С запахом лаванды и пепла
Яна ехала в Севастополь, чтобы помочь больному дедуле и выяснить, наконец, почему мама не может сюда вернуться. Но город не так мил и безопасен, как она думала. Там водятся мантикоры, черти, вампиры и даже дракон. Да и тихая улочка, где ей предстоит жить — не такая тихая. Странные соседи из лавандового особняка — какие секреты они скрывают? И как с этим связан ее дедушка? И зачем на самом деле ее вынудили бросить вуз и приехать в Севастополь?Городское фэнтези про современных ведьм и ведьмаков, пропитанное старым роком, запахом моря и крымских трав и вкусом кофе.
Оглавление
Купить книгу
Приведённый ознакомительный фрагмент книги «С запахом лаванды и пепла» предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава 3. Глупость
Мне везет — автобус приходит быстро. Выхожу на площади Ушакова, недолго любуюсь Матросским клубом и наблюдаю за сухим фонтаном. Под “Sunrise Avenue” прогуливаюсь по Большой Морской, по пути ем мороженое в кафе “Снежинка” — название вызывает детский восторг, и я не могу пройти мимо. В центре осень чувствуется сильнее, но как-то по-особенному: нет привычного желтого и красного на деревьях, те немногочисленные, что начали сбрасывать листья, выглядят так, будто не к зиме готовятся, а увядают от жары и засухи. Брожу перед гостиницей “Севастополь”, пытаясь угадать, какое из кафе и ресторанчиков принадлежит Гектору. Потом спускаюсь по вымощенной брусчаткой улице Айвазовского, оказываюсь на набережной и надолго замираю, чтобы полюбоваться морем. Беру большой стакан кофе и иду к сувенирным лавкам. Чего там только нет: поделки, косметика, одежда и украшения, значки и стикеры, посуда с восточной росписью, чай и сладости. Удержаться трудно, и в одной лавок покупаю игрушку — милого котика в тельняшке, а в другой — бальзам для губ с маслом крымской розы и лаванды. Незаметно выхожу к памятнику Затопленным кораблям. Море тут еще красивее, да и сама бухта тоже, даже стеклянно-бетонный новострой, на который любит ворчать мама, ее не портит. Фотографирую высоченный монумент “Штык и парус”, потом прогуливаюсь до конца нижней набережной, поднимаюсь на верхний уровень, разглядываю солнечные часы, пытаясь определить время. Мне везет, одна из скамеек освобождается, и я сажусь, чтобы почитать о первой обороне Севастополя в Крымскую войну и понаблюдать, как волны лениво разбиваются о гранит набережной.
Я сопротивляюсь, но город влюбляет в себя с каждым шагом. Белокаменный, без излишней вычурности, спокойный, солнечный и утопающий в зелени. Мне нравится, что вокруг немного людей. Нравится бродить под высокими платанами и разлапистыми кедрами; нравится видеть над головой яркое голубое небо с пушистыми облаками; нравится, что воздух пахнет морем, туями и совсем немного — карамелью; нравится то и дело натыкаться на море — такое ощущение, что оно тут буквально повсюду. Мне хорошо и спокойно, Севастополь будто отгоняет тревоги, и я радуюсь этой передышке и легкости. Возвращаться на Ревякина совсем не хочется, до вечера остается еще много времени, и я решаю съездить в Херсонес, который красуется на двухсотрублевке, про который читала и даже что-то проходила на уроках истории — вдруг другой возможности не выпадет.
По красивейшему Приморскому бульвару возвращаюсь на площадь Лазарева, по пути глазею на афиши (на удивление стильные!) и решаю обязательно сходить в местный театр, причем вместе с дедулей. Наконец, сажусь на маршрутку (топик — придумают же!) и банально забываюсь, разглядывая город, пропускаю нужную остановку. А когда понимаю, что к чему, маршрутка подходит к Студгородку.
И так я оказываюсь возле университета.
