Курочка Ряба. Бандитские стихи со сравнениями

Светлана Медофф (2024)

Четвертая из провокационных интерпретаций русских народных сказок в виде бандитских стихов. Это пародия на литературную и народную сказки, которые так же отличаются, как простое и золотое яйцо. Причем не только по содержанию, но и по форме. В фольклоре кумулятивное, или нарастающее построение сюжета — особый шик, без которого обошлись писатели Ушинский и Толстой, чьи варианты сказки мы помним с детства. Литературоведы сбились с ног в поисках смысла «Курочки Рябы» и нашли немало: и спасение, и всепрощение, и бессмертие, и даже стабильность. Как известно, это во Франции хрустят булки, а в России — смыслы. Зато в народных, посконных вариантах «Курочки» концепт ясен-красен, а все эти разговоры о сакральном, философском и мистическом не стоят и выеденного яйца. Судите сами. P.S. Преподающие и изучающие русский язык могут насладиться обилием сравнений.

Ахтунг! Внимание! Ворнинг!

Это бунтарский стих!

Читая и слушая, помни:

Автор — маленько псих.

Вирши про разные яйца

Супер токсичны, имхо.

Их, если честно признаться,

Переварить нелегко.

Если вы всё же на стиле,

Будем начистоту:

В детстве нам предки скормили

“Курочку Рябу” не ту.

Как было в сказке старинной:

Разруха, психоз, суицид —

Нормальный народный триллер.

А нынче и логика спит:

Сказочку деткам читают

Про сбрендивших стариков,

И детки к концу понимают:

У курицы больше мозгов.

Вот она что-то склевала:

То ли с конфеты фольгу,

То ли на жилу напала,

Гуляя на берегу,

Или потомок араба

С перчаткой стянул кольцо —

Неважно. Курочка Ряба

Снесла золотое яйцо.

В свете дальнейших событий

Жила — мотив основной:

На этом яйце покрытие

Было с бревно толщиной.

Впрочем, как хвост мышиный —

Им скинуть яйцо пустяк.

Но с мышью мы поспешили.

Начнём сначала. Итак.

Версия дворянская. Простое/золотое яйцо.

Где-то в Курляндии или

Где-то под Курском давно

События происходили

Волшебнее, чем в кино.

Жили себе дед и баба —

Простой, как число, сюжет.

Была у них курочка Ряба —

Пёстрая, словно плед.

Видимо, Наполеошка

В Россию завёз падуан.

Лелеяла баба несушку,

Последнюю из могикан.

Кур остальных они съели —

Видать, был голодный год.

В многострадальной Расее

Частенько бывал недород.

Курица немолодая

Раз в день приносила яйцо.

С похмелья изжогой страдая,

Полой обтерев говнецо,

Тюкнул дедуля яичко,

Но дудки! Он стукнул об стол.

Раз десять! И вспыхнув как спичка,

Шмякнул с размаху об пол —

Зря! Он дубасил лопатой,

Да так, что устал: “Не могу”.

"Куда там, куда там, куда там", —

Ряба дерзила в углу.

Баба, от сна встрепенувшись,

Вспомнила его мать.

Заткнула сначала уши,

Но бросив попытки доспать,

Гаркнула из-под фуфайки:

“Башкой своей постучи”,

Припомнив армейские байки,

Как дед разбивал кирпичи.

Сел он с испуганной рожей,

Сказал, что сошёл с ума.

“Ничего без меня не можешь!” —

Засучила она рукава.

Тупо ухватом лупила,

Грела в пуховом платке,

Кропила водицей, крестила,

Отмачивала в молоке,

Гирей весом два пуда

Пыталась яйцо раздавить.

“Покуда, покуда, покуда”, —

Ряба устала дразнить.

Сели. Пьют чай из моркови.

Дед:"Эврика! — говорит. —

Я понял, что это такое.

Это метеорит!

Жители альфы Центавра

Прислали курянам привет.

Или яйцо динозавра

Окаменелое”. — “Бред! —

Баба бабахнула кружкой, —

Тогда на засыпку вопрос:

(Дед замер с надкусанной сушкой)

Откуда. Оно. Взялось?”

Дед не гадал ни секунды:

“Курочка Ряба снеслась”.

“Откуда, откуда, откуда”, —

Ряба от смеха тряслась.

День, беспечален и светел,

Солнце в окно запустил.

Супруги застыли, заметив,

Что было яйцо золотым.

Сцена немая не скоро

Закончилась. (Двести лет

Автору “Ревизора”

Нормальной замены нет).

Хлопнули по рюмашке

И, денежку спрятав в трусы,

Вышли к соседу Абрашке —

Имел он таки весы.

Тихо и мирно лежало

Конец ознакомительного фрагмента.