Исповедь девочки по вызову

Светлана Гвоздовская, 2010

Эта книга – автобиография. Смелая и искренняя. В чем-то эпатажная. Поскольку таких, как автор, общество осуждает. Ведь она – представительница древнейшей профессии. И вот уже десять лет продает свою любовь. Впервые! Все стороны этого бизнеса изнутри – от момента прихода на панель до страшных и неприглядных особенностей «работы».

Мне стыдно

В жизни каждого человека случаются моменты, вспоминая которые, понимаешь — ты вел себя не самым достойным образом.

Я тоже не святая.

Событие, о котором я хочу рассказать, произошло в моей следующей конторе. Ее нашла Нелли, и мы перебрались на новое место работы.

Если первая моя контора была самым ужасным местом, где мне довелось работать, то вторая контора выглядела поприличнее. Ненамного, но все-таки.

Хозяев было двое — Галя и Андрей, пара, живущая в гражданском браке. Конторская квартира выглядела чистенько и аккуратно. Как я уже говорила ранее, конторские квартиры практически всегда съемные. В большинстве случаев хозяева квартир не в курсе, что там происходит.

В этом же случае хозяин квартиры проживал прямо в ней и все знал. Звали его Саша, он нигде не работал и являлся алкоголиком со стажем. Не знаю, на каких условиях Андрей с Галей арендовали его квартиру, но думаю, что на не слишком для него выгодных.

Одна из девочек мне сказала, что Андрей и Галя планируют сделать Сашу компаньоном. Первая же мысль, пришедшая в голову, была циничного характера. Если Саша этому верит, то его ждет бо-о-ольшое разочарование. Скорее всего, от него нужна была только квартира за минимальную плату, а для того, чтобы он не просил большего, его кормили обещаниями о грядущем счастье. К тому времени я уже успела составить мнение об этой парочке и могу охарактеризовать его двумя словами — непорядочные и алчные.

Плюсы нового места заключались в большем количестве заказов, по сравнению с предыдущим, девчонок было поменьше, следовательно, и конкуренции тоже. Чистота помещения была приятным дополнением.

Минусы — все те же. Если под утро была работа, то водитель почти никогда за нами обратно не приезжал, чтобы забрать. Справлялись сами. Водителем работал Андрей, поэтому жаловаться было некому. Если работа была ночью, он нас забирал. Мало ли что? Вдруг еще заказик случится, надо же кого-то везти.

Еще один неприятный момент заключался в задержке зарплаты. Чем хороша проституция, так это тем, что не приходится раз в месяц ждать зарплаты. Получаешь деньги в конце рабочего дня. А вот у Андрея с Галей тут был сбой. Не каждый день, но частенько при выдаче зарплаты выяснялось, что целиком тебе ее выдать не могут (причины всегда были самые разные), но завтра обязательно не выданную часть ты получишь.

Деньги завтра действительно давались. Думаю, они так поступали, чтобы иметь гарантию прихода девочки на работу. Если ты знаешь, что твоя зарплата, пусть даже частично, лежит у кого-то и тебе надо прийти, чтобы ее взять, то скорее ты придешь, чем забудешь об этом. Поэтому прогулов практически не было.

На очередном попадалове я оказалась с малознакомой мне девочкой. Я видела ее второй раз в жизни. Звали ее Лена.

По поступившему вызову Андрей повез нас двоих. Квартира, в которую мы вошли, мне совершенно не понравилась. Общая неприбранность и чувство негатива. Встретившие нас молодые люди тоже восторга не вызывали. Их лица явно не были обезображены следами интеллекта.

Почему я не развернулась и не ушла?

Период «овцы» находился в самом разгаре. Меня можно было хоть на заклание вести, при этом предварительно нож показав. Я все равно бы пошла. Сказывалась вся моя предыдущая жизнь — задавленная матерью, я совершенно не осознавала, что за себя можно и нужно бороться. Я была полностью уверена в бессмысленности сопротивления. Весь мой жизненный опыт говорил мне — ты проиграешь. Поэтому даже не рыпайся.

Этому зову я следовала долгое время.

Вот и на этот раз, видя все возможные опасности, я не нашла в себе сил признать это и уйти. Андрей уехал, а мы с Леной остались.

По окончании нашего рабочего времени за нами никто не приехал.

