Страсти-мордасти

Светлана Алешина, 2003

Как-то сразу не заладился у Ольги Бойковой, главного редактора газеты «Свидетель» отдых на Черном море. Не успела она толком освоиться в гостинице, как там произошло убийство ее владельца – бизнесмена Сочникова. Милиции, прибывшей на место преступления, все предельно ясно: мужчину убила его жена Сабина. И все улики, казалось бы, действительно против нее – Сабину видели возле трупа с окровавленным кинжалом в руке. Да и мотив налицо: почему бы молодой красотке не избавиться от пожилого скуповатого супруга и не стать самой хозяйкой гостиницы, приносящей неплохой доход? Но Ольга Бойкова, насмотревшись на ход расследования, не согласна с официальной версией и уверена, что убийца не Сабина. Вот будет номер, если она сумеет доказать это и утереть нос милиции!

Глава первая

Поездка к морю в бархатный сезон, отдых на песчаном пляже, заполненном красивыми женщинами и мужчинами, наслаждение ярким солнцем, чистым воздухом и прохладной морской водой — мечта любого нормального человека. Разве я не права?..

Вот и мы решили съездить. Мы — это я, главный редактор газеты «Свидетель» Бойкова Ольга Юрьевна, и все те, кто работает под моим началом: старейшина нашей редакции Сергей Иванович Кряжимский, весьма шустрый курьер Ромка, неподражаемая по всем параметрам секретарша Маринка и молчаливый фотограф Виктор. Со всей нашей компанией я уже успела так сродниться, что даже не только рабочее, но и почти все свободное время провожу вместе. И очень даже этому рада. Ведь мы не раз попадали, а потом выпутывались из таких замысловатых историй, что вам и не снилось. А как было не попадать, если само название нашей газеты — «Свидетель» — предполагает присутствие там, где тебя не ждут и тебе не рады. Например, на месте преступления или во время крупных разборок.

Но сейчас мы все вместе решили устроить себе маленький отдых на одном из сочинских пляжей. Уж его-то мы заслужили потом и кровью, как говорит моя лучшая подруга и коллега Маринка Широкова. Не верите?.. Но это потому, что вам еще не известно, какую большую победу мы одержали этим летом.

А началось все предельно просто: утром Сергей Иванович Кряжимский зашел ко мне в кабинет и положил на стол компьютерную распечатку. Я узнала, что в нашем Тарасове устраивается областной конкурс на самую громкую сенсацию. А за победу в нем сулилась прямо-таки замечательная сумма денег.

Предложение словно для нас было придумано. Мы хоть и с самого начала не сомневались, что конкурентов среди других печатных изданий нам нет, но вот когда услышали, что на первое место всеобщим голосованием избрана газета «Свидетель», то просто дар речи потеряли.

Вы себе и представить не можете, какое это чувство — победа! Сердце колотится, но на душе у тебя хорошо, она ликует и радуется.

Вот как мы потрудились!

Это ли не причина, чтобы теперь немного отдохнуть от трудовых будней?.. И очень кстати получилось, что это совпало с заменой оборудования в нашей типографии.

Кстати, съездить на море — это была Маринкина идея. Она как только узнала, сколько денег перевели на наш счет в банке, так сначала пару минут просто дико визжала, от чего все остальные были вынуждены зажать уши руками, а потом заявила:

— Ну, и как вы планируете это отмечать? Предлагаю куда-нибудь поехать.

— Да. На футбол, например, — поддержал ее Ромка.

— Да что там футбол, — воскликнула она, — такие деньги раз в пятилетку бывают, а то и реже! Значит, потратить их надо так, чтобы потом не обидно было — с шиком.

— На рестораны, например, — подколола ее я.

— Какие там рестораны, — отмахнулась она. — Это все мелочи.

— Мелочи? — удивленно переспросил Кряжимский, слегка приподняв очки и оторвав лицо от экрана своего компьютера. — Не сказал бы…

— Конечно, мелочи, — повторила Маринка. — В наши тарасовские рестораны я и без денег могу сходить, когда захочу…

— За счет кавалеров, — прыснул Ромка и тут же съежился, словно испугавшись, что его сейчас ударят.

Но Маринка на эту реплику, как ни странно, даже не прореагировала, а продолжила знакомить нас со своим планом.