В первый момент хочу вернуться, найти-таки Херсонес, собираюсь перейти дорогу, чтобы сесть на обратный автобус, но пока жду зеленый свет на светофоре, успеваю передумать. Толком не знаю почему. Просто на остановке толпятся студенты, переговариваются о требованиях к оформлению курсовых у какого-то профессора, о странном происшествии в лекционной аудитории, решают куда пойти перекусить и не отправиться ли в какой-то Муссон за новыми кроссовками. Обычный студенческий треп. Но я внезапно испытываю если не тоску, то легкую грусть, и понимаю, что скучаю по универу, по его особой атмосфере, по всей этой учебной суете, по разговорам ни о чем, по лекциям. По сути, универ заполнял всю мою жизнь. А теперь я внезапно чувствую себя выброшенной на берег рыбой. Впервые осознаю, что когда вернусь в ИТМО, придется все начинать заново: заводить знакомства, вспоминать предметы, привыкать к ритму… И решаю прогуляться до кампуса СевГУ.
Долго бреду по асфальту вдоль стройных рядов кипарисов и раскидистых сосен, чьи ветки нависают над головой, образуя арку. Вдыхаю вкусный запах хвои. Здесь ветренно, и это разгоняет жару, в какой-то момент даже хочу надеть худи, больше от скуки — дорога длинная и однообразная. Решимость посмотреть на университет тает с каждым шагом, но поворачивать назад — глупо. Да и впереди уже виднеются учебные корпуса. Перехожу, наконец, пустую дорогу, и будто попадаю в другую эпоху. Все, что вижу, не походит на тот Севастополь, который я видела в центре, но в то же время очень ему подходит.
Наверное, так представляли светлое будущее в СССР. От кампуса СевГУ веет чем-то советским, но в идеализированном варианте. Здесь могли бы снимать “Чародеев” или ламповое историческое кино. Небольшая площадь перед университетом залита солнцем. Вокруг просторно и зелено. Белоснежный учебный корпус с виду простой, но одновременно замысловатый, со множеством окон. Под ногами старомодные квадратные плитки, бетонные. Здесь все дышит семидесятыми, именно такими, как показывают в ностальгических фильмах: энергичными, перспективными, полными надежд. Поэтому и атмосфера такая… легкая, светлая. Невольно хочется взять в руки какую-нибудь умную книгу или изобрести что-то великое, что спасет человечество от порабощения искусственным интеллектом или приблизит полет на Марс. Иду вдоль изгибающейся стены главного корпуса, дохожу до убегающей вниз лестницы и с удивлением понимаю, что кампус стоит на вершине холма. Представляю, какой шикарный вид открывается из аудиторий, особенно с последних этажей: на город и море! До чего инстаграмное место! Спускаюсь вниз к дороге, делаю несколько фоток, скидываю маме — пусть удивится. Телефон тренькает буквально через секунду:
“Ты передумала?” — мама подкрепляет вопрос эмодзи в виде сложенных в молитве рук.
“Нет!!!!” — отвечаю я и шлю много смеющихся смайлов.
“А что там делаешь?”
“Гуляю. Случайно проехала мимо Херсонеса.”
“Позвоню?”
“Вечером”, — шлю целующий смайл.
Мама будет спрашивать, а я не готова отвечать — слишком много разных эмоций и впечатлений, пусть улягутся.
Поднимаюсь обратно к зданию университета, недолго стою на вершине лестницы, разглядывая окрестности. Даже выключаю музыку и убираю наушники, чтобы послушать, как звучит это место. Потом возвращаюсь к главному входу, размышляя, каково это — учиться с видом на море. Нахожу свободную скамейку. Не хочется признаваться ни себе, ни тем более маме, но мне нравится кампус СевГу. Не знаю, какое образование тут дают, но место — чудесное. Мне нравится эта ретро-атмосфера и оторванность от окружающего мира, нравятся нелепые квадратные плитки под ногами, нравится энергетика, а больше всего нравится вид моря… Мне комфортно здесь. Наверное, мне бы понравилось тут учиться. Но я не готова отказаться от мечты.
— Первый курс?
