эту сцену, она даже видела ее в черно-белом цвете.

— И потом он прислал мне в лабораторию цветы, хотя я и не сказала ему, где работаю. И ждал меня снаружи часами, потому что не знал, в какое время я закончу работу.

— И это очень мило, — всегда добавляла Лидия, улыбаясь, чтобы показать, что она шутит и вовсе не смеется над хорошей памятью мамы.

— И я сразу все поняла. — Мама всегда заканчивала историю этой фразой. При этом ее лицо было таким мечтательным, отстраненным, загадочным. Ее лицо было, безусловно, счастливым, но присутствовало и нечто другое, что юная Лидия распознать не могла.

Сьюзен Сайкс поставила лишь одно условие перед тем, как связать себя священными узами брака: если у них будут дети, они будут расти вдали от Семейства и как можно дальше от магии вообще. Генри Кроу тут же искренне согласился — родители Лидии действительно очень подходили друг другу. Когда Сьюзен пришла пора рожать, они уехали из Кэмбервелла, и Генри вручил дедушке Кроу заявление об уходе. Когда Лидия подросла, папа объяснил ей, что это было не так-то просто, а если бы он был старшим сыном, то и вовсе невозможно. К счастью, эта роль принадлежала Чарли. Сам Чарли никогда не мог понять желания Генри, но он был хорошим старшим братом, уважал решение Генри и постарался уладить их отношения с дедушкой.

Стоя на тротуаре возле построенного в 1930 году полуособняка родителей на тихой зеленой улочке, откуда она так старалась уехать, Лидия испытала привычное сочетание любви, вины и паники. Она не знала почему, но ее отчий дом всегда вызывал в ней чесотку, как слишком тесное шерстяное платье. Работа в Шотландии была в этом смысле чем-то большим, чем зов профессии, это стало способом минимизации общения с двумя людьми, которые в этот самый момент, отодвинув тюлевую занавеску в гостиной, радостно махали, приветствуя ее. И это только усиливало громкость звучащей в ней вины до самых максимальных значений.

Ее мама уже открывала входную дверь.

— Дорогая! — и тут же нахмурилась. — Какая ты худая, ты вообще что-нибудь ешь?

— Без конца, — сказала Лидия, крепко обнимая маму и целуя ее в нежную щеку.

— Посмотри, кто приехал, — обернулась Сьюзен. Ее голос прозвучал высоко и неестественно радостно. Должно быть, день был плохим. Лидия собралась с силами, но папа вышел вперед и тоже обнял ее.

— Лидс, — произнес он. — Моя прекрасная девочка.

Лидия сморгнула непрошеные слезы.

— Привет, пап, как поживаешь?

— Мы выиграли в регби, — сказал он, отворачиваясь и уходя в сторону гостиной.

— Поздравляю, — сказала Лидия, оценивая его фигуру: похудел ли отец и насколько скоординированны его движения.

— Хочешь чаю? — мамин голос все еще звучал, как будто она глотнула гелия, а щеки покраснели.

— Конечно, — Лидия повернула и направилась в кухню.

— Звонил Чарли, — едва войдя в кухню, сказала мать.

— Да? — Лидия сосредоточилась на том, чтобы наполнить чайник, достать чашки с небольшой деревянной подставки, вынуть из холодильника молоко. Чем дольше она сможет не встречаться с мамой взглядом, тем больше у нее будет времени, чтобы придумать какое-нибудь утешительное объяснение.

— Он сказал, что Мадлен пропала и что ты ее разыскиваешь.

— Мм, — Лидия издала этот невыразительный звук, чтобы скрыть свое изумление. Чего ради Чарли звонит ее родителям, сообщая им свои новости? Она взяла сахарницу. — Папе все так же два куска? Или антисахарная полиция уже стоит на пороге?

— Это правда?

— Это просто работа, — сказала Лидия, не поднимая глаз от чашки с чаем. — Ты же знаешь, я сыщик. Чарли понадобилось мое профессиональное мнение. — Она отжала пакетик о край чашки и выбросила его в мисочку, которую держала мама.