— Я тут подумала, — гордо заявила она, — и решила, что такую сумму не грех потратить и на поездку к морю. Стоп, стоп, стоп, — выставив руку вперед, защебетала она, предотвращая все попытки возразить.

Кстати, попыток этих не было вовсе, так как все переваривали ее предложение. Маринка же быстро затараторила дальше:

— Нет, вы сами подумайте: новый выпуск нам пока готовить не надо. Да и я от одного только сознания того, что столько денег где-то лежит, работать не смогу. На мелочи подобную сумму тратить не хочется, а вот море — это великолепно… — Она задумчиво закатила глаза.

— Да, дорогая, осень! Птички улетели в теплые края, умные люди тоже, — осторожно пошутил Ромка, напомнив всем одну из радиореклам.

— Вот, совершенно верно, — согласилась Маринка, тут же вернувшись с небес на землю. — Даже ребенок — и тот понял, что я имею в виду.

Ну еще бы, где уж ему не понять. Он ведь, как и Маринка, «обожает свою работу и может часами на нее любоваться» — желательно издалека. Знаю я эту парочку — все бы им резвиться и ничего не делать.

Пока я размышляла, высказал свое соображение на этот счет и Кряжимский, заявив:

— А ведь это мысль. Море, — он многозначительно поднял руку вверх, — это гораздо лучше, чем ежедневное безделье в четырех стенах. Даже мне сегодня совершенно нечем заняться. Да, действительно нечем. — Кряжимский развел руками и быстро окинул взглядом остальных.

Возможно, он думал, что я буду сопротивляться, упорствовать, но я и сама уже подумывала над этой идеей. Так что я была полностью на их стороне.

— Ну так что: море, Сочи, солнце, пляж? — в который раз спросила Маринка.

Ну как я могла не согласиться на такое заманчивое предложение?! Конечно же, я согласилась.

Сразу после этого решения мы приступили к обсуждению того, куда лучше всего поехать и что с собой взять. Совещались долго, так как Маринка непременно хотела поселиться в самой комфортабельной гостинице и совершенно ничего не делать: только купаться и загорать. Я бы от себя добавила: улыбаться и всех завлекать.

Ромка же ныл о том, что всю жизнь мечтал поехать в «Диснейленд» или в иной развлекательный игровой парк. Ну, а для Кряжимского куда важнее была полная тишина, отсутствие суматохи и толкучки — отдых для него ассоциировался с мягким креслом и парочкой интересных книжек. Для этого и ехать-то никуда не нужно.

Промолчал же только Виктор, но он всегда молчал, а его мнением никто не удосужился даже поинтересоваться. Естественно, что итоговое решение в данной ситуации должна была принять я.

В конце концов, все же было решено ехать именно в Сочи, а уже на месте определиться, куда селиться и чем заниматься. Договорились отправиться рано утром, облегченно вздохнули и разошлись по домам — укладывать чемоданы. Увы, тронуться в путь с утра нам не удалось, а виновата во всем была одна прелестная особа, решившая, что уж в Сочи-то она непременно должна прихватить весь свой гардероб, включая зонтики, раскладушки, сумочки-недельки, чуть ли не ящик косметики и многое другое. Вы, наверное, уже догадались, о ком я.

Наконец, когда к обеду мы все же сумели затолкать это добро в машину Виктора, а затем и сами погрузиться в мою «ладушку», можно было начинать путешествие.

Не знаю, ездили ли вы в Сочи на машине, а вот мне как-то не привелось, добиралась раньше только поездом, как и мои коллеги, а потому всю дорогу мы восхищались всем, что попадалось нам на пути, начиная с маленьких закусочных, стоящих чуть ли не через каждый километр, и заканчивая качеством дороги.

Разницу мы почувствовали довольно быстро — сначала обе машины вынуждены были скакать по родным ухабам, как козлы по горам, но потом постепенно словно поплыли. Маринка по этому поводу даже пошутила:

— А спорим, я даже с закрытыми глазами в следующий раз смогу определить, где проходит граница Тарасовской области!..

— Все элементарно!.. Как только машина перестает скакать, как кузнечик, ты уже вдали от любимой области. Даже в окно смотреть не надо.

Эту тему тут же подхватил Сергей Иванович.

— Вы совершенно правильно подметили, — обратился он к Маринке. — Это только в России автомобилистам приходится передвигаться словно не по шоссе, а по лабиринту, петляя из стороны в сторону, а вот в западноевропейских странах это строго-настрого запрещено.