Рядом со мной на скамейку плюхается парень. Ничего особенного, скорее милый, чем симпатичный. Светлые волосы с рыжинкой, лицо простое, открытое, нос в веснушках, очки “для зрения” в тонкой оправе. И очень обаятельная улыбка. Этакий солнечный котенок. Невольно улыбаюсь в ответ. И это странно: с незнакомцами я обычно скованная.
— Второй.
— Второй? — удивленно тянет он. — Не видел тебя тут. А почему я тебя не видел?
Только пожимаю плечами. Объяснять долго, да и не хочется.
— Непорядок! — решает парень. — Как зовут?
— Яна.
— Сергей. Можешь звать Сережа, — разрешает он.
— Может, Серж? — подтруниваю.
Тот глядит искоса, прикрыв один глаз, на мгновение показывает кончик языка. А я слышу как где-то вдали играет Foreigner “I wanna know what love is”8. Люблю эту песню.
— Не. Не годится. Но если заслужишь, разрешу звать Сереженькой.
— Даже так… Боюсь, такое мне не по зубам.
— Ну ты не сдавайся так сразу. Я вижу в тебе большой потенциал!
— Спасибо, — чувствую, что начинаю смущаться.
Сергей глядит вдаль, кивает и машет кому-то, и мне кажется, он сейчас уйдет. Слегка колет сожалением — это странно, ведь я его не знаю. Пусть он милый, но типаж совсем не мой. С другой стороны мне ведь надо заводить севастопольских друзей. Наверное.
— Кофе будешь? — спрашивает Сергей.
— Буду! — отвечаю с легким вызовом. Отчего-то не хочется, чтобы он уходил. К тому же ветер здесь прохладный, и я слегка озябла, но худи не надеваю из какого-то детского упрямства — ну когда еще в октябре погуляю в одной футболке. Поэтому горячий кофе кажется отличной идеей. Может, и в здание университета получится попасть? Мне интересно, что внутри, сквозь окна вижу просторный холл в мраморе, студентов, но хочется взглянуть и на аудитории, заглянуть в кафешки, полюбоваться видом с последнего этажа и сделать несколько фотографий.
— Тогда давай телефон.
Я теряюсь:
— В каком смысле?
Сергей смеется, протягивает мне свой смартфон и тянет руку за моим:
— Номер давай. Созвонимся. Сейчас бежать надо, а так бы поболтал с тобой, ты прикольная. Но дела, всегда дела, каждая минута на счету!
Наверное, я должна восхититься тем, что он тратит на меня драгоценное время, но испытываю лишь легкое разочарование. Без сомнений снимаю блокировку с телефона и протягиваю ему, забираю его смартфон, чтобы добавить свой контакт — я не против встретиться еще раз, с Сергеем удивительно легко, от него будто исходят флюиды радости и беспечности.
Он чмокает меня в щеку на прощание, и я окончательно впадаю в ступор. Мне бы его самоуверенность! Тупо смотрю, как Сергей убегает в сторону остановки. Он вдруг разворачивается:
— Не своди глаз с телефона! — кричит мне на бегу и уносится дальше.
А я невольно вспоминаю “Пиратов Карибского моря” — мой любимый фильм9! Как он угадал? На лице сама собой расползается улыбка. Сижу в сладостном оцепенении, слегка ошалевшая от этого внезапного знакомства. Наверное, со стороны выгляжу полной дурой. Прихожу в себя только через несколько минут, в голову сразу закрадываются сомнения. Что это было? Почему я повелась так легко, будто под гипноз попала? Проверяю телефон — все в порядке, кроме контакта “Красавчик Сергей” ничего нового не появилось. Да и не успел бы он ничего сделать, на всех важных приложениях стоят пароли, зря разволновалась. Снова улыбаюсь, теперь сама себе. Надо же, не успела приехать, а уже с парнем познакомилась. Будет, что рассказать маме.
Сижу еще какое-то время, пока не понимаю, как сильно устала. Не физически — морально. День получился очень длинным, полным противоречивых эмоций и странных открытий. Слишком, слишком много всего! Появление Сергея стало последней каплей. Теперь мне очень хочется спрятаться от всех, чтобы прийти в себя и восстановиться.
