Измена. (С) меня достаточно

Саяна Горская (2024)

— Почему? — Шепчу, с трудом проталкивая слова через колотящееся в горле сердце. — Ты должна понять. Ты же сама видишь, что не осталось между нами ничего. — Но мы семья… — Насть, ну невозможно мужика котлетками удержать. — Марат морщится. — Мужику страсть нужна. Хороший секс. А наш с тобой секс — это как просмотр старого сериала. Идёт фоном, потому что все реплики ты уже наизусть выучил. Я прикрываю глаза. Мне больно, потому что это правда. Марат очень пылкий, страстный. А я — нет. — Ну, раз уж мы всё решили, может, освободишь дом? — Встревает Света. Она подходит к столу и берёт в руки бокал. Медленно покачивает из стороны в сторону, глядя на меня сквозь стекло. — Шмотки собирай.

Глава 3.

Настя.

Визги, крик, звук падения чего-то тяжёлого.

Резко вздрагиваю и просыпаюсь.

Морщусь от тупой боли в висках, и от странной острой — в сердце.

Оглядываюсь, понимая, что проснулась не дома. Реальность обрушивается на меня лавиной, погребая под толстым непроницаемым слоем недавних событий и новых чувств.

Нащупываю под подушкой телефон и лезу в соцсети. Марат любит внимание и постоянно что-то постит, но сегодня на всех его страничках подозрительная тишина.

Пишу сообщение.

Настя: Прости за то, что всё так получилось. Давай поговорим?

Он онлайн, но не читает.

Отбрасываю телефон и опасливо выглядываю из комнаты. Мимо меня проносится что-то быстрое и громкое.

— Так, Сёма, отстань от Тёмы. Тёма, отдай ты брату эту змею. У вас игрушек целый шкаф.

Один из двойняшек начинает плакать, второй отбирает из его рук резиновую змею и с хохотом уносится в обратном направлении.

Лика вытирает мокрые руки о домашнюю футболку и садится на корточки, чтобы быть глазами на одном уровне с плачущим ребёнком.

— Тёмочка, давай вы попробуете играть вместе, ладно? А я сейчас блинчики приготовлю, будем завтракать.

— С сиколадом? — Слёзы, как по мановению волшебной палочки, останавливаются.

Вот бы и мне ощутить животворящую силу сиколада. Хотя сомневаюсь, что сейчас это поможет.

— Конечно. С сиколадом, с вареньем, как захочешь.

Тёма тут же забывает о своей драме и убегает в детскую.

Я выхожу из комнаты.

— Ох уж эти трёхлетки. — Сетует Лика. — Хорошо, что пока еда срабатывает безотказно. Ты как?

— Нормально.

— А выглядишь совсем не нормально. Давай в душ и завтракать, а потом поедем в студию. Помнишь, что у нас выставка на носу?

Киваю, поджав губы.

— В принципе, можешь и не ездить. — Говорит Лика, разглядывая меня с особой тщательностью. — Поваляйся в постели, посмотри мелодрамы, поплачь. К пацанам няня скоро придёт, попрошу не подпускать к твоей комнате на пушечный выстрел.

— Нет, я поеду. Только умоюсь.

Привожу себя в порядок. Дольше обычного стою под душем, надеясь, что горячая вода смоет с меня липкий ужас, которым покрыто всё тело. Но вода не исцеляет препарированную душу.

Поглаживаю в районе сердца — там ноет. Там словно дыра.

Больно. Больно. Больно.

Но я хотя бы больше не рыдаю.

Просто опустошена, и батарейка на нуле, будто высосали жизненную энергию через трубочку.

У меня из вещей только колючий кружевной комплект белья и фривольный халатик, в котором перед детьми появляться стыдно. Одалживаю у Лики футболку и джинсы — хорошо, что размер у нас почти одинаковый.

Завтракаем.

— Мы в этот раз затянули. — Лика ставит передо мной кружку с кофе. Его горький и глубокий запах немного разгоняет туман в голове. — Монтаж должны были ночью закончить, нам осталось по мелочи, но время поджимает.

Выставка Екатерины Демидовой для Лики очень важна. Это потенциальный мостик между её студией и новыми клиентами с деньгами. Демидова — известный портретный фотограф с кучей полезных связей и влиятельных друзей.

— Фотографии у тебя?

— Да, флешку вчера завезли. По пути заедем в типографию, к вечеру будут готовы.

Я отламываю от блина кусочки, макаю в шоколадную пасту и поочерёдно кладу в рот двойняшкам, как птенцам. Мальчишки смотрят на меня с нескрываемым восторгом.

— Они жуть, как влюбчивы. — Говорит Лика, вытирая с лица Сёмы шоколад. — Скоро приедет Алиса, а мама поедет работать.

Она воркует, улыбается, строит смешные рожицы.

Я смотрю на её семью. Я мало знаю её детей и мало знаю Лику, как маму, потому что редко приезжала в гости, хотя живём мы в часе езды друг от друга. Но меня поглотил быт, и всё свободное от работы время я занималась домом и обедами, рубашками и носками.

Чувствую небольшой укол совести.

Вскоре приезжает Алиса — няня. Сёма и Тёма окружают молодую девушку и липнут к её ногам, не давая ступить ни шагу.

Лика раздаёт Алисе ЦУ. На прощание целует детей, тискает, снова целует.

Когда дверь за нами закрывается, Лика вздыхает.

