Застольные стихи для детей

Светлана Медофф, 2020

Из личного опыта матери троих детей.Если ребенок плохо ест, мы идем на разные ухищрения, чтобы заставить его покушать. Ложечка за маму, ложечка за папу – вечная классика, но далеко не всегда беспроигрышная. Детей нужно постоянно удивлять и веселить, а это большое искусство, особенно с учетом, что они родились чуть ли не с планшетом в руке. Да и родителям уже хочется чего-то новенького. Первая часть забавных застольных стихов под названием #Естьзаставлялки – им в помощь. Второй раздел – кулинарно-лингвистические стихи. Они пригодятся детям школьного возраста, их родителям и учителям-филологам. В каждом из стихотворений с юмором обыграно конкретное правило русского языка. Книга – в процессе создания, периодически обновляется и исправляется.

#Естьзаставлялки. Для самых маленьких

Борщ

Борщ — богатый красный суп,

Все завидуют в лесу!

Вот представь: забыли люди

Под кустом борща кастрюлю —

Приезжали на пикник,

Ну а ели лишь шашлык.

Борщ заметила сорока

И украла крышку ловко,

Схлопотав радикулит.

Глядь, к кусту уже стоит

Очередь зверей счастливых —

Эк, удача привалила!

Открывай-ка шире рот,

А то ложку заберёт!

Первыми пришли олени

И слизали быстро зелень.

Растолкав оленей, волк

Мясо с костью уволок.

Зайчик выудил морковку,

А капусту козлик схрумкал.

Мишка скушал весь лучок,

А кабанчик — чесночок.

Две лисички прибежали,

Юшку живо похлебали.

Свёклу слопал бегемот,

Смолотил картошку крот.

Три улитки заглянули,

Чисто вымыли кастрюлю.

Прибежали муравьи,

Подобрали всё с земли.

И мы тоже завершили,

Всех зверушек накормили.

Греча, пшёна и овсяна

На вокзале, на вокзале

Под парами поезда —

Отъезжают кто куда.

Над вагоном-рестораном

Развевается парок,

Вся посуда скок-поскок.

Бьёт стаканчики морзянка,

Бак-титан уже кипит,

На плите еда бурлит.

Каши пшёнка и овсянка

Разместились под окном,

Стоя ходят ходуном.

С пылу с жару очень жарко,

Они пышут и пыхтят,

Поостыть слегка хотят.

Каши пшёнка и овсянка

Едут, едут в Ленинград,

Где идёт чемпионат.

Всё быстрей стучат колёса:

Так-тадак и так-тадак —

Выбивают чётко такт.

Мимо носятся подносы:

Суп, пюре, грибы, салат,

Крем-брюле и шоколад,

Винегрет, пирог с капустой,

Борщ, селёдка, огурец,

Хлеб с икрой и холодец.

Провожают каши грустно

Оливье, блины кружком,

Вновь селёдочку с лучком.

Погрустнели, загустели,

Подзаветрились чуток.

Тут к ним гречка на порог —

И надменно: «Добрый вечер!

Я всего на пять минут.

Как вас, тётеньки, зовут?

Я рассыпчатая Греча —

Питер так зовёт меня.

Я не вы, не размазня!»

Те в смятении застыли,

Стали киснуть, набухать,

Но ведь надо отвечать!

"Я — Овсяна. А я — Пшёна, —

Тихо каши говорят, —

Нас полюбит Ленинград?"

Греча, пшёна и овсяна

Едут, едут в Петербург.

Поезд мчится: чух-чух-чух.

Ежевика. Цвет настроенья — чёрный

Цвет ежевики — чёрный,

Как ёж, колючая, характер вздорный,

Царапка, приставучка,

Она, как кошечка, немного злючка.

Она с тобой играет:

Заманит, а потом не отпускает.

Ты подходи, не бойся,

Присядешь и не скоро оторвёшься,

Но будь поосторожней:

Уйти без боли просто невозможно.

Цвет ежевики — чёрный,

Ей очень нравится быть непокорной,

Малиной с того света,

Родившейся на дне ущелья где-то

И выбравшейся к солнцу,

А в чёрный цвет покрасилась для форсу.

Или не в этом дело:

Она на юге просто загорела?

Зелень и белизна

Называют зеленью всякую траву:

Листья и побеги, перья и ботву.

Розмарин и чабер, портулак и лук,

Кресс-салат, цикорий и салат-латук.

Майоран, петрушка, рукола, кинза —

Дамы Кулинарии лучшие друзья!