— Как это? — спросил Ромка. — Что, совсем руль крутить нельзя? Так это ж ничуть не интересно!

— Получается, что — нельзя, — неуверенно ответил ему Кряжимский. — За виляние туда-сюда там даже берут штрафы, и не маленькие. И вообще, правил у них там очень много. Вот, например, — продолжил он, — если ты захочешь притормозить, то что сделаешь?

— Сверну на обочину, — уверенно заявил Ромка и вопросительно покосился в мою сторону.

— И будешь не прав, — сказал Сергей Иванович. — Потому что там останавливаться даже за специальной полосой можно только в самом крайнем случае: при поломке, например. Да и то нужно сразу же выставить по обе стороны от машины аварийные знаки.

— А если я, например, поспать захочу? — не унимался Ромка. — Что, даже тогда остановиться нельзя будет?

— Нет, нельзя, для отдыха у них рядом с дорогами располагаются специальные стоянки, где можно остановить машину и немного вздремнуть.

Начало смеркаться. Пришлось притормозить у какой-то забегаловки и плотно перекусить в ней.

— Не знаю, как вы, а я планирую теперь поспать, — выйдя из-за деревянного столика и направляясь к моей «ладушке», сказала Маринка.

Никто ее останавливать не стал. Правда, пару минут спустя об этом пожалели, так как наша принцесса Турандот умудрилась занять своим телом чуть ли не весь салон, разложив все сиденья и развалившись на них прямо посередине.

Я попросила Виктора слегка потеснить эту мамзель, и рядом с ней улегся Ромка — никто другой просто бы не поместился. Остальным же — Кряжимскому, мне и Виктору — пришлось ютиться во второй машине и спать почти сидя. Впрочем, спать сидя было бы не так и сложно, если бы не жара, причем нестерпимая. В такой духоте мы просто не смогли заснуть, а потому предпочли немного прогуляться.

Только к утру нас сморил сон, да и то ненадолго — Маринка ведь к тому моменту уже выспалась и принялась будить всех остальных.

— Эй, лежебоки, вставайте, а то все на свете проспите, — толкая меня в бок, громко произнесла она. — Ну же, мы едем дальше или нет?

— Угу, — это все, что с огромным усилием выдавила из себя я, не в силах открыть глаза.

— Угу, угу, — передразнила меня Широкова. — Спать надо вовремя, когда все спят. Вон солнце уже высоко, а нам до моря еще ехать да ехать. Так весь отпуск в дороге проведем.

Кое-как пересилив себя, я все-таки смогла приподнять свои неимоверно тяжелые веки. Потом пару минут просто посидела, окончательно приходя в себя и слушая Маринкино стрекотание.

— Знаешь, мне этой ночью такой классный сон приснился, такой классный… — вдохновенно рассказывала она. — Ну просто прелесть. И настолько все в нем было реально и правдиво, что я сразу поняла — это видение, и оно уже ждет меня на теплом пляже, среди зеленых парков, голубых волн и…

— А это видение случайно не двухметрового роста, с голубыми глазами, очаровательной улыбкой и в белом как снег костюме? — протирая глаза руками, поинтересовалась я.

— Да. А как ты догадалась? — искренне удивилась моей проницательности Маринка.

— А мне то же самое приснилось, — пошутила я.

— Нет, что, правда? — приняв все за чистую монету, снова спросила Маринка.

— Ага, как и то, что у тебя на плече сидит скорпион, — ответила ей я и почти сразу же об этом пожалела.

Маринка начала так дико орать и прыгать на месте, отряхивая себя руками, что всполошился даже Виктор и, выскочив из-за столика, где он пил чай, быстренько подхватил Маринку на руки, слегка приподнял от земли, а потом вновь поставил на место и слегка потряс. Широкова наконец успокоилась.

— Где, где эта тварь? — зыркала она глазами по земле.

— Какая? — переспросил у нее ничего не понимавший Кряжимский.

Он в тот момент занимался приведением салона моей машины в надлежащий порядок. А Ромка ему в этом помогал.

— Ну эта, с иголкой на хвосте, — все еще испуганно цепляясь за Виктора, откликнулась Маринка.

— Скорпион, что ли? — смекнул наш курьер и захохотал, хватаясь за живот и чуть ли не катаясь по земле.

