Двенадцатый Ковчег

Светлана Гершанова (2024)

Роман многопланов. Правители планеты Зея взяли на себя миссию — очеловечить Вселенную, хотя бы её часть. Миссия выполнима ценой невероятных усилий людей, увлечённых своей работой. И ценой жертв и разочарований. И фантастика — это оболочка. Проблемы обычной жизни остаются. Отношения людей, жажда власти, любовь, борьба добра и зла. Но добро обязано победить, и побеждает.

Часть 1

Глава 1

Илона шла по гулкому пустому коридору. Зачем её вызвали в ректорат, в это святая святых? За все пять лет в Разведакадемии она не только в ректорате не была ни разу, но даже в этом крыле здания.

Но сегодня. в Рождество, оно было совершенно пустым и безлюдным. Праздник, уходящий корнями в глубокую древность издавна полагалось встречать в семейном кругу, с самыми близкими людьми.

У неё, к сожалению, семейного круга не было, но была задушевная подруга, с большой семьёй, и её ждали. Трёхчасовой перелёт — и знакомая атмосфера тепла и любви.

Но её вызвали в ректорат, хотя все праздники, связанные с выпуском, прошли, дипломы вручены, слова признательности строгим преподавателям сказаны.

В роскошной приёмной ни души. Её каблучки утопают в ковре, шаги не слышны. Но ректор сам открывает двери в кабинет:

— Входите, мисс, мы вас ждём.

Кабинет величествен и строг. За столом ректора сидит незнакомый человек с серьёзным волевым лицом. Ректор подвигает ей кресло и садится напротив, предоставив говорить этому человеку.

— Мисс Берг, мы очень внимательно изучили вашу дипломную работу. Она стала отправной точкой серьёзного, можно сказать, глобального проекта. Вы должны продолжить работу в этом направлении. Тридцать лет эта тема будет закрыта грифом «Совершенно секретно». Вы можете провести Рождество там, где собирались. Через неделю вам сообщат о времени и месте нашей встречи.

Условия вас устроят, не сомневайтесь. Ваш вклад в Программу награждён соответствующим образом. Счастливого Рождества!

Ректор, который за это время не проронил ни слова, проводил её к выходу из кабинета. Она машинально шла по коридору. И вдруг увидала Бена в самом его конце, он шёл навстречу. Что это значит, они будут работать вместе? Большего счастья она и представить не могла!

* * *

Прощание на выпускном вечере было мучительным:

— Илона, ты же знаешь, я обручён. Нам с тобой было очень хорошо, давай помнить только это. Начинается взрослая жизнь, она и так разбросала бы нас не то что на разные континенты, а гораздо дальше.

И вот его тоже вызвали!

— Илона!

— Бен!

— Что ты здесь делаешь?

— Тебя тоже пригласили на беседу, мы будем работать вместе?!

— Тебе сказали, где и чем ты будешь заниматься?

— В общих чертах. Подождать тебя?

— Не надо, Илона, пригласили же порознь. Может, увидимся ещё.

И вдруг обнял её крепко-крепко. Несколько секунд они стояли в обнимку, а потом молча пошли в разные стороны.

Разведакадемия научила не задавать лишних вопросов и делать, что должно.

* * *

Ему навстречу ректор тоже вышел из кабинета. Бен не удивился, камеры сейчас везде.

— Рад вас видеть, Бенджамин.

Знает меня по имени, надо же!

— Присаживайтесь. Мы не стали откладывать ваше назначение. У вас высший балл в этом выпуске, разделили первое место ещё с одним коллегой. Есть решение поручить вам серьёзнейшую работу, можно сказать, миссию. Вы назначаетесь Координатором Программы, входите в Координационный совет, подчиняетесь непосредственно Системе. Участок работы совершенно самостоятельный. Программа секретная, ссылка у вас на почте. Можете отказаться по номеру телефона в письме до двенадцати ночи, когда ознакомитесь с первой частью. Если звонка не последует, вам откроют вторую часть.

— Вы ведь женитесь, как нам известно, — вмешался незнакомый человек, что сидел на месте ректора, — это учли при выдвижении вашей кандидатуры. Невеста ваша вопросов не вызывает. Резиденция для вашей семьи приготовлена, полетите как бы в свадебное путешествие, но в одну сторону. База в получасе лёта от резиденции, сможете наведываться к жене и какое-то время, пока условия на Базе не позволят, работать дистанционно. Мы очень рассчитываем на вас. На связи будем постоянно, работы начаты. Программа рассчитана на тридцать лет. Можете выезжать с Базы, но о работе не распростраться, разумеется.

— Спасибо за доверие. Приложу все усилия.

— Всё же сначала ознакомьтесь с Программой, там есть нюансы.

— Я готов служить своей стране там, где она сочтёт необходимым.

— Право на звонок остаётся за вами.

* * *

Бен еле дождался, пока добрался до своей комнаты, закрыл двери и включил экран. Они были везде, в каждом номере гостиниц, в общежитии, в аудиториях. Подойти, включить, и всё, что тебе хотели общить, передаваемые документы, ссылки на нужный материал — выдадут по биометрии именно тебе, и никому другому.

И вот он, титульный лист Программы.

Он забыл о времени. Ликование и гордость переполняли всё его существо. Ему доверили! Он готов быть маленьким винтиком в этом мега Проекте, только бы причастным к нему.

Прерывал чтение, ходил по комнате, хватался за голову. Ради этих минут стоило пять лет учиться, летать в дальние экспедиции, решать сложнейшие задачи на экзаменах. Десять вечера, ещё два десятка страниц. Общие задачи грандиозные! Зачем они оставили часть страниц на после двенадцати? Неужели нормальный двадцаухлетний парень откажется от такой работы?! Это же шанс, который выпадает раз в жизни! И может, на десятом Ковчеге посчастливится полететь самому? Через тридцать лет ему будет только пятьдесят два года. И впереди ещё двести пятьдесят.

Нужно дочитать первую часть до конца. И ждать двенадцати, когда, убедившись, что ему и в голову не приходит отказываться, откроют вторую.

Его остановил раздел почти в конце. Там говорилось, геном правящих династий всех десяти планет должен быть единым, поэтому командирами Ковчегов будут сыновья Координатора Программы.

* * *

Его словно током ударило. Десять сыновей, его и Мэлори, он должен будет отдать Системе безвозвратно.

Но он совершенно не собирался становиться таким многодетным. Мэлори, его девочка, во что она превратится… да и согласится рожать каждый год? Хотя, если он не позвонит до двенадцати, её и спрашивать не станут.

У него свадьба через неделю! Как ей сказать, через что им предстоит пройти? Уже половина одиннадцатого. Только сумасшедший откажется от такого единственного в жизни шанса. Но Мэлори испугается, не захочет…

* * *

Он женится на ней, за столько лет привык к мысли, что именно она станет его женой. Ему было двенадцать, когда отец сказал:

— Ты можешь дружить, встречаться с кем захочешь, когда подрастёшь. Но твоей женой будет Мэлори Гибсон.

Гибсоны жили по соседству, детские праздники были общими.

Мэлори было пять лет, и в центре внимания всегда была её старшая сестра Кэт, его ровесница, весёлая, живая, общительная.

— Почему не Кэт, а Мэлори?

— Так решили генетики.

Мэлори, наверно, сказали, когда подросла. Она дичилась, не поднимала на него глаз. Он, как мальчики его круга, учился в закрытом пансионе. Домой их отпускали на выходные, праздники, каникулы. Когда ему стукнуло четырнадцать, а ей семь, он решил, что пора показать, что он её хозяин.

Она была худенькой, тихой. Светлые волосы затянуты в косички волосок к волоску.

— Мэлори, тебе сказали, что ты будешь моей женой?

— Да.

— Ты в этом году тоже поедешь в пансион. Учись хорошо, мне не нужна дурочка в жёны. На каникулах я буду проверять. И наказывать, если будут плохие оценки.

Она подняла на него умные серьёзные глаза.

— Чему ты удивляешься? Ты должна слушаться меня больше, чем родителей. С ними проживёшь ещё семь лет, пока подрастёшь, а со мной — всю оставшуюся жизнь. Я смогу воспитывать тебя только на каникулах, но буду очень строг. Тебе придётся стать настоящей леди. Будешь меня слушаться?

— Да, Бен.

— С сегодняшнего дня и всю жизнь?

Опустила голову и сказала тихо:

— Да, Бен.

Илона была похожа на Кэт. И они с Беном подходили друг другу, как две половинки яблока…

* * *

Разведакадемия была не мечтой, а целью. Два года до выпуска из колледжа он только готовился, отбросив все посторонние мысли.

После экзаменов, которые он сдал блестяще, тридцать парней и пять девушек на первой вводной лекции узнали, что им предстоит проверка на профпригодность. Их проверяли врачи.

Девушек осталось четыре, а парней — двадцать семь. Следом с ними начали работать тренеры, здесь отсев был ещё круче. Осталось двадцать парней и три девушки. Прежде чем объявить, кто улетит с Базы завтра вечерним рейсом, им сказали:

— Вы все лучшие. Ничего не значит, если у кого-то организм не приспособлен к этой профессии. Завтра в двести семнадцатой аудитории вас будут ждать представители лучших вузов Зеи, и выбор будет за вами. Тем, кто останется, предстоит последнее испытание, тестирование. Выдержавшие становятся студентами Академии. До начала занятий — неделя отпуска.

* * *

К своим он прилетел ночью. Дом светился всеми окнами на трёх этажах, он сообщил, что его приняли, заранее. Лучшего подарка родным он сделать не мог.

Назавтра отец устроил грандиозный приём. Приглашены были соседи, родственники, друзья, сослуживцы и пресса. Не важно, что его работа не имела ничего общего с полётами во Вселенной, фамилия теперь будет у всех на слуху.

Был конец августа, и праздник устроили на огромном лугу, никакой зал не вместил бы всех приглашённых. Столы, лёгкие павильоны, площадки для танцев, музыка. Все его поздравляли, он улыбался и благодарил.

* * *

Ждал Мэлори, Гибсоны запаздывали. Но вот и они. Чета родителей, Кэт с женихом значительно старше её, с широкой улыбкой, еле сдерживается, чтобы, забыв о женихе, не бросится ему на шею.

И Мэлори. Она стала выше ростом, у неё изумительные волосы, раньше они были затянуты в тоненькие косички от самого пробора. Теперь красиво уложены на головке, отсвечивали золотом на солнце и спускались по спине до тонкой талии.

