Когда достигнешь ты Земли, то позабудешь всё, о чём мы говорили. Сборник Самоисполняющихся Сказок

Светлана Серафимовна Истомина

В книге собраны сказки, которые рассказывают читателю о том, как порою легко растерять части своей Души и как трудно потом собирать их по крупицам в разных местах и временных отрезках нашей жизни.

Сказка о поиске Пути

Давным-давно, в стародавние времена за высокими горами, за темными лесами, за глубокими морями стояло царство-государство и правил этим государством царь-батюшка, и была у него дочка-красавица, а звали ее Василиса Прекрасная. Почему, вы спрашиваете, ее так звали? — А потому, что своим нравом была легка, не корила себя или кого-то за совершенные промахи, Ну, с кем не бывает? Улыбнется и дальше идет.

В любой обстановке держалась просто, будь то царевич какой или садовник, имела чистое сердце и светлую душу. Была честной во всех своих отношениях и всегда говорила то, о чем думала, чем вызывала у челяди безмерное уважение, доверие и любовь. Но понятное дело, что не всем это ее поведение сильно нравилось, около батюшки крутилось много чванливых и горделивых людей и за глаза они ее пытались очернить и принизить все ее достоинства.

Все бы ничего, да только вот царь-батюшка решил жениться. Он в одном из своих странствий повстречал деву юную и так она ему приглянулась, что решил он ее пригласить в свое царство-государство. На том они и расстались, поскольку дела его государственные требовали его присутствия, а деве юной тоже понадобилось в путь-дорожку собраться….

Царь-батюшка гонцов с письменами к ней посылал, поскольку не шла она у него из сердца, ну и она, глядючи тогда на него, уж мнила себя царицею в его царстве-государстве. Не сказать, чтобы батюшка-царь был самодур, но вот упрямостью и норовом определенным обладал, царь, все-таки, да и окружение его льстило ему всегда в глаза и заискивало перед ним, его властью и возможностями. Василисе Прекрасной многие из придворных, кружащих возле батюшки, не нравились, но он ее слушать не хотел, говоря, что, дескать, это дела дворцовые и их ты не касайся, и не вмешивайся.

Василиса старалась не вмешиваться, да только не всегда у неё это получалось. Нет-нет, да и выскажет свое мнение и взгляд на царские дела…, вернее на тех придворных — притворных, что за спиной у царя-батюшки потихоньку обтяпывали свои дела и делишки.

А тут еще появилось это юное создание, прямо на голову свалилось. И батюшку уже совсем не узнать. Везде ее водит по своему царству-государству, все ей рассказывает, да все показывает. А тут еще батюшкины льстецы тропинки с дорожками, по коим ступает дева юная, изо всех сил своих вылизывают, понимая, что царь-батюшка обольщен этой девою и намерен ее в жены взять.

А дева юная старается. Ох, как старается всем понравиться, всем угодить, а особенно царю-батюшке. Ни в чем ему не перечит, во всем с ним соглашается. Царь-батюшка счастлив — наконец-то у него жена-красавица, на зависть всем правителям других стран, появится.

У Василисы Прекрасной стали вдруг глаза мозолиться и закрываться, и в какой-то миг она поняла, что что-то не то в царстве-государстве происходит, а что — понять никак не может, в силу своей простоты и честности. Жизнь стала для нее тяжелой и невыносимой, и раньше-то батюшка ее не жаловал, а тут только свою юную деву во всем слушается, а свою родную кровиночку от себя гонит прочь. Василисе виделась жизнь совсем другая, ей хотелось мирно жить, со всеми дружить.