— Я говорила тебе, это все не просто так. Ты же знаешь, как он относится… — Мама сделала вдох и начала снова: — Это небезопасно.

— Я буду осторожной. — При виде яичных скорлупок в картонной коробочке, которая ожидала, чтобы ее вынесли на улицу в компостную кучу вместе с чайными пакетиками, всех этих привычных домашних мелочей, у нее сжалось сердце. Заботится ли все еще папа о своей обожаемой компостной куче? — А как дела у папы? — спросила она, наконец взглянув маме в лицо.

— Есть хорошие дни, есть плохие. — Мама взяла тряпочку и начала вытирать несуществующие брызги с поверхности стола. — Стало лучше с тех пор… — Она резко осеклась и повесила тряпочку на раковину.

— С тех пор, как я уехала, — закончила Лидия фразу вместо мамы. Проглотив горькую пилюлю.

— Это просто совпадение, милая, — протянув руку, она погладила Лидию по плечу.

Генри Кроу в гостиной смотрел по телевизору бильярд с выключенным звуком. Он взял свою кружку с чаем и нахмурился, глядя на Лидию, как будто припоминая, кто это.

Нет, нет, нет.

— Смотришь бильярд, да, пап? — Это был только повод назвать его отцом, напомнить ему, кем они приходились друг другу. Всякий раз, когда он забывал о ней, был для Лидии ударом.

— Да. Все нормально, — он подул на чай, его очки запотели от пара. — Как там дела, на морозном севере?

Лидию охватило облегчение.

— Да все отлично, — улыбнулась она. — Правда, холодновато.

Папа снял очки и прищурился, глядя на нее. Его голубые глаза были все такими же яркими, лицо все таким же красивым.

— Мне не нравится эта твоя работа.

— Я знаю, пап, — сказала Лидия. — Но она нравится мне.

— Это слишком опасно, — сказал он.

— Ты останешься к ужину? — Мама присела на краешек дивана, как будто собиралась тут же снова вскочить. Она никогда не могла смирно сидеть на месте.

— Конечно, — ответила Лидия. — Спасибо.

— То, что случилось с малышкой Мадлен, ужасно, но ты не должна в этом участвовать.

— Она моя сестра.

— Двоюродная. И это Семейство. Они справятся. Чарли со всем разберется.

— Но он же попросил меня, — сказала Лидия. — И я тоже часть Семейства.

Помолчав, мама ответила:

— Я знаю, дорогая.

— Кто пропал? — Папа снова надел очки, но, похоже, протер их пальцами или не совсем чистым платком, потому что стекла были мутными.

— Мадлен. Маленькая дочка Дейзи и Джона.

Дейзи была папиной кузиной.

— Кто такой Джон?

Лидии хотелось зажмуриться, чтобы не видеть растерянного выражения лица папы.

— Муж Дейзи, — сказала мама. — Бухгалтер.

— Этот чертов Перли.

— Дорогой, — мама строго взглянула на него, — не надо так говорить. Джон очень милый, и Дейзи с ним хорошо. И он тебе нравился. Он привозил тебе эль из Сомерсета.

— Когда вы их видели последний раз? — спросила Лидия.

— Ну, пару месяцев назад. Ты же знаешь, какие мы.

Родители любили родственников, но всегда старались держаться от них как можно дальше.

— Думаю, где-то в январе. Все собирались у Чарли, а мы и так в прошлый раз не ходили, вот и подумали…

— Мадлен была там?

— Да, и была такой хорошенькой. Не такой худой, как некоторые.

— Она выглядела счастливой?

— Не знаю, — казалось, мама была озадачена этим вопросом. — Кажется, ей было скучно. Ну, ты же знаешь эти семейные сборища. Соберется старье и ну вспоминать былую славу.

— Она общалась со своими родителями? Все было нормально?

— Прости, дорогая, — мама покачала головой. — Я не перекинулась с девочкой и парой слов.

До отвала наевшись потрясающей маминой домашней едой, Лидия зашла в гостиную попрощаться с отцом. Телевизор был выключен, но он продолжал смотреть в него. Возможно, он смотрел на свое отражение или же просто задумался. Лидия поцеловала маму у дверей.

