Линия

Светлана Храмова, 2020

Верный муж Виктор и трехлетняя дочка, «тихое счастье с окнами в сад». В Звездограде, в загородном доме писательницы Риты Зотовой, живет большая и дружная семья. Родители Виктора Прилуцкого помогают с воспитанием трехлетней Маши. Разрушать установившуюся, наконец, идиллию, в Ритины планы не входило. Но стоило ей задуматься над тем, что в мире творится много странного и написать книгу “Модные темы”, как посыпались неожиданные события, одно за другим…

Тайная лаборатория

Вначале она о психических заболеваниях Виктору рассказывала, объясняла, что депрессия это плод воображения, чаще всего. Хандра, плохое настроение, то, с чем нужно самостоятельно работать. Волевые усилия применять. С примерами из книг, из чужих и своих исследований. Если не клиника и без санитаров можно обойтись, то человек помоги себе сам. Так, в спорах и дискуссиях, вытанцовывалась книга «Модные темы», Рита ее писала и уверена была, что пишет для себя и своей семьи. Аспекты новых явлений.

Не умела тихо радоваться дочке Машеньке и мужу. С головой погрузилась в литературу, перерыла информационные источники — открылись неожиданные вещи! И все время хотелось сформулировать, запомнить — как деревья с зарубками выстроились, в итоге темный лес. С миром творится что-то неладное, и не получается на половине пути оборвать ниточку этих историй. Бесконечной ниточка оказалась, не рвущейся к тому же.

И непонятно, это Рита шла по ниточке в одну сторону, а события в другую? Или нитка не настоящая, воображаемая? Она не управляла происходящим, все происходило само. А она стояла на полустанке, где-то на случайном перроне и только отсчитывала вагоны, провожая взглядом уплывающие вдаль окна чужих купе.

Виктор постепенно превратился в хорошего товарища, — впрочем, почему превратился — виртуально познакомились, сходу на исторические темы говорили. Без умолку. Сломя голову поженились, уж так закрутились события, будто само собой произошло.

И теперь в доме сидит переводчик с французского и английского, а Рита между студией и домом. Не мечется — летает, и перерыва нет.

Но я драматизирую, конечно. Порой идиллическая картина, ей хотелось плакать от счастья, когда Виктор восторгался дочкой. Как-то сказал ей:

— Рита, она такая умница! И так похожа на тебя! Она во всем нам с тобой подражает. Я в цейтноте, у меня перевод очередного тома европейской истории искусств, весь стол завален бумагами, смотрю на Машу отсутствующим взглядом, она не обижается и не хнычет. В своей комнате разбирается с конструкторами, паровозик уже по рельсам движется. И старинный замок собрала из крошечных частей, я ей почти не помогал! Изучала картинку и строила. Куклы у нее образовали дружную семью, она их мирит, если поссорились, наряды им меняет, что-то под нос бубнит — Катя слушается, а Петя спорит со старшими, она ему выговаривает, учит правильному поведению. «Хочу быть как мама! Она всегда занята — и у меня дела, совсем нет свободного времени!» Гуляем по парку, Маша мне про тебя рассказывает сказки. Ей бабушка читает, она все запоминает, но переделывает по своему усмотрению. И куклам про тебя рассказывает, я кусочек их беседы подслушал, она же свои вопросы и реплики от имени куклы сама произносит. Может, отрывочное присутствие матери на нее хорошо влияет? «Папа мой слова переводит с языка на язык», — она так и сказала. «А мама художник. Да? Она картины рисует?» — это кукла Катя спрашивает. «Нет, мама на плинере постоянно, художники все там. Пишут пизажи», — это наша с тобой Маша так говорит. А про художников, работающих на свежем воздухе, я ей объяснял и растолковывал, что такое пейзаж. Показывал картинки, иногда сам для нее рисовал. Маша крепко изучила сюжет с пленэром.

Виктор задорно улыбчив, а Рита слушает и слезы на глазах. Чувство вины, что она так редко играет с дочкой, странным образом смешивалось с мыслями о генетическом коде, который если уж передан ребенку, то, воспитывай не воспитывай, сказывается во всем. Наверное, именно о такой дочке она мечтала, мечта воплотилась в жизнь.