Дело обычное. Если клиент нормальный человек, то просто собираешься, говоришь ему «до свидания» и уезжаешь. Однако ребята, с которыми мы были, не подходили под определение «нормальный человек», скорее им подошло бы «ай гопнег». Уже наученная горьким опытом, я намеренно не демонстрировала желания уйти, Лена тоже.

Наконец, спустя час после положенного времени, прозвенел звонок в дверь. За нами приехали. Только радоваться было рано. Почему-то вместо Андрея вошел Саша.

До этого он никогда за нами не приезжал, да и не отвозил. Все всегда делал Андрей. Но, видимо, в той ситуации хитрый нос Андрея почувствовал опасность. Чтобы не попасть в неприятности, он послал вместо себя на амбразуру Сашу.

Далее произошло следующее. На желание Саши забрать девочек ему поступило встречное предложение. При любом раскладе девушки остаются здесь, а вот он может или просто уйти, закрыв за собою дверь, или получить по морде.

Он предпочел ретироваться без лишних осложнений.

Поняв, что задерживаюсь здесь надолго (до утра, это точно), я решила просто расслабиться. Довольно много выпив, поддерживая коллектив, я заснула. Будь я трезвая, вряд ли бы мне это удалось.

Когда я проснулась, то выяснилось приятное обстоятельство. Один из мужчин ушел куда-то по делам. Это был наш шанс. Его друг, к сожалению, не спал. Но выхода не было. С одним мужчиной возможность справиться еще была, а с приходом второго этот минимальный шанс исчезал точно.

Сказав Лене, что нам пора собираться, я стала лихорадочно одеваться. Лена медлила. Я на нее прикрикнула:

— Не тормози! Одевайся быстрее!

Не ожидавший от меня такой прыти мужчина растерялся. Когда он попытался меня остановить, я с силой его отпихнула. Меня это заключение в неволе так достало, что я действительно разозлилась. Я готова была на все, лишь бы выйти отсюда. Я не стала надевать пальто и сапоги, только схватила их и пыталась открыть входную дверь, попутно отмахиваясь от хватающего меня мужчины.

Вместо того чтобы сгрести вещи в охапку и бежать, Лена все копошилась.

Мне удалось открыть входную дверь. Мужчина давил на нее, стремясь закрыть снова. Еще чуть-чуть, и ему бы это удалось.

Ждать Лену я больше не могла. Выпрыгнув за порог, я кинулась по лестнице вниз. Уже на первом этаже до меня дошло, что преследования нет. Все еще тяжело дыша, я надела пальто и сапоги и стала думать о дальнейших планах.

Несколько выше я написала, что мне есть чего стыдиться. Мне действительно стыдно за брошенную Лену. Может, я не могла ей помочь сразу там, в квартире. Замешкайся я и не успей выбежать, возможно, мне не удалось бы отбиться. И мы вдвоем оказались бы снова заперты. А так хоть одна, но уже на свободе. До этого момента я считаю свои действия абсолютно правильными.

Я некрасиво поступила с Леной потом, когда стояла в подъезде и принимала решение, как ее вытащить. Возможно, тут сыграла роль краткость нашего знакомства. Знай я ее поближе и подольше, наверное, я бы вытащила ее сразу. Что-нибудь бы придумала. Но, когда человека практически не знаешь, перед ним не испытываешь моральных обязательств.

К сожалению, я не могла обратиться в милицию. У меня не было знакомых мужчин, которых я могла позвать на выручку.

Я сделала единственное, что пришло мне в голову. Вместо того чтобы поехать домой, я поймала машину и помчалась на всех парах в контору. Там мирно сидевшим Андрею, Гале и Саше сообщила об отсутствии одного из парней. Попросила поехать и забрать Лену, пока второй не вернулся. Ответ прозвучал ожидаемый, но от этого не менее мерзкий:

— Да она сама любит с мужиками оставаться, она там бухает и колется. Она это любит. Когда ей надоест, сама и приедет.

Конечно, они врали. Чтобы не выглядеть трусами, боящимися съездить и выручить девушку, они готовы были облить ее грязью, оправдывая себя. Зачем помогать наркоманке и алкоголичке? Она этого недостойна!