— Я буду на связи. Обещаю.

— Приезжай к обеду на выходные? Если ты не будешь очень занята?

Мамины пепельно-светлые волосы распадались на два безупречных крыла вокруг лица, и она только что нанесла свою любимую красную помаду. Она была все так же красива, но над бровями и вокруг глаз появились новые морщинки. Она казалась обеспокоенной.

— Если получится, — сказала Лидия. — Я тебе напишу.

Мама состроила гримаску.

— Ты звони мне. Я хочу слышать твой голос.

Лидия снова ее обняла.

— Ты же знаешь, что можешь остановиться у нас, — сказала мама, слегка отстраняясь, чтобы взглянуть Лидии в глаза. — Папа выдер — жит.

Лидия сглотнула.

— Все в порядке. В «Вилке» отлично. Правда.

Мамины морщинки стали глубже.

— А что с твоей работой в Шотландии? Мне бы не хотелось, чтобы ты ее потеряла.

— Я и не потеряю, — сказала Лидия. Внезапно ей захотелось уйти как можно скорее. В этом и была проблема с ее родителями. Их любовь была тяжким грузом. Крепкой, нужной, утешительной — но все равно грузом.

В тот вечер Лидия была в кафе одна. Обшарив морозилку в кухне, она испекла пару булочек из теста Энджел в духовке промышленного размера. Если уж Чарли собирается настаивать на том, чтобы платить зарплату повару, то, черт побери, Лидия не будет покупать себе пищу. Она взяла бутылку пива и устроилась за тем столом, где они сидели с Чарли. Она все еще ощущала слабое веяние ауры Кроу, исходящее от его места. То ли ее чувства в Лондоне обострились, то ли это было подтверждением власти Чарли.

За матовым стеклом входной двери кафе мелькнула темная тень, и у Лидии замерло сердце. На долю секунды ей показалось, что она видит очертания гигантской черной птицы. Ей привиделся острый излом клюва, и в голове тут же всплыли истории про Ночного Ворона, мистического злодея Семейства Кроу. Тень шевельнулась, громко постучала в деревянную дверь, и иллюзия исчезла.

— Простите, что побеспокоил, я просто проходил мимо и увидел, что горит свет.

Главный инспектор Флит был одет в серое пальто до колен поверх темного костюма, на его коротких темных волосах блестели капли воды.

— Чем я могу вам помочь, офицер? — спросила Лидия, злясь на себя за свою нервозность и трусость. Визиты к папе всегда вызывали в ней воспоминания о прошлом, все эти истории о магии Кроу и мстительных духах в виде ворона. — В этот поздний час?

Он улыбнулся, как будто бы она пошутила.

— Я просто хотел проверить, что вы в порядке. После того, что случилось вчера.

Вчера. Когда ей угрожал вооруженный бандит. Лидия попыталась придумать достойный ответ. Включающий в себя все ее чувства, и прошлые, и настоящие. Потрясение от близости смерти, вмешательство привидения во плоти, ужас момента и странное чувство освобождения, когда он миновал, точно внезапный груз, вынесенный на берег…

— Я в порядке, — произнесла она вслух.

Флит смотрел на нее в упор. Как будто пытался что-то сообразить. Лидия подумала — уж не новая ли это полицейская технология? Успокойте подозреваемого неожиданным дружелюбием и визитом в нерабочее время, а потом внезапно атакуйте его вопросами. Но она не была подозреваемой. Она была жертвой. Это уж наверняка.

— Я принес вам подарок на новоселье, — он вынул из магазинного пакета бутылку красного вина.

— Мне казалось, вы сказали, что просто проходили мимо.

— Ладно, — признался Флит. — Я купил это вино для себя на ужин. Поэтому оно в такой красивой подарочной упаковке. — Он снова улыбнулся, прищурив теплые глаза, и Лидия подумала, как это ему удается так расслабляюще действовать на людей. — Но предложение остается в силе…

Лидия помедлила, прикидывая свои опции и шансы на то, что полицейский просто пытается усыпить ее бдительность. Но в конце концов она решила, что контакт с полицией — достаточно полезная вещь и что ей все же любопытно, что ему нужно. Подойдя к стойке кафе, она начала искать подходящие бокалы. Но нашла лишь тяжелые квадратные стаканы, в которые, наверное, наливали сок, она протерла их бумажным полотенцем.