Но и теперь Широкова все еще ничего не понимала. А я и Кряжимский не могли сдержать улыбок. Виктор, явно пожалевший Маринку, вынужден был ей пояснить:

— Они тут не водятся.

— Как?.. Значит… — Только теперь до Маринки дошло, что ее разыграли, и она, сразу же густо покраснев, быстро куда-то умчалась, так ничего и не сказав.

Когда же вернулась, мы все успели уже позавтракать и рассаживались по своим местам. Маринка тоже села, но демонстративно отвернулась от меня в сторону, давая понять, что она ужасно обижена. Сергей Иванович попытался нас примирить.

— Ну что вы дуетесь, Мариночка, Ольга Юрьевна же не со зла, а просто пошутила, — по-отцовски положив ей руку на плечо, произнес Кряжимский.

А Ромка от себя добавил:

— Если бы ты хоть немного знала географию или эту… зоологию…

Но тут уж Маринка не сдержалась. Она быстренько развернулась и ударила Ромку по голове неизвестно откуда взявшейся у нее в руке книгой. Получи, фашист, гранату.

Ромка захныкал, но не от боли, а скорее от злости и обиды, что за него никто не заступился. На этом данный инцидент был исчерпан, и о шутке над Маринкой больше никто не вспоминал.

Всю оставшуюся часть пути мы восхищались местностью. И чем ближе мы подбирались к Сочи, тем красивее становилось вокруг: огромные плантации цитрусовых деревьев и чая; миниатюрные домики, ограды которых обвивали магнолии и белые акации; пальмы; необычайно чистый и, я бы даже сказала, вкусный воздух; ну и, конечно, море, видимое каждый раз, как только машина поднималась в гору.

— Рай, да и только! Нет, даже не рай — лучше! — выпрыгнув из машины и пару минут просто покружившись на месте, радостно воскликнула Маринка. — Я отсюда ни за что никуда не уеду.

Учитывая то, что остановку мы сделали недалеко от самого города Сочи, я решила, что не помешает поинтересоваться у кого-нибудь, как сейчас обстоит дело с гостиницами. Что-то мне подсказывало, что они должны быть переполнены.

Оказалось, что найти жилье сейчас — огромная проблема. Об этом мне поведал владелец той автозаправки, у которой мы и притормозили, чтобы «зарядить» свои автомашины.

— Так что вы зря в сам город направляетесь, — сказал нам владелец автозаправки, мужчина лет сорока — сорока пяти с приличным животиком и рыжими волосами. — Лучше вам поискать жилье где-нибудь тут.

— Но отсюда же так далеко до моря, — сразу воспротивилась этому предложению Маринка. — Пока туда доберешься, сжаришься вконец. Нет, я не согласна, едем в город — и точка.

Послав Маринке один из своих тяжелых взглядов, суть которых она понимала мгновенно, я вновь повернулась к мужчине и спросила:

— А где-нибудь поблизости разве есть гостиницы — ну, такие, чтобы недалеко от моря были расположены?

— Да тут их масса, — уверенно ответил владелец автозаправки. — Сочи-то город туристический, тут каждый местный тем и живет, что имеет либо гостиницу, либо магазин, либо заправку.

— Да, видно, не любят сочинцы работать, — вздохнул Кряжимский и осуждающе покачал головой.

— Так зачем им это, когда деньги можно куда более простым способом получить? — тут же вставил все тот же мужчина. — Ну так что, дать вам пару адресов? — обратился он ко мне. — Сами не найдете.

— Оля, поедем, — потянув меня за руку, тихо сказала Маринка. — Знаю я этих советчиков — сейчас зашлет куда-нибудь.

Но я ее слушать не стала и на всякий случай записала парочку адресов, если ничего не удастся найти. Потом мы вновь расселись по машинам и покатили к городу.

* * *

— Нет мест, нет мест, вот заладили, — ворчала недовольная Маринка, сидя на соседнем сиденье.

Действительно, едва мы оказались в Сочи и занялись поиском временного места проживания, во всех гостиницах, начиная от больших и заканчивая маленькими, нам говорили одно и то же.

Потому-то теперь мы катили в обратном направлении, надеясь найти хоть какое-нибудь жилье в близлежащих к городу районах. Мне пришлось-таки достать из кармана тот листочек, что мне дал заправщик. Именно этим и была больше всего недовольна Маринка.