К счастью, эта история закончилась благополучно. Ближе к вечеру приехала Лена, жива и невредима. У хозяина квартиры появились срочные дела, ему надо было куда-то поехать. Оставлять Лену одну в запертом помещении он не рискнул.

Другая история, камнем лежащая на моей совести, произошла намного позднее. Примерно четыре или пять лет спустя.

Дело было в гостинице.

Мы сидели с девчонками в баре, когда к нам подошли двое парней. В процессе беседы выяснилось, что в гостинице они не проживают, а хотят пригласить к себе домой.

Они звали меня и еще одну девочку, Владу. Пришла она к нам недавно. Немного остановлюсь на ее внешности, ибо она того заслуживает. Не заметить ее было невозможно. Рост выше метра семидесяти, отличная фигура, белые волосы (плюс хороший шиньон до поясницы), нежная бархатистая кожа, великолепный вкус в одежде. Эдакая вариация Светланы Светличной на современный манер.

Ходила на заказы она редко. Мужчины подходили к ней часто, но Влада лупила такую цену (в два раза больше обычной), что многие, тяжело вздохнув, с сожалением отходили.

Этих двоих ребят цена тоже шокировала. Мне они не нравились, поэтому я надеялась, что денег у них не хватит, они развернутся и уйдут. Довольно долго шли торги и уговоры поехать к ним на квартиру. Ни я, ни Влада не горели желанием оказаться неизвестно где, неизвестно с кем. Что-то было не так с этими ребятами. Объяснить, в чем это выражалось, тяжело. Матом не разговаривали, не хамили, одеты прилично. Просто вызывали чувство тревоги.

Примерно через час пустых разговоров ребята приняли решение. Сходили на ресепшен и сделали номер.

Дальше все шло по накатанной схеме. Запрашиваемая сумма поступила к нам без заминок. Разбежались по кроватям.

Я со своим молодым человеком вопрос решила быстро, а вот у Влады не все ладилось. Кровати были в метре друг от друга.

Владин мужчина, увидев меня свободной, попросил подойти и помочь коллеге. Обычно за второго клиента берется доплата. Но я денег просить не стала. Мы и так взяли с них слишком много, на фоне этих денег сумма доплаты выглядела бы смехотворно — это раз. Между мужчиной и Владой имелась ярко выраженная напряженность в отношениях. Не ладили они друг с другом. Это два.

Поэтому, дабы не обострять и без того накаленную ситуацию, я присоединилась без лишних разговоров. Мне хотелось поскорее сделать дело и свалить.

Долго ли, коротко ли, в четыре руки мы справились с поставленной задачей. Как раз время наше уже заканчивалось, пора было уходить.

Вещи мои лежали в ванной, я пошла собираться.

Уже одетая, выйдя из ванной, я увидела, что Влада о чем-то спорит с мужчиной. Разговор явно шел о деньгах. Повернувшись в мою сторону, клиент обратился ко мне:

— Света, останешься еще на часик вместе с Владой?

Оставаться совершенно не хотелось, но с другой стороны — работа есть работа.

— Любой каприз за ваши деньги.

Денег, как выяснилось, осталось немного. Заплатить первоначальную (завышенную в два раза) цену он не мог. Наличных имелось только на обычный прайс.

В принципе, меня это устраивало. Нам не копейки предлагались, а нормальные деньги. Если у человека кошелек опустел, что же теперь поделаешь?

Я сказала об этом Владе.

Смотря на меня непонимающими глазами, она с надрывом в голосе высказала:

— Света, как ты не понимаешь, ЭТОГО ЖЕ МАЛО!!!

Интонация была очень искренняя. Я все поняла — для нее этого действительно недостаточно. Поэтому спорить не стала. Она полное право имеет просить столько, сколько считала нужным. Хотя наши сутенеры запрещали нам завышать ценник, боясь потери клиента. Мы иногда это делали, если чувствовали, что человеку вполне по средствам оплатить просимую сумму. Конечно, если рядом начальства не было.

Влада требовала денег. Повышенным тоном. Она практически кричала. Я сидела в шоке. Как так можно себя вести? Хотя ее невысказанная идея до меня бы и шепотом дошла. Она хотела, чтобы меня отправили, а ее оставили. При таком раскладе ей бы денег вполне хватило. Иначе зачем скандалить? Не договорились по деньгам, значит, можно просто уйти, что попусту голосовые связки рвать?