Открыв бутылку, она разлила вино, поставила один стакан перед детективом и села напротив.

Он приветственно приподнял стакан, выпил и огляделся, как будто что-то искал.

— Это место отлично выглядит, — помедлив, произнес он. — Сделать уборку, и оно снова будет как новенькое.

— Кафе мне не принадлежит, — ответила Лидия, размышляя о том, когда же он перейдет к цели своего визита. — И я тут ненадолго. — Она и сама не знала, зачем сказала об этом, это было совершенно не его дело.

— Из-за того нападения?

— Нет. Потому что я не хочу управлять кафе. Я просто остановилась здесь на неделю-другую, пока не подыщу что-нибудь получше.

— Оно все еще принадлежит вашему дяде? Чарльзу Кроу?

Лидия отхлебнула вина, глядя на инспектора Флита поверх стакана.

— Просто мимо проходили, да? Что вы хотите у меня узнать, инспектор?

— Я просто беседую, — ответил тот.

— Вы говорили, что выросли здесь, что приходили в это кафе со своей тетей?

— Верно, — теплота снова вернулась, воспоминания явно были приятными.

— Ну, тогда вы же должны знать, что про Чарльза Кроу нельзя спрашивать просто так, а?

Он поставил стакан на стол.

— Простите.

Лидия допила свое вино.

— Вам лучше идти.

— Задавать вопросы — моя работа, — сказал он, допивая вино. — А еще моя работа — защищать людей. — Внезапно он наклонился вперед и взял Лидию за руку. — Вам нужна защита?

Лидия уставилась на его огромную ладонь, под которой полностью утонула ее рука. Она была сухой, теплой и совсем не противной. Лидия заставила себя убрать руку, и он неохотно выпустил ее.

— Со мной все в порядке, спасибо за беспокойство, — сказала она.

Полицейский встал, и Лидия поняла, что рада этому. Но вместо того чтобы направиться к входной двери, он внезапно развернулся и прошел назад, за стойку, толкнул вертящуюся дверь и оказался в кухне до того, как Лидия успела отреагировать.

— Эй! — крикнула она, следуя за ним. — Сюда нельзя.

Он остановился посреди кухни, внимательно оглядывая все вокруг.

— Вам нельзя здесь находиться, — повторила Лидия. — Без ордера на обыск.

— Вы говорите точно, как ваш дядюшка, — ответил инспектор Флит.

— Не знаю, что вы ищете, но могу вас заверить, что тут нет ничего интересного. Это место пустует уже годы.

— Ох, я не знаю, — инспектор посмотрел на Лидию долгим задумчивым взглядом, от которого у нее забилось сердце. Этот взгляд не был профессиональным, это был вызов, и Лидия, расправив плечи, заставила себя ответить на него.

— Это что, новый способ местной полиции собирать информацию?

Инспектор казался потрясенным, а потом — виноватым.

— Это частный визит, я же ясно сказал об этом. — Подняв руки, он отступил назад. — Я вижу, что это была ошибка, и я приношу свои извинения. Оставляю вас в покое.

Лидия проводила его к выходу, стараясь осознать это внезапное превращение волка в невинную овечку.

— Доброй ночи, мисс Кроу.

Лидия закрыла и заперла на засов дверь, будучи уверена в одном: инспектор Флит не собирался допрашивать ее, а его внезапный уход не имел никакого отношения к ее попыткам призвать его к порядку. Он пришел сюда что-то искать и либо решил, что этого тут нет, либо нашел то, что искал. Лидия оглядела пустое кафе, пытаясь разглядеть то, что мог увидеть Флит. Спустя несколько минут она оставила попытки разгадать намерения Флита и вернулась в реальность. И неважно, что там о ней думал инспектор.