Украшает зеленью дама свой наряд,

Подбирая тщательно вкус и аромат.

Пастернак, горчица, базилик, щавель,

Мята и мелисса, ревень, сельдерей.

Суп без них невкусен, некрасив салат —

Эстрагон и карри, тмин, укроп, шпинат.

От мадам Диеты зелень без ума —

Целыми пучками падает к ногам.

А Диета строгая знаешь, что творит?

В блендер их бросает, пьёт и говорит:

«Чтобы быть красивым, стройным и худым,

Бодрым и здоровым, вечно молодым,

Ничего не ешьте, отходя ко сну,

Пейте утром зелень, пейте белизну:

Молоко и йогурт, простоквашу, тан,

Чал, кефир, мацони, ряженку, айран.

Если по питанию нужен вам совет,

То ценней продуктов в этом мире нет!»

Кашка

Вариации на тему «Идёт коза рогатая»

Делаем из пальцев козу

Идёт коза рогатая

За малыми ребятами!

Кто кашку не кушает,

Маму не слушает,

Забодает, забодает, забодает.

Делаем из пальцев носорога

Носорог идёт-идёт

И под нос бормочет.

Кто кашку не хочет,

Затопчет-затопчет.

Делаем из пальцев волка

Мчится серенький волчок,

Схватит больно за бочок,

Кто кашку не желает,

Покусает, покусает, покусает.

Делаем из пальцев курицу

Ходит кура: ко-ко-ко,

И идёт не далеко.

Кто тут кашку не жуёт?

Заклюёт, заклюёт.

Делаем из пальцев зайца

А вот скачет зайка,

Зайка-попрыгайка.

Кто кашку не хочет,

Того защекочет.

Делаем из пальцев орла

А теперь летит орёл,

Он спустился с дальних гор.

Кто кашку не жуёт,

В гнездо заберёт.

Делаем из пальцев гуся

Ковыляет серый гусь,

Я сама его боюсь.

Кто не доедает,

Того пощипает.

Делаем из пальцев крокодила

Лезет, лезет крокодил,

Он кастрюлю проглотил.

Кашку сами мы съедим,

Крокодилу не дадим.

Лук

Не ешь меня. Не надо! Нет! Не нужно!

Ты спросишь почему? Да просто потому что

Я жгучий и противный — будешь плакать,

И слезы горькие в тарелку будут капать.

Меня едят лишь сильные и смелые мужчины

Или голодный деревянный Буратино,

И то лишь потому, что не было еды у папы Карло.

Сынок-то появился у него негаданно-нежданно.

К тому же он едва родился, если честно,

И всё попробовать ему ужасно интересно,

Чтоб различать на вкус, где мухи, где котлеты,

В итоге полюбить морожку и конфеты.

За что все дети обожают этот ужас?

Но когда вырастешь, ты всё равно меня полюбишь.

Овсянка и медведь

А ты знаешь, что медведи

Первые на целом свете

Почитатели овса?

Нет, ну если б колбаса

В поле дружными рядами,

Как овёс, произрастала,

Мишка ел бы колбасу.

Только нет колбас в лесу.

Их на мясокомбинатах

Люди делают в халатах.

Он зимой не ест, не пьёт —

Лапу бедненький сосёт,

Спит и видит: спозаранку

Дети кушают овсянку.

Как проснётся по весне,

Лишь мечтает об овсе.

Только всё зазеленеет,

Ждёт, когда овёс поспеет.

Летом в поле ходит он

И пасётся, словно конь.

Ест с опаской, не зевая,

Часто столбиком вставая.

Ну а маленький медведь —

Этот сидя любит есть!

Ездит, говоря условно:

Не сидит на попе ровно,

А елозит по земле.

Загребёт пучок стеблей,

Зёрна зубками счищает,

А метёлки оставляет.

Вот как мы с тобой сидим

И смородину едим.

Люди это наблюдали

И овсяником прозвали.

Почему же он мед-вед,

А не, скажем, овсо-ед?

Потому что слово «ведать»

Означает знать. Медведи

Знают, где пчелиный рой

Строит дом себе родной:

Где-нибудь в дупле, в чащобе,

Мёд подальше спрятать чтобы.

Пчёлы, как и человеки,

В ульях жили не вовеки.

Только мёд ведь не еда,

Мёд медведь ест не всегда.

Чтобы стать сильней, смелее,

Мишка мясо ест оленье,

Чтобы он скорей подрос,

Мишка кушает овёс!

