Сердце в ржавых иголках

Светлана Богдан

Из небесной шири прольются дожди, закончатся грозы. От всего, что было «навсегда», не останется следа. За зеркалами суматохи мы потеряли отражение, став частью интерьера среди чёрных стен, забыв одну простую истину. Как счастлив тот, кто жив!

© Светлана Богдан, 2018

ISBN 978-5-4493-5689-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В чём счастье настоящее

Всё самое красивое, всё самое любимое

Мои воспоминания, времена любимые.

Хоть счастье не в предметах, чьем-то обожании,

Не в моде, ни в монетах, ни в глупом подражании,

Не в мелочах блестящих со временем ненужных.

В чём счастье настоящее среди желаний ложных?

На черной стене

На черной стене белым мелом

Пишу для тех, кто опоздал на поезд

Уехать к любви от холодной зимы.

Быть может я не понимаю,

Но билетов не хватит всем всё-равно.

Почему — то я не доверяю.

Тем кто придумал всё это кино.

На черной стене белым мелом

Пишу для тех, кто разучился верить.

Не спеши правду говорить о лжи.

Быть может я не понимаю и всё такое,

Но меня временами спасало

Притворство моё и чужое.

Уходящая в ночь

Страдаю без сна в постели ночной.

Душа безнадежно больна.

Тревожные мысли повсюду со мной.

Ночь так темна, так длинна.

Земля не казалась мне раньше такой,

Была колыбелью она,

Где сердце моё не терзалось тоской,

И ночь не была так длинна.

Я-уходящая в ночь после рассвета.

Не вспомнит никто, никто не заметит.

У самого края черного неба

Стою и не знаю что теперь делать.

Прольются дожди, закончатся грозы,

Времени пыль осядет на звезды.

Я жизнью клянусь, ты снова вернешься.

Меня будешь ждать, но не дождешься.

Мечты и надежды. Где же они?

Исчерпаны силы до дна.

Явились забытые черные дни,

И ночь бесконечно длинна.

Безнадежно больна от бесчисленных дел,

Страдаю в постели без сна.

В окна смотрю. Рассвета всё нет.

Ночь, до чего ж ты длинна.

Все уходят понемногу

Легкая ветра дрожь

По полю где спеет рожь.

Все уходят понемногу

В последнюю дорогу.

Проводят пустыни пески

Взглядом полным тоски.

Как же много здесь тишины.

Как же счастлив тот, кто жив.

Перебирая дней чётки,

Неторопливо, кротко,

Беды, победы, суету забот.

Встречаю, провожаю

Что ссудил мне рок.

Из небесной шири

Далёкой, холодной Сибири.

Не осталось и следа

От всего, что было «навсегда».

Ветер — поэт сыпет листья

В осеннем, тревожном свисте.

Все уходят понемногу

В последнюю дорогу.

В сердце мироздания

На море ночном вдали проплывают

Огни кораблей с чужих континентов.

В груди тяжело, в груди всё сжимает

Сталью печали моих сентиментов.

Делая вдох, теряюсь во Вселенной,

И падаю вниз затем неизменно.

Хочется плакать на груди пустоты

От счастья, от плена его красоты.

В моём ритме, в моём полюсе,

В моём сердце, в моем голосе.

Я не ищу свободы мнимой

В оковах тела и сознания.

Я вижу смерть свою и снова

Рождение в сердце мироздания.

Не надо

Не надо думать вслух и медлить сделать дело.

Не надо возвращаться к тому, что надоело.

Не надо делать плохо, не надо лживых поз.

Не надо громкой радости, не надо тихих слёз.

Проще уйти, чем сказать «Сожалею».

Проще упасть, чем лететь ветру в лоб.

Но нет ничего, чего я не сумею.

И нет ничего, чего б ты не смог.

Не надо вспоминать, что быть должно забыто.

Не надо афишировать, что сердце вновь разбито.

Не надо грешным жить, чтоб умереть святым.

Конец ознакомительного фрагмента.