Евангелие от режиссёра

Себастьян Оз, 2020

Для меня, как историка, оказались весьма интересными многие выводы автора. Хотя автор и не впервые за последние два века рассмотрел Евангелие от Иоанна как принципиальный спор с остальными евангелистами, однако здесь мы встретим оригинальный подход, позволяющий реконструировать процесс его создания, опираясь лишь на известные церковные предания и евангельские тексты без ссылок на исторические исследования. Художественная форма произведения дает шанс и возможность читателям, не имеющим подготовки погрузиться в тему формирования Нового Завета, увидеть, как противостояние его авторов породило борьбу различных течений начального христианства, победа в которой осталась на стороне Четвертого Евангелия, являющегося до сих пор главным богословским текстом исторических церквей. Следуя за героями, вы окажетесь свидетелями евангельских событий, перипетий начальной церковной истории, и одновременно будете присутствовать при попытках непредставимого в древности научного и технологического прогресса человечества нынешней эпохи найти новую идею Бога. Иннокентий Павлов, церковный историк, член правления РБО, автор многочисленных монографий по раннему христианству, февраль 2020 года.

Глава 10

Вода над твердью и под твердью

— Старче, приходили солдаты из Пергама, пока Вы почивали.

— Что хотели?

— Искали беглого раба Диоскора. Я сказал, что у нас всего четыре стены и спрятаться ему негде. А больше у нас ничего нет. Тогда они поймали петуха на дворе, заявили, что раз у нас ничего нет, то и петух не наш, а дикий, а им хочется ужинать после долгой дороги. Скрутили ему голову и ушли с ним.

— И всё?

— А ещё интересовались учением. Нынче всем интересно. Но я сказал, что старец спит.

— Бог им судья. Впредь вставать будем по соседскому петуху, на полкрика раньше. Теперь к делу. Прохор, скажи, дитя моё, в чём заключалось служение Иоанна?

— Так Вы уже спрашивали, отче. Запамятовали?

— Не умничай, Прохор. Ты дитя ещё. Отвечай, если старец спрашивает.

— Согласно Евангелиям, отче, он проповедовал покаяние и крестил всех в Иордане в прощение грехов. Всё это в ожидании царства Божия и прихода помазанника, царя над Израилем из семени Давида. Входят в царство Божие те, кто омылись и присягнули царю, и заключили новый завет с Богом. И однажды он крестил Иисуса.

— Так, о чём же благая весть?

— Как же о чём, отче? Иоанн и Иисус проповедовали благую весть от Бога: покайтесь, ибо исполнилось время и приблизилось царство Божие. То есть время пришло, и до царства можно теперь достигнуть. А раньше оно было далеко. В этом радостная весть.

— А о Христе Иоанн что же, ничего не сказал?

— Сказал сначала про себя, что он сам крестил водой — как бы о прошлом уже говорил. И ещё сказал, что идёт за ним сильнейший его, который будет крестить всех духом святым. Это настоящее крещение, омытие внутреннее, которого не видно глазом, и обещание Богу чистой совести.

— Прохор, ты так дело выставил, что Иоанн только однажды видел Иисуса. А после того и крестить перестал?

— Это не я, отче. Я узнал из Евангелий, что Иоанн видел Иисуса во время крещения. А после Иисус немедленно был ведён духом в пустыню. Иоанна же взяли под стражу. Иисус окончил пост в пустыне и, узнав, что Иоанн в темнице, отправился в Галилею — продолжить благовестие царства Божия и проповедь покаяния. Апостол Петр так и сказал в день сошествия святого духа: Вы знаете происходившее по всей Иудее, начиная от Галилеи, после крещения, проповеданного Иоанном… Служение Иисуса началось после Иоанна. Но знал ли Иоанн, что именно Иисус избран Богом, что он есть помазанник? Не знаю, отче, об этом ничего…

Прохор мог говорить, не останавливаясь, ещё долго, но старец его прервал:

— Ага. Вот и хорошо, что ты вспомнил из Деяний про Петра! И здесь всё то же: Иоанн, мол, закончил служение на крещении Иисуса. Домыслы всё это, бабьи сплетни. Собрал Лука слухи и записал. Откуда же, по-твоему, люди узнали, что пришёл мессия? Да не просто мессия! Само Слово воплотилось!

— Я думаю, догадались по учению, которого раньше никто не слышал.

— Учению… Хм. Что толку в учении? Истина… Истина в том, что бог сошёл, явился свет истинный, Слово стало плотью, чтобы мы увидели свет и поверили. Мы через веру в Слово рождаемся свыше, оно даёт нам власть быть чадами Божьими. В этом истина. Иисус на то пришёл в мир, чтобы свидетельствовать об истине. А учение? Это всё человеческое… Что может быть нового в учении?