Замечаю, что воздух стал прохладнее и солнце не греет так, как днем, а небо — розовеет, наливается закатом. Смотрю на часы и ужасаюсь — почти шесть вечера! Сколько же я тут просидела? К Студгородку я приехала, когда еще двух не было! Натягиваю худи, включаю музыку пободрее и быстрым шагом иду к остановке. Мне везет, сажусь на автобус, который идет прямиком мимо автовокзала, не приходится пересаживаться в центре, но все равно, когда добираюсь до улицы Ревякина, закат давно погас, и на улице темно. Вечер в Севастополе наступает рано и удивительно быстро, почти без предисловий, будто кто-то выключает рубильник. И от этого не по себе. Почти бегу по малоосвещенной Ревякина, юркаю в дедулину калитку. На соседском участке тишина, лавандовый особняк дружелюбно светит окнами.
В дедулином же доме темно и безмолвно. В гостиной над диваном светится торшер — дедуля читал, да так и уснул с открытой книгой, и на кухне горит лампочка над варочной панелью, освещая накрытую полотенцем кастрюлю. Кушать хочется, даже очень. После завтрака я перекусила лишь мороженым и кофе — таким долго сыт не будешь. Сперва подхожу к дедуле, убираю книгу, которая почти выпадает из его рук. Осторожно накрываю его пледом, недолго смотрю как он спит: морщинки возле глаз почти разгладились, на лице благостное выражение. Потом выключаю свет и на цыпочках прохожу на кухню. Под полотенцем обнаруживаю чугунный казанок, полный гречи с овощами и мясом, еще теплой. Накладываю полную тарелку и ужинаю в тишине и полумраке. Не хочется ни читать, ни музыку слушать. Тарелка пустеет очень быстро. Не скажу, что сильно люблю гречку, но эта — безумно вкусная, все же дедуля мастер готовки, не только сладости ему удаются. Недолго раздумываю над добавкой, но решаю ограничиться чаем и пастилой. Кажется, дедуля советовал лавандовую?
Сама не знаю, что вдруг на меня находит. Банка с пастилой стоит на второй полке. Встаю на носочки, чтобы дотянуться, задеваю коленкой дверцу нижнего шкафа, и понимаю, что она открыта. Шкаф не заперт! Тот самый, куда дедуля спрятал бархатный мешочек с лекарствами от Гектора! Замираю в нерешительности, прижимая к груди банку с лавандовой пастилой. Любопытство борется с воспитанием недолго — в конце концов, я здесь, чтобы помочь. А как я это сделаю, если меня держат в неведении? Отставляю пастилу и опускаюсь перед дверцами. Мне не по себе. Не только потому, что собираюсь сделать то, что воспитанные девочки обычно не делают. Обстановка вокруг, эти тишина и полумрак, наполняют кухню таинственностью.
Все же решаюсь, осторожно открываю дверцу, стараясь не шуметь. В глубине шкафчика вспыхивает свет — хм, удобно. Первым делом беру бархатный мешочек и вытаскиваю одну из ампул… Ну да, если бы. Озадаченно хмурюсь. На медицинскую ампулу это похоже только тем, что сделано из стекла. Пузырек, скорее, напоминает те, в каких иногда продают таблетки. Валерьянку, например. Только крышка не пластиковая, а из пробкового дерева. Надписей никаких. Внутри плещется и чуть поблескивает в смутном свете темная жидкость. И что это за лекарство? Открыть не решаюсь, возвращаю странный пузырек обратно в мешочек, откладываю в сторону и заглядываю в шкафчик.
