KAZIBOOK! Собрание недосочинений

Святослав Владимирович Савченко

В этой книге собраны фрагменты сценариев сериалов и полнометражных фильмов, статьи для глянцевых журналов, твиты, записи в Facebook, фотографии из Instagram, начатые и незаконченные рассказы, повести и романы, стенд-апы, синопсисы телепроектов и разрозненные мысли из блокнотов и заметок в смартфоне. КАЗИБУК фрагментарен и динамичен, как жизнь: ведь всем нам некогда дочитывать большой роман или досматривать длинный сериал. Так что перед вами – литература будущего.

#ЖУРНАЛИЗМЫ

В этой части мы с вами почитаем статьи-статеечки, написанные в разное время и для разных сайтов и журналов. Их не так уж много, поскольку мой диплом журналиста потерял свою магическую силу раньше, чем оказался у меня в руках. При этом, к моменту поступления в университет у меня в толстой папке с коричневой обложкой из заменителя кожзаменителя скопилось больше сотни материалов, что вызвало оторопь в приемной комиссии журфака МГУ (да такую, что учился я в итоге в РГСУ). Чем дольше я учился, с трудом переваливаясь с курса на курс, тем меньше печатных работ у меня становилось, пока этот ручеек не иссяк окончательно. Я вовсе не разочаровался в профессии, просто надоело писать какую-то бессмыслицу — во время учебы мне хотелось придумывать шутки и миниатюры (то есть, проще говоря, ничего не делать в богемной атмосфере живущих на «Дошираке» и «Балтике» бесполезных, но обаятельных КВНщиков). Сказано — сделано! И все же окончательно публицист во мне не издох, поэтому кое-что все же спонтанно пишется до сих пор.

— — — — — — — — — — — — — — —

Начнем совсем со старенького, потому что с этой заметкой, которую я написал в момент душевного томления специально для сайта kvnru.ru, связано много разных событий. Главное из которых — я искренне высказал то, что думал на тот момент о КВН, что среди причастных к этой великой игре, мягко говоря, не поощрялось (и не радует никого до сих пор).

КВН: Страна Нет-И-Не-Будет

Есть немало оснований любить эту телепередачу. Одно из них — безальтернативность. Не кривое же зеркало, в самом деле, считать образцом остроумия и оригинальности? Конечно, нет. А понаблюдав за тем, что творится с увеселением на телевидении вообще, улыбка постепенно сходит с лица. Попытки рассмешить предпринимают все, не получается почти ни у кого «Аншлаг» — тот и вовсе притча во языцех, хотя в свое время совсем не вызывал той ярой чесотки, какой в последние годы сопровождается каждое появление в эфире г-жи Дубовицкой. «Городок», своеобразный «Ералаш» для взрослых, стоит чуть в стороне от других. Менее раскрученные образчики телеюмора в расчет можно брать весьма условно, поскольку они имеют обыкновение то появляться, то исчезать, не успев намозолить глаза. Да и повеселить тоже.

Нет-И-Не-Будет.