— Заповеди… как жить. И ещё, в чём суть завета, как его исполнить, как войти в царство Божие. Иисус учил: Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас… и другое. В общем, будьте совершенны, как совершен Отец. Это совсем новое. Это не закон, а сердце. Ведь так?

— A-а, это… Проповедь на горе? Ну-у… Кто знает, было ли это? И что дадут заповеди? Ими нашу падшую природу не исправить. Многие до Христа вели святую жизнь… и что? Чтобы понять это, и нужен был пророк. Он нам всё открыл о Христе. Если и говорить об учении, то оно не в заповедях, а в том, что Слово стало плотию и обитало с нами. Оно изменило нашу природу! Это и есть главное, дитя моё, что Иоанн открыл ученикам Христа и народу.

— Простите, отче, но у Матфея иначе. Не плоть и кровь открыли Симону, что Иисус и есть Христос, а Отец небесный, — Прохор сам удивлялся иногда своей отчаянной смелости, когда так возражал старцу. Ему почти никогда не удавалось удержать язык и смолчать, когда речь шла о вере. — Я так понимаю, если человек со слуха узнает такое, пусть и из уст пророка, то какая ему радость и польза? А если в самом сердце откроется сие достоверно, то человек истинно блажен будет.

— Радуешь ты меня, дитя моё, — глаза старца слегка высунулись из глазниц и смотрели на Прохора с изумлением, словно видели его впервые. — Разумеешь ты не по годам, но ещё не как должно. Вот и рассуди, будет ли твёрдым такое знание о Христе, если оно только в сердце и не подтверждено свидетельством величайшего из пророков? Не затеряется ли оно в терниях, и не поклюют ли сии зерна птицы придорожные?

— По мне, старче, так, может, и поклюют, — Прохор поднял голову и посмотрел прямо в глаза старцу.

Ему показалось, что в этот момент он остался без одежды и стоял перед старцем Иоанном совершенно голым, и глаза учителя невидимыми лучами ощупывали его с ног до головы. Выдержав несколько секунд, Прохор решил не уступать:

— Но вдруг и останется?

— Кто теперь всё вспомнит, как оно было? — глаза спрятались в пещеры глазниц, и старец начал говорить напевно, а потом закашлялся. — Кх-кх. Вот ты, например, уверен, что апостолы никогда в жизни не видели Крестителя и не слышали его проповедь?

— Ну да. Их Господь призвал, когда Креститель уже в темнице томился. А потом Ирод убил его.

Старец поднял палец, показывая Прохору, чтобы он замолчал. В проём двери влетела крупная муха, и старец глазами следил за ней. Наконец она села, и он медленно, по-кошачьи приподнялся и двинулся на муху, взяв в руку рукопись. По мере движения он сворачивал её. Бац! Муха размазалась на рукописи большим чёрным пятном.

— Прямо на слове благода-ать! Отче-е, больше не берите рукопись, иначе не буду писать, — Прохор, скривившись, медленно разворачивал трубку и старался ногтём соскрести останки мухи.

— Так, а крестились они когда и от кого? — продолжал, как ни в чем не бывало, старец.

Прохор насупился и молчал.

— Ты будешь отвечать?

— Кто знает, отче? Об этом не сказано. Возможно, сам Иисус крестил учеников — он ведь тоже проповедовал покаяние. А потом уже ученики крестили других. Так?

— Вот то-то и оно. Кто это знает?

— А если Иисус вообще не крестил в воде? И апостолы тогда, значит, некрещёные? — Прохор посмотрел на учителя слегка растерянно. — И первые тысячи уверовавших в Иерусалиме — они точно не были крещены. Там нет большой воды. И вообще, Иисус, как видно, не очень-то любил обряды. И Павел не сразу, но тоже стал таким: благовестие ставил выше крещения.

— Вот ты и договорился. Откуда ты это взял?

— Как-то само пришло… однажды. Я подумал, апостолы крестили в воде, чтобы были знак и черта. И чтобы никто не колебался между верой и неверием, — Прохор уже не раз обдумывал, что есть крещение и какой в нём смысл. — Я думаю, крещение водой — это внешний знак, который сам по себе не делает человека чистым, только его тело. Он мог быть другим — обрезанием, например. Но выбран был этот. Он правильно показывает суть.