И вот однажды, после какой уже по счету неудачной беседы со своим батюшкой, Василиса спустилась в садик и наткнулась на Существо с такими ясными, словно два озерца, большими голубыми глазами. Оно сидело на любимой Василисиной лавочке, что стояла возле раскидистой и белоствольной березки, и внимательно смотрело на нее. В нем было так много света, любви и мудрости, и Василиса сразу же это почувствовала, когда встретилась с ним глазами. Они перестали слезиться и закрываться и она поняла, что оно пришло ей на помощь, и ему можно было поведать обо всем, что происходило в их царстве-государстве. Она призналась этому необычному и Мудрому Существу, что была слепа и как помочь теперь себе и всему государству просто не знает. Поскольку никакая честность, простота и достоинство никому в царстве-государстве больше не нужны, они обесценились льстивыми и хитрыми речами придворных и этой юной девы. И тогда это Мудрое Существо, а это был Эльф, достал из своей сумки три волшебных предмета и вручил их Василисе со словами:

— Вот тебе Волшебный Клубочек, Волшебная Рубашка и Ковер-Самолет. Они помогут добраться тебе до того места, где ты найдешь тех, кто сможет помочь в твоей беде.

Василиса обрадовалась этим подаркам и, низко поклонившись Эльфу, поблагодарила его за Помощь и Участие. Да и стала собираться в путь-дорожку. Положила в свою котомку все, что может пригодиться ей в пути, да и села на ковер-самолет, крепко ухватившись за борта. Взлетели они стрелой-молнией высоко в небо и полетели неведомо куда для Василисы Прекрасной. Ковер-самолет летел, рассекая собой все небесное пространство, то поднимался выше облаков, то парил, поймав воздушную волну, то снижался, чтобы дать Василисе возможность рассмотреть то, что было интересного внизу.

И вот опять они поднялись высоко в небо и полетели над синим морем, которому конца и края не было видно, потом перелетели через какое-то глубокое ущелье и, наконец-то достигли холмов, и среди них Василиса увидела такую уютную и небольшую равнину. И каким-то внутренним чутьем она вдруг поняла, что путь именно сюда ковер-самолет и держит. Он стал потихонечку снижаться на такую цветущую и благоухающую поляну, залитую Солнышком, наполненную гомоном диковинных птиц, слетевшихся в одно мгновение туда, где они приземлились. И как только это волшебное средство передвижения остановилось, и Василиса слезла с него, то он сразу же свернулся в трубочку. Василиса же повернулась к нему, поклонилась в пояс и поблагодарила его за такой изумительный и необыкновенный полет. А ковер чуть приподнялся над землей, уменьшился и юркнул к ней в сумку.

— Вот чудеса! — подумала она. — Все это, конечно, хорошо, но куда мне теперь путь-дороженьку держать?

И тут произошло еще одно чудо чудесное: земля у нее под ногами зашевелилась и выпустила из своих недр Старичка-Боровичка в коричневой шляпке с полями и колокольчиком в своей маленькой ручке.

— Ну, здравствуй, Василисушка, Дева Ясная и Прекрасная. Рассказывай, зачем пожаловала в наше Волшебное Царство-Государство?!

Вот Василиса и стала ему рассказывать про свою слепоту, да незрячесть и про то, что твориться стало непотребное у них во дворце. И что пришла она за помощью, а сама она не знает, как себе помочь, да и челядь дворцовую жалко, поскольку не в чести стали прежние ценности, такие как Достоинство, Уважение, Жизнерадостность, Благородство, Честность, Ответственность и многие другие Добродетели.

— Подскажи, Старче, что мне поможет прозреть и в потемках более не ходить. Как вернуть обратно все Добродетели и чтобы в нашем царстве-государстве появился Мир и Покой? Что надобно мне сделать?!

Вот Старичок-Боровичок ей и отвечает:

— А понадобится тебе Водица Ключевая, Заговорная. Этой Водицей будешь умываться, этой Водицей будешь поить своего царя-батюшку и его жену молодую, этой Водицей будешь поить всю челядь дворцовую. Сама будешь каждое утро и каждый вечер начитывать Молитву во Здравие и Благополучие всех, кто находится во дворце. Вот так и вернется во дворец счастье и любовь, мир и покой….

Василиса крепко задумалась над словами Старца, а потом тряхнула своей головой и прошептала про себя: — У меня все получится!