Содержимое меня обескураживает. Сперва думаю, что дедуля хранит тут специи и книгу с рецептами, вот только непонятно, зачем их запирать, еще и на сложный кодовый замок. Но я никогда не видела, чтобы специи хранили в таких банках: тут и глиняные пузырьки, и пузатые флакончики из толстого разноцветного стекла, и узкие деревянные, похожие на миниатюрные амфоры. Много новых, очевидно современных, но некоторые кажутся очень старыми, чтобы не сказать древними. Одни запечатаны сургучом, другие открывались и теперь плотно заткнуты обернутыми тканью пробками. Пузырьки аккуратно разложены по плетеным корзинкам — возможно, в этом есть какая-то система, но мне она не очевидна. Осторожно перебираю их — ощущение, что роюсь в закромах археолога или вовсе алхимика. Беру один из глиняных пузырьков, чтобы разглядеть поближе. Он кажется теплым. На боку надпись на незнакомом языке. Пузырек не запечатан и я решаюсь, вытаскиваю пробку — в нос бьет незнакомый запах, очень странный, резкий. Невольно чихаю и поспешно закупориваю обратно и возвращаю на место. И достаю книгу.
Никогда таких не видела. Книга большая и толстая — полноценный фолиант. Откровенно старая, в потертом кожаном переплете без подписи, распухшая, с пожелтевшими страницами. В нескольких местах проложена разномастными закладками, кое-где торчат исписанные листы бумаги. Бегло пролистываю — в книге точно не рецепты. А если рецепты — то не тортиков и булочек с корицей. Даже не знаю, на что это похоже. Тут какие-то странные списки ингредиентов вперемешку с карандашными рисунками растений и каких-то чудовищ. Про некоторые ингредиенты впервые слышу, даже предположить не могу, о чем речь, другие откровенно озадачивают — совиное перо, яд тарантула, морской песок. Дедуля оккультизмом увлекся на старости лет? Или болезнь так подействовала — некоторые ведь верят во все подряд, лишь бы исцелиться?
Открываю самую первую страницу. Она выглядит, как старинные рукописные книги в музеях: красивый цветочный орнамент вьется углом, первая строка начинается с затейливо прорисованной красной буквы, текст написан то ли чернилами, то ли тушью. Надеюсь здесь найти название или хоть что-то. Но нет. Тут стихи. Или не стихи… Негромко читаю:
На Север. На Запад. На Юг. На Восток.
Призываю воду. Призываю огонь. Призываю Землю. Призываю воздух.
Птиц. Зверей. Деревья. Цветы. Духов.
Кажется, воздух в кухне становится плотнее и жарче и будто оживает. Деревья и кусты за окном шумят. Чувствую какое-то движение, поднимаю глаза от книги — никого. Но дышать и правда труднее. Мне не по себе, хочу убрать книгу, но взгляд цепляется за другие строки, машинально читаю:
Покровительства прошу и оберега
У сил древних и первозданных, создающих и разрушающих,
Принимаю дар ваш и силу…
Сперва кажется, ветер проносится по кухне, обдает холодом. Свет мигает. Потом книга вылетает из моих рук, сама! Несколько листков и закладок разлетаются по полу. Испуганно вскакиваю, вжимаюсь в кухонную мебель… И вижу как дедуля поднимает книгу. Мы глядим друг на друга, я пытаюсь понять, о чем он думает, но на его лице только тревога, руки крепко прижимают книгу к груди.
Воздух становится обычным, дышится легче. А за окном совсем темно, будто поздней ночью. Делаю глубокий вдох и шагаю к дедуле.
— Прости… Там было открыто, я не вламывалась.
Сперва не разбираю, что он бормочет в ответ:
— Дурень… старый безмозглый дурень…
— Дедуля…
Он вдруг смотрит на меня в упор:
— Что ты успела сделать? — его голос звучит непривычно резко.
— Ничего! Я только заглянула. Ну, прочитала пару строк — все!
То, что происходит дальше вообще ни в какие ворота не лезет! В два шага дедуля оказывается у стола, хватает чашку и запускает в мою сторону. Я уворачиваюсь, вскидываю руки, прикрывая лицо. Остатки чая брызжут в разные стороны, чашка со звоном разбивается о стену позади меня.
С ума он что ли сошел?!
— Иди спать, Яна, — тихо произносит дедуля. В его голосе будто облегчение.
— Да еще девяти нет! — машинально возмущаюсь я, хотя на языке вертятся совсем другие слова.
— Ну так почитай книгу! Обычную! — резко говорит он.