Она была настоящая леди. Он сам не понял, почему поцеловал ей руку, мягкую, податливую. И всю неделю прыгал в седло и галопом летел к Гибсонам. Имел право, она же его невеста! Рассказывал ей что-то забавное, а она молчала и улыбалась.

Строгий отбор выдержали десять ребят и две девушки. Одна очень старалась быть похожей на мальчика. А вторая, если бы и захотела, то не смогла. Их остригли коротко. На лекции должны были приходить в женской одежде, юбка, жилет, туфли без каблучка. На тренировках, в походах были неотличимы от ребят — брюки, ботинки, куртки.

Илона была красавицей. Ни стрижка, ни одежда этого скрыть не могли. Все десять парней, и Бен в том числе, готовы были выполнять любое её желание. На первом же занятии она села рядом с Беном.

У неё были волосы цвета красного дерева, белоснежная матовая кожа и яркие карие глаза. Бен прозвал её амазонкой. Абсолютное бесстрашие, острый язычок, полная независимость.

Потом, когда их будут называть неразлучниками, он смирится с тем, что она начитанней его, эрудированней и смелее в суждениях.

Она открыто критиковала Систему, хотя прекрасно знала, что за это бывает простым смертным. Но Система к этой критике относилась по-разному. Одни оказывались не там, где планировали, а другим это сходило с рук, и они продолжали работать на Систему.

Он сносил её насмешки, послушно читал книги, которые, как она считала, стыдно было не прочесть давным-давно. Смирялся с тем, что она как бы поднимала его до себя. В первую осень, в походе, пошла с ним за хворостом для костра. И вдруг остановилась и посмотрела в глаза. И их будто швырнуло друг к другу.

* * *

И так было все пять лет. После любой разлуки, на день, на неделю, на каникулы, они без слов бросались друг к другу, обнимались, будто снова обретая общую гармонию, переплетая все свои поля и оболочки.

То, что обручён, он сказал ей после первой же близости, сокрушённо и виновато.

— Ты её любишь?

— Да. Наверно. Не знаю, я теперь ничего не знаю.

После первого курса был месяц каникул, он соврал своим, что у него практика. И неделю они бродили пешком, останавливались в маленьких отелях. Он больше молчал, а она рассказывала что-нибудь или тоже молчала. Они шли в ногу, не замечая этого.

Волна желания захлёстывала их одновременно. И грустно или весело им было одинаково. Она была его первой женщиной, и он у неё был первым.

Но когда оставался один, всплывала Мэлори, и он чувствовал себя последним предателем. С Илоной надо расстаться. Он должен, как честный человек. Неделя пролетела, как сон, и он поехал домой.

* * *

И все годы учёбы — качели. Дома он встречался с Мэлори каждый день. Она была далеко не Илона. Но ему нравился именно этот контраст и власть над ней. Он мог позвонить утром:

— Поедем на велосипедах, через двадцать минут на развилке.

Приезжал через пятнадцать, смотрел издали. Она тоже приезжала раньше и вглядывалась в тропинку от его дома. А он с наслаждением тянул время и смотрел, как она волнуется. Потом, оставив велосипед, подкрадывался неслышно, их учили этому, и закрывал ей глаза ладонями. И сказал как-то, когда она медлила сесть на траву рядом с ним:

— Мэл, что ты стоишь? Привыкай слушаться с первого слова.

Она села послушно. Рядом с ней он вырастал в собственных глазах. За руку держал постоянно. Сжимал и разжимал кулачок, переплетал пальцы. Обнял за плечи и уже обнимал каждый раз. Смотрел на её грудь, пристально. Она наливалась, была соблазнительной, хотя небольшой. Мэл опускала глаза. Он брал её за подбородок:

— Привыкай. Я не трогаю тебя, потому что ты маленькая.

Не целовал, эту черту не мог переступить. Как-то решился почти, поднёс её лицо близко-близко, губы приоткрылись ему навстречу. И он осторожно коснулся нижней, верхней, поцеловал закрытые глаза.

И эта граница была перейдена. Теперь он целовал её, когда хотел. Но как ребёнка, нежно и бережно. Понял, что именно он определяет границы дозволенного, и гордился, что щадит, не переходит.

Сама возможность давала уверенность в себе. И её настороженность, смущение, когда он клал руку ей чуть выше колена. Или её руку себе на грудь, распрямляя ладошку. Она подрагивала, как пойманный птенчик, но не смела вырваться. Очень хотелось дотронуться до её грудки, хотя бы через платье. Смотрел в упор, она чувствовала этот взгляд и не знала, куда деваться.

* * *

Последний год в Разведакадемии они не встречались группой. Их уже научили всему и теперь только проверяли, как они усвоили будущую профессию. Осталось шестеро, пять ребят и Илона, остальные не выдержали нагрузки.

У каждого имелся наставник. Экспедиции чередовались с экзаменами и тестами. Никакого расписания, наставник приводил в аудиторию, садился в конце и слушал ответы по любому предмету, без подготовки. Знания должны быть глубокими и постоянными, а не выложенными на поверхность сознания за три-четыре дня зубрёжки.

Был ноябрь месяц. Илону он не видел с весны, Мэлори — с лета. Они возвращались с наставником из тяжёлой экспедиции на высокогорье. Очередная проверка — альпинистские навыки, выносливость, бесстрашие.

Он чувствовал себя опустошённым. Свадьбу не намечали, никто не говорил, когда окончится этот марафон, но по прошлым выпускам знали — до Рождества.

— Как зовут твою девушку? — спросил наставник.

— Мэлори, — не задумываясь, ответил он.

— У тебя свадьба после выпуска. Скучаешь?

— Очень.

— Отпускаю тебя на неделю. На конец января назначайте свадьбу.

Он позвонил сразу же, ей, а не домой:

— Мэл, меня отпускают на неделю. Встречай на станции в семь часов. Предупреди своих, я сам отвезу тебя домой.

Выключил телефон, не дожидаясь ответа. Улыбнулся наставнику счастливой улыбкой:

— Спасибо!

Глава 2

Смотрел издали, как она волновалась. И такая радость, когда увидела его. И у него — такая радость в ответ!

— Где твоя машина? Пойдём скорей!

Сел за руль, изредка поглядывал на неё. Она улыбалась. Остановился, когда съехал с трассы на их шоссе. Распахнул её шубку и обнял, тёплую, послушную. Почувствовал грудь через тонкую ткань свитерка.

Расстегнул верхнюю пуговицу и поцеловал ямочку у шейки. Она закинула голову, руки лежали на коленках, кулачки едва выглядывали из рукавов. Расстегнул остальные. Грудь чуть выступала из белья, он не мог остановиться, она не пошевелилась! Взял её грудь в руку.

* * *

Она только вздохнула прерывисто. Грудь была округлая, упругая, сосок вытянулся, как клювик у испуганного птенца. Она была как птенчик в его руке, он поцеловал её. Мэлори так и лежала, откинувшись на спинку сиденья, с опущенными руками. В глазах были слёзы.

— Что ты, Мэл? Я сделал тебе больно?

— Не-ет…

— Я обидел тебя? Почему ты плачешь?

— Я так люблю тебя, Бен! Я тебя так ужасно люблю!

— Но ты не должна позволять мне такие вещи. Понимаешь, я могу захотеть большего, и ты опять позволишь?

— Разве я могу тебе что-то не позволить! Если ты скажешь, умри, Мэл, — я умру, правда.

— Но ты понимаешь, что так нельзя? Сейчас ещё поцелую и застегну. Два раза поцелую. Ты ведёшь себя неправильно, Мэл! Совершенно неправильно. Юбка у тебя короткая. И я должен смотреть на твою ножку, только смотреть, когда мне хочется погладить? Ты должна сказать — убери руки, Бен, сейчас же убери руки! Ладно, я займусь твоим воспитанием, когда мы поженимся. Я буду наказывать тебя, если ты будешь вести себя неправильно.

Он говорил, а рука сжимала её ножку всё выше и выше колена. Она запрокинула голову.

— Всё, поехали, я отвезу тебя домой.

Он дразнил её, и это тоже доставляло удовольствие. А она плакала, глупенькая.

— Ну что ты плачешь, Мэл, моя девочка, моя глупышка, ласточка, мой птенчик маленький!

Нежность переполняла его. Илоне он не говорил ласковых слов, там было другое. А Мэлори была его девушкой, его собственной уже столько лет. Он мог её ласкать, дразнить, целовать.

* * *

Теперь пройдена предпоследняя граница. Её отец давно спросил:

— Я могу доверять тебе, Бенджамин? Ты ответственный человек?

— Конечно, я никогда не обижу Мэлори, будьте уверены, сэр.

И сейчас он хорошо помнил своё обещание.

— Нет, тебя надо отвести домой. И наказать! Как ты себя ведёшь? Застегнись немедленно и отодвинься. Дома ты станешь на полчаса в угол на коленки. А завтра на час, если позволишь мне что-то подобное. И не плачь. Твои подумают, что я обидел тебя. Ну, иди ко мне, дай губки ещё поцелую. И ты сорок минут простоишь в углу на коленках. Не позволяй мне лишнего, ты же порядочная девушка! Если будешь так себя вести, на тебе никто не женится!

Поехали, моя милая, моя единственная, любовь моя! Я приеду за тобой утром. Чтобы свитер был под горлышко, никаких пуговиц! И брючки. Веди себя хорошо!

Мэлори вернулась домой. Сидела в своей комнате и не могла прийти в себя. После сегодняшнего она будет делать всё, что он скажет. Но ничего не может ему запретить, даже если придётся стоять в углу всю ночь. А сейчас, конечно, станет на колени, раз он велел.

Она простояла минут пятнадцать. Было больно, ноги затекли, но терпела. И тут вбежала младшая сестрёнка, Роза.

— Что ты делаешь на полу?

— Уронила заколку, не знаю, куда закатилась.

— Вставай, какая заколка. У нас такие новости! Я скажу тебе, если решишь мне две задачки. Нет, три. Решишь?

— Ну, решу…

— Бен приехал! В январе ты выходишь замуж, а я переезжаю в твою комнату. Ну, что ты не радуешься? И мы завтра все приглашены к ним на обед!

— Откуда ты знаешь?

— Папа говорил маме, я сама слышала.

— И про мою комнату?