А Старичок-Боровичок взмахнул своим колокольчиком, раздался мелодичный звон и он исчез, как будто его и не бывало. Да только вот вместо него Василиса услышала Голос и стала кругом себя оглядываться, чтобы увидеть Хозяйку этого Голоса. Она внимательно посмотрела вокруг, но никого не увидела, только птиц, сидящих на ветках Дерева, что стояло на краю поляны. Тогда она села на землю и подумала:

— Ох, сколько я всего узнала и притомилась, вот и мерещатся мне теперь разные голоса. Ну, и решила прилечь на землю, да и отдохнуть. А под себя решила ковер-самолет постелить, а ковер не вылезает у нее из сумы и все тут. А Василиса ему и говорит:

— Сейчас маленечко отдохну, и полетим обратно домой. Вылезай, коврик миленький, а то я уже слышать голоса какие-то стала…

А ковер лежит себе тихонечко в сумке у нее и совсем не думает вылезать.

— Ну, и ладно. Не хочешь и не вылезай! — Подумала про себя Василиса. — Трава мягкая и шелковистая, совсем и не колется, я и так лягу. И только она коснулась своей головушкой земли, как снова услышала Голос, который к ней обратился со словами:

— Василиса, это я — Земля-Матушка. Это я тебя зову.

И тут же травка-муравка до этого ровненькая, да такая вся гладенькая, вдруг принялась из себя картины какие-то рисовать. И на зеленом ковре вдруг так затейливо и смешно побежали зеленые белки, зайчики, мячики запрыгали наперегонки со зверюшками, а потом зеленая река вдруг из травинок нарисовалась, а потом из травинок появился дворец, в котором Василиса проживала. Василиса смотрела на траву и диву давалась. А после всего из травинок лицо показалось, и впервые Василиса вдруг увидела Лик Земли Русской, да такой красивый, да такой славный, да такой величественный, что аж задохнулась от восторга и выдохнуть никак не могла. Сидит Василиса и вздохнуть боится. А ну как ей все это мерещится?! Ну и где это слыхано, чтобы земля с девицей разговаривала? А сама вспоминает, что ей нянюшка в детстве говаривала. Что, дескать, все имеет свой голос, только слышать надо уметь. И вот, поди ж ты, опять на ум Василисы нянюшка ее пришла, когда маленькая Васенка спрашивала:

— А что тебе, нянюшка, водица сейчас в речке говорит?

А нянюшка Васене и отвечает:

— Водица студеная, молитовкой заговоренная, хворь прогоняет, Васеночку спасает.

А и правда. Все так и было! Васенка заболела какой-то хворью непонятной, а нянюшка пошла к водице, да и набрала для Васенки ковшик, а потом над ним прочитала молитовку и зажженные лучинки в водицу покидала, дала ее испить и через ручку на двери полила и умыла той водичкой. И сразу же хворь от Васенки-то и отступила.

— Знать, правда, это все. — Подумала Василиса.

А Земля-Матушка вдруг возьми, да и обернись Красной Девицей, по плечам ее волосы русые струятся, словно ручейки веселые наперегонки меж собою бегают, а взор такой, что глаз от нее не отвести. Руки свои в разны стороны развела и что тут началось?! Птицы диковинные со всех сторон налетели, да стали усаживаться на руки ее белые, а руки становятся все длиннее и длиннее, а птицы все летят и летят…. А потом вдруг, раз, и заместо птиц Ангелы своими Крылами Белоснежными взмахнули и в небо синее упорхнули.

— Вот диво-то дивное! — Подумала Василиса.

А тем временем Земля-Матушка ей и говорит:

— Ну, что, Василисушка, пойдешь ли со мною, милая?

— Пойду! — отвечает ей Василиса.

— Ну, тогда пойдем.

И берет ее за руку, а рука у Земли-Матушки нежная, крепкая и силою полна.

А Василиса вновь удивляется всему увиденному.

— Не забоишься, Милая, я ведь тебя сейчас в темное царство поведу, все тебе расскажу и покажу.

Василиса ей и отвечает.