— Ну не нравится мне этот тип, что я с собой могу поделать, — повторяла она уже в пятидесятый раз. — И не верю я, что он мог посоветовать что-нибудь приличное. Вот наверняка зашлет в такую глушь, где даже моря поблизости не будет видно. Может, лучше еще у кого-то спросить? Ну, хотя бы вон у того гражданина. — Она указала на идущего по дороге паренька лет двадцати трех.

— Он не знает, — окинув его быстрым взглядом, ответила ей я.

— Почему? — не поняла Широкова.

— Он такой же турист, как и мы, — отмахнулась я от Маринки, не имея никакого желания еще куда-то ехать и что-то спрашивать.

С меня хватало и того, что я какой уже день нахожусь за рулем своей машины. У меня спина болит, ноги ноют, и вообще я хочу спать.

— И ничего он не турист, — попыталась было возразить мне Маринка, но Кряжимский ее остановил и пояснил:

— Турист, турист, Мариночка. Сочинцы никогда не станут носить всю ту муть, что они делают для приезжих. А у этого парня все руки и шея — в дешевых побрякушках.

— Ладно, пусть этот парень турист, но есть же еще и другие, — не унималась Маринка.

Пришлось ей пояснить, что, пока я за рулем, мы будем ехать туда, куда я решу, а вот когда она займет это место, тогда и получит право голоса. Это Маринку слегка успокоило, так что дальше мы ехали молча — тишину нарушали лишь ее тяжкие вздохи и Ромкины восторженные восклицания.

— Ух ты, класс! А это что за деревья? — наполовину высунувшись из окна, спросил он, заметив несколько эвкалиптовых деревьев, красиво освещенных заходящим за горы солнцем. — Они аж до неба достают. Их специально чем-то подкармливают или они так сами растут?

— Сами, — усмехнулся Кряжимский, а потом стал рассказывать об этом чуде света.

Я их не слушала, так как была увлечена сравнением поворотов дороги с теми, что имелись на моем рисунке, показывавшем, как добраться до гостиницы. Пока все вроде сходилось.

— Нет, Ольга Юрьевна, они что, и правда самые высокие деревья на земле и могут иссушить своими корнями даже болото? — не верил в услышанное Ромка.

— А?.. — очнулась от мыслей я. А когда сообразила, о чем идет речь, ответила: — Да, правда, они впитывают очень много влаги, потому и сажаются только на болотах. Настоящая же их родина — Австралия.

— А еще, двоечник, — встряла Маринка, — запах этих самых деревьев не переносят малярийные комары.

Ромка тихонько хмыкнул, понимая, что Маринка ему мстит за былые умные речи.

— Так, мы, кажется, уже приехали, — делая очередной поворот, обрадовала я всех.

Мои пассажиры моментально умолкли, напряглись и прильнули к окнам.

— Я так и знала, — уныло протянула Маринка, как только перед нами показалась маленькая старая двухэтажная постройка.

Мало того, что она была деревянная, так еще и не имела никаких балконов и веранд. А главное — поблизости с ней не наблюдалось никакого моря.

— Я так и знала, — снова повторила Широкова. — Понятно, почему здесь никто до сих пор не поселился — такая глушь.

— Ну почему же никто не поселился, — попытался приободрить ее Кряжимский. — Вон там, в стороне, я вижу несколько машин.

— Если бы вы имели такое зрение, как у меня, — тут же фыркнула в ответ недовольная Маринка, — то смогли бы рассмотреть и то, какие допотопные эти машины. Бомжи на лучших ездят.

— А бомжи уже машины имеют? — прицепился к ней Ромка.

— Отстань, некогда мне твоим образованием заниматься, — отмахнулась от него Маринка и снова взялась причитать: — Как же тут ужасно! Нет, я этого не вынесу. Это разве Сочи, это разве отдых на все сто? Это издевательство над людьми, это…

Дослушивать ее гневные тирады, конечно же, никто не стал.

Оставив Маринку на попечение Кряжимскому и прихватив с собой Виктора, я подошла к гостиничной двери. Данное заведение оказалось не настолько уж заброшенным, если имелся охранник. Он сначала проверил наши документы, потом узнал о цели прибытия и лишь потом объяснил, как найти хозяина. Сам же так и остался сидеть при входе.