Но тут на экране над столом появился папа:

— Мэлори, зайди ко мне, когда вернёшься.

И она мимо Розы побежала вниз по лестнице.

— Мэл, детка… хотят свадьбу в январе. Я считаю, тебе надо всё же окончить пансион.

— Папа, пусть будет, как решит Бен. У нас девочка вышла замуж, ей присылают задания на дом. И зачем обязательно…

— Обязательно. Сможешь работать в начальной школе, сама знаешь, какая у него работа, месяцами будешь одна в четырёх стенах. Я не знал, что он поступит в Разведакадемию, когда соглашался на эту партию. Подожду, он получит назначение, тогда решу, отдавать ему тебя или нет. Всё вилами по воде, а они уже день свадьбы намечают.

— Мне всё равно, где он будет работать и сколько придётся ждать.

— Это тебе сейчас кажется, а жизнь долгая.

Она вдруг бросилась на колени, обняла его ноги:

— Я хочу быть его женой, только его!

— Вы же видитесь только на каникулах, и он… не относится к тебе серьёзно. Не было разговоров о свадьбе до сегодняшнего дня!

— Потому что это само собой разумелось!

— Мне нужно знать, где он будет работать. Ты привыкла жить в достатке, в цивилизованных условиях. А вдруг его пошлют на Северный полюс? Половину каждого выпуска отправляют туда, в подземные города, я узнавал.

— Папа, если ты любишь меня, если хочешь, чтобы я была счастливой… я поеду за ним, хоть в подземный город, куда угодно! Я умру без него! Он самый лучший человек на Зее, и счастье, что он за столько лет не встретил другую девушку и не передумал жениться на мне.

— Хорошо, я поговорю с ним завтра. Может, со временем удастся устроить его на нормальную должность.

— Тогда я перееду вместе с ним. Он хочет свадьбу в январе, пусть так и будет!

— Почему ты плачешь? Он не сделал ничего плохого, надеюсь?

— Он не сделал ничего плохого, он не мог! Папа, я так его люблю!

— Ты придумала это себе! Что ты можешь знать о любви? Девичьи фантазии, книжки… посмотрим на его назначение.

* * *

Бен приехал утром и сразу заподозрил неладное — у Мэлори были заплаканные глаза. Зашёл к Гибсону-старшему.

— Ты приехал в отпуск?

— Да, на недельку отпустил наставник. Мы были в горах, меня он вымотал, но и сам вымотался не меньше. Думаю, решил передохнуть.

— Бен, ты не торопишься со свадьбой? Неизвестно, куда пошлют работать. Может, в Космос, и надолго. Что будет с Мэл без родных и знакомых? Она совершенно не приспособлена к самостоятельной жизни. Я доверяю тебе и спокойно из-под своего крыла отдам её под твоё. Но не могу отдать в неизвестность.

— К середине января я буду знать о своём назначении. Но давайте спросим у Мэл, согласна ли она пойти за мной, куда пошлют? Она столько лет ждёт, что я стану её мужем, слушается меня с первого слова. Я оставляю ей список книг, она мне их пересказывает. Вы обратили внимание, какая у неё речь? А поговорите с ней об истории хотя бы. У неё весной был не самый высокий балл по математике, она за лето решила сто задач, что я ей оставил. Я наказал её — она неделю стояла в углу на коленях по полчаса в день. Я, конечно, не контролировал, но не сомневаюсь, стояла. Она говорит правду, не притворяется, не кокетничает. Не обижает прислугу, я уверен. Ни разу я не слышал от неё ни об одном конфликте. Я десять лет воспитывал себе жену. Я, мальчишка, поверил вам, взрослому человеку, что вы отдадите мне её в жёны. Позовите её, она тоже вам поверила!

— Не знаю, чем ты её привязал, тут в ногах у меня валялась. Но она маленькая, избалованная, выросшая в любви и достатке глупышка…

— И у меня она будет в любви и достатке. Я же Разведакадемию кончаю, а не какой-нибудь заштатный колледж!

— Ладно. Не надо было вам говорить о решении, я виноват. Она с ума сойдёт и возненавидит меня, будет считать, что я мешаю ей быть счастливой. Пусть попробует жизнь, какая есть. Захочет вернуться, не выдержит — приму. Женитесь. Мэл, где ты там!

Она вошла и остановилась.

— Ты правда стояла в углу за оценку по математике?

— Бен сказал тебе? Стояла, он же наказал меня.

— Иди к себе, будет вам свадьба!

Отец смотрел сокрушённо, а Бен улыбался покровительственно.

Ей очень хотелось броситься ему на шею…

— Спасибо, папа, спасибо тебе! — И убежала.

* * *

Неделя пролетела, как один день.

Он вернулся в академию, и продолжался марафон. Вечером возвращался в свою комнату, и на экране над столом была одна фраза — в какой аудитории ему надлежит быть в девять утра.

До Рождества оставалось всё меньше времени. Наставник особенно налегал на тренажёр. Ему предлагалось три вида задач по сложности и три попытки в каждом заходе. За решение задач начислялось сто баллов, пятьдесят или двадцать. Он на все попытки выбирал по сто. Только два раза ушёл с нулями.

Тесты стали скоростными, секунда на ответ. Он был вымотан до предела, но держался.

В тот день, как обычно, на экране стоял номер аудитории — первый корпус, двести семнадцать. Он зашёл без семи минут. Сел за свободную парту. И следом в двери показалась Илона и прошла прямо к нему. Последний парень вбежал вместе со звонком.

Они с Илоной одновременно протянули руки и переплели пальцы. Ничего не менялось. Когда он видел её, Мэл становилась просто маленькой девочкой, которая будет его женой.

* * *

В аудиторию вошли три человека — ректор, старший наставник и незнакомый пожилой человек. Все встали.

— Садитесь, друзья. Поздравляю вас от всей души с окончанием Разведакадемии. Суммарный балл вашей группы выше последних пяти. Сегодня вечером прощальный ужин, и вы разъезжаетесь по домам на Рождество. Это святое, близкие ждут вас. Назначение на работу придёт каждому на электронную почту, все детали на месте. После ужина обязательно проверьте экран, не исключены дополнительные требования. Встретимся в шесть вечера в малом зале, форма одежды парадная.

И ушли. Несколько секунд в аудитории была оглушительная тишина. Потом все шумно поднялись с мест. Бен и Илона стояли, обнявшись, и молчали. Первыми ушли из аудитории, держась за руки.

А вечером Бен сказал ей, свадьба в январе, он любит эту девочку.

— Я для неё царь и бог, и она делает, что я скажу, не раздумывая. Представляешь, меня отпустили на неделю, и я не удержался, поцеловал её грудь. Она не протестовала, я могу делать с ней всё, что угодно. Разозлился на себя, а наказал её. Порядочная девушка не должна этого позволять! На тебе никто не женится! Будешь стоять в углу на коленях… Она стояла!

— Ты просто деспот, тиран какой-то. Пользуешься её покорностью для самоутверждения! Бедная девочка…

И они снова обнялись. Так было после любой разлуки на день, на месяц, на полгода. Это было не удовольствие, не наслаждение. Они словно растворялись друг в друге. Этого им было достаточно, независимо от того, когда они встретятся снова и встретятся ли когда-нибудь.

* * *

Теперь он сидел перед экраном, положив голову на руки. Сказать Мэлори, что её ждёт? Но не зря никто не знает своей судьбы.

Она будет рожать каждого следующего мальчика, думая, что уже хватит. Наверняка сделают так, чтобы у неё были и двойняшки. Ну, не будут они собираться на Рождество!

Поднял голову и посмотрел на большие часы. Стрелки сошлись на двенадцати.

Оглядел комнату, пять лет она была его вторым домом. Но здесь практически нет его личных вещей, даже штатского костюма, только форменные на все случаи здешней жизни. И домой он летал и возвращался в форме. Собрал небольшой рюкзак и включил будильник на шесть утра и заснул сном праведника.

А дальше были сплошные праздники то у них дома, то у Гибсонов. Окончание Разведакадемии праздновали общей большой семьёй. Приём с приглашением друзей и знакомых, решили совместить со свадьбой.

* * *

Координатор Программы звучало солидно. Красный диплом стал гордостью их семей. На электронную почту прислали несколько снимков резиденции. Красивое здание на этаж выше окружающей стены, уходящей к океану. Белоснежный песок, сверкающая водная гладь.

Отец Мэлори успокоился. Юг так юг, хорошо, что не Северный полюс с подземными секретными лабораториями. На Рождество будут приезжать с внуками. Девочка, его тихоня, светится от счастья. Надо же, стояла в углу на коленях, раз Бен велел. Попробовал бы он сам наказать её маму! Ему бы это в голову не пришло, а ей тем более.

Бен был бы совершенно счастлив, если бы не мысль, что предаёт Мэлори, такую послушную, готовую на всё ради него.

Но когда это будет! Она станет рожать мальчиков, растить их, радоваться. Не обязательно докладывать ей, что он всё знал с самого начала и согласился ради потрясающей работы.

* * *

Через несколько дней после возвращения его пригласили в скромный офис в Городе. Человек, немного старше его, представился:

— Я Куратор Программы, Герман. Нам с вами, Бенждамин, работать и работать. Вот договор. Все вопросы, заказы, личные просьбы — через меня. Что-то я могу решать самостоятельно, с важными вопросами должен обращаться к своему руководству. Но обещаю всё делать оперативно.

Оклад в договоре был на порядок, а то и выше, чем он рассчитывал. И чек на подъёмные — совершенно немыслимый.

— Что нам взять с собой?

— Там субтропики. Возьмите по минимуму, летите самолётом. Любой заказ вам доставят. Прислуга подготовлена, за вашей женой будет постоянное врачебное наблюдение. Резиденция готова. При необходимости штат обслуги будет увеличиваться, оплата заложена в смету Программы и на продукты, и на всё необходимое. В Городе пока строятся временные сооружения. Для вашей команды построено маленькое проектное бюро и гостиница. Система надеется на вас, вы хорошо проявили себя во время учёбы. Самый высокий IQ выпуска и самый высокий балл. Но вам надо быть в курсе дела до встечи с командой, там люди старше вас. На связи будем постоянно. Успехов!

Система! Прозвучало слово Система, будто он мог иметь к ней какое-то отношение. Она существовала, как оболочка, определяющая всё в жизни, неизменная, как само небо. И всплыло всё, что говорила о ней Илона, считая её навязанным стране злом, удавкой, капканом.