Со временем КВН стал похож на Страну Нет-И-Не-Будет, со своими игрушечными правилами, почти всамделишным Президентом (эта неизбывная детская любовь играть в профессии, самому себе придумывать должности и все писать с большой буквы, подчеркивая важность написанного), мультипликационными Указами и нескончаемой игрой в реальную жизнь. В один прекрасный день в окно к очередному ребенку стучится вечный мальчик, хватает его за шкирку и тащит в новый, волшебный мир, где можно вечно оставаться двенадцатилетним, ни о чем не беспокоиться и стараться вовлечь в эту удивительную сказку как можно больше новых персонажей. То, что представляет собой клубная тусовка, вернее — давайте останемся верны выбранной терминологии — население нашей выдуманной страны, сложно назвать адекватным обществом. Люди здесь действительно не стареют. Они будто консервируются, словно белки в колесе проходя год за годом одни и те же этапы одного и того же пути. Время над ними будто не властно. Каждый раз, во время больших государственных праздников, проходящих зимой и летом в разных уголках Страны, на городских площадях собираются эти вечные адепты ими же для самих себя придуманного культа. Темы разговоров, упоминаемые события и фамилии почти не меняются, состав участников бесед — тоже. Эти форумы бесконечны, как бесконечна псевдожизнь их вдохновителей. В этой психоделической сказке, в отличие от ее прототипа, даже нет главного врага — здесь каждый сам себе Капитан Крюк, размахивающий картонным мечом перед носом других нарисованных флибустьеров. Ведь чем больше персонажей, тем интереснее, но беда заключается в том, что все они абсолютно одинаковы, стремятся к одним целям и по отдельности не очень любопытны даже друг другу. Для этого персонажи объединяются в группки, по которым следует ориентироваться. Группками конфликтовать уже легче, хотя опять-таки не из-за чего. Поэтому видимость конфликта между ними приходится создавать искусственно, из того строительного мусора, что остался после возведения основных декораций. Здесь идеологам Страны (еще одно нововведение в оригинальную канву) приходится совсем туго, ведь это все равно, что заставить спорить оловянного солдатика с шахматной ладьей. Из-за чего было враждовать детям из Нет-И-Не-Будет? У них ведь ничего и не было, кроме детства… Стоп. Вот оно. Крюк теребит подол сшитого из старой занавески камзола и шмыгает носом. Можно вернуть ребенка назад, в реальность, о которой он почти забыл, лишь изредка наблюдая за изменениями в мире через предусмотрительно врученный старшими товарищами калейдоскоп. Удивительная игрушка, которая никогда не надоест: легкий поворот — и четкая картинка настоящего рассыпается в яркую и бессмысленную чепуху. Еще поворот — и перед тобой совершенно новое зрелище. Еще один — и никто уже не помнит, что там было в начале. Руки инстинктивно сжимают калейдоскоп стальной хваткой. Но за что его можно отобрать? Преступление может быть только одно — измена новой, придуманной родине. Совершить ее непросто, об этом позаботились задолго до появления самой Страны. Дверь в декорациях лишь одна, и работает она только на вход. Выбраться наружу можно только, проломив плечом кажущуюся неприступной фанеру с грубо намалеванным небом. Как в фильме «Шоу Трумана», можно попытаться уплыть за горизонт, а через несколько минут стукнуться о него лбом. И в этот момент решить для себя — оставаться под синтетическим небом или прорываться к настоящему. Но Труман не знал, что живет в телепередаче, и все равно старался вырваться за пределы того затхлого статичного мирка, в котором находился. Жители нашей Страны стремятся к обратному — максимально замкнуться в своей инфантильной вселенной, на поверку оказывающейся крошечной мертвой точкой на огромном и живом небосводе.

Главным необратимым последствием пребывания в Нет-И-Не-Будет становится то, что со временем многие персонажи начинают принимать играемые ими роли всерьез. Они сливаются со своим героем настолько, что сами начинают верить тем репликам, которые вписаны в их образ. Все эти Директоры, Режиссеры, Музыканты, Авторы… Звучит, как список героев «Кабачка 13 стульев». И выглядит примерно так же. И та серьезность, с которой человек из года в год делает вид, что его микроскопическая деятельность, его игрушечные достижения действительно чего-то стоят, обескураживает больше всего. Затем приходит жалость, порой необъяснимая и ненужная объекту сострадания. Можно переживать за героя произведения, но нельзя заставить его внимать вашим переживаниям. Это параллельные миры, пересекающиеся в тот краткий миг, когда по окончании пьесы актер еще не до конца вышел из образа, но уже признает существование за рампой зрительного зала. В Нет-И-Не-Будет не признают полутонов.

Да, эта Страна по-своему очень хороша. С позиции новых знакомств, обретения друзей, с точки зрения умения работать всем вместе, как школа жизни, наконец. Только дело в том, что школу нужно заканчивать, и лучше — в срок. Страна Нет-И-Не-Будет — замечательное место, но она создана искусственно и совсем не ради того, чтобы всех сделать счастливыми. И мальчик, прилетающий в очередную спальню, чтобы с упоением рассказать о том, как здорово будет всегда оставаться веселым и беззаботным в его Стране, немного лукавит. Стране все равно, кого он приведет на этот раз. Ей важно, чтобы он хоть кого-то привел. И он прекрасно знает об этом; поэтому его глаза так холодны, когда он в очередной раз улыбается вам. Это его Страна, его игрушки, он все это придумал. Каждый сантиметр алюминиевых джунглей, в которых его вечные дети воображают себя храбрыми путешественниками или коварными разбойниками, он сделал лично и для своего удовольствия. Можно принять его правила игры, и тогда они очень скоро заменит для игрока все остальное — он постепенно забудет о прошлом и перестанет заботиться о будущем, приняв нарисованный на стене неровный круг за настоящее солнце. Но стоит чуть отстраниться от этого условного мира, во всеуслышанье назвав волшебный замок просто покосившимся старым шкафом, как вся эта шелуха неожиданно спадет, и вокруг окажутся только взрослые напуганные люди, отказывающиеся отпустить детство, потому что кроме него и кучи бесполезного хлама, казавшегося минуту назад несметными сокровищами, у них никогда ничего не было. Иллюзия куда гуманнее реальности. Но реальность честнее.

Конец ознакомительного фрагмента.