Всегда боялась этих слов — «пусть исполнятся мечты!». Исполнившееся желание — это не чудо, это многолетние усилия, работа и труд. Новые испытания, боль, страдания непереносимые. Правда, со временем страдания как корова языком слизала, не помнишь ты о них ни фига, — это мой карманный Гриша меня подначивает. Тот самый, магическая фенечка, что мне подарили. С ним можно разговаривать, мне все противоречат, Гриша тоже потявкивает и бубнит постоянно. Мимо кассы, Гриша, уймись! Это потом страдания не помнят, а страдания в настоящем времени — это непереносимо, ты просто никогда не страдал… а не страдал, потому что честолюбив и высокомерен, что очень странно, ведь ты в курсе, что никогда не выберешься из кармана моего пальто. Я продолжу о том, что традиционные фразы не просто бездушная рутина, можно? Формальные слова делают попытку сопереживания бессмысленным занятием, они убивают сопереживание, оно тонет в потоке равнодушия. Сейчас потоп равнодушия, и это страшная катастрофа, апокалипсиса пострашней. Всего-то компьютер — айпад — телефон — виртуальные связи, и дело сделано…

Главное желание исполнилось — и нету радости, нет облегчения. Только опустошение. Убийственная усталость. Хочется свернуться клубочком и ничего не ощущать. Что, впрочем, быстро проходит, через неделю-две помнишь только то, что все получилось. Изматывающий путь к вершине, неважно большой или маленькой, забывается напрочь, ты прав, Гриша!

Избавьтесь от магического мышления, если хотите привести нервы в порядок, — так психологи говорят. А как тут избавишься, если возникла новая идея, откуда ни возьмись — и начинают происходить чудеса. Приходят письма, раздаются нужные звонки… стоит подумать о ком-то — и вот он, тут как тут. Назовем это совпадениями, категорию чудесного Рита пока не исследовала. Наверное, это будет темой следующей книги.

— Депрессия как массовое явление;

— марши феминисток как массовое явление, наказание несогласных с генеральной прогрессистской линией «свободу сексуальным меньшинствам!» взрывом социального неодобрения, это называется борьбой с социальным неодобрением;

— детоцентризм как массовое явление, каждый ребенок, независимо от возраста — сложившаяся личность, все родители токсичны, отстранить их от этой роли, а детей отдать в детдом, им там лучше! воспитывать ребенка нельзя, можно только одобрять его действия и умиляться странными шалостями и откровенным хамством;

— всеобщая бездомность и, как следствие, броуновское хаотическое движение, перемещение народов туда-сюда, красиво называемое глобализмом;

— трансгуманизм с совершенно необоснованными теориями, обещающими скорбное бесчувствие вечного счастья и искусственное роботическое бессмертие каждому…

Когда Рита сопоставила все это, то испытала шок, подобный электрическому разряду. Ведь все запросто укладывается в общую картину!

Дрейфующие из ниоткуда в никуда идеи, возникшие из нелепых фантазий, — на первый взгляд — составились в единую мощную программу перезагрузки социальных норм. И первая задача — произвести сумятицу в умах, взболтать и перемешать базовые понятия, поставить с ног на голову привычное мироустройство, переиначить человеческие отношения, да впрочем, какие там человеческие, человек ведь станет машиной, да он уже понемногу превращается в нечто легковнушаемое и автоматически управляемое со стороны. Эксперименты ведутся, невидимые лаборатории действуют.

Мысль о тайной лаборатории Риту так развеселила, что мелькнула идея открыть собственную. Будущее предприятие! А называться оно будет КЛОПИ «Модные темы». Вот так, броско, иронично, бравурно и… аббревиатурно. Консультативная лаборатория отбора практических исследований. Для чего отбор, вписать в аббревиатуру не получалось, да какая разница.

