Песнь Эридана. Свет во тьме

Селестина Скай (2024)

Для Лаванды Вуд, обычной девушки из штата Орегон, две темы были всегда под запретом: все, что касалось ее матери и музыка. Никаких вопросов про мать, никаких песен. Честно соблюдая правила отца целых восемнадцать лет, случайно узнав имя своей матери в день рожденья, она решается их нарушить.Но, может быть, она зря это сделала? Всего лишь одна песня — и жизнь девушки оказалась в опасности. Ведь Лаванда не знала, что она — спеллсингер. Одно ясно точно: впереди Лаванду Вуд ждёт сложный выбор.Обложка создана с помощью Playground AI.

Глава 4

Я собиралась поступать в Южный университет Орегона в Эшленде, но насчет специальности у нас с отцом возникли разногласия. Он всю свою жизнь посвятил изучению птиц в национальном заповеднике Рог Ривер-Сиския. И хотел бы, чтобы я помогала ему с наблюдениями, пошла по его стопам. Вот только я становиться орнитологом не планировала. Я хотела петь! Но, естественно, об этом не могло быть и речи. В итоге мы договорились, что я пойду на английский язык и в итоге стану писателем. После пения, писать книги это то, чего я бы наверное, действительно хотела. К тому же, по английскому языку у меня всегда были высшие баллы, в отличие от математики. Эссе давались мне лучше всех в классе, и писались легко, будто играючи. На уроках математики я выдумывала и записывала диалоги, которые потом могли бы стать частичками моей книги. Если, конечно, мне однажды удастся ее написать. Идея сюжета пришла мне в голову еще год назад, и с тех пор в моей специальной тетради добавлялись все новые и новые сцены.

Эмма выбрала коммуникационные исследования, поэтому, к сожалению, мы с ней не сможем видеться так часто, как сейчас. Уильям собрался поступать на финансовую математику, а Лиам, через год, на компьютерные технологии.

Удивительно, что мы с отцом смогли договориться хотя бы об английском. Или не удивительно. До моих десяти лет мы с ним отлично ладили. И лишь потом наши отношения стали ухудшаться. По мере того, как росло количество моих вопросов о маме. Лиам же наоборот, вовсе перестал спрашивать, считая это бесполезным.

Раньше отец водил нас с Лиамом в походы. Нам очень нравилось. Я до сих пор помню все наши пешие маршруты, и, особенно мой любимый — Редвудс — как свои пять пальцев. Хотела бы я вернуться в то время, когда мы с Лиамом беззаботно прогуливались под секвойями — этими древними деревьями-хранителями, которые стоят там веками. Но есть и моменты, которые я бы точно не хотела повторять. И они связаны вовсе не с отцом. А со скаутами. В июле, а иногда и в январе, каждый год, отец отправлял нас в лагерь «Маленькое эхо». Лиам просто обожал этот лагерь. Он заработал не меньше сорока значков умений. А я — только пять. Искусство, плавание, фотография, езда на велосипеде и стрельба из лука. У меня многое не получалось, и из года в год я становилась объектом насмешек всего лагеря. И тогда я сбегала ото всех, чтобы дать себе передышку и поплавать на каноэ.

Кстати, про университет. Отец настаивал на том, чтобы мы с Лиамом каждый день ездили отсюда, из Феникса. Час езды — не так много для человека, который до работы порой едет все четыре. Я еще не получила права, но у отца всегда все распланировано наперед: он уже договорился с Уильямом, что тот будет возить меня на своем Фольксе. И вроде бы, ещё совсем недавно такой вариант меня устраивал. До вчерашнего дня. Теперь же я всерьез задумалась о том, чтобы переехать в студенческий кампус.

От раздумий меня оторвал Баллерофонт. Этот проказник скинул горшок с только расцветшей фиалкой на пол. Наверное, обиделся на меня за то, что я случайно наступила ему на хвост. Чтож, это честно. Но лучше бы я просто дала ему вкусняшку. Мой взгляд упал на лист, и я поняла, что уже полчаса вывожу на бумаге какие-то спирали, семерки и глаза.

«Как там твой парень-дракон? Не объявлялся больше?», — прочитала я сообщение от Эммы и усмехнулась.

«Он не мой парень, и лучше не пиши так, если Уильям случайно увидит нашу переписку, он рассердится не на шутку», — набрала я в ответ.

«Этому напыщенному индюку не помешает немного сбить спесь. Можешь сама дать ему это прочитать, — посоветовала мне подруга. — Ты не ответила на вопрос».

Я поплелась в кладовку за пылесосом, чтобы собрать часть просыпавшейся на пол земли.

«Вряд ли мы когда-либо с ним ещё встретимся», — набирая сообщение, я подумала о том, что слова «твой парень-дракон» разлились по мне теплом.

«Почему? Ты ещё не пробовала поискать своего спасителя?».