Скажу честно, мне это не понравилось.

А вот мужчине, думаю, не понравилось, что на него орут. Когда он встал, я поняла, что сейчас произойдет что-то неприятное. Такое выражение лица видишь не часто.

Предчувствие меня не обмануло.

В считаные секунды, непонятно откуда, был вытащен пистолет и направлен на Владу со словами:

— Ты что, сука, совсем ох*ела?

Последующий разговор я передам вкратце. Почти заснувший второй товарищ резко проснулся и включился в процесс. С мужской стороны звучало много нецензурных слов и даже хрестоматийное «в глаза смотреть!».

Влада оправдывалась, рассказывала, как ей тяжело жить и как нужны деньги.

Кстати, деньги у нее из сумки сразу вытащили.

Нежная беседа кончилась тем, что разъяренные друзья-товарищи затребовали крышу. Зачем? Деньги-то у Влады уже забрали. Чего еще хотели? Извинений? Или адреналина?

Я знала, что в этой гостинице крыша не просто ментовская, а кое-что покруче. Теребить их я бы не советовала.

Но меня никто не спрашивал.

Ну-у… как хотите…

Позвонив начальству, я передала пожелания клиентов. На другом конце провода меня попросили дать им трубку, для уточнения проблемы.

Суть конфликта указывалась точно, мне понравилась та часть, где особо было выделено то, что к Свете нет никаких претензий, только ко Владе.

Для завершения диалога трубку снова передали мне. Я услышала, что через полчаса крыша уже будет и чтобы мы не волновались.

А я особо и не нервничала. Если не пристрелили сразу, а затеяли махание пистолетом перед носом, значит, стрелять не собираются. Просто наслаждаются моментом, ощущением собственной крутизны.

Претензий у народа ко мне не было, я могла уходить. Однако, глядя на плачущую Владу, я решила остаться, хотя бы в качестве моральной поддержки. Спустя минут двадцать я уже не была так уверена в правильности своего решения. Из моей сумки тоже вытащили деньги со словами:

— После разговора с крышей отдадим.

???…

Вспомнилась фраза из мультика «до чего же люди бывают до чужого добра жадные». Складывалось впечатление, что я в дурдоме. Когда подъехали санитары (они же крыша), я очень обрадовалась.

Стройными рядами, все четверо, мы спустились вниз. Я почему-то думала, что наше с Владой участие в разговоре обязательно.

А вот и нет!

Нас попросили побыть в холле, пока мужчины поговорят. Надо было видеть это со стороны! Понты сыпались с обеих встречающихся сторон как из рога изобилия. Плечи широко расправлены, пальцы веером. Брутальные взгляды и низкие голоса.

В общем, пацаны решают вопросы.

Зареванное лицо Влады выглядело не самым лучшим образом. Мы отправились в туалет, для поправки макияжа и, заодно, для разработки общей версии произошедшего.

Дело в том, что с нашей стороны имелся небольшой косяк. Завышенная цена заказа. Это никак начальством не приветствовалось. Поэтому мы решили твердо стоять на том, что денег мы взяли ровно столько, сколько было положено. А конфликт разгорелся якобы из-за того, что за второй час нам хотели заплатить меньше положенного. Нас, естественно, это не устроило, мы засобирались… и дальше уже правда — пистолет и отбирание денег.

Даже то, что по телефону было сказано об отсутствии претензий ко мне, не могло испортить нашу версию. Мужики сами себе свинью подложили, забрав еще и мои деньги.

Наши два голоса против двух их.

Мы вполне могли выйти сухими из воды, используя эту версию. Но тут случилось одно обстоятельство, заставившее меня изменить линию поведения.

Мужские переговоры в баре слегка затягивались. Мы стояли с еще парой девчонок в холле и ждали, чем все это закончится. Тут к нам подошел молодой человек и, бросая на Владу восторженные взгляды, пожелал поговорить с ней наедине. Они отошли в сторонку.

Не знаю, что в тот момент со мной случилось. Пока я смотрела на то, как этот мальчик пожирает Владу глазами, я вспоминала ее попытку выгнать меня из номера. Возникшая тогда волна негатива теперь превратилась в огромное цунами, полностью меня затопившее.