КЛОПИ воодушевило, это же сказка и мечта! После слова «мечта» она погрустнела, понятно, что непросто будет мечту — в жизнь! Усилия, усилия, усилия… Зато у нее будут собственные наблюдения и выводы, опыт уже есть. И успешный опыт, ее «Первые ласточки» стали основой фундаментального труда! Феминизм тогда не был устрашающей пугалкой, не был гомосексуальным лобби… тогда рассуждали о женственности, такая отсталость! Сейчас утверждаем, что нет женщин и мужчин, есть только гендер, и Запад, что нам так усиленно помогает, насчитал гендеров более сорока! (ни разу не пояснив, какие именно трансформации гендерных взамодействий входят в это число).

Гендеры, трансгендеры, транссексуалы. Феминизм уже борется с мужчинами как с частью человеческого общества, заодно и с женщинами как с частью человеческого общества, противопоставляя Богом созданных по его образу и подобию существ искуственно трансформированным Иным. Откуда они взялись, эти Иные, с Луны и Марса прилетели?

Когда Рита еще только обдумывала свою книгу, ей пришло приглашение на всемирное совещание феминисток.

Она в тот момент движением заниматься перестала, но в списках теоретиков по-прежнему числилась. Ей сделали предложение, от которого она не смогла отказаться — солнечный весенний Брюссель, отель в центре города, конференция продлится три дня, и всего-то один-единственный доклад от нее требуется! О российских женщинах-квирах, на конкретных примерах. И Рита его подготовила. Раскрыла тему и проиллюстрировала. Отдельно остановилась на успешной судьбе молодой девушки по имени Вероника. Жила-была Вероника в российской глубинке, среднюю школу кое-как закончила, дальше учиться не стала. Почувствовала себя особенной, проштудировала теоретическую часть, выучила терминологию назубок и объявила себя средним полом. Она не женщина и не мужчина, вернее сегодня чувствует себя девушкой, а завтра мальчиком. Одеваться стала преувеличенно ярко и вызывающе, короткие юбки и декольте, косметика, экзальтированно феминный образ создала. Но — средний пол. «Я — оно». Завела квир-блог, подробно расшифровывала понятие «иного», описывала свои ощущения, два дня мужские, два дня женские, одежда при этом не менялась, никаких мучительных операций над собой не производила. Писала на английском и русском, привлекла к себе внимание, ей предложили развивать квир-теории. Сейчас живет и работает в Норвегии, обеспечена и успешна.

Жизнь Вероники с того момента, как она «осознала себя средним полом», явно изменилась к лучшему, она добилась всего, к чему стремилась. Путаница с гендерными определениями, трудно отличить в действительности «рожденных другими» от ловких карьеристов, использующих прогрессистскую терминологию в личных целях. Но просили конкретные примеры — Рита изучила вопрос.

Еще одна феминистка-активистка из российской глубинки, Яна Горская, называющая себя «он». Я пришел, я сказал. Яна позиционирует себя как писательницу, пишет чернуху о России бедствующей и представительствует в одном из отделений феминистического общества в том городе, где живет. Рассказывает о том, что в России повсеместный семейный беспредел, «мужья женам руки рубят», — ссылаясь на общеизвестную историю о самодуре, который молодую женщину, мать своих детей, при расставании с ней искалечил. Но это скорее уголовка, преступники не только в собственных семьях орудуют.

Отсечение рук стало резонансной историей, о пострадавшей заговорили на всех каналах телевидения, и российских, и западных, случай действительно душераздирающий. В конце концов германские врачи пришли на помощь и сделали девушке высококачественные искусственные протезы, новые технологии применили, руки не хуже настоящих и функционируют, как свои. И еще Яна, называя себя местоимением «он», не стесняется обвинять умершего поэта, утверждая, что тот ее пытался задушить. С целью изнасилования писательницы-квира из мести, так как являлся ее злобным экс-бойфрендом, готовым на все. Только непонятно, он предполагал сначала душить, а потом насиловать, или наоборот. И невозможно спросить у поэта, так рано ушедшего из жизни, он являлся интимным другом писательницы Яны до того, как она стала квиром с местоимением «он», или после ее духовного прозрения и перерождения?