Всю обратную дорогу пытался собраться с мыслями. Он-то думал, что после академии будет рядовым членом команды, а тут сразу взрослая ответственность. Потрясающе, какая работа!

Чувство вины перед Мэлори всё же существовало. И он откупался от своей совести, как умел. Был нежен с ней, строгость пропала. Перестал воспитывать, делать замечания, типа — ты опять сутулишься. Как я тебя учил? Стань спиной к стене. Подбородок выше…

Счастье словно выпрямило её, она летала, походка стала женственной. Он заезжал за ней утром и увозил в Город. Покупал платья. Она выходила из примерочной сияющая. А он подзывал менеджера:

— Хорошо, эта модель. Покажите цветовую гамму.

Купил дорогое кольцо, к нему серёжки и колье. Возвращались с пакетами. Отец спросил как-то:

— Бенджамин, ты ограбил банк?

— Нет, получил аванс.

— Не умеешь считать. Налаживать семейный быт на новом месте — нужны немалые деньги. Конечно, ты можешь рассчитывать на серьёзную помощь с нашей стороны…

— Дядя Сэм, какой у вас оклад в департаменте?

Отец почувствовал подвох:

— Тебе до моего оклада расти и расти. Какой положили?

Бен назвал.

— В год? — снисходительно улыбнулся отец.

— В месяц. Резиденция, обслуга…

Последовала немая сцена. Но тут выручил колокольчик, приглашающий на обед.

Ночами он не отрывался от экрана. Это было грандиозно! Недаром разведчики десятилетиями искали во Вселенной планеты, пригодные для жизни, или почти пригодные. Теперь десять планет ждали своих обитателей.

Перед свадьбой его снова пригласили в неприметный офис.

Герман разговаривал с ним, как с хорошим знакомым, с коллегой:

— Вот билеты на самолёт, уедете прямо со свадьбы. На аэродроме вас встретят и отвезут в Город. Он ещё строится, но за два года жизненно важные объекты должны вступить в строй. Рабочей силы, материалов в избытке, с опережением. Распорядитесь грамотно, чтобы ваша команда была обеспечена всем необходимым.

— Там есть местное население? Не у всех семьи, я думаю. На ком женятся молодые?

— Решим этот вопрос. Пришлём видео из двух-трёх женских школ-интернатов. Выберут — привезём, не беспокойтесь.

Бен посмотрел удивлённо. Система могла делать всё, даже выдавать девочек замуж за тех, кто их выбрал, оказывается. Аристократии это не касалось, там решали генетики и психологи, как в его случае.

Пока шли приготовления, Мелори не могла поверить, что ей это не снится. Неужели свадьба? И она состоится, ничего не помешает, он не передумает? И все эти красивые вещи он покупает для неё! Каким он стал внимательным и заботливым, как будто и вправду уже взял её под своё крыло, как говорил отец.

И сама свадьба, где она была главным действующим лицом, и все, знакомые и незнакомые, говорили, что она прекрасна, и желали им счастья, длилась и длилась. Садились за столы, вставали, танцевали, снова садились.

* * *

Продолжался праздник, главный праздник её жизни.

Когда стемнело, и фейерверк охватил всё небо, они стояли в толпе гостей, держась за руки, и слёзы счастья выступили у неё на глазах.

Вдруг он наклонился и сказал:

— Уходим. Тихо, не обращай на себя внимания.

И она послушно пошла за ним, понимая, что уезжает навсегда, и не осмелилась попросить проститься с родными. Поднялась по трапу в самолёт впервые в жизни, никогда не уезжала дальше своего городка, где были кафе, магазины, и её пансион.

В салоне они были одни, и он обнял её, наконец, и поцеловал по-настоящему. Она чувствовала его губы на своём виске, на шее, и не открывала глаз, чтобы он не перестал целовать её…

Первый в жизни полёт не испугал, у неё таяло сердце от любви и нежности, от благодарности ему за это счастье — быть рядом с ним всю жизнь. Остальное не имело значения.

Глава 3

Когда самолёт, пробежав по полосе, остановился, еле спустилась по трапу, хотя Бен крепко держал её за плечи.

Их ждал человек средних лет.

— Рад вашему прибытию. Уильям Робинсон, ваш врио, временно исполняющий. Ваша жена, очень приятно, Уильям.

— Мэлори, — проговорила она и не узнала своего голоса.

— Это её первый полёт, но держалась молодцом, — сказал Бен.

— Пойдёмте к машине, багаж доставят. Она военная, нам ехать по джунглям, дорога — сами понимаете.

— А как доставляются грузы?

— По воздуху, основное будет морским путём Заказ на караван мы не отправляли, ждали вас.

— Дорога есть в проекте, и настоящий аэродром вместо этого?

— Самого проекта ещё не существует, пока строим временное жильё, изучаем обстановку…

— Понятно.

— Сэр, когда вы собираетесь встретиться с коллективом?

— Мне до встречи надо быть в курсе дела. Резиденцию я видел на видео. Есть там кабинет, где мы могли бы с вами завтра поговорить?

— Есть, разумеется. Мы очень ждали… руководство. Судя по резиденции, думали, будет человек в летах и с большой семьёй.

И смутился:

— Простите.

— В двенадцать жду. Сверим часы. Ого, какая разница во времени!

— Пристегнитесь, и жену пристегните. Можно вылететь на каком-нибудь повороте!

* * *

Дорога шла по сплошным корням деревьев, выпиравших из земли. Потом — отличное шоссе, и она заснула как убитая.

А он думал уже по-хозяйски — строить дорогу придётся. И аэродром перестраивать.

Машина сделал круг у резиденции и въехала в ворота. Навстречу с крыльца спустились молодой человек и девушка.

— С приездом, сэр! Фред Уоркер, комендант резиденции. Анни, старшая по прислуге.

— Спасибо, покажите спальню. Жена измучилась за дорогу.

Была глубокая ночь. Ему дали кофе, и он отпустил обоих. Мэлори спала, по-детски свернувшись калачиком. Он раздел её, лёг рядом.

Как она испугалась, бедная, проснувшись! Ему пришлось успокаивать её, приручать заново:

— Что ты, птенчик, это же я! Ну, убрал я твои скорлупки. Я говорил тебе, что сделаю это при первой возможности. Это же я, ласточка, успокойся. Ты теперь не просто маленькая девочка, а моя жена. Не бойся, разве я могу сделать тебе что-то плохое? Я же люблю тебя сколько лет!

* * *

Утром они вышли из спальни на втором этаже.

— Хотел бы я знать, где здесь кухня. Я голоден, как волк. А ты?

— А я — как волчонок!

Он рассмеялся:

— Какой ты волчонок, забудь, ты волчица, взрослая женщина, хозяйка этого дома.

— Так, сразу… Мне надо привыкнуть.

— Нет у тебя на это времени, ласточка. Закрой глаза. Ты становишься взрослой, детство кончилось. Ты моя, моя собственная жена. Это поняла уже?

— Да…

— С хозяйством тебе придётся управляться самой. У меня не будет времени даже дом осмотреть сегодня. Открой глаза. Вот, они у тебя уже выглядят, как полагается взрослой женщине. Идём вниз. Вряд ли кухня на этом этаже.

Внизу их ждала Анни.

— Доброе утро, сэр! Мэм, доброе утро! Я провожу вас в столовую.

— В двенадцать приедет гость. Я приму его в кабинете, где он?

— На втором этаже, в правом крыле.

— После завтрака покажете дом хозяйке. Все вопросы решает она.

* * *

Во время завтрака он поглядывал на часы. Оставалось пятнадцать минут до прихода Уильяма и до начала настоящей взрослой жизни.

Мелори сидела, притихшая, односложно отвечала на приветствия повара, официанта. Для неё взрослая жизнь уже началась.

Вошёл в свой кабинет без пяти двенадцать, едва успел оглядеться — рабочий стол с экраном, доска для заметок. Окно большое, много света. Диван у стены, мягкое покрытие на полу.

— Сэр, к вам посетитель., — заглянул Фред

— Просите.

Вышел из-за стола, встретил гостя. Показал на кресло у стола.

— Давно коллектив на острове?

— Я сам пять месяцев. Команда формировалась постепенно. Молодые, этого и предыдущего выпуска, прибывали с грузовыми рейсами, Специалисты приезжали по одному. Гостиницу и временное конструкторское бюро я подготовил заранее, резиденцию тоже успели, как видите. Сроки были жёсткие, на голом месте.

— Сколько людей в команде?

— Сорок человек. Десять ведущих специалистов, из профильных институтов, тридцать молодых. Семьи на старом месте, ждут нормальных условий. Среди молодёжи ни одного женатого.

— Я так и думал. Вы сказали, самого Проекта нет. Но есть хотя бы общее представление, где будет строиться корабль, какие у него габариты, откуда пуск, с орбиты, сборка из модулей?

— Нам не спустили ни способ строительства, ни габаритов, ни откуда будет пуск. Если решат собирать на орбите, это одно, а если на Базе… да там и места не хватит, надо отвоёвывать у океана.

— «Спустили», как вы выразились? А я считаю, этого ждут от нас. Мы должны, учитывая местные условия, разработать и способ строительства, и сам пуск.

— Мы ждали вас. Вы свяжетесь с Центром, появится что-то определённое, над чем хоть можно работать.

— Я думаю, там ждут наших предложений.

Бен заметил, как смотрит на него его бывший врио, которого он собирается сделать своим первым заместителем и помощником, как он смотрит! Снисходительно, с полуулыбкой — ну, ну. Ты ещё только вылупился, не знаешь, как всё выстроено, сработалось, окаменело! Обломаешь рога и голову разобьёшь!

Отвернулся. Главное, не показать, что он это понял.

— С коллективом встречусь не сегодня. Какое сообщение с Базой?

— Самолёт, вертушка. Катер, один пока.

— На самолёте посмотрим местность. Сесть на Базу можно?

— Да, есть там полоса с вагончиком.

— А рядом есть острова?

— Множество, больших и маленьких.

— Это хорошо.

Океан сверху казался безбрежным, полным солнца на волнах. И только маленькие латки трёх островков, один побольше, два поменьше рядом.

— Спуститесь пониже, — попросил Бен пилота.

Картина изменилась. И острова были не такие маленькие, и не так уж близко друг к другу. Вокруг целая россыпь маленьких островков.