— Уже скучаю по ним.

Мы заезжаем в типографию. Отдаём флешку и документ с техническим заданием, в котором подробно указано всё, включая размеры холста для каждой конкретной фотографии. Подписываем договор и едем в студию.

По дороге снова лезу в соцсети.

Тишина. Везде пусто. Ни новых фото, ни историй. Прочитанное сообщение болтается без ответа.

Настя: Можем встретиться в центре? Попьём кофе… Я хочу всё исправить.

Кручу бессознательно обручальное кольцо. Сейчас это единственное, что связывает нас с Маратом.

— Перестань. — Одергивает Лика. — Перестань уже готовить слезливую речь, которую толкнёшь ему при встрече.

— Ты что, мысли читаешь?

— Да у тебя на лице всё написано. Только не забывай, что ты собралась унижаться перед человеком, который об тебя ноги вытер.

Марат не вытирал об меня ноги.

В голове всплывает момент, когда он бережно накинул на мои плечи халат. К тому же, он хотел меня подвезти. Стал бы человек, которому наплевать, делать лишние телодвижения, когда его там ждёт роскошная любовница с вином и устрицами?

Нет, конечно, ему не всё равно. Просто он меня так наказывает за то, что совсем себя запустила. Это небольшой моральный пинок, чтобы я скорей взялась за ум.

А Лика просто не знает всей подноготной наших отношений. Со стороны легко судить.

В студии заканчивается монтаж. Выставка под ключ, целиком на нас. Иногда клиенты сами руководят подготовкой, и тогда от Лики требуется лишь предоставить помещение и не мешать.

Но не в этот раз.

Все конструкции созданы по проекту дизайнера и согласованы с заказчиком. Минималистичные стальные рамы выкрашены в чёрный. Некоторые развешены по стенам, некоторые вытянуты от пола до потолка. Скоро пустое место в этих рамах займут холсты с фотографиями.

Пока Лика принимает работу монтажников, я занимаюсь велком-зоной. Послезавтра над ней ещё поработают флористы. Живые цветы заставят помещение заиграть новыми красками. А пока я просто протираю длинный стол и думаю.

Бесконечно думаю о том, в какой момент всё пошло не так.

Марат появился в моей жизни шесть с половиной лет назад. Появился ярко и внезапно, вскружив голову широкими жестами и романтичными поступками. Мы гуляли под луной, устраивали пикники под ночным небом, летали в Рим на выходные, а уже через полгода сыграли свадьбу. Это была любовь с первого взгляда, и я тогда решила, что свою жизнь хочу разделить именно с этим мужчиной.

Он — моя путеводная звезда. Если бы не Марат, то я бы давно обабилась, забила на себя. Но он истинный эстет и любитель прекрасного. В его глазах я хотела всегда быть лучшей.

Он кривился при виде полных — я садилась на диету. Он возмущался излишней эмансипированности современных женщин — я отказывалась от своих клиентов и фотосессий, чтобы больше времени уделять дому.

Он никогда не просил меня чем-то жертвовать, но я понимала всё без слов. Одним лишь взглядом Марат низвергал противника до уровня грязи под ногтями. Одним лишь взглядом мог показать, как счастлив или недоволен.

Мне льстило ощущение, будто я особенная. Как иначе, если такой мужчина сам выбрал меня? Оставалось только соответствовать. Но я расслабилась.

И провалилась.

Из-за банального секса.

Марат давно говорил, что во мне нет огня. Что я слишком тихая в постели, слишком зажатая, безынициативная, не интересная.

Облизываю губы. Чувствую солоноватый привкус собственных слёз.

Ну вот.

— Насть, ау! — Щёлкает пальцами Лика. — Ты в этом столе сейчас дыру протрёшь!

Отворачиваюсь. Тихо шмыгаю носом и смахиваю со щёк влажные дорожки.

— Просто задумалась.

— Натурально зависла. — Лика садится на стол, который я только что тщательно оттёрла. — Что тебя тревожит? Не глобально, это-то я как раз понимаю.

— Секс. — Отвечаю откровенно. — Я не сексуальная.

— Ты? Сдурела? В зеркало на себя давно смотрела?

— Да я не об этом. Просто нет во мне этой внутренней женщины-кошки, которая трётся, мурчит и изящно выгибается. Есть только женщина-хомяк, которая наяривает целыми днями в колесе. Но, как выяснилось, хомяки мужчин в постели не устраивают.

— А может не в тебе дело?

— И как я это узнаю?

— Ну… — Лика многозначительно закусывает губу и часто-часто моргает. — Думаю, вопрос не «как» а «с кем».

— Лика! Даже думать об этом не хочу!

— Вот и живи в неведении.

Подруга спрыгивает со стола.

У меня в кармане вибрирует телефон.

Марат: Рад, что ты не сваливаешь ответственность на одного меня.

Марат: Настён, мне тоже тяжело. Но хорошо, что мы расстались друзьями.

Марат: Когда сможешь забрать вещи?

Сжимаю челюсть до скрипа зубов.

Настя: Когда найду квартиру. Можешь унести их в гараж, если мешают.

Убираю телефон.

— Лик, можешь мне в этом месяце зарплату пораньше выплатить?

— Могу хоть сейчас. Опять случилось что-то?

— В доме теперь кошка. Хомяк должен уйти.

Закрываю глаза.

Господи, дай мне сил.