По-моему, это обыкновенный конформизм, попытка солидаризироваться с интернациональным квир-движением с целью выжить и набрать политический капитал активистской борьбы. А быть конформисткой, прикрываясь лозунгами нонкоформистского движения, стыдно, и вдвойне стыдно, потому что постоянное передергивание понятий — грязное занятие.

И какое отношение эти невинные попытки разнообразить и улучшить собственную судьбу имеют к благородному и правому делу феминизма, который, как мы помним, есть не хитроумные способы добывания индивидуальных печенек, а борьба женщин за право голоса, за равные с мужчинами права и возможности, за равную с мужчинами зарплату, за уважение общества к женским способностям и талантам? Почему акцент переместился на «свободу представителям ЛГБТквир»?..

Все просто. У истоков нынешней риторики стояли именно феминистки. Если теоретики феминизма, внедрившие в массовое сознание понятие «гендер», заменив им понятие «пол», лишь теоретизировали на эту тему в 80-х годах прошлого века, то сегодня их теория стала гендерной идеологией, которая легла в основу всего западного мироустройства.

Официальным автором гендерной идеологии считается американская феминистка Джудит Батлер. Широко известна ее книга «Гендерное беспокойство: феминизм и подрыв идентичности», которая считается основополагающим трудом гендерной теории. Батлер не скрывает своей цели, выражение «подрыв идентичности» в названии книги говорит само за себя. В этой книге Джудит Батлер пишет о необходимости «разрушить взаимодействие полов» и считает, что гетеросексуальность в людях принудительно воспитана различными внешними обстоятельствами, а потому эту «принудительную гетеросексуальность» надо разрушить.

К теоретикам — основоположникам нынешней гендерной свободы принадлежит и феминистка Суламифь Файрстоун, написавшая книгу «Диалектика пола: дело феминистской революции». Она, в частности, утверждает: «Конечной целью феминистской революции, в отличие от первой волны феминистского движения, должно стать устранение не только мужских привилегий, но и самого разделения на полы: генитальные различия между людьми больше не будут иметь культурного значения. Продолжение рода, осуществляемое одним полом ради блага обоих, будет заменено искусственным размножением».

К этой же плеяде относится и феминистка Элисон Джеггер с книгой «Феминистская политика и человеческая природа». У нее читаем: «Следует помнить, что окончательная трансформация человеческой природы, к которой стремятся социалистки-феминистки, выходит за рамки либеральной концепции психологической андрогинности и подразумевает возможность трансформации “физических” возможностей человека, некоторые из которых до сих пор считались биологически присущими только одному полу. Эта трансформация может даже включать в себя способности к оплодотворению, кормлению грудью и беременности, и таким образом, например, одна женщина сможет оплодотворить другую, мужчины и не рожавшие женщины смогут вырабатывать молоко, и оплодотворенную яйцеклетку можно будет пересадить в тело женщины или даже мужчины».

Вот оно — буйство фантазии, которая теоретически обосновывает крен западного общества в сторону абсолютизации ЛГБТквир-ценностей. Впрочем, современные феминистки этого, как видно, не подозревают и потому бросают камни в свой собственный огород. Вместо защиты женских прав — борьба с мужчинами: они все виноваты!

В чем виноваты? — Они столетиями нас притесняли и дискриминировали, заслужили! И массовая поддержка идеи отсутствия пола как такового… поддержка «иных от рождения», что вносит хаос и сумятицу противоречий. Ведь сами активистки-феминистки утверждают, что заданности нет, каждый выбирает пол по своему усмотрению. Впрочем, противоречия никого не смущают. Поезд приходит на станцию в восемь утра, этот же поезд отходит в семь тридцать в то же самое утро. Поезд ушел.

Общество спектакля, добавить нечего. А Машенька свои игрушечные поезда строит, не подозревая, какая интересная жизнь начнется, когда она вырастет.