— Садимся.

Остров был неприветливым, каменистым, с редкими пальмами и деревьями.

— Какая глубина у берегов?

Будущий помощник назвал небольшую цифру.

— Не думали расширить площадь, здесь не развернуться?

— Если сборка на орбите, и не придётся разворачиваться.

— Если! Ваши предложения?

— Да кто я такой, чтобы делать такие предложения!

— Вас прислали сюда изучить обстановку и предложить приемлемый вариант. Или варианты.

— Мы и занимаемся изучением обстановки. Глубина, роза ветров, температура. Характер грунта.

— Гранит?

— Гранит.

— У меня одна идея бредовая… Да нет, правда, бредовая. Я поду-мю, посчитаю, отправлю Куратору. И не будем откладывать встречу с коллективом. Он разбит по подразделениям, по специализации?

— Нет.

— Надо разбить, пусть будут лаборатории, и каждая занимается отдельной тематикой. Думаю, скоро у нас начнётся настоящая работа. Уильям поглядывал на него. О чём думает этот мальчишка, всерьёз считающий себя здесь главным, откуда он взялся, почему его назначили? Отец в Большом совете?

Он, Уильман, надеялся вначале, что у него уберут приставку врио. В своём институте он был не последним человеком. Но там было просто, поручили — делай! Только бы и здесь получить готовый Проект!

Но пришло задание на резиденцию, роскошную, по сравнению даже с его родным городом, не говоря уже о местных условиях. И он понял, что и резиденция не для него, и должность не по нему.

Ожидал, пришлют какого-нибудь академика, светило науки. А приехал мальчишка с девочкой-женой.

* * *

А Бен думал сосредоточенно. Идея пришла ниоткуда, они всегда приходят ниоткуда, когда нужны позарез.

Океан, кругом океан. Острова крошечные для огромного корабля. Строить по модулям, собирать на орбите. Такого ещё не было. Но и Проекта не было такого! Всё впервые. Если бы здесь — бескрайняя пустыня, но здесь океан. Пуск из океана? И собирать в океане, отвоевав у него кусок — не убудет!

Надо всё продумать и просчитать, сравнить стоимость. Да что тут сравнивать, всё видно невооружённым глазом. Как вариант, модули. Всё равно их выводить на орбиту.

Он не мог дождаться, когда доберётся до письменного стола.

— У вас машины с навигаторами, или вы заедете за мной?

— С навигаторами. Но я заеду.

* * *

Его ждали с обедом. Если бы спросили, что было на столе, он бы не вспомнил. Посмотрел на Мэлори — как она, освоилась в новой роли? Вопросов не задавал, времени не было. Выглядела довольной, улыбалась.

— Мэл, мне надо поработать.

Кивнула, он был серьёзен и сосредоточен. Ещё после завтрака Анни показала ей дом и сад. Невиданные деревья и цветы, аккуратно подстриженные кусты, ровная зелень лужаек.

Фрукты, которые она видела только на столе у себя дома, здесь висят прямо на деревьях и пальмах! И на столе они выглядят гораздо свежей и аппетитней. И столько света, и прохлада, а ведь за стеной палящее солнце. Огромный бассейн. Тренировочный зал. И всё это в одном крыле дома, во второе Анни её не повела. Ещё строится, подумала Мэлори. Просторная кухня, повар молодой и симпатичный, помощники молодые, и все улыбаются:

— Доброе утро, мэм! С приездом! Какие блюда любит сэр Бенджамин? Мы все с метрополии, меню будет по вашему желанию. Какую температуру держать в бассейне? И какой режим дня, когда завтрак, обед, ужин?

— Я не знаю, какие он любит блюда. Мы же поженились вчера, а может, позавчера, у меня всё смешалось. Выясним. Когда завтрак, спросим, и будет ли приезжать на обед. С ужином будем ждать. Для него главное — работа.

— Вам понравился дом?

— Очень.

— Если вы что-то захотите переделать, или сэру Бенджамину не понравится…

— Я думаю, он скажет, если ему что-то не понравится, когда найдёт время. Пока, как видите, ему не до того.

— Всё же, что приготовить на обед?

Она предложила то, что готовили у них дома. А он ел рассеянно, и даже не заметил прекрасную сервировку.

* * *

Он сидел за своим столом. Удобно, экран средний, грифельная доска для расчетов, текст набирается с голоса. Мир вокруг перестал существовать, он не замечал времени. Всё сходилось, из догадки превращалось в чёткую картину.

Стемнело, он включил свет на столе и продолжал работать. Надо приготовить примерное письмо Герману. Окончательное сложится после встречи с коллективом, наверняка там накопились вопросы.

Вдруг скорее почувствовал, чем увидел — Мэлори стоит в дверях и улыбается. Как это он целый день не вспоминал, что она у него есть, его девочка, его жена? Медленно выключил аппаратуру, свет на столе и пошёл к ней. Обнял, почувствовав её всю через лёгкое платьице.

— Анни просила узнать, когда будем ужинать.

— Вот зачем ты пришла, а я подумал — соскучилась. Будем, прямо сейчас. Тебе показали дом?

— Он замечательный, посмотришь после ужина. Я не представляла, что такие бывают. Не могу привыкнуть, совсем другая жизнь, и ты другой, правда. Но Анни ждёт, поздно уже.

— После ужина я буду смотреть на тебя. Сниму с тебя всё это, и буду смотреть, долго.

— Не надо, мне неловко.

— А я скажу — закрой глаза, и ты будешь думать, что темно. Ты же будешь меня слушаться?

— Да, я обещала. Но…

— Никаких нет, никаких но, только да!

— То, что я здесь, и есть моё «да» на всё, что ты скажешь, на всё, что ты захочешь!

— Идём, а то я раздену тебя прямо здесь и сейчас. Я так люблю тебя, Мэл!

— Почему ты мне этого раньше не говорил, я ждала, ждала…

— Чтобы ты стала такой, как сейчас, а не капризной дурочкой. Нет, ужинать мы не будем!

Она выскользнула из его рук и побежала вниз по лестнице.

Глава 4

Они с Уильямом ехали по будущему Городу, где шла сплошная стройка. То тут, то там нависали огромные стрекозы вертолётов с блоками готовых этажей. Было полное впечатление муравейника на каждом участке было множество строителей.

— Столько рабочих! Где они живут, где питаются?

— Это биороботы, они работают по двое суток, и перезаряжаются на дебаркадере. Но достраивают временные ангары. Всё будет здесь, за Городом, пока идёт стройка.

— Все дома одинаковые. Какой-то план города имеется? Архитекторы здесь есть?

— Не знаю. Эти дома могут собираться, разбираться, переноситься с места на место. Всё временное.

— Странно. Если Программа рассчитана на тридцать лет…

— На сколько? — удивился Уильям. А Бен прикусил язык. Это был первый урок. Каждый здесь знает только то, что ему положено знать по работе.

* * *

Малый зал в конструкторском бюро был полон. То, что он оказался самым молодым из присутствующих, никого не удивило. Система назначила его Координатором, значит, именно он наилучшим образом подходит для этой роли.

Вопросов было немало. Главным оказалось жильё. Все жили в сборной гостинице, дома только строились.

— В первую очередь квартиры должны получить семьи с детьми, — безапелляционно заявил высокий человек.

— Что касается семей. Здесь нет женщин, а у нас молодой мужской коллектив. Так и останемся холостяками?

— Негде вместе провести время, кроме пляжа. В столовой два-три дежурных блюда, не знаю, на чей вкус.

— Биороботы примитивны, годятся только для несложных работ, нужен другой уровень. У нас только компьютеры. Лаборатории, испытательные стенды, вся аппаратура осталась в институтах.

— Отвечаю по порядку. Семьям с детьми нечего делать на стройке, пусть поживут пока в нормальных условиях. Как только у меня будет ясность на ближайшую перспективу, отправим заказ в метрополию, обещали оперативно решать вопросы. Поваров закажем самой высокой квалификации, питание ещё долго будет централизованным. Насчёт лабораторий, испытательных полигонов — мы с вами здесь именно затем, чтобы проектировать всё необходимое для выполнения Программы.

Я начал с бытовых вопросов, чтобы нас с вами ничто не отвлекало от главного, и отсутствие женщин в том числе. Предвидел эту проблему, вопрос решится, будет дана ссылка на несколько школ-интернатов. Можете выбрать двух девочек и окончательно определиться при личной встрече. Не затянете с выбором, девочки приедут ближайшим караваном. Советую выбирать умненьких, чтобы не было стыдно перед коллегами и друзьями. Мы будем общаться не только по работе. Ну, смотреть, тоже должно быть приятно.

— Вы женились недавно. Ваша жена умная или красивая? — спросил кто-то из задних рядов.

— Для меня она самая красивая, но она мне была предназначена, когда ей было пять, а мне двенадцать. У меня было время её воспитать. И у вас будет время. Возраст у девочек — тринадцать-четырнадцать лет, вполне поддающийся воспитанию. Всё в ваших руках.

— Когда мы получим коды сайтов?

— В самое ближайшее время.

Остальные вопросы отпали сами собой.

* * *

Бен с головой ушёл в работу. Коллектив был разбит на профильные лаборатории и получил конкретные задания — предварительно изучить всё, что есть по своей теме. Люди занялись делом. Приходили вовремя, не болтались по коридорам. По утрам были планёрки. На очередной сказал вскользь:

— Не затягивайте с невестами. Через неделю я посылаю заявку на оборудование, технику, материалы. Всё придёт водным путём, ваши невесты тоже. Следующий караван будет нескоро.

Он понимал, Герман ждёт от него первоначальный анализ обстановки, предложений, вопросов, требований. Но для этого ясность должна быть у него самого.

Связался со строителями. У них было чёткое задание — построить временный город на пять тысяч обитателей с жильём, офисами, объектами быта. Это было обычной практикой для новых проектов, потом строителей перебрасывали на другую площадку.

Если какой-нибудь провинциальный городок достраивался под новую Программу, старую часть не трогали, а на окраинах возникал один и тот же типовой временный город с маленькими квартирами, вполне пригодными для жилья одиноких новосёлов и небольших семей. Постройки считались временными. Но, как известно, нет ничего постоянней временного. И моно-города оставались временными навсегда.

Бен был новым человеком в Системе, со свежим взглядом на привычные вещи. И считал это недопустимым на долгосрочный Проект.

