Тайны земной жизни. История мистического перевоплощения и начало новой жизни героини романа

Светлана Окулич-Казарина

Роман о мистических преобразованиях, о любви и тайне бытия. Здесь кроется истина счастья. Здесь солнце и море… и теплый песок.

2 глава

У меня под ногой хрустнула веточка, я невольно глянула на художника. В этот момент он обернулся и заметил меня. От неловкости своего тайного наблюдения я опустила голову и промямлила:

— Здрасьте.

— Доброго вечера, — махнув рукой с кисточкой, сказал он.

Почувствовав его доброжелательность, я засеменила к нему. Художник, продолжая писать, спросил:

— Гуляете?

— Простите меня, но я уже давно наблюдаю за Вами, — расслабленно выпалила я.

— Ну и как? К чему Вы пришли?

Между нами пролетел нежный солоноватый ветерок.

— Вы знаете, через меня прошли очень необычные ощущения. Прежде я не испытывала таких чувств. Быть может это магия моря?

— Вероятно.

Он перевел свой взгляд на меня, скользя глазами от моей головы до сандалий.

— Так Вы из отдыхающих? Только они загорают до медности.

— Прекрасно так поджариться на солнышке, прогревая свои промерзшие косточки, — ответила я.

Удивленно посмотрев, он спросил:

— А Вы что, с Севера?

— Почти, с Восточной Сибири. У нас летом тоже бывает зной, но не более двух неделек. Крым всегда был для меня мечтою, с тех пор как я однажды побывала здесь, еще в детстве. Зимой, завернувшись в теплый плед, нередко вспоминаешь о Крымском побережье. Где прямо на улицах и во дворах города растут абрикосы и грецкие орехи, а дома увиты дымным фиолетовым виноградом. Эти воспоминания я несла через жизнь. И вот я здесь! Что может быть прекрасней сбывшихся мечтаний?

Вы правы, но человек, ко всему привыкая, перестает осознавать красоту окружения.

— Неправда! Ой, простите, — одернула я саму себя.

— Я всегда вижу красоту природы, ее запахи и звуки. Кем бы я себя ощущала, если бы не слышала этой мелодии?

Художник внимательно выслушал и опять принялся за работу.

Я стояла рядом и, глядя на холст, невольно сравнивала его с пейзажем. Мне виделись несовпадения. На ближнем фоне не было никаких деревьев, а на холсте написан кипарис и куст можжевельника. Вопрос напрашивался, но я, поразмыслив, что это может быть его восприятие, тут же об этом забыла.

Солнце незримо окуналось в воду. С берега подуло прохладой. Мой незнакомец начал собирать этюдник.

— Ну, что? Этюды есть, полотна будут. Время не стоит на месте, пора ужинать. Мадам, Вы остаетесь прибывать в неге или пойдем? Нам по пути.

Я встрепенулась, отвлекая свой взгляд от изумрудной бесконечности.

— Да, идемте, я с Вами.

И мы медленно пошли по сухой песочной тропинке. Приятный морской ветерок теребил мой бирюзовый сарафан и лохматил волосы. Чем дальше мы уходили от берега, тем теплее и суше становился пахнущий травами воздух.

До городка мы шли около получаса. Познакомились. Завязалась приятная беседа. Володя рассказал о побережье, о том, какая публика его посещает. В какое время здесь лучше отдыхать. В свою очередь я рассказала о своем крае.

Мне в сандалии постоянно забивался песок, и я с периодичностью дергала ногами, чтобы его вытрясти. И тут внезапно Володя говорит:

— Да что Вы мучаетесь, снимите их, наконец. Позвольте себе роскошь пройтись босиком. Здесь нет мусора и Вам незачем опасаться за свои ножки.

— Да? — вскрикнула я. И тут же начала их снимать.

— О! Какое блаженство! Тропинка, разогретая солнцем. Прелесть! Спасибо!

Пока мы болтали, я поняла, что этот человек мне очень приятен, как легко и непринужденно он говорил. И он был красив. Высокий рост, атлетическая фигура, смуглая кожа, худощавое лицо с голубыми глазами и легкая обворожительная улыбка. Ему за сорок, но если смотреть издалека, то его можно принять за молодого человека. Я подумала, что, верно, многие женщины провожают его взглядом «сглатывая слюну». Как же мне повезло, что я, прогуливаясь и живя здесь в полном одиночестве, вдруг познакомилась с таким красивым человеком. А, может, я сплю? Пришла мысль. Но нет, вот он идет рядом.

И вдруг так захотелось прикоснуться к его руке. О, инстинкты, прочь, безбожники! Разморилось, притупилось сознание. Все разумное улетело, подхваченное морским бризом. Эгей! Разум, вернись, не позорь меня!

— Ну как, Саша, Вам здесь нравится? — спросил Володя.

Очнувшись от своих пошлостей, я уставилась на него, ничего не понимая.

— А? Да. Очаровательно все, что вокруг, и даже Вы, — отпарировала я.

— Вы смелая и, думаю, что немножко дерзкая. Чувствую живой и подвижный разум, не так ли?

— Ну, не знаю, как там разум, но маленькая хулиганка возвращается иногда.

— Александра, коль мы уже подружились, я приглашаю Вас к себе в гости. Какие планы на завтра?

— Володя, я бы хотела побывать на Фиоленте. Говорят, там снимали фильм про Ихтиандра. Прекрасная кинолента, не правда ли? Хотя я не люблю фантастику, но в детстве меня это завораживало.

— Да, это было именно там. Само побережье скалистое и очень красивое. Давайте так: я буду писать этюды, а Вы гуляйте себе на здоровье. Поедем вместе?

— Ура! Я согласна. А после Вы покажите мне свои работы? Меня поразили преобразования на холсте.

— Ха, преобразования? Слово — то, какое мудреное. Я пишу, как чувствую.

— Простите, я не хотела обидеть. Что пришло на ум, то и брякнула.

— Да все в порядке. Саша я не обидчив. Ну, вот я и пришел.

— Какая прелесть! А сад! Не жилище, а мечта!

— До встречи, Александра. Приятно было познакомиться. Вы не заблудитесь?

— Нет, конечно. Спасибо. До завтра!

— Ну, как условились. В девять утра, я жду Вас.

— Хорошо, пока!

И я вприпрыжку, теребя руками, подол сарафана, побежала в свое временное пристанище. Настроение было восхитительным. Солнце, море, свобода! Тут внезапно в стопе кольнуло. Непроизвольно я задрала ногу. Сандалии — то были у меня в руках. «Ах, ерунда, какие условности, — подумала я. — Мои ножки свободны»!