Главным Ритиным впечатлением от той поездки оказались не кафе и не клумбы с желтыми тюльпанами на Гранд-Плас, а разноязыкий гвалт, назовем его говором центра Европы. Симпозиум оказался посвященным не «равенству женщин», а проблемам сексуальных меньшинств, от первой до последней встречи. Темы — преодоление пола, отход от гендерной заданности (как будто от нее можно отойти!). Все исходные посылы крепко притянуты за уши, по существу, гвоздями прибиты к требуемым выводам.

Провокационные рассуждения от первого до последнего доклада. Утверждение, что лесбиянки в недалеком будущем смогут оплодотворять друг друга встречено на ура.

Искусственные зачатия приветствуются.

Детям предпочтительно воспитываться не родителями, а в детском доме.

И единодушное одобрение! Отличие от позднего СССР, в котором выросла Рита, только в том, что в советской стране идеи партии народ в упор не интересовали. Лозунги звучали неким обязательным фоном, казались смешными, но неизбежными. А тут от генеральной линии партии не уклонялись, все всерьез, энтузиазм такой шквальный, что сбивает с ног.

Хезер Маккивел, руководительница семинара «Модели социального развития», попросила Риту остаться после лекции на полчаса. Они часа три проговорили в пустынном зале колледжа, выделившего помещения для интернационального слета ведьм.

— Маргарита, в России наши идеи до сих пор широко не представлены. Страну загородили забором, мы не мо…

— Забора там нет, Хезер.

— Я в переносном смысле. Метафора. Рита, мы хотим предложить вам стать рупором непривычных для российского общества идей. Непопулярных у вас идей. Что нужно? Представлять их правильным образом, вы мастер толкований, нам нужен опытный человек, пишущий по-русски.

— Хезер, я мама маленькой девочки. Я родила естественным образом, зачала от мужа, у меня семья. Скучная, обывательская, но такая любимая! Да, меня интересуют исследования, но как автора скорее. Я описываю то, что сама считаю необходимым, делюсь своим вúдением происходящего.

— Рита, я мать двоих детей. У меня безработный муж и больная мама. Я вас прекрасно понимаю. Но за эту работу хорошо платят.

— Если звезды зажигают, значит это кому-нибудь нужно, как наш поэт Маяковский сказал… Если за это платят, — а я знаю, что заработки у активистов высокие, когда-то причастна была к процессу… то понятно, что есть интерес. Обещаю подумать. Я не хочу дезориентировать людей. Искусственные оплодотворения не дают гарантии зачатия. Из мужчин нельзя сделать женщин, и наоборот. Трансгендеров не существует, если это не медицинский показатель, а это сотые доли процента, уверена, что вы в курсе. Искусственный интеллект — либо роботы, либо модифицированный человеческий мозг, превращение живого человека в управляемую машину. И обещанное бессмертие в этом случае — это гибель индивидуальности, уничтожение личности. Нет бессмертия. Что есть? Стремление завладеть миром, как всегда. Но под шумок и в отсутствие хоть какой-то годной социальной модели. С миной замедленного действия под названием «трансгуманизм» нынешнее женское движение вполне согласуется. Общая ода грядущей радости. Преодоление пола, искусственное размножение, уничтожение нормальной семьи — путь к прибылям для одних, к серьезным денежным проектам — для других. Всеобщее замешательство как примета времени, человечество приучают приветствовать любую идею, не спорить, а соглашаться: «Построить новый прекрасный мир — наша задача».

— Рита, вы увлеклись, но я вас понимаю. — Хезер невозмутима. Милая женщина средних лет, ее усталый и спокойный взгляд Рита прекрасно помнит. Пепельные, собранные в аккуратный пучок волосы, серые глаза за толстыми стеклами очков. Во времена Ритиного активизма она выглядела так же, один в один. Но вздохнула коротко. — Нам не нужно, чтобы вы писали под нашу диктовку. Только привлечь внимание к темам. Вы в материале, вас не нужно учить с нуля. У нас огромные проблемы с Россией и просвещением российского общества. Будущее будет таким, каким будет, от наших диспутов вряд ли что-то изменится. Занимайтесь своей семьей и пишите о новых и важных тенденциях. Для всего человечества важных. Мы профинансируем. Разве вам самой не интересно разобраться в происходящем?