Наконец, он был готов написать Герману обстоятельное письмо.

Отправил Мэлори спать и ходил по кабинету, не зная, с чего начать. Преамбула не вырисовывалась. И он начал без неё:

* * *

Герман, добрый вечер! Я более или менее вошёл в курс дела.

Запуск корабля возможен с орбиты при изготовлении модулей на Базе с последующей стыковкой. Но даже для строительства модулей площадь Базы мала, придётся расширяться за счёт океана. Способ сложный и дорогостоящий.

Предлагаю осуществить запуск с океана. Это значительно упростит как сам запуск, так и строительство кораблей.

Корабль строится в доках на месте прилегающей к берегу части океана. Необходимый грунт — за счёт многочисленных островков в окрестностях Базы. Откачивается вода, но освободившиеся площадки не засыпаются, как обычно, а на них собираются доки-шлюзы минимум для двух кораблей одновременно. Сверху засыпаются грунтом. На одном из них строится корабль до полной готовности к пуску, на втором тоже могут производиться работы. Пуск осуществляется следующим образом. Стапель с кораблём отсекается перегородкой и становится герметичным. Как обычно при шлюзовании, заполняется водой океана.

Открывается выход в океан, и корабль, как подводная лодка, выходит на пробег для запуска на безопасное расстояние от Города и Базы, и взлетает. Ракеты можно стыковать на стапеле или уже под водой. Расчёты прилагаются.

Для успешного осуществления Проекта нужны филиалы профильных институтов с оборудованием мастерских для производства опытных образцов аппаратуры и испытательных стендов.

Строить их нужно на прилегающей к Городу части океана, возводя сначала нижние, подземные части зданий на необходимой глубине, а затем производить засыпку грунта.

Далее. Город не должен быть временным, если сам Проект рассчитан на тридцать лет и может быть продолжен. Необходимо создать проект будущего Города и строить его по плану, для этого нужен главный архитектор с мастерской. Необходимо адаптировать существующие проекты профильных институтов под их филиалы, должны быть консультанты от каждого института.

Нужен мэр, чтобы вопросы, которые сейчас на мне, как главном в Городе, взял на себя. И специалисты по городскому хозяйству.

Одна из первоочередных задач — разработка и выпуск роботов различной квалификации не только рабочих специальностей, но и для работы над Проектом и комплектации команды корабля.

Бытовым проблемам посвятил целый раздел. И большую часть его — про невест с обоснованием их необходимости для нормальной работы и трудоустройства в городском хозяйстве.

Задумался. посмотрел в окно. Там начинался рассвет. Не заметил, как пролетела ночь.

Что он упустил? Дети! Будут же дети не только у них с Мэлори. Ясли, садики, школы. Поликлиники, больницы. Бары, кафе, рестораны. Да, аэродром и дорога от него. Чуть не забыл.

Если будет принят мой вариант строительства и запуска корабля, срочно необходима техника, наверняка имеются соответствующие подразделения, плавсостав, мощные насосы, всё необходимое для проведения работ.

Перечитал. Его, несомненно, снимут с должности и заменят нормальным руководителем. Вздохнул и отправил письмо.

* * *

Герман уже через неделю после отлёта Бенджамина с молодой женой начал волноваться. Писем не было, даже обычного вежливого — долетели благополучно, резиденция супер, и т. д.

Они долетели, это факт, самолёт вернулся целым и невредимым. Почему он молчит? Если увидел, что это не под силу, должно быть слёзное письмо — заберите нас отсюда, пожалуйста! Не было и такого письма.

Он еле удерживался от звонка ему. Предложение дружбы — для смягчения всего последующего. Мальчик должен привыкать к субординации.

Это был его выбор, как Куратора Проекта — назначить Координатором даже не прошлогоднего выпускника, пусть самой престижной на континенте академии, а мальчишку, только со студенческой скамьи. Конечно, был риск. Аргументировал — не справится, заменим! Академика хотите? Им всем по сто лет! У кого родится десять сыновей с нужной генетикой?

Но что он себе позволяет? Прошло три недели! Сколько ему нужно времени — войти в курс дела! Как его приняла команда? И вообще!

Ничего, время есть. Ни командира первого Ковчега, ни команды нет ещё и в помине. Сейчас идёт его проверка на профпригодность, если можно так выразиться. Бен, не подведи! Равноценную замену найти будет неимоверно трудно. И страшным сном был бы звонок Председателя — как там твой протэже? Но такого звонка, к счастью, пока не было.

Письмо он увидел на экране ранним утром, и у него перехватило дыхание, пока программа открывала его.

Ого, какой объём! Читал и поражался. Он-то ожидал, что мальчик будет жаловаться на полную невозможность работать. Просить совета или разрешений по мелочам. И сам тон — он пишет ему, как равному! Нет, просто ставит в известность, что ему нужно для выполнения поставленной задачи.

Мальчишка! Он, Герман, запрашивал о способе пуска профильный институт. Думают полгода. Пуск из океана! Такого не было. Бен сумасшедший. Не в моей компетенции разбираться в его расчетах. Пусть решает институт, стоящая идея, или полный бред.

* * *

Переписал идею пуска и послал для проверки и согласования. Он был опытным управленцем. Срочно. Секретно.

Первый ответ был назавтра от его однокашника по академии, Берта. Позвонил по внутренней связи:

— Герман, ты это придумал? Поздравляю!

— Не моя это работа — придумывать. Руководитель, Координатор Проекта Бенджамин Донован.

— А Уильям наш, разве не он руководитель?

— Нет, он был исполняющим обязанности. И, как ты знаешь, ничего не придумал за время пребывания в этой должности.

— А этот Донован откуда взялся?

— Окончил Разведакадемию в этом году.

— Мальчишка. Да он гений! Мне дали на отзыв его предложение.

— Ты можешь выслать мне хотя бы копию, быстро, официального ответа от вас надо ждать полгода!

— Как ты это себе представляешь, с меня голову бы сняли! Будут проверки, компьютерное моделирование, искусственный интеллект.

— И всё утонет.

— Да мне это всё поручено. Не дам потопить, хотя это перечёркивает полугодовую работу института.

— Спасибо, жду с нетерпением.

И потянулись дни и недели. Он представлял, как ждёт его ответа Бен! Сам он представлял ответ института расплывчатым — нужна детальная проверка, дополнительные исследования.

Но пришёл чёткий ответ, которого он точно не ожидал, хотя надеялся в душе на слово Берта. Заключение было — хоть вешай на стенку в рамочке! Не отписались, не попросили время на доскональную проверку. Провели компьютерное моделирование, подключили Искусственный Интеллект. Считать рабочим вариантом.

* * *

С этим уже не стыдно было идти к Председателю. Что это значит для рядового сотрудника? Надо позвонить секретарю и попросить срочной аудиенции. Она доложит. Председатель назначит время через неделю, в лучшем случае.

Отправлю-ка я и письмо, и заключение почтой. Пусть сам убедится сначала. Секретарю всё же позвонил:

— Мисс Эвелина, я отправил по внутренней почте материал лично Председателю, попросите его посмотреть. Если он захочет моих пояснений, я в машине у проходной. Не захочет, будьте любезны, позвоните, я вернусь в офис.

Председатель «захотел», когда он ещё и полдороги не проехал.

Прибавил скорость, штраф начисляется автоматически, но заставь себя ждать — этого он не мог позволить.

Председатель не счёл нужным даже открыть файл.

— Правил не знаешь? Ждёт он у проходной. Как оказалось, и не ждёт вовсе! Что он мог написать, этот мальчишка, твой протэже? Надо срочно искать ему замену?

Герман стоял перед ним молча. Стол был на возвышении, и на каждого посетителя Председатель смотрел сверху вниз. Ничего, сейчас прочтёт, и всё станет на свои места.

— Ну, что ты молчишь! Чем он недоволен?

— Сэр, я хотел бы, чтобы вы сначала…

— Ты решил испытать моё терпение, ну хорошо!

Прочёл письмо, потом заключение и вернулся к письму.

— Этот мальчик гений, самый обыкновенный. Собирай караван. любые его заявки выполнять немедленно. Поваров снимешь из лучших ресторанов. Сайты школ — из нескольких, пусть выбирают ребята. Он эти затраты окупил на всю Программу вперёд, ты это понимаешь?

Герман не стал отвечать на риторический вопрос, Председатель разговаривал сам с собой. Но будет зелёный свет на всю Программу!

— Как ты его вычислил?

— Подошёл по всем параметрам. Высший бал за последний выпуск, и генетика, и женился сразу. Девочка такая, как нам нужно.

— Всё, что он попросит. Мэром назначь его, и дай трёх заместителей по городскому хозяйству. Архитектора с мастерской, лучшего. И ландшафтного дизайнера лучшего! Институты пусть заказывают проекты для филиалов с учётом подземных этажей. Ай да умница! Напиши в Совет, чтобы его включили на следующее награждение.

— Там уже есть кандидат из этого же выпуска.

— Значит, будет два кандидата.

— И так два, директор Института робототехники.

— Будет три, не обеднеем!

— Слушаюсь.

— Слушается он. Радоваться надо! Институт океанологии туда полностью перебросить. И робототехники тоже, нечего им делать в метрополии. С аэродромом он прав, не предусмотрели. И дорога по джунглям. Все нерешаемые вопросы — прямо ко мне. Действуй.

Письмо Бену Герман тоже писал ночью. Старался выдержать официальный тон. Хотелось кричать — Бен, дружище! Я поздравляю нас обоих! Институт дал добро! Зелёный свет великому Проекту!

А написал: «Решение одобрено. Караван будет отправлен через две недели, и ходу ему три. Пока у тебя есть время добавить в заказ, если что-то упустил. Мэром назначен ты, лучшей кандидатуры я не представляю. Понимаю, это дополнительная нагрузка, но у тебя будут три заместителя по городскому хозяйству. Остальные твои заявки выполним полностью, и одобрено твоё предложение — занять девочек работой. Я распорядился, чтобы школы составили общий сайт, выбрали лучших учениц, и красивых. Легенда — они едут в морской круиз в награду за хорошую учёбу.

Как тебе резиденция? Как твоя Мэлори, вошла в роль жены и хозяйки дома? Письма-отчёты о проделанной работе я жду от тебя не реже раза в месяц. Герман».