Редис. Почему горчит салат

Не дадим редиску киске,

Молока нальём ей в миску.

Сами мы салат съедим

И редиской похрустим.

Посмотри, какой красивый,

В нём сплошные витамины

И полезный фитонцид.

Почему салат горчит?

Это плачет в нем редиска —

Не бездарная артистка!

У неё сто тысяч лет

Прилагательного нет.

Взять к примеру сок морковный,

Хлеб с икрою кабачковой,

А редисочный салат —

Люди так не говорят.

Есть у всех плодов на свете

Прилагательные эти,

А элитная братва —

Те имеют даже два:

Вишня, перец, огурец

И крыжовник, наконец!

Вишенный или вишнёвый,

Перечный или перцовый.

Огуречный слышу хруст,

Огурцовый вижу куст

И крыжовниковый также.

Джем крыжовенный намажу —

И зелёный бутерброд

Отправляется мне в рот.

С прилагательным — ей-ей —

Выглядят плоды важней.

А отдельные наглеют:

Личные цвета имеют!

Свёкла, персик и лимон,

Слива, вишня и горох,

И заморская оливка.

Только бедная редиска

Всё не может дать ответ:

Ну какой у неё цвет?

Красный? Близко, но не метко.

Розовый? Бывает редко.

Тогда, может быть, бордо?

Цвет малины? Всё не то!

Цикламеновый? Пурпурный?

Или фуксии — гламурный?

В огороде засмеют,

Если только не побьют.

Ещё круче цвет — маджента.

Нет? Свекольный — проще нету,

Чтоб расстроиться до слёз!

Побелел от злости нос

У обидчивой редиски,

Буки и максималистки.

И вообще ей скучно жить —

Ни пожарить, ни сварить,

Как тут не распустишь нюни,

Если хочется в кастрюлю!

Ещё хуже, как по мне,

Обращаются в тюрьме:

Там кого не уважают,

То редиской называют.

Но и это не проблема,

Есть ещё больнее тема!

В словарях стоит — редис,

А считают, что он мисс,

Что он плакса и зануда,

Малограмотные люди!

Каждый с именем Денис

Огорчился бы, раскис,

Услыхав: «Дениска Львович!»

Грубость — с этим не поспоришь,

Если Львовна… Нам чудно,

А редису не смешно!

Вот поэтому к досаде

Горьких слёз полно в салате.

Сало в колбасе

Пришли в магазин две собачки

И просят семян колбасы:

«Мы их закопаем на дачке,

Где дед посадил огурцы».

С серьёзным лицом продавщица

«Любительской» с салом дала.

Но как им теперь изловчиться —

Слопать мясо, не съев семена?

Семечки уважаемые

— Знаешь, кто из семечек самый уважаемый?

— Семечки подсолнуха, потому что жарят их?

— Жарят что угодно, даже горький лук!

Семечки арбуза! К ним стучат: тук-тук!

Суп. Аполлон и половник

Кто не будет кушать суп,

Тот не будет принят в клуб

Обладателей конфет.

Скажем мы капризам нет.

Вот, всего один половник.

Да-да-да, не аполоник!

Знайки так не говорят

И незнайкам объяснят:

Аполлон здесь ни при чём

(Дуем, если горячо).

Аполлон — такой мужчина,

Ему кухня не по чину.

Он искусствами рулит,

Музами руководит,

Носит лавровый венок,

Ведь не повар он, а бог.

У него в руке кифара,

А не ложка разливная.

Он играет и поет,

Музы водят хоровод.

Суп не нужен им и даром,

Ведь питаются нектаром

И амброзией одной.

Стало б скучно нам с тобой:

Каждый день — нектар, нектар,

Хватит хоть кого удар!

Мы не боги, мы не можем

Есть всегда одно и то же.

Ты представь: из года в год

Только кола льётся в рот,

Завтрак, ужин и обед

Состоят лишь из конфет!

Мы мечтали бы о супе,

Растеряв в конфетах зубы!

Доктора нам доказали:

Сладкое вредит эмали.

Кушай всё и по чуть-чуть

И всегда здоровым будь!

Сыр

Дело было не в субботу.

Дед Мороз был на работе:

Заметал порошей горы,

На деревьях плёл узоры.

Изморозью украшал

И проспекты, и бульвар.

Дул морозом на машины,

На стекле писал картины.

Травку снегом посыпал,

Крыши белым застилал,

«Красота! — воскликнул он. —

Сфоткаю на телефон».

И полез за ним в мешок,

Где он прятал тормозок.