— Нет, не забоюсь, Матушка!

— Ну, тогда надевай свою Волшебную Рубашку, что в подарок от Эльфа получила, да и пойдем потихонечку.

— Матушка-Земля, а зачем мне рубашку-то одевать? Лето же на дворе.

А ей Земля и отвечает:

— Это здесь лето, а там, куда я тебя поведу холод и стылость. Да и укрыть тебя надобно такую Ясную и Прекрасную.

— От кого, Матушка? — спрашивает ее Василиса.

— Да от нечисти разной, что в подземельях прячется.

Василиса поежилась, вздохнула глубоко, рубашку одела и пошла за Землей-Матушкой вослед.

Шли они темными и невидимыми тропами, долго ли, коротко ли, но пришли они в место темное и мрачное.

— А вот теперь, гляди, Василисушка, да глаз своих не закрывай.

Взмахнула Земля своей рученькой и увидела Василиса царство неприглядное, да жуткое такое, прямо дрожь пробирает. А посреди этого царства темного сидит старуха старая, вся покоробленная, сгорбленная, в язвах и чирьях. Василиса глаза свои открытыми держит, как Земля ей советовала, а сама у Матушки и спрашивает:

— Кто она такая?

А она ей будто экран какой-то открыла и Василиса видит ту деву юную, что царь-батюшка замуж за себя взял…

— А это, — отвечает ей Земля, — голь перекатная сидит здесь и твоею мачехою управляет. Потому-то все в царстве-государстве твоего батюшки наперекосяк и пошло. Пойдем со мной, еще тебе кое-что покажу.

И привела в другое царство, где пахло цветами и не верилось совсем, что так бывает в подземелье. Там была такая земля плодородная, сытная и такое тепло от нее шло, что уходить оттуда не хотелось. А посреди этого царства сидела красивая и статная женщина.

— А эта кто такая? — спросила Василиса у Земли-Матушки, а Земля ей и отвечает.

— А это Богатство. И в этом богатстве есть все, что тебе надобно. Все, милая моя, зависит от того, какая внутренняя земля у женщины. Если она скудна, бедна, жадна, скупа, своенравна, то и нечего ждать плодородия. Чего в землю такую не посадишь, ничего не вырастет. Такой земле много надо и как раз все те качества и Добродетели, о коих ты рассказывала, а они как раз и съедены той голью перекатной, подгрызает она им корни, а без корней-то как посаженному качеству вырасти? Прививай его, не прививай, а ничего не получится. Земле такой питания не хватает, а в питание опять же входят все наши Добродетели. Без них беда любой земле и тому, зерну, кое в нее посажено.

— Это чего же получается? — молвит Василиса, — У юной девы, жены царя-батюшки в подземелье голь перекатная сидит и все корни ей подгрызает?!

— Да. — Отвечает ей Земля-Матушка. — Да и не только корни, а землю всю поганит, в ней там и земли-то почти нет, одни сгнившие и засохшие, старые коренья и остались. Вонь, да запустение, более ничего.

— Матушка-Земля, а ежели туда землицу хорошую принести, да засыпать эту голь перекатную?

— Не поможет. Могут буйным цветом приняться те корешки жадности, злости, мести и прочее.

— А ежели принести, да и посадить в эту землицу зерна Добродетелей? Тогда может получится взрастить хорошие качества и сразу все изменится в царстве-государстве нашем? А?!

— Нет, Василисушка. Не изменится. Сильна голь эта перекатная, раскопает землю и погубит зерна. Да и забыла ты о том, что желание должно быть у девы юной, а у нее таких мыслей, а стало быть, и желаний нет. Голь перекатная всеми ее мыслями и волей ее управляет, а светлые мысли прочь гонит, они ведь угроза для ее царствия.