А нужна ли мне такая конкурентка?

Я прислушалась к себе…

Нет, не нужна.

Не стану говорить никаких выдумок, скажу то, что было. По головке Владу гладить не станут, последует наказание. А она — девушка высокомерная, обидится и уйдет. Без-воз-врат-но.

Так я и поступила.

Пока Влада работала с пригласившим ее молодым человеком, я поговорила с крышей. Мой рассказ полностью совпадал с версией «оскорбленных до глубины души» клиентов. Дополнительных вопросов не последовало.

Я собралась домой и вызвала машину. Пока я ждала ее на гостиничном крыльце, частично увидела продолжение истории с нашими клиентами.

Находясь внутри отеля, они могли ничего не опасаться. Все потолки этажей и холла пестрили камерами. Понимали они это или нет, я не знаю. Очевидно, думая, что все вопросы решены, а они молодцы (и отдохнули на халяву, и покуражились), ребята вышли из гостиницы.

Столкнувшись со мной, очень доброжелательно попрощались. Чувствовалось, настроение у них приподнятое.

Я смотрела на них, вышагивающих вдоль здания, и не верила своим глазам. Неужели им все сойдет с рук?

Волнения были излишними. Рядом со мной уже стояли четверо наших ребят. Они тоже смотрели удаляющимся вслед. Один из них поинтересовался, обращаясь ко мне:

— Так сколько у них с собой денег было?

Я ответила, что, если нам заплатили каждой по семь тысяч и готовы были добавить еще по три с половиной, значит, двадцать одна тысяча у них есть стопроцентно. Возможно, у них есть и больше, но об этом мне точно не известно.

Как только уходящие мужчины скрылись за углом, наши ребята быстро прыгнули в машину и рванули за ними следом.

Я не кровожадная, но мне стало очень приятно и тепло внутри от осознания того, что кое-кто сейчас в морду получит.

В деревнях, если петух начинает обижать куриц и отбирать у них корм, он становится первым кандидатом для супа. И это правильно. Природа дала мужчине большую физическую силу для того, чтобы заботиться о женщине. А если программа сбилась — в суп.

Сожалею, что не увидела этого. Лишилась большого удовольствия.

Спать я ложилась умиротворенной.

Приехав на следующий вечер в гостиницу, я узнала окончательный исход дела.

Влада больше у нас не работает. Ее поставили на штраф в пятнадцать тысяч. Это была приятная новость. Огорчило меня другое. Штрафом дело не ограничилось. Владу отвез к себе один из крыши и поиздевался над ней в извращенной форме.

Этого я не хотела.

В моей жизни были случаи, когда я избавлялась от конкуренток. Но никогда, никогда над ними не совершалось физическое насилие.

И тут вдруг такое! Ну поставили девчонку на деньги, зачем насиловать? За один проступок два наказания. Не многовато?

Уже потом, спустя время, до меня дошел смысл произошедшего.

Как-то в разговоре с клиентом мы коснулись темы, почему я не работаю на обычной, официальной работе. Я честно ему призналась, что, где бы ни работала, везде и всегда меня домогались мои боссы. Отказы заканчивались одинаково — моим увольнением. То есть в любом случае мне светила проституция, либо завуалированная, либо явная.

Я предпочла явную — денег больше.

Клиент авторитетно заявил, что знает кучу женщин, на которых в жизни начальники не посягали. Я спросила:

— Среди них есть действительно красивые? Чтоб народ вслед оборачивался? И без крутого мужа или навороченных родителей, которые служат неплохой защитой в подобных ситуациях?

Закатив глаза, повспоминав, клиент согласился с моими словами.

Вот тут-то меня и осенило. Я поняла всю нелепость произошедшего с Владой.

Она слишком привлекательная. Именно это послужило причиной ее двойного наказания. Имей она рядовую внешность — отделалась бы просто штрафом. Проступок — всего лишь повод, истинная причина — красота, к которой всегда будут тянуться грязные ручонки. (Вспоминается фраза из басни Крылова: «Ты виноват лишь в том, что хочется мне кушать».)

Я сожалею, что не предусмотрела такого исхода.

Вот вроде и ни одного слова неправды не сказала, не наговаривала на человека… но, если когда-нибудь встречусь в Владой, боюсь, мне будет перед ней стыдно.