Зазевался дед и вот —

Выпал с сыром бутерброд.

Что бы там ни говорили,

Он не ест вприкуску льдины,

Не грызёт сосульки — бррр,

Любит с чаем хлеб и сыр!

Дед Мороз ушел вперёд,

Стынет, мёрзнет бутерброд.

Птичка с дерева спорхнула

И кусочек отщипнула.

Приблизительно такой,

Ну-ка ротик свой открой.

Следом мышка прибежала

И синичку испугала.

Мышки очень любят сыр,

А особенно без дыр.

Зубки мышка в сыр вонзила

И кусочек откусила,

Но побольше. Вот такой.

Ну-ка ротик свой открой.

Лишь успела прожевать

И нацелиться опять,

Зайка к мышке подскочил:

«Никогда не ел я сыр!»

Кусь опасливо косой.

Кусь отважно мы с тобой!

Вдруг чирикнула синичка:

«Приближается лисичка!»

Зайка с мышкой: ох-ох-ох —

Убежали со всех ног.

Лапами лиса всплеснула,

Зубы мигом разомкнула

И оттяпала кусок —

Вот такой, давай-ка рот.

Но недолго пировала —

Волка близко увидала.

Серый с некоторых пор

На неё был очень зол.

И лисичка улизнула,

Хвостиком снежок взметнула.

Волк сказал: «Гуляй пока,

Я отведаю сырка.

Вот что пахло так чудесно,

Что я мчался из-за леса!»

«Няма», — облизнулся волк

И последний съел кусок.

Ротик быстро открывай

И за волком повторяй!

Хочешь, завтра мы с тобой

Сыр попробуем другой?

Тыквенная каша и туфелька, отороченная мехом

Тыкву вырастила фея,

Просто прикоснувшись к ней

Из черешневого клея

Сладкой палочкой своей.

Золушка бежала с бала,

Бросив туфельку, пешком.

Где карета ночевала,

Тыкву видит мажордом.

Почесал затылок хмуро:

Кто же это потерял —

«Кашу сварите наутро», —

Дал задание поварам.

Во дворце у слуг потеха,

Суета у первых лиц:

Отороченную мехом

Туфлю кормит грустный принц.

Споры вокруг туфелек Золушки, или Сандрильоны (у Шарля Перро) начались 180 лет назад и радуют языковедов до сих пор, потому что крутятся вокруг омофонии — созвучии разных слов. Действительно ли, по задумке, обувь Золушки была меховая (de vaire), но из-за ошибки или опечатки стала стеклянной (de verre)?

Первую каплю сомнения, которая впоследствии стала катализатором дискуссии, влил основоположник французского реализма Оноре де Бальзак в 1841 году. Чуть позже энциклопедист Эмиль Литтре поместил эту догадку в свой"Словарь французского языка", чем и утвердил её официально.

Реалистам трудно было поверить, что Золушка могла ходить и даже танцевать в стеклянных туфлях. Тем более в XVII веке меховые туфельки были не редкость, особенно в лучших домах Лондона и Парижа. Есть даже предположение, что прообразом Сандрильоны могла стать любимая женщина Людовика XIV Франсуаза де Монтенон, которая носила именно такие. Она воспитывала детей короля от другой фаворитки — мадам де Монтеспан, и в конце концов вышла за него замуж. Почти как в сказке.

Однако противники этой версии стояли на своем, размахивая прижизненными изданиями «Сказок матушки Гусыни», где туфелька была de verre, то есть стеклянная — "Cendrillon, ou la Petite pantoufle de verre", 1697. Дескать, член французской академии не мог ошибиться, он намеренно обул Золушку в туфли из твердого, нерастягивающегося материала. Ну и плеснул колдовства, ибо меховые тапки — это неволшебно. К тому же исследователи фольклора нашли в других народных сказках о бедной девушке, которая вышла замуж за принца, стеклянные туфли. В шести вариациях из 345. Причем в языках этих народностей не было созвучия в словах «мех» и «стекло». Что до хрусталя, то он встречается лишь однажды.

В русской интерпретации сделал туфельку хрустальной не кто иной, как Иван Сергеевич Тургенев в первом русском издании 1867 года. Французский словарь дает следующие переводы слова verre: 1) стекло. 2) стакан; рюмка. 3) линза. 4) pl. очки. Хрусталь по-французски cristal. Видимо, Тургенев был еще большим романтиком и эстетом, поэтому обул Замарашку (именно так он перевел имя девушки) в сверкающие башмачки. На многие годы. Пока не пришла Перестройка, открывшая дорогу разным мнениям.