— Матушка-Земля, а что ж теперь делать-то?! А ежели у царя-батюшки и жены его наследники появятся или уже появились, пока я путешествую и прозрением своим занимаюсь. Это же что ж такое получается, что и наследников голь перекатная в свое царство поганое заберет, как и жену царя-батюшки? А с батюшкой-царем тоже напасть такая же случится?! Это что же получается: все наше царство-государство голь перекатная сожрет и одна яма бездонная от него останется?! Земля-Матушка, помоги! Помоги! Вон в тебе Сила какая Великая, прогони голь перекатную прочь. Спаси мое царство-государство от напасти такой.

— Не могу я, Василисушка, помочь тебе в этом. Волю чужую нарушить не могу. Волей свободной Отец Наш Небесный каждого наделил и потому со стороны никто нарушить наказ его не может. Но помочь тебе можно. Тебе важно прозреть и самой себе помочь, а потом ты увидишь, как можно будет и в царстве-государстве твоем зерна Добродетелей разных посадить и с голью перекатной разобраться. А для этого тебе придется через горы высокие, да непролазные перебраться, а горы эти гордыня выстроила, уверенная в том, что никогда ты не сможешь их преодолеть, поскольку слепотой своей страдаешь и только через гордыню и ее зрение на все события смотришь. А еще у тебя имеются враги, которые друзьями твоими прикрываются. Ты с ними делишься, а они на мир-то окружающий чьими глазами глядят? А в подземелье—то к ним никогда не спускалась, а вот когда прозреешь, тогда и увидишь, что там у них делается. Так что набери в рот водицы ключевой, да молчи до поры и до времени о своих замыслах: куда и зачем путь свой держишь. Все гордыньки одним своим царством повязаны и все твои шаги будут известны голи перекатной, а уж она-то по своему «позаботится» о своих корешках…. Уж она-то похлопочет, чтобы ты в болотах жалости, злости, ненависти надоооолго увязла.

— Земля-Матушка, подскажи мне, а как мне незрячей через горы эти пройти? Сама говоришь, что через зрение гордынское на все смотрю, заплутаю я в горах-то этих. Да и цель мне не совсем ясна. Вдруг мимо нее и пройду из-за своей слепоты.

— А ты, Милая Василиса, все помнишь, что я тебе говорила?! А на что тебе клубочек волшебный, что Эльф тебе дал и про водицу ключевую, целительную ужель позабыла?

— Нет, Матушка, не забыла.

— Ну, так прими от меня БлагоСловение в путь-дорожку к высокому дубу на вершине холма. И помни, что я тебе говорила про врагов, что твоими друзьями прикидываются: в рот водицы набери и о своих замыслах молчи. И вот еще что, возьми-ка от меня платочек с землицей моей, пусть, когда тебе помощь понадобится, а сил твоих будет не хватать, развернешь мой платочек, да и вдохнешь в себя Дух Мой Целительный.

Василиса поклонилась Земле-Матушке в пояс, поблагодарила ее за такой ценный подарок, за все советы и за все явления, что та показала в подземельях, да и отправилась в путь-дорожку дальнюю и трудную. А впереди себя пустила волшебный клубочек, он и покатился, а Василиса в руки ниточку взяла, да и, держась за нее, пошла вослед за клубочком.

Шли они, шли и вдруг, недалече, послышался звонкий голос ручейка. Василиса остановилась перед ним, чтобы набрать водицы в кувшинчик, что в котомке/сумке у нее лежал. А ручеек звонкий такой и задорный, бежит себе, да с лучиками солнышка играется. Василиса водицы его отведала, да и глазки свои помыла…. Лицо свое солнышку подставила, сидит себе возле ручейка звонкого, и так ей радостно, и так ей хорошо, что петь хочется.

Посидела еще чутеньки, да и собралась дальше в путь-дорожку…. До гор-то высоких еще идти и идти, а тут смотрит: что за чудо-юдо такое? Лохматое, косматое, пыхтит, шипит и про себя ругается. Смотрит Василиса, а юдо это в силки, кем-то расставленные, попал и выбраться из них никак не может. Василиса подошла поближе и спрашивает:

— Может помощь тебе какая нужна? Давай тебе помогу из пут выбраться.