Мы прошли дальше. Внутри гостиница оказалась, конечно же, не такой шикарной, как те, что мы видели в городе, но все же было видно, что ее поддерживают в чистоте и порядке. Все тут было предельно просто и дешево: плетенная из бамбука мебель, шторы и плафоны, грубоватые полотняные салфетки и скатерти на столах, маленькие картины маслом на стенах и несколько панно, собранных из даров моря.

— А тут довольно мило, — заметила я, обращаясь к Виктору.

Виктор только согласно кивнул. Потом мы сразу последовали вправо, зная, что где-то там должен находиться кабинет владельца гостиницы. По пути я пыталась понять, почему сейчас вокруг стоит такая тишина: неужели никого нет? Такого просто не может быть.

Кабинет человека, которому все это заведение принадлежало, мы нашли почти сразу. Я постучалась.

— Да, входите, — донесся из-за двери слегка сипловатый мужской голос. — Только дверь закройте. Духота, а у меня кондиционер.

Мы с Виктором переглянулись и, вздохнув, распахнули дверь и прошли внутрь. В комнате и в самом деле было прохладно.

Хозяин был человеком крупным, вернее, даже толстым. Владелец гостиницы сидел в кресле, и оно прогибалось под ним почти до пола. Что же касается лица, то оно просто заплыло слоем жира — маленькие глазки, малюсенькие нос и рот.

Он посмотрел на меня своими поросячьими глазками и спросил:

— С чем пришли?

— Скорее, зачем, — осторожно поправила я его. — Мы бы хотели снять у вас две комнаты.

— Две? — довольно вяло переспросил мужчина. — Почему?

— Почему снять или почему две? — не поняла я. Но сразу пояснила: — Мы приехали на отдых. Нас пять человек: две женщины и трое мужчин.

— А-а, — протянул владелец гостиницы и, свесив голову вниз, стал любоваться своими толстыми пальцами.

«Он что, отвечать не собирается? — переминаясь с ноги на ногу, спрашивала себя я. — И долго нам так стоять?» Так и хотелось сказать: «Эй, ты, уснул, что ли?» Но я сказала:

— Ну так что, есть ли у вас свободные комнаты?

— Две? — снова переспросил мужчина, но потом, поймав мой тяжелый взгляд, слегка встряхнулся и закончил более живо: — Да, есть. Как раз последние две остались.

— Значит, мы можем в них поселиться?

— Да, конечно, вот ключи, — извлекая из ящика два длинных ключа и протягивая их Виктору, ответил нам хозяин. Потом, видно, решил, что не мешает представиться: — Артур Валерьянович Сочников.

— Ольга Юрьевна Бойкова… — Я чуть было не сказала «главный редактор газеты «Свидетель», но, спохватившись, добавила: — А это мой друг Виктор.

О том, кто мы такие и чем занимаемся, мы еще перед отъездом решили нигде не распространяться.

— Обратитесь к Сабине, моей жене, она вас запишет, — произнес Сочников. — Она должна быть в гостиной.

Поняв, что на этом наш разговор закончен, я быстрым шагом направилась к выходу, Виктор последовал за мной. Когда же мы вновь оказались в гостиной, то теперь в ней наконец-то начало наблюдаться движение. Несколько мальчишек играли в догонялки на лестнице, а какая-то молодая женщина расставляла на столах салфетницы.

Подойдя к ней, я поинтересовалась, где можно найти жену Сочникова — Сабину. Оказалось, что это она и есть. На некоторое время я потеряла дар речи. Я ведь полагала, что Сочникова, как минимум, должна быть женщиной полной, да и возрастом постарше. А что увидела: молодую, загорелую, черноволосую красавицу с идеальной фигурой, крупными глазами и вишнеподобным ротиком. Даже Виктор, которого удивить куда сложнее, чем меня, на этот раз ахнул и пару минут стоял с открытым ртом.

— Так вы что-то хотели? — слегка ухмыльнувшись, поинтересовалась женщина.

— Да, мы бы… мы бы хотели… — все еще не могла найти слов я. — Мы только что от вашего мужа.

— Ну, это я поняла, — снова усмехнулась красавица. — Он пустил вас на постой. Давайте ключи, я покажу вам ваши комнаты.

Я молча протянула ей данные нам ключи и последовала за женщиной.