Волчий Век

Саша Брукс (2024)

Судьба Эбигейл Стоун с рождения была обречена на муки. Когда Эби была ещё ребёнком, её маму утащил волк, а отец посвятил свою жизнь её поискам. Это казалось обычным в здешних краях. Но всё не так просто. Спустя десять лет Эбигейл встретилась с волком, и тот поведал ей об ужасах, которые скрывает её семья.

Глава 5

Медленно разлепив глаза, я осознала, что заснула в кресле и проспала так всю ночь. Значит это был не сон. Как же я могла? Волк мог вернуться и Бог что сделать со мной и папой. Мне нужно было позвонить в полицию, проверить заперты ли все двери и окна. А что сделала я? Продрыхла всю ночь…

Что меня действительно удивило, так это то, что я не видела тот сон. Мне ничего не снилось. Поэтому я проснулась такой выспавшейся и спокойной.

Оглядевшись вокруг, я поняла, что папина кровать пустует. На полу также остались капли грязи, а постельное белье в сумбурном порядке валялось на полу. Шторы были распахнуты и на меня попадали лучики тёплого летнего солнца.

Где папа?

Я выбежала из комнаты, представляя в голове ужасные картины. А что, если папа услышал ночью шум? Что если он волк схватил его?

Дрожь охватила всё моё тело. Кажется, ещё чуть-чуть и я разрыдаюсь. Я подбежала к моей комнате. Дверь была открыта, но отца там не было. Быстро зашагав по лестнице вниз, которая вела в гостиную я молилась. Читая вслух Отче Наш я всем сердцем хотела сейчас провалиться под землю, чтобы только не видеть, что могло произойти с папой. Лестница под ногами предательски скрипела. Оставалось четыре ступеньки и я окажусь внизу…

В нос ударил терпкий запах кофе. Я быстро огляделась. В коридоре никого не было. Всё лежало на своих местах и не видно было признаков борьбы. За стенкой послышался шум похожий на металлическое лязганье. На кухне точно кто-то был. Я на цыпочках побрела в сторону кухни. Так Эби. Вдох, выдох. Завернув за угол я увидела папу? Он стоял спиной ко мне. В фартуке, который так давно не одевал. Папа напевал какую-то мелодию и по-мастерски подбрасывал блинчик в воздух. Что это с ним? После смерти мамы он ни разу не подходил к плите. С десяти лет я сама готовила себе и ему. Как мне казалось, он даже не знал где я хранила муку. Не знаю, сколько я так стояла и смотрела на него. Как я скучала по прежнему папе. Не в силах больше сдерживать эмоции я тихо откашлялась. Папа подпрыгнул от испуга и посмотрел на меня.

— Ты меня напугала. Доброе утро, Эби, присаживайся. Тебе чай или кофе? — папа заулыбался. Что происходит?

— Доброе, кофе пожалуйста.

Папа пританцовывая, налил в кружку кофе из кофейника. Потом плюхнул из сковородки блинчики завёрнутые в трубочки и поставил на стол. Ошарашенная увиденным я села за своё место около окошка.

— Пап, у тебя всё в порядке?

— Да, — коротко сказал он.

Папа налил себе свежезаваренный чай и вместе с порцией блинчиков присел напротив меня. Стол в кухне был овальной формы, но не большой, и я хорошо видела как папа прячет от меня взгляд.

— Эй, пап, что случилось?

Папа усердно резал блинчик и кажется не услышал моего вопроса. Минуту спустя он поднял на меня взгляд и сказал:

— Прости меня за вчерашнее дочка. Я не хотел, правда. Всё, что я наговорил… Я так не считаю. То есть я знаю, что тебе в первую очередь есть дело до мамы. Прости.

Мне стало жалко его. Очень. Я прекрасно понимала как ему сейчас тяжело. Но чего я точно не понимала, как можно забить на свою дочь. Спустя десять лет мы первый раз сидим с ним за столом и завтракаем. Обычно папы никогда не было дома. Даже по выходным. А я как отрезанный ломоть готовила, убиралась в доме, ходила в магазин за продуктами, оплачивала счета. Единственное, что он сделал для меня, так это перевёл на домашнее обучение и купил ноутбук. Точнее дал денег на него.

— Да ладно, проехали. Будто, я слышу это впервые, — сказала я, укорительно посмотрев отцу прямо в глаза.

Папа снова опустил взгляд в тарелку. Но я решила не сдаваться:

— Но я рада, что ты немного отвлёкся и приготовил завтрак. Что ты имел ввиду, когда сказал, что нашел какую-то тропу?

Отец перестал жевать. Лицо его стало выражать не понятную для меня эмоцию. Беспокойство? Раздраженность?

Он нахмурил брови, которые образовали между ними большую морщину.

— Я думал, ты не вспомнишь об этом.

— Но всё же я помню. Я понимаю, для чего ты хочешь найти этого волка, правда. Но мщение — это не лучшее лекарство от разбитого сердца. Что если ты не справишься с хищником? Я не хочу остаться сиротой, пап. Я этого не вынесу, ты понимаешь? — истерически завопила я. Как долго я хотела это сказать.

— Ты ничего не понимаешь, Эби.

Я понимала, что не должна сейчас выяснять отношения. Не сейчас, когда папа вылез из своего кокона. У нас, наверное, могло всё наладиться. Но огромный комок злости просился наружу. Я не могла простить его за то, что он лишил меня детства, точнее всего, что от него осталось.

— Чего я не понимаю, объясни. Мне не десять лет. Очнись, ты нужен мне здесь, а не где-то в желудке у долбанного волка. Меня было не остановить.

Взгляд папы помутнел, а лицо исказилось в жуткой гримасе. Он взял тарелку и с силой смахнул со стола. Потом резко встал:

— Дрянь, ты просто глупая истеричка. Наша семья разрушилась из-за тебя. Лучше бы то тогда задохнулась из-за эпилепсии.

Я была в шоке. Его слова застревали у меня в ушах, пронзая каждую клеточку.

Папа кинулся ко мне и дал пощёчину, такую сильную, что звездочки посыпались из глаз. Я пошатнулась и упала со стула. Папа направился к тумбочке в коридоре. Взяв ключи от машины, он вышел из дома громко хлопнув дверью. А я держалась за горящую щёку и громко рыдала…