А юдо ничего не слышит, шипит и от натуги еще и ругается. Тогда Василиса еще поближе подошла, да и притронулась к нему и сразу руку свою отдернула, шерсть у него была колкая, да такая колючая. Юдо повернулось, да как зашипит на нее. Как будто говорит:

— А ты кто такая?! И уже совсем-совсем тихо, чтобы Василиса его слова не услышала: — Пошла отсюда прочь, Ясная да Светлая такая, глаза своим светом режешь.

А Василиса их и не слышала из-за простоты своей, да и желания помочь.

А юдо вдруг прямо на глазах преобразился, да и таким жалобным голоском ей и говорит:

— Ой, девонька, миленькая, помоги мне. Я тут запутался в силках и никак не могу из них выбраться.

Эх, Василиса-Василиса! Клубок-то за нитку свою дергает и за собою зовет, а ты его не чувствуешь и не слышишь?! Обманка это. Паутины голи перекатной. Все для тебя подстроено, чтобы задержать тебя и обманом завести туда, откуда бы ты не выбралась. Этот юдо в паутине давным-давно сидит и тебя дожидается. Устало уже ждать и почем свет ругается на свою царицу — голь перекатную. Сидит и пыхтит…, дней семь сидит, оголодало совсем.

Эх, Василиса…

А юдо уже свои лапки к ней протягивает и от удовольствия потирает, а сам думает: — Вот ведь удача мне какая привалила! Девку эту ясную сейчас в дебри среди гор заведу, да там и оставлю. То-то царица наша довольна будет и мне награда щедрая привалится. Напрошусь к ней сейчас в проводники и другом ее назовусь, типа, проведу ее через горы высокие и болота топкие. Девка-то ясная, да без хитрости. Ничего в нашем ремесле не понимает, слепаааая. Вот повезло, так повезло!

А клубочек волшебный сильно так за свою нитку путеводную дергает, а Василиса радуется, что проводника нашла. И совсем про все забыла, что ей Земля-Матушка говаривала. Все мысли у Василисы из головы повыскакивали и она первому встречному доверилась….

А юдо спешит, награды голи перекатной предвкушает, да и деву Ясную подгоняет, дескать, поспешай давай, а то как по темному проходить через горы будем?!

А Василиса возьми, да и скажи:

— Так у меня клубочек волшебный есть, он нам дорогу и покажет в темноте. А я больно притомилась, хочу чуточку отдохнуть, да водицы из кувшинчика испить и умыться ею, освежиться.

— Ну, лааадно, нехотя произнесло юдо лохматое. — Давай, да поскорее, нечего тут рассиживаться. Я ничего не знаю про твой клубочек, а только вот эти горы все-все от самой маленькой до самой большой пролазил и все ходы-выходы знаю.

И пыхтя от злости и нетерпения отвернулся и зашипел.

А тем временем Василиса и полезла в сумку свою за кувшинчиком с водой из ручейка, и только она кувшинчик-то в руки свои взяла, а водица из него, как выскочит фонтанчиком, да и в лицо Василисе и брызнула. Морок с лица ее фонтанчик снял, глазки-то ее приоткрылись, и вспомнила враз Василиса все, о чем ей Матушка-Земля говаривала. Ахнула Василиса и ручками своими всплеснула, да и на юдо посмотрела, глядит, а там голь перекатная из-за спины юда виднеется. Василиса ахнула и заметалась: что делать-то?! А тут ковер-самолет из сумки стрелой-молнией вылетел и, Василису посадив на себя, помчался высоко в небо, а клубочек дорогу им показывает.

Эх, Василиса, простая ты Душа! Когда же ты прозревать-то начнешь?! Все, что говорила тебе Земля-Матушка, исполнять требуется, а ты?!

— Ой, а откуда и чей это голос раздается?

— Это чудо-гребешок, ейный названный дружок,

в волосах вдруг появился,

дав защиту и покой,

ну а, голи — смертный бой.

И Василиса вспомнила и про подарок от Феи, который получила и на который не поспешила ответить, а как она его будет применять? А Волшебный Гребешок сам ей и напомнил о себе!