* * *

Бен получил его утром. Счастье было огромное. Оно не умещалось у него в груди, его было просто необходимо с кем-то разделить! Он вышел на лестницу и громко позвал:

— Мэл! Мэлори, где ты? Мэл! — голос его гулко разносился по дому. Она ещё оставалась в столовой после завтрака, обсуждала с Анни обед, и главное, ужин. На обед Бен приходил не часто. Услышала, бросилась к лестнице и остановилась внизу, замерев от ужаса. Что могло случиться? Бен, её милый Бен, никогда в её присутствии не повышал голоса. Его поведение было безупречным. А он улыбался!

— Ну, иди же скорей ко мне! Письмо пришло, наконец. Представляешь, все мои предложения приняли безоговорочно!

Она ничего не сказала, но такой радостью вспыхнуло её милое лицо, глаза сияли. Легко взбежала по лестнице и обняла его. Сама, впервые. Они стояли в обнимку, счастливые, как никогда в жизни.

Коллектив он собрал с самого утра. Они начали привыкать к нему. Видели, как он работает без отдыха, приходит к началу работы.

Уильям позволял себе приходить на час позже. Знакомился с каждым в отдельности. Всех знал по именам, кто, где учился и работал, многие, в отличие от него, успели поработать, даже самые молодые. Теперь он может им сказать, что начинается настоящая работа. И приедут девочки, которых они выбрали на сайте.

Первому они не поверили. Зато второе было принято с восторгом. Приедут девочки! Начнётся ли настоящая работа, мы ещё посмотрим. Но другая, счастливая жизнь начнётся точно. Их старшие наставники завидовали в душе самому их радостному ожиданию!

Глава 5

Это была обычная практика. После окончания школы-интерната девочки с четырнадцати лет выдавались замуж. Демографии среди «белого» населения придавалось государственное значение.

Даже в колледжи, не говоря о высших учебных заведениях, поступали только те, кто после выпуска год — два занимались сами или с репетиторами. Женские школы не давали нужной подготовки.

Как правило, дальше шли учиться те, кто после выпуска не вышел замуж. Они оставались в базе брачных агентств, но чаще, если и выходили, то по личным знакомствам.

Аристократические пансионы в ярмарке невест не участвовали.

Школы выставляли сайты за три месяца до выпуска. Вначале выполнялись индивидуальные заказы. Молодые люди, а чаще родители, заказывали знакомую девочку, живущую по соседству, дочку друзей или хороших знакомых. Остальные поступали в распоряжение брачных агентств. Заказчики получали доступ к сайтам школ, могли присмотреть девочку на занятиях, на отдыхе, в спортзале.

У каждой была страничка, где она рассказывала о себе и отвечала на вопросы в течение месяца. Мужчина мог выбрать две кандидатуры для личного знакомства, их привозили в любое место.

Но такой огромный заказ был впервые. И впервые он был почти за год до выпуска, девочкам ещё не всем исполнилось по четырнадцать. Руководство школ, как и все граждане страны, распоряжения «сверху» выполняли безоговорочно.

И послушно отдали в общий сайт самых успешных и красивых.

Девочкам сказали, это премия по итогам прошлого года. Заслужили, умницы и красавицы. Их собрали в отеле. Объявили, что им предстоит морской круиз. Они были из небогатых семей, и не так много радостей видели в жизни. И дома, и в школе их приучали к послушанию.

В женских школах, в отличие от мужских, телесных наказаний не было. Но их наказывали за плохие оценки, за неаккуратный вид, да мало ли, за что! Громко засмеялась, пробежала по коридору. Стой в углу на коленях. Оставайся без завтрака, или обеда, или ужина. А то и всё вместе, и на коленях, и без еды. А дома, на каникулах, родители не делали разницы, между сыновьями и дочками, доставалось за малейшие шалости и тем, и другим. И по дому на каникулах приходилось и убирать, и готовить, и нянчить младшеньких.

И вдруг — морской круиз! Им выдали одинаковые платьица, у каждой было белое в рюкзачке. И одинаковые купальники и сандалии. Пока были одни, без взрослых, они шумно радовались этому нежданному счастью. Но вот вошла классная дама, и все притихли.

— Девочки, как вы себя ведёте! Тишина, ни одного звука. Подходите ко мне, я буду вызывать по фамилиям. Вам нужно надеть браслет. Браслеты были красивые, с гравировкой. Всем на правую руку, как у их мам. Они ещё не знали, что браслет надевается так замужним женщинам. Ключ был у классной дамы.

— Слушайте меня внимательно. У вас в рюкзачках есть ещё белые платья. Их не надевать, это для праздника. Готовы? Станьте парами. Их поселили по четыре в тесных каютах, зато имелся зал с видео, музыкой, кино, библиотекой и отдельная палуба с шезлонгами и бассейном. Морякам общение с ними было строжайше запрещено. Классная дама оставалась у себя в каюте, они видели её только в столовой, и там она командовала привычно. В остальное время они были сами по себе и радовались этой неожиданной свободе.

И солнце, сначала просто ласковое, особенно для северянок. А потом жаркое, от которого спасал бассейн и палуба с плотным тентом и кондиционеры в каютах, в зале, в столовой.

А после экватора опять ласковое солнце южного полушария.

Теплоход прибыл на остров ночью. Их посадили в автобусы и отвезли в гостиницу. Классная дама не появлялась все праздники.

Была пятница. Вечером совместный ужин с «заказчиками», танцы, смех, ухаживание. У девчонок закружились головы.

Утром, после завтрака, — в автобусы и на пляж, и туда же приехал автобус с их вчерашними знакомыми. Два дня отдыха и веселья!

Мужчины не оказывали предпочтения девочкам, которых выбрали. Лишь вечером на специальном сайте отмечали свою. Могли меняться, отправлять её в резерв и выбирать новую из резерва.

На всё про всё было отпущено три дня до отхода каравана сначала на Базу на соседний остров, потом домой через океан.

Ничего не подозревавшие девочки переходили на заветном сайте из рук в руки и отсеивались в резерв. Наконец, на экранах высветилось «только для чтения» список, не подлежащий корректировке.

Был прощальный ужин, но гости не подозревали, что он прощальный. Ночью тридцать девочек подняли и погрузили в автобус.

Бен лично проверил и по списку, и по фотографиям, что среди них нет будущих жительниц подвластного ему Города.

И они оказались на корабле, а утром в иллюминаторах была только водная гладь. Классная дама возвращалась с ними, и в первый же день на теплоходе самолично сняла с каждой браслет и сложила в картонную коробку. Девочки вернулись домой, уверенные, что побывали в морском круизе. Родителям тех, что остались, сказали правду — они вышли замуж. Радуйтесь, лишний рот убавился в семье.

Праздник закончился и для тех, кто остался на берегу. Мужчины вышли на работу. На пляж пришёл только один автобус. Кто-то тщетно искал среди оставшихся девочку, с которой успел подружиться на всю жизнь, кто-то — весёлого парня, что переносил через прибой и рассказывал смешные истории.

За обедом незнакомый человек объявил, что ждёт их в зале. Классной дамы не было, и не было ровно половины их шумной компании.

— Девочки, вам понравилось у нас? — спросил незнакомец с широкой приветливой улыбкой.

— Да! — ответили хором от всей души.

— Тогда у меня для вас прекрасная новость. Вы нам тоже очень понравились, настолько, что мы решили не отпускать вас. Это теперь ваш остров, ваш Город, ваш дом. Собственно, дом у каждой из вас будет свой, сначала номер в другом отеле, а потом отдельная квартира. Сейчас два часа. Отдохните, приведите себя в порядок. Наденьте белые платьица, они у вас с собой именно для сегодняшнего дня. Я жду вас в малом зале. В шесть часов сядьте на места, на которых обозначен ваш код на браслете. Ничего не перепутайте, пожалуйста.

Они шли в свои номера, недоумённо переглядываясь и переговариваясь. Что бы это значило? Как это они остаются здесь жить! А родители знают? И что, они теперь никогда не вернутся домой? Их похитили гангстеры, какой ужас! Но другой человек строго сказал:

— Вам велено отдыхать, по номерам, быстро!

И щёлкнули замки дверей. В каких-то номерах оказалось по двое, а в каких-то по одной, и это было ещё страшней.

Какой отдых! Они сидели на своих кроватях и смотрели на часы, в каждой комнате вмонтированные в стену. В четыре по очереди пошли в душ, переоделись и сидели на кроватях, испуганные и несчастные.

В половине шестого человек, который разводил их по номерам, прошёл по коридору, открывая одну дверь за другой. Усадил в зале, проверил коды. И симпатичный человек, который объявил им за обедом эту ужасную новость, с той же радушной улыбкой произнёс:

— Дорогие мои, я мэр этого Города. Со всеми вопросами, трудностями вы можете обращаться лично ко мне, и я вам обещаю, что ни один не останется без внимания. Вы выходите замуж! Сейчас придут ваши будущие мужья, и мы проведём регистрацию. Тишина в зале!

Ну, это случится немного раньше, чем вы окончили бы школу, но всё равно случилось бы почти с каждой из вас. Вы вступаете во взрослую жизнь. Счастье зависит от вас целиком и полностью, от того, как вы будете себя вести в новой, сначала маленькой семье. Я надеюсь, что в каждой, которую я сегодня скреплю своей подписью и гербовой печатью, будут царить любовь, согласие и счастье! Тишина в зале! Не вставать, не разговаривать! Когда я буду объявлять следующую пару мужем и женой, полагаются аплодисменты и радостные улыбки. Молодожёны проходят в соседний зал. Нас ждёт свадебный ужин.

Девочки вздрогнули от удара в гонг. Открылись сразу три двери, и вошли их знакомые мужчины в прекрасных костюмах, при галстуках. Сели на заранее известные места. Каждый молча поцеловал руку своей перепуганной соседке и замер, держа за дрожащую ладошку.

Началась церемония. Бен не задавал вопросов, просто объявлял их мужем и женой. Они расписывались в журнале. Бен произносил:

— Можете поцеловать свою жену. Поздравляем вас!

Звучали аплодисменты. И вдруг чинный порядок процедуры был нарушен. Встала невысокая смуглая девочка и произнесла звонким дрожащим голоском:

— Сэр, вы обещали нам решить любой возникший вопрос. Я не готова сейчас выходить замуж. Ни в коем случае не хочу обидеть человека, предназначенного мне в мужья.

