Байкальская история. Философские сказки о любви и мудрости

Светлана Захарова

Волшебное Байкальское пространство — в нём таятся и загадка, и отгадка одновременно. Желаете приоткрыть тайну озера и окунуться в увлекательное приключение вместе со сказочными героями? Смогут ли герои сказки понять тайну волшебной силы Байкала и пространства вокруг? Какие испытания им предстоит преодолеть, постигая глубину собственных поступков? Возможно, личный тайник вашей внутренней силы откроется для вас.

Сказка 3. Свет и тень

(или о том, что мы в себе не принимаем)

Новая команда искателей Байкальских приключений в полном составе оказалась на берегу Байкала. Перед ними открылся удивительный вид, и некоторое время они сидели безмолвно. Закат солнца на безбрежном горизонте…

— Смотрите, таинственный мыс с образом дракона на отвесной скале, — удивился баклан, наконец, переведя взгляд, — всё, как ты рассказывала.

— А ты думал, — ответила совушка-заботница, — видишь, в сказку попал!

— Сказка… — протянула сова, — а что, классная идея. Всё ненужное здесь оставим, домой вернёмся чистые, с новыми возможностями. Великий Дух-защитник от тёмных сил, наверняка, об этом позаботится.

— За тем и летели, — согласилась совушка-заботница, — за комфортным общением, за чистым добром, чтоб как раньше, в беззаботном детстве.

— Без забот и без трусости… Так хочется от неё освободиться, — вдруг неожиданно для себя заявила сова. — Смелости, свободы набраться, научиться проявлять свои ценности, ведь есть, чем поделиться!

— О какой трусости речь? — переспросила кукушка с весёлым рыжим пёрышком на затылке. — Вокруг тебя всегда столько народа собирается, комфорт, покой. При чём тут трусость?

— Как там у тебя в твоей присказке, — припомнил баклан, обращаясь к сове, — свет в тебе, свет из тебя, в обереге света — я.

Сова улыбнулась и немного засмущалась.

— Интуиция подсказывает, что не всё так просто, — тихо сказала она. — Ведь не зря проявилась сила, что меня не пускала.

— Ура! — перебил совёнок, пролетая над ними. — Лечу на розовый свет, к новым приключениям!

«Да, — подумала сова, — окунуться в приключение — здорово! Осознать свою трусость, пусть даже интеллигентскую — страшно!»

Целая команда искателей приключений, словно по волшебству, оказалась на Байкале, и теперь удивлённо оглядывалась по сторонам, не веря своим глазам. Сова отметила, что кроме птиц, чудесным образом, среди них оказались два самца ондатры, куница, чернённая белка, малюсенькая прерыжая мышка с длинным носиком — куторка, и ещё один неизвестный зверёк с ярко-жёлтой окраской, как позже выяснилось — харза.

— Смотрите, — закричала харза, указывая на беркутов, — драконы! Давайте поймаем!

Не успела сова слово молвить, как вся команда стремительно помчалась по склону за харзой. Сова осталась сидеть на огромном камне, глубоко вросшем в множество таких же неповоротливых каменных глыб.

«Абсурд, глупость полная, — возмутилась в мыслях сова. — Откровенная глупость. Зато, как уверенно сказано!»

Солнышко катилось к закату и уже не так сильно припекало, но за день раскалило камень так, что пришлось поджимать по очереди лапы.

Сова перелетела в тенёк с другой стороны камня. Наконец, она удобно устроилась в тени и смогла поймать мысль, которая последнее время не давала ей покоя. «Трусливая неловкость, — сокрушалась сова, опять испытывая противное чувство, — каждый раз смелости не хватает возразить, на откровенную глупость. Казалось бы, знаю, что глупость, а сказать не могу! И название у моего состояния такое противно-обидное придумалось «интеллигентская трусость». Сова поморщилась. Солнышко снова светило ей на голову, словно камень отодвинулся в сторону.

«Играет со мной что ли?» — подумала сова.

— А что? Играю, — вдруг, откликнулся Дух камня. — Вот свет, а вот тень! И то, и другое не хорошо и не плохо в комплексе. Как добро и зло, любое состояние нужно, да и лишних эмоций не бывает.