Мы никогда раньше не ругались — не до того было. А теперь… Я, конечно, сглупила, полезла не в свое дело…Но стоит ли это такой реакции? И точно ли это не мое дело? Зачем я здесь? Мама говорила, дедуля чуть ли не беспомощный, но я ничего подобного не увидела. От помощи отказывается, чашками швыряется! И этот странный шкафчик, лекарства без маркировки, которые и на лекарства-то не похожи. Я надеялась получить объяснения, как приеду, а в итоге получила очередной ворох загадок!
— Что это все значит? Что это за книга? И склянки? Зачем это все?
Дедуля мрачнеет с каждым новым вопросом, но я не отступаю:
— Хоть кто-то может мне объяснить, что происходит и зачем я здесь?
Телефон звонит как всегда некстати — мама. А, может, как раз кстати? Включаю громкую связь, выпаливаю без приветствия:
— Мама, дедуля принимает какие-то странные лекарства, и на кухне у него заперты старинные склянки и ведьмовская книга.
— Юля, перезвони потом! — дедуля пытается меня перекричать.
— Мам, ты в курсе? Будут комментарии?
Замолкаем одновременно. Мама все еще на связи, но не произносит ни звука.
— Ты там вообще? — спрашиваю, наконец.
— Я вас слышу, — в ее голосе растерянность. Так и вижу, как она кусает губы, как всегда, когда надо что-то быстро решить.
— Так ты знала или нет? Мам?
— Юля, перезвони завтра, мы сами разберемся!
Звонок обрывается — замечательно, значит мама предпочла позорно сбежать. Как всегда, когда речь заходит о прошлом и семейных секретах. Неужели ей самой неинтересно? Или… она в курсе?
— Ну давай разберемся, — решительно сажусь за стол. — Расскажешь, наконец, что происходит?
Нервничаю сильно, от этого хочется пить, но единственная чашка, что я достала, превратилась в золотисто-кобальтовые осколки. Бросаю на них взгляд. Жалко, чашка была очень красивая.
Дедуля медленно опускается на стул напротив меня. Книгу кладет на колени, так что мне ее не видно.
— Прости за чашку. Не хотел тебя пугать, — на мгновение в его голосе слышится усталость. Не обычная, как после тяжелого дня, а какая-то застарелая, уже привычная, но все равно неизбежная и неприятная.
— Я ведь не сделала ничего такого!
Мне правда обидно. Дедулина реакция кажется неадекватной. Наверное, он и сам это понимает, оттого и выглядит потерянным.
— Я знаю. Но это был самый простой способ проверить, — говорит он и замолкает.
— Проверить что?
— Последствия того, что ты натворила. Тоже не гарантия, впрочем. Но, вроде, обошлось.
— Дедуля, ты о чем? Что в книге?
— В книге? Рецепты. Просто рецепты.
— Просто рецепты? Из морского песка и яда тарантула? Кстати, не заметила в твоих запасах совиных перьев, — стараюсь, чтобы голос звучал язвительно.
— Они в глубине на нижней полке, в жестяных банках. И не только совиные. Не так часто нужны.
Дедуля удивительно спокоен, не понять, что чувствует, лишь глаза поблескивают в полумраке. В слова мне его не обыграть.
— Дедуля, я верю, что ты супер-кулинар, но чтобы вот так…
Он встает. На ходу отталкивает несколько фарфоровых черепков, расчищая дорогу. Сперва возвращает на место книгу. Потом подходит к плите, включает огонь под чайником, проверяет, осталась ли заварка, ставит на стол две чашки.
— Рецепты бывают разные, лягушонок…
Я молча жду, скрестив руки на груди. Мы так и сидим в полумраке, не знаю, почему никто из нас не включает свет. Ветер за окном усиливается, и кусты тихо скребутся ветками по стеклу. Чайник нагревается и шумит. Звук привычный и обыденный, но сейчас отчего-то кажется тревожным. А дедулины движения полны таинственности. Наблюдаю за ним, как завороженная: вот дедуля трогает чайник, проверяя, достаточно ли горяч…гасит под ним огонь… аккуратно достает из запретного шкафчика одну из корзинок с пузырьками, долго ищет нужный, поднося каждый к свету под вытяжкой, наконец, удовлетворенно хмыкает, выцарапывает пробку, капает в заварник пару капель чего-то густого и темного… Я втягиваю носом воздух, пытаясь уловить запах, но ничего не чувствую.