— Я знаю одно: политикой заниматься не стану. А обсуждаем мы преимущественно политическую систему будущего. Толерантность к абсурдным идеям, а по сути изгнание инакомыслящих. Но я подумаю. Слишком все это…

— Мы обсуждаем потенциально жизнеспособные социальные модели, думаем о том, как человечеству выжить, только и всего. Планета перенаселена, ресурсы истощены, постоянные войны и междоусобные распри стали привычным явлением.

— А было когда-то время затишья? Вся история человечества — сплошная склока.

Слово «склока» Хезер явно не понравилось. Вздох на этот раз значительно длинней.

— Вы станете знаменосицей, глашатаем нового… и сможете сделать работу полезной обществу. В ознакомительном смысле. Почему нет? Болевые точки планеты. Назовите, обозначьте, расшифруйте, зашифруйте, делайте то, что душе угодно. Здесь все мы, собравшиеся, — женщины, которым жизнь приносит радость и счастливую возможность реализации наших умений. Побеждают сильные. А сила на стороне тех, кто вовремя услышал зов времени. Рита, я верю, что ваша книга вызовет резонанс. Мы организуем поддержку проекта.

— Я писала об истории, я была счастлива по-настоящему! Вне политики, вне грязных прибылей и денег сомнительного происхождения.

— Деньги за работу грязными не бывают. — Хезер смотрит строго, Рита невольно приосанилась. — Это оплата затраченного труда. Социальная справедливость для отдельно взятого одаренного человека. Нет справедливости для всех, на всех ее просто не хватает. И если мы говорим «для всех», мы понимаем, что это фигура речи, теоретизировать можно на любую тему. Это способствует прогрессу. Наш лозунг — с прогрессом не в ногу, а чуть впереди. Чтобы он знал, в каком направлении двигаться. Мы пришлем вам необходимые документы, ваша задача — проанализировать и сделать выводы, неважно какие. Мы ничего не навязываем. Но мир меняется. Вы не можете этого не замечать. — Хезер поднялась, давая понять, что встреча завершена. — Я вам желаю удачи! Свяжемся, как только прилетите, ок?

Они пожали друг другу руки на прощание — крепкое рукопожатие бывших соратниц.

В самолете Рита думала о том, что вектор изменений настойчиво направляется со стороны и направление это противоречит естественному ходу событий. Революция будущего. Революция не оставляет камня на камне от того, что веками строилось. Цель — очистить территорию. Превратить мир в пустыню — и может быть, в итоге зародится новая жизнь.

А у меня дочка растет. Задумчивая, смешная и мечтательная. Нормальная девочка, так похожая на меня. И я хочу, чтобы у нее была нормальная жизнь. В не изуродованном безумными теориями обществе. В обществе, не развращенном социальными экспериментами по принципу «Может, и в это поверят? Может, и это на ура пойдет? Люди — это стадо, мы заставим их поддерживать любую идею!».

В мире, нежизнеспособными идеями не угробленном. Пусть гармония и свет окружают ее, хотя это почти фантастика. Но ведь сколько раз все рушилось, а потом — пусть на какое-то время — восстанавливалось, и вроде нормально все.

Я хочу, чтобы она ехала в поезде, который по расписанию приходит, вовремя. Раньше, чем отправляется в обратный путь, а то сейчас всякое бывает. Чтобы логично и последовательно, чтобы цепочка событий насильственно не рвалась по воле джеков-потрошителей из тайных лабораторий, экспериментирующих на человеческом материале. Со знаменами и лозунгами, дикими и бессмысленными, прицельно выбивающими почву из-под ног.

Может, стоит за это побороться и усилия мои не напрасны? И я не плохая, а хорошая мама, ответственная, Машенька мне потом спасибо скажет. А я всхлипну: прости, что мы так мало времени проводили вместе.

Она тихонько погладит меня по голове — и… простит?