— Я понял, спасибо за доверие. Конечно, в виде исключения мы пойдём вам навстречу, отправим домой следующим караваном, я ещё не знаю сроков его прибытия. Вас поместят в гостиницу. Человек, который оказал вам честь и выбрал в жёны именно вас… а выбор был большой, можете мне поверить. Этот человек, если захочет, сможет вас навещать. Если не обидится, я бы на его месте обиделся. Дежурный, проводите девушку в мой кабинет. А мы продолжаем. Объявляю вас мужем и женой. Распишитесь. Можете поцеловать жену. Не слышу аплодисментов! Теперь хорошо.

Дик сидел, оглушённый. Элен ему нравилась, очень. Весёлая, с острым язычком, палец в рот не клади. Грациозная, гибкая. Он запал на неё, как говорится, с самого начала и никаких колебаний не испытывал. Надо попросить, когда закончится торжественная часть, чтобы пустили к ней, я её уговорю, — подумал с надеждой.

Когда последняя пара ушла в зал, подошёл к Бену:

— Сэр, позвольте мне с ней поговорить.

— Непременно, часа через два. А потом утром, и ещё день пусть посидит. Скажешь, мэр занят, когда освободится, я попрошу, чтобы поженил нас. А если будет упорствовать, пусть сидит дальше. Я дам ключ, сможешь кормить её в перерыв и после работы. Тебе же будет легче, если она не будет фокусничать.

Девочки не могли прийти в себя. За ними ухаживали, их обнимали в танце. Целовали, когда слишком часто звучало «горько». Бен хотел, чтобы они привыкли к своему новому положению, но не получалось. Они были потрясены. И Элен арестовали.

Бен не так это себе представлял, всё было слишком серьёзно. Может, надо было переженить их по одной паре? Он встал и сказал ещё один тост:

— Я хочу выпить за наш с вами Город. За вас, первых, что свили в нём своё гнездо. Мы выбьем ваши имена на табличке в мэрии. Будьте счастливы! Автобусы отвезут вас в отель. И всем отгул на завтра!

Элен сидела на стуле в крошечном кабинете. Вскочила, когда открылась дверь и вошёл Дик.

— Ну, что ты испугалась, я пришёл просто поговорить. Не хочешь выходить за меня, тебя никто не заставит. Сядь, пожалуйста. Почему ты это сделала? Я не нравлюсь тебе?

— Ты здесь ни при чём. Нас фактически похитили.

Нам ничего не дали решать за себя.

— Вас могли выбрать и заказать по одной, через брачные агентства. Ты не знаешь, вам не говорили?

— Но это было бы ещё не скоро, весной, и я слышала, что можно познакомиться с человеком заранее, по переписке.

— Ну, познакомились. Но он решает, будешь ли ты его женой. Тебя привезут к нему ещё с одной девочкой. Он выберет тебя, если ты ему понравишься больше. А если её, тебя отвезут обратно в школу.

Потом, без переписки, с другой девочкой отвезут к другому. И ты можешь и ему не понравиться, если будешь смотреть, как сейчас.

Она опустила голову. Как стыдно!

— Сколько тебе лет?

— В январе будет четырнадцать.

— Ну, подумаешь! Не будешь ходить в школу. Тебе там нравилось?

— Нет.

— Так радоваться надо! Скольким людям ты должна была подчиняться? А теперь — только одному мужу. И мы же знакомились три дня. Я всё время был рядом, мы разговаривали, смеялись, играли.

— Нам не сказали!

— Хорошо, что не сказали, всё было естественно. Ты категорически не хочешь, чтобы я стал твоим мужем?

— Не знаю. Мне нужно привыкнуть к этой мысли и к тебе.

— Ну, привыкай. Я мог бы обещать тебе, что будешь решать за себя, как ты сказала. Но это была бы неправда. Как везде, за тебя буду решать я. Понимаешь, у нас очень серьёзная работа. Я здесь уже три месяца, и это были первые выходные. Нам помогли создать семью, чтобы была отдушина, женское тепло и забота. Я вот думаю, правильный ли я сделал выбор. Может, подождать до следующего каравана, и заказать послушную девочку, чтобы радовалась мне, обнимала, когда я прихожу с работы усталый. Ты подумай до утра, и я подумаю. Если пообещаешь мне стать очень хорошей женой, я заберу тебя отсюда. Давай я придумаю, как тебе поспать. Ложись в кресло, я откину спинку. Потушить свет?

— Не надо. Я могу запереться?

— Я сам тебя запру. Туалет за шторой, маленькая дверь. Ключ только у меня, шеф разрешил мне навещать тебя, если захочу. Поспи.

Он всё же выключил свет и запер дверь. Она сидела с ногами в кресле и смотрела в окно, полное лунного света.

Какой у него хороший голос! Он не кричал на меня, не упрекал, не сердился. Он подумает, жениться ли на мне. А вдруг передумает, что будет со мной? Неужели правда, что меня бы возили от одного мужчины к другому? Он выбрал меня, иначе я ехала бы сейчас обратно на теплоходе. И весной меня бы выдали замуж неизвестно за кого.

А он бродил среди строительного хаоса, который постепенно становился Городом. Какая она нежная, какая красивая! Неужели утром я заберу её навсегда? И она будет ждать меня с работы. Спать рядом, родит мне детей…

Он не мог просто уйти домой, когда она там одна. Вернулся, и она вскочила и бросилась ему на грудь.

Утром он попросил шефа поженить их. Привёл в тот же зал, и она держалась за локоть Дика, как за спасательный круг.

— Объявляю вас мужем и женой. Дик, ты можешь поцеловать свою жену. Я на машине. Давайте, завезу вас в отель, ребята. У меня сегодня тяжёлый день.

Глава 6

Неожиданно Бен получил письмо на электронную почту от женщины-врача: «Сэр, поздравляю, ваша жена беременна».

Перезвонил сразу же:

— Вы осматривали её?

— Нет, все данные о её состоянии приходят с датчика на браслете.

Он помчался домой. Она сидела в шезлонге на балконе и смотрела на океан. Взял на руки, отнёс в комнату.

— Должен сказать тебе что-то очень важное.

— Улыбаешься, значит, что-то хорошее.

— Ты беременна.

— Почему ты знаешь, а я — нет?

— Мне написала врач, датчик показал. Оказывается, не такой это простой браслет. Она будет следить, чтобы всё было в норме, и ты родила здоровенького мальчика.

* * *

Начались будни. Мужчины утром уезжали на работу. По дороге заезжали в столовую и завтракали. Потом автобус возвращался за женщинами, их кормили завтраком и везли на пляж.

Бен по дороге отвозил туда и Мэлори. Любовался прекрасным зрелищем — одни женщины в одинаковых, ещё форменных купальниках. Со временем их разбавляли новые, и купальники отличались.

Они уже приняли свою новую жизнь, молодость и жизнерадостность брали своё. Заводилой была Элен. Она как-то назвала их женское общество коллективным гаремом. Развлекали сами себя, как могли — волейбол, йога. плавали. море было тёплое. Элен смеялась:

— Слушайте, мы похожи на лежбище котиков. А когда у всех появятся животики, представляете, как мы будем выглядеть?

Бен называл их десантом, пока Мэлори не сказала, как они сами себя называют. Пляж не отменил, даже добавил предвечерние часы.

* * *

Программа расширялась постепенно. Проект разрастался, требовал специалистов по разным отраслям. Бен написал в очередном письме-заказе, что девичий десант отнял много времени и адаптировался с трудом. Присылайте уже семейных.

Он был занят с утра до вечера. Совмещать работу над Программой и обязанности мэра становилось всё трудней.

Решил, что ему в мэрии нужна помощница, и почему-то подумал про Элен. Она зашла к нему в кабинет встревоженная. Что от неё нужно этому человеку? Дик не мог на неё пожаловаться.

— Здравствуй, Элен! Присаживайся. Как дела, как настроение?

— Нормальное. Почему вы заинтересовались моим настроением?

— Честно говоря, сам не знаю. Мне нужна помощница в мэрии. Вопросы возникают постоянно, а у меня и без этого кругом голова. Ты справишься, я уверен. Что сможешь решай сама от моего имени. Если будут трудности, я на связи.

Девушка смотрела на него удивлённо. Он не торопил.

— Спасибо за доверие. Я постараюсь не отвлекать вас по мелочам. Но проблем и в самом деле достаточно. У нас даже нет мэрии. Нужно помещение с вывеской, чтобы люди знали, куда обращаться. И вы должны выделить день и время на личный приём.

— Умница. Я в тебе не ошибся.

А через несколько дней сказал ребятам, чтобы привели с собой жён на работу. Собрал их в малом зале.

— Ну, как жизнь, девочки, налаживается? Мужья ваши довольны, никто не жалуется, во всяком случае.

Они переглянулись. Он ожидал смех, но никто не засмеялся.

— Не надоело вам ещё жариться на пляже, когда в Городе столько работы, и мужья ваши заняты целый день? Я пригласил своих помощников, главного врача больницы. Они скажут, где им позарез нужны такие замечательные работники. Каждая выберет себе занятие по душе. Пляж не отменяется после работы и в выходные. Вы прекрасно выглядите. Замужество женщинам идёт на пользу, а вы не радовались, когда выходили замуж. Теперь всё хорошо?

Переглянулись. Неуверенно, вразнобой, ответили:

— Да…

Мэлори была счастлива. Беременность проходила легко и очень шла ей. Но чем ближе были роды, тем больше переживал Бен. Он прекрасно понимал, какой немыслимой ценой оплатил своё нынешнее положение, продал своих детей Системе. Мэлори не знает об этом! Что будет с ней, когда тайное станет явным?

Больше всего боялся, что ребёнка заберут сразу. Как он объяснит это Мэлори? Она ждала первенца, радостно прислушивалась, как он даёт о себе знать. Напоминала, что надо заказать к ближайшему каравану коляски, одежду, кроватки, памперсы.

Это были первые роды в Городе и первый ребёнок — сын мэра.

Он сидел в предбаннике больницы, где рожала Мэлори. Из палаты доносились глухие отрывистые команды.

Вдруг поднялись жалюзи за стеклом в палате, он прильнул к нему, и сияющая врачиха показала первенца — его и Города.

Мальчик был недоволен и кричал, он был крупный и голосистый. Штора опустилась. Есть ли другие двери из того помещения, не унесут ли его? Но его вымыли, запеленали, положили на руки маме. И она смотрела на него с радостным умилением…