— В комплексе? — возмутилась сова. — К примеру, ты любишь свой Байкал и несёшь честь быть его частью. На защиту встанешь, не струсишь. Пытать тебя будут, а ты не сдашься! И умрёшь, себя не жалея!

— Ну так и будет, — ответил Дух камня.

— А другой на всё пойдёт, к врагу переметнётся, свою жизнь сохраняя, — парировала сова, — по-твоему, тоже молодец?

— Подожди это же всё от обстоятельств зависит, — ответил Дух камня.

— Какие уж тут обстоятельства, — ответила сова, — один честь Родины защищает, а другой предатель и трус! Вот свет, а вот тень!

Дух камня задумался.

— А ты зачем в тенёк спряталась? — ехидно так с издёвкой проговорил он. — Сидела бы на солнышке, так нет, тебе тенёк подавай.

Теперь сова глубоко задумалась.

— Мёртвый, чем Родине помочь сможет? — задал Дух камня провокационный вопрос. — А живой ещё столько дел наделать может!

— А ведь ты прав, — согласилась сова, — в одном случае хорошо на солнышке, а в другом — тенёчек самое то, что надо!

В воздухе почувствовалось движение, будто он стал плотнее и увеличился в размерах. Словно из-под земли, над Шаман-скалой возник хрустальный дворец, винтовая хрустальная лестница внутри него уходила в небо. Откуда-то сверху спускался Великий Дух-защитник от тёмных сил Хото Баабай.

Сова увидела себя, как на рентгеновском снимке, и ей это понравилось: золотой поток шёл от верхнего центра, чуть выше макушки головы, к нижнему центру в полуметре под лапами.

«Свет во мне, — с удовольствием отметила сова, — свет из меня…»

Действительно, золотой свет создавал волшебный ореол вокруг, но сова неловко заёрзала, обнаружив в своей проекции тень. Огромный тёмный шар, портил всю картину, и сове никак не удавалось скрыть его.

Баабай рассмеялся.

— Свет и тень важные элементы каждой жизни! — сказал он. — Они, как добро и зло, по одной дороге ходят. Только одну сторону мы холим и лелеем, а другую прячем, стараемся скрыть от других.

— Понимаю, — ответила сова, — в теле нет лишних органов и лишних чувств и эмоций, но уж очень неприятно видеть в себе вот это…

Сова снова попыталась избавиться от чёрного шара внутри неё, но тщетно.

— Скажи, — обратился к ней Баабай, — скромность — хорошее качество?

— Конечно, — не задумываясь, ответила сова, — светлое, доброе…

— А разве ты не попадала в ситуации, когда скромность тебе страшно мешала, — удивился Баабай. — Например, сказать вполне здравую мысль в ответ на глупость?

— Ну, стесняюсь, конечно, поставить в неловкое положение, поправить, — ответила сова, — самой неприятно в глупости обвинять, подумаешь ошибся, с кем не бывает! Стесняюсь сказать что-то умное, боюсь что самодовольной и самоуверенной зазнайкой посчитают…

«Скромность, действительно, ограничивает действия, — подумала про себя сова, — но скромность-то чёрным шаром во мне не высвечивается! А тут, ужас этот!» Сова снова посмотрела на чёрный шар своей абсолютно солнечной проекции.

— Понимаю, — посочувствовал Баабай, прочитав её мысли, — осознавать свою целеустремлённость и скромность куда приятнее, чем наглость и, особенно, трусость.

Сова сжалась всем телом.

— Поживи, подружись с ней, пока здесь на Байкале, найди ей замену, если захочешь, — сказал Баабай и посмотрел на сову. — Ну, не захочешь — здесь оставишь.

— Хорошо, — тихо ответила сова, — поживу. Только как-то с трусостью не очень…

— Одно условие есть, — не обращая внимания на сомнения совы, добавил Баабай, — с ней обязательно подружиться надо, по-другому не получится!

— Помню, помню, — тихо-тихо ответила сова, — потому, что всё, что осознаём, мы этим управляем, а всё, что не принимаем или понять отказываемся — управляет нами.

Конец ознакомительного фрагмента.