Василиса так обрадовалась его Помощи и что мочи своей закричала:

— Я ТЕБЯ БЛАГОДАРЮ!

Волосы свои им расчесала, да уложила их так, чтобы в волосах укрепился Волшебный Гребешок, а он крепко-накрепко в волосах укрепился, что даже ветер не смог Василисины волосы растрепать, играючи с ними. Полетал, полетал, да и отстал, будто проверял: надежно ли теперь мысли под волосами Василисиными сидят, не разбегутся ли, не потеряются ли? Ну, и убедился. — Нет, не потеряются! А для Василисы это был наглядный урок и она вдруг поняла, что лучше стала видеть!

Долго ли, коротко ли, а ковер-самолет домчал Василису до холма, на котором стоял высокий дуб. Ох, какой это был великан. Выносливый, Могучий, Сильный, а еще в нем чувствовались Благородство и Верность. Василиса, подняв свою голову, смотрела на него восхищенно и восторгалась его Красотой и Могуществом.

— Вот бы мне у него хоть по маленькой частичке всех качеств себе взять. Я бы была так счастлива!

А Дуб смотрел на нее нежно и все листочки его трепетали на ветру от ее Яркости и Света.

— Вот это да! Это, значит, ее я так долго жду?! Это о ней говорила Мать-Земля. Это ей не хватает стойкости и духовной энергии, произрастающей из зерна Истины?! Ну, что ж? Я могу поделиться с ней своими плодами.

Так размышлял про себя Дуб, стоя так высоко на самой вершине холма, до которого и предстояло добраться Василисе. А она смотрела на него и понимала, что ей надобно добраться до этого священного места и Духа Дуба, поскольку вдруг, в один момент она поняла и увидела прообраз Защитника, Отца, Проводника оберегающего всё и вся! А еще ей очень хотелось взять с собой в обратный путь плоды этого Древа и посадить их в своем саду. И Василиса, сняв с себя обувку, вот так босиком и полезла вверх по холму, и с каждым шагом своим она чувствовала в себе такую просто неукротимую решимость и способность исцелить самую себя и все свое царство-государство со всеми живущими в нем.

Василиса обернулась, чтобы посмотреть на сколько высоко она добралась и тут вдруг поняла, что она видит! Глаза ее так хорошо все видели, видели всё — от начала и до конца процесс излечения. Да, он не был короток; да, требовалась собственная дисциплина, но это ее больше не пугало и она вдруг поняла, что все это теперь ей по силам. А потом она взглядом своим обвела все вокруг и увидела Матушку-Землю, которая смотрела на нее и улыбалась всеми своими горами, всеми своими ущельями, всеми своими морями и океанами, всеми своими цветами, всеми своими птичьими трелями и всем тем, что было в ней и на ней. Василиса ахнула от восторга и от той сакральности происходящего, о чем не то что не ведала, а и не догадывалась, что такое возможно…

И вот она наконец-то добралась до Дуба-Великана, вздохнула и выдохнула несколько раз, а потом встала рядом с ним и стояла, будто замерла на некоторое время, а перед взором ее стали возникать какие-то тонкие и чудесные создания, похожие на лесных нимф. Они пели и танцевали, а потом вдруг стали окружать Василису и она стояла посреди них, в самом центре и удивлению своему и невидимому ни для кого собственному полету поражалась и восхищалась. Она никогда не думала и не верила, что такое возможно. От счастья и радости на глазах у Василисы выступили слезы, а вместе со слезами утекала жалость, жертвенность и прочие, какие-то невидимые для нее, напасти. Это нимфы своим танцем и своими песнями исцеляли Василисину Душу, а Дуб Великан питал ее Дух своей Стойкостью и Силой. Сколько продолжалось это СвященноДействие Василиса не могла сказать, да и не скажет, поскольку та Василиса, что поднималась на холм, и та, что сейчас стояла, сильно между собой разнились.

Конец ознакомительного фрагмента.