— Постой, дитя. Да без крещения как же мы родимся для будущей жизни? А если не родимся свыше, как изменится наша падшая природа? Что мы возьмём в небесные обители? Кости и плоть? Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится свыше, не может увидеть царствия Божия. Запиши это, запиши, это духоносные слова. Я их своими ушами слышал, когда… Кх-кх, — старец закашлялся. — А рождаются свыше от воды и духа. А ты думал, всё верой совершается? Без небесной-то субстанции?

— Но Иисус всем, кого исцелял, говорил: вера твоя спасла тебя. Мы наследники обетования, данного Аврааму, по вере, а не по крещению. Так, отче? Это Павел ещё написал.

— Веровать нужно в то, дитя, что Иисус есть хлеб живый, сшедший с небес; и что ядущий хлеб сей будет жить вовек. А веру в завет с Богом не потрогаешь, не съешь. А как жить, если не питать тело? Духовное тело… Так-то. Вот наша вера — Слово стало плотью. И если так верить и креститься, то родишься как духовное существо. И так спасёшься.

Прохор умолк, опустил голову и не смотрел на старца.

— Запомни, Прохор, вода — это небесная субстанция. Ещё при творении Бог разделил воду на ту, что над твердью, и ту, что под ней. А твердь-это небо, как и написано в книге Бытия. Светила же Он создал после и поместил их на тверди небесной, где уже вода была. В воде, значит. Это первая глава книги Бытия. Так вот. Звезды — это воинство небесное, рождённое в воде. Все ангелы рождены от воды и духа. Среди них есть теперь святые ангелы и демоны. А вода, что под твердью, родила птиц и гадов. Подобие есть во всём, дитя. Ангелы и птицы рождены от воды и имеют крылья, чтобы летать по небу. А дьявол и гады лишились крыльев и ползают на чреве. Так об этом нам Писание повествует. И мы теперь должны родиться от воды и духа, подобно ангелам.

Прохору история с водой явно пришлась по душе. Старец потрепал его за плечо:

— Ну что ты, что ты? Меньше доверяй уму, дитя, а больше сердцу. Собери-ка лучше нам завтрак.

Прохор полез под крышу, где недавно подвесил засоленную рыбу. Потом достал хлеб из плетёной коробки. Помолились и сели завтракать. Старец долго жевал рыбу беззубым ртом, доставал пальцами кости и выкладывал на стол. Когда окончили, Прохор собрал объедки и вынес во двор. Два голодных кота хватали его за ноги и подпрыгивали, показывая всем видом, что готовы на всё. Прохор вернулся. Старец размяк и сидел подобревший, прикрыв глаза.

Видно было, что он что-то вспоминает. Глаза были закрыты, но под веками кипела жизнь, что-то бегало и вращалось, как мышь под покрывалом.

— Ладно, оставим это. Думаю, всё было не так, как ты думаешь и как рыбаки рассказали. Мы всё опишем по-другому, чтобы всё сходилось. Иоанн, конечно же, знал учеников Христа и крестил их. И после ещё до-о-олго крестил, и Иисус с учениками крестил, только в другом месте. Но главное вот что: если верить рыбакам, то Иоанну Крестителю не было открыто, что Иисус был мессией, которого все ждали. Разве такая весть — благая? Разве она укрепит веру? Я думаю, самое важное упустили евангелисты. И мы с тобой дополним пропущенное. Утешитель же, Дух Святый, научит нас всему. Так и запиши.

— Как, старче? Кто такой Дух Утешитель? Я и не слышал про такого. Читал, что дух — это присутствие Божие, как тихое веяние ветерка. Так было с Ильей.

— Возьми последний свиток и напиши в благовестие слова Господа: Утешитель же, Дух Святый, которого пошлёт Отец во имя моё, научит вас всему и напомнит вам всё, что я говорил вам. Сейчас не заботься куда записать, а потом все логии расставим по местам. Сам подумай. Может ветер что-то открыть? Ты же не рыбак, чтобы дух воспринимать, как движение воздуха. Дух — это бог, он личность.

— А из Павла и Деяний я понял, что дух — это невидимое действие Бога, через которое мы узнаем волю Отца и следуем ей. И Его сила.

— Запомни, сынок. Я скажу тебе то, что ты нигде не прочтёшь, как ни ищи: Бог есть дух. Запиши, дитя моё: Бог есть дух, и поклоняющиеся ему должны поклоняться в духе и истине.

— Но разве хорошо, если нигде в Библии нет, что Бог — это дух? Как это: Бог — дух?

— Хорошо, хорошо. Вот так Утешитель и научает тех, кто рождён свыше.

Старец строго взглянул на Прохора, так что у него голова вдавилась в плечи.