— Что это?
— Просто капельки к чаю, — откликается дедуля, не глядя на меня. — Травки. Помогают уснуть.
Наконец, корзинка с пузырьками возвращается на место, дедуля закрывает дверцу, проверяет, что на этот раз замок сработал, неспешно разливает напиток по чашкам. Снова принюхиваюсь — пахнет обычным чаем с мятой.
— Рецепты бывают разные, — повторяет он, усевшись, наконец, напротив. — Прости, это я ошибся. Что-то устал за день, сранья на ногах, вот и облажался.
— Что это за книга? Зачем она тебе?
Дедуля хочет отпить чаю, но мой вопрос останавливает его. Он задумчиво разглядывает меня, будто заново изучает. Глаза подслеповато щурятся в потемках. Может, встать и включить уже свет? Мне не по себе от его взгляда, и я отхлебываю чай, будто пытаюсь спрятаться за чашкой.
— Старинная это книга, лягушонок, наша семейная реликвия, — говорит он, наблюдая за мной. — Много-много поколений у нас хранится, даже не знаю, сколько. Такая старая, что можно было бы продать антикварам и новый дом отстроить.
— А лекарство? Может, расскажешь, чем ты болен?
— Как погуляла? — дедуля внезапно меняет тему. — Понравился город?
Я пожимаю плечами:
— Я пока мало видела. В центре красиво. Так что с лекарством?
Дедуля кивает.
— Ты погуляй еще, осмотрись, — он снова игнорирует мой вопрос. — Мест много красивых. На ЮБК можно съездить, в Симеиз или в Ялту, автобусом недорого.
Теперь понятно в кого я такая упрямая.
— Деда…
— Я расскажу, Яночка. Я все расскажу. Но не сегодня. Ты только не спеши. Дай себе немного времени.
— Мне? А у нас вообще есть время? Я все слышала, дедуль, что ты говорил Гектору про зиму!
— До зимы еще долго.
— Что если ты умрешь раньше?
Впервые произношу это вслух, еще и при дедуле. Да вообще впервые это признаю, вот так четко и осознанно. Я вроде бы все понимала и раньше, но гнала эту мысль, пряталась от нее. А теперь слова вырываются сами собой, и я вдруг понимаю, что до чертиков боюсь: потерять дедулю, неизвестности, всего, что мне придется делать, когда это произойдет. Не просто боюсь — я в паническом ужасе, и у меня почти не осталось ресурсов, чтобы от него защищаться! Кажется, стены вокруг меня начинают рушиться, и я слышу, как часы отстукивают оставшееся время, и от этого хочется кричать.
— Я не умру раньше.
— Откуда ты знаешь? — голос начинает срываться, потому что горло сводит.
Дедуля только вздыхает:
— Ты все узнаешь, очень скоро, и тогда тебе придется принять решение. Очень важное решение. Я не хочу, чтобы ты принимала его, не узнав этот город, не почувствовав этот дом. Это будет неправильно. И решение не будет… настоящим. Сейчас ты не готова.
— Да о чем ты говоришь? — чудом сдерживаюсь, чтобы не закричать на него.
— Пей чай, лягушонок. Пей чай.
Это выше моих сил. Мне никак его не переспорить, не переубедить. Я просто не могу сопротивляться, еще немного — и зареву, или заору на него. А потом буду жалеть, потому что это совсем неправильно.
Я демонстративно опустошаю чашку в два глотка, звякаю ею о блюдце и покидаю кухню, не говоря ни слова. Не замечая, что дедулин чай так и остался нетронутым.
Оглавление
Купить книгу
Приведённый ознакомительный фрагмент книги «С запахом лаванды и пепла» предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