В 1986 году на русском языке вышел сборник сказок Шарля Перро, где была «Золушка, или Туфелька, отороченная мехом». То есть украшенная, оформленная узкой полоской меха, а сама обувь могла быть из чего угодно (шелка, войлока, кожи или вывернутого наизнанку меха). Додумывайте сами.

В Киеве Бальзака прочитали еще внимательнее: в 2001 году на украинском языке издана «Золушка, или Соболиная туфелька» («Попелюшка, або Соболевий черевичок»). Французский писатель вложил эту версию в уста своего персонажа: «Некоторые редкостные меха, как, например, vair, который, вне всякого сомнения, есть не что иное, как королевский соболь, имели право носить одни только короли, герцоги и занимающие определённые должности вельможи. Это слово за сто лет настолько вышло из употребления, что в бесконечном количестве изданий сказок Перро знаменитая туфля Золушки, несомненно, небольшого размера, представлена как стеклянная».

Действительно, старофранцузское слово vairé исчезло из словарей, оно используется лишь в геральдике и означает пёстрый мех — песочно-серебристый либо черно-белый. В русском переводе — мех беличий и никакой другой. Слово «белка» (в форме колокольчика) является единицей поля многих гербов.

Поэтому именно геральдику привлечем к защите меховой версии. В старинных описаниях гербов мы видим ЧЕТЫРЕ варианта написания слова МЕХ:

«Le Conte de Ferrers, VERREE de or et de goules».

«Hugh de Ferrers, VAIRRE de argent et d'azur».

«Robert de Beauchamp, de VAIRRIE».

«Piers de Maulee, de VEIRRE a la manche de goules».

Ясно, что все эти слова во французском языке являются омофонами (одинаковыми на слух).

Такая путаница легко возникает с омонимами, например, в русском языке ЛАСКА означает и зверька и нежное отношение, а ЛАЙКА — породу собак и тонко выделанную кожу. Поэтому неудивительно, если лайковые перчатки через двести лет переведут как перчатки из меха лайки.

Вот и хрустальная версия настолько устоялась и так прочно засела в головах, что переводчики с французского чаще всего переводят выражение pantoufles de vair как «хрустальная туфелька». Не из-за безграмотности, а потому что оно стало идиомой. Причем в обоих языках.

Сандрильона тоже на самом деле Сендрильон (фр., от cendre — пепел, зола).

Теперь о самой обуви Золушки. Если дотошно переводить la Petite pantoufle, то есть два варианта: тапочка и шлёпанец. Туфля во французском языке — soulier, chaussure. Согласитесь, хрустальные тапочки — звучит смешно, а вот шлёпанцы (туфли без задника, которые легко спадают) во времена Перро дамы действительно носили, но назывались они мюли, мулы (mulleus). А в русский язык слово «туфля» попало в Петровскую эпоху и вплоть до ХХ века значилось в словарях как «комнатная обувь, башмак без задника (этим. см. пантофли). — Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. Чудинов А.Н., 1910.

В общем, сторонников двух разных версий можно разделить на романтиков и реалистов. А в какую верите вы?

Чайная считалка

Я помощница у мамы!

Это вовсе не реклама,

Я же взрослая почти —

Я считаю до пяти!

Раз, два, три, четыре, пять,

Буду к чаю накрывать.

Тортик в центре — это раз!

Мама испекла для нас.

Чайник с сахарницей — два,

Их нельзя на край стола.

Ярких, будто снегири,

Чайных чашек ставлю три.

Блюдец я беру четыре —

Кот у нас живет в квартире.

Ложки, нож, лопатка — пять.

Классно маме помогать!

Скоро чайник закипит,

Досчитаю до шести.

О, в шкафу конфеты есть!

Много, всех не перечесть.

Из конфетницы беру

Каждому по две. И вдруг

Чайник выплюнул свисток,

Кот метнулся со всех ног,

Я запуталась в коте,

Чайник пышет на плите,

С шипом заливает газ.

Бам, ты-дыщ, и, жмуря глаз,

Хитрый кот сидит на полке.

На конфетах и осколках

Я валяюсь на полу

И, как «скорая», реву.

Вот так маме помогла!

Помощь мне самой нужна.

Папа с мамой прибежали,

Утешали, обнимали:

«Бог с ней, с вазой этой, дочка!

Ну-ка посчитай кусочки!»

Я считаю до пяти —

Успокоилась почти.