— Ну, пока хватит о духе, вернёмся к Иоанну Крестителю. По свидетельству апостолов, ученики Иоанна не знали, что Христом был Иисус из Назарета. Нет ли здесь ревности рыбаков к Крестителю?

— Ну что Вы, отче! Нет, нет, они и правда не знали. Когда ученики Иоанна услышали про воскрешение Иисусом сына вдовы из Наина, так тогда только и пришли в темницу спрашивать учителя своего, не Мессия ли Иисус, который сотворил такое чудо.

— Рыбаки не понимали великую роль пророка, потому и представили так дело. Мол, Иоанн не знал ответа.

— Но он в самом деле не знал. Истинно, так и было, отче.

— Глупо с твоей стороны верить басням, дитя моё. Мог ли величайший из пророков не знать ответа и отправить учеников справляться у самого Иисуса, не он ли Христос? И не позор ли это для пророка? Додумались, будто сам Господь прикрыл сей срам, оправдывая Иоанна и его незнание. Так по Матфею и Луке. Нет, всё это немощная человеческая память и неведение сотворили. А мы с тобой поправим и напишем всё, как было по истине, а не по памяти людской.

— Так старче, воистину так. Только не согрешим ли мы из лучших побуждений?

— Сотворишь сто поклонов вечером за неверие старцу. Не буду тебя, как архангел Гавриил Захарию, наказывать немотой. То, что говорю тебе, это не от меня. Мне сам архангел ночью являлся и всё поведал. Пиши.

Прохор не шевелился, и стало так тихо, словно воздух очистился от звуков, чтобы принять в себя слова старца:

— После сего пришёл Иисус с учениками своими в землю Иудейскую и там жил с ними и крестил. А Иоанн также крестил в Еноне, близ Салима, потому что там было много воды; и приходили туда, и крестились, ибо Иоанн ещё не был заключён в темницу.

Старец диктовал с закрытыми глазами, а когда окончил, взглянул в упор на Прохора. Глаза старца были так глубоки и смотрели так строго, что у Прохора едва не выступили слезы. Старец продолжил:

— Вот так и напишем, что Иоанн не был взят под стражу, а продолжал свидетельствовать. И главное его служение — не крещение в покаяние. Он вовсе не крестил в покаяние, как написали рыбаки. Иоанн для того пришёл крестить в воде, чтобы Христос явлен был Израилю. А потом — чтобы родились от воды и духа уверовавшие в него. Главное его служение — это проповедь всем, кто есть сын Божий и зачем он явился. Пиши ещё, что проповедовал Иоанн.

Голос старца опять приобрёл торжественные интонации:

— Приходящий с небес есть выше всех. Отец любит Сына и всё дал в руку его. Верующий в Сына имеет жизнь вечную, а не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нём.

Старец приоткрыл глаза и продолжал обычным голосом:

— Кто поверит, что Иисус есть бог Слово, если не пророк, признаваемый всеми, это благовестит?

— Истинно так. Если бы Вы, старче, не поведали мне Вашего откровения, я бы никогда не узнал о том из логий, писаний апостолов и их учеников.

Прохор говорил, как заколдованный, потом осторожно поднял глаза и взглянул на старца:

— Старче, а вы Христа называете Сыном так, словно «Сын» — имя. Не сын Божий, и не сын человеческий, а просто «Сын». Он что, один у Бога?

Старец не счёл нужным отвечать. Что толку? Истина не сразу вмещается — выпирает то там, то сям. Пусть он сам себе ответит. Нужно время… Да, время поправит всё.

— Прохор, а как думаешь, Иисус призвал учеников?

— Позвал и они пошли, бросили сети — так у Марка, и Луки, и Матфея.

— Разве ты стал бы моим учеником, не приведи тебя твой отец? Так и с апостолами. Они были Иоанновы ученики. И Иоанн указал им на Иисуса, сказав: Вот Агнец Божий, который берёт на себя грех мира. Так и напиши. А дальше они уже друг другу передали слова Иоанна Крестителя, что Иисус мессия. Андрей сказал Симону, своему брату, потом Филиппу, а Филипп Нафанаилу. Так и пошло слово пророка дальше, утверждая нетвёрдых в вере.

— Отче, а как же слова самого Иисуса, что не плоть и кровь открыли Петру это?

— А, по-твоему, дитя моё, слова пророка, передаваемые из уст в уста, это плоть и кровь? Нет. Так что мы не против писаний апостольских. Но мы их разъясняем и придаём им высокий смысл.

Конец ознакомительного фрагмента.