Меня словно молнией прошибло. А ведь и правда, я могла бы поискать его в сети. Он выглядел старше меня. Вероятно, он уже студент. А если он учится в Эшленде? Ведь в округе не так много университетов. Тем более, поблизости от Эмигрантского озера. А если я ошибаюсь, и он просто приехал отдохнуть? После того, что случилось, меня увез Уильям… А как же он? Что стало с ним? Какая же я дура, что до сих пор не задумалась об этом. Неужели Уилл бросил его одного там? Вдруг этот парень вообще не пришел в себя, после того, что случилось? Вдруг он умер там? Мои ладони стали влажными, и я почувствовала, будто бы меня ударили под дых. А что если из-за Уильяма я оставила умирать парня, который меня спас? Я села на кровать, к самой стене, поджала колени и обняла их руками. Закрыв глаза, я пыталась побороть панику, которая накатывала на меня волнами. А если Уильям увез меня потому, что парень уже умер, и он просто хотел оградить меня от участия в расследовании? От обвинений? Меня ведь, наверняка, объявили бы причастной к его смерти?

«Хэй, Лав?! Дай угадаю, ты ринулась к компьютеру и ищешь его по всем социальным сетям? А кстати, как? Ты знаешь его имя?», — следующее сообщение Эм вырвало меня из плена тревоги.

Я должна узнать судьбу того парня. Дракон он, или не дракон, он меня спас, а я его бросила. И пока я не узнаю, что он — жив, не смогу жить спокойно.

«Может у тебя есть идеи? Имени нет», — дрожащими пальцами написала я.

Через секунду Эм позвонила мне.

— Есть одна. Ты знаешь, что весь лес возле Эмигрантского озера вчера завалило мертвыми птицами? Наверняка твоего отца в ближайшие часы вызовут туда. Может быть, у тебя получится уговорить его взять тебя собой, и тогда ты получше осмотришь окрестности!

— Ты чудо, Эм! — чуть не завизжала от этой новости я. Конечно, мертвые птицы это плохо, очень плохо, но то, что они могут стать той самой ниточкой, которая приведет меня в лес возле Эмигрантского озера — и даст, пусть призрачный шанс ещё раз увидеть того брюнета с сапфировыми глазами — это хорошо. Пожалуйста, пусть он только будет жив!

Я, взяв кружку, чтобы сделать вид, что иду за чаем, выскользнула из своей комнаты. И как раз вовремя. Отец собирал свой рабочий рюкзак. Я сделала удивленное лицо.

— Ты же давно не работаешь по выходным? Сейчас вечер пятницы, — сразу пошла в наступление я.

— Вчера недалеко от Эмигрантского озера погибло большое количество птиц. Я должен был выехать туда ещё вчера, но начальство дало мне небольшую отсрочку. Мне нужно выяснить, откуда взялись птицы и что с ними произошло, — отец внимательно посмотрел на меня.

— Можно мне с тобой?

Отец явно не ожидал от меня этих слов.

— Зачем? Ты вчера была там же, где и они, и тебе стало плохо. Мы пока не знаем, что стало причиной их смерти. Может быть, птицы болеют эшерехиозом? Или у них туляремия?

К тому же, ты не способна даже взять их в руки, и ты об этом знаешь.

— Я уже чувствую себя нормально. К тому же, мне стало плохо еще до того, как я доехала до Эмигрантского озера. Просто я терпела и не выпила тайленол вовремя.

— Ты уже столько лет не ездишь со мной на работу. К тому же, сама становиться орнитологом ты не собираешься. Зачем тебе это, Венди?

Я поняла, что сейчас пойти на попятную никак не могу. Если не смогу убедить отца в искренности своих намерений, он просто уедет один.

— Если честно, есть две причины, — я сделала небольшую паузу. Отец прекратил складывать вещи, и остановился возле меня.

— Перед тем, как сделать окончательный выбор, я хочу быть твердо уверена в том, что я права. Я подумала, что съездить с тобой на работу ещё раз — хороший шанс посмотреть на то, от чего я отказываюсь.

— Как будто бы что-то заставит тебя передумать, — хмыкнул отец.

Я проигнорировала его выпад.

— Ну и во-вторых, я подумала, что после нашей вчерашней утренней стычки мы могли бы попытаться наладить наши отношения…

— Ты просто хочешь бросить нас с Лиамом здесь и свалить в кампус. Ты чувствуешь вину за это. Наша совместная поездка не сможет заглушить голос твоей совести, Венди.

— Так значит, ты не возьмешь меня с собой? — отчаявшись, пропищала я.

Отец отрицательно покачал головой.

— А ты не боишься, что пока ты там, я снова куда-нибудь удеру? — Я скатилась до банального шантажа.

— Нет. Уильям присмотрит за тобой.

Я зло стукнула кулаком об дверной косяк.

— Он мой парень, а не нянька, — съязвила я. — Ну и отлично. Посмотрим, сколько еще времени Уилл сможет устоять перед моими любовными чарами. Наконец-то попрактикуемся в поцелуях без свидетелей!

И как только у него получалось каждый раз доводить меня до белого каления?

— Живо собирайся! — зарычал на меня отец.

Я прошептала куда-то в небо «спасибо» и побежала за рюкзаком.

На работу отец всегда ездил на темно-синем Фольксвагене Тигуан, который казался мне более комфортным, чем наша серебристая Субару Форестер. Я положила рюкзак на заднее сиденье, и устроилась поудобнее. Учитывая, что музыку слушать было нельзя, а сердить отца, который все же взял меня с собой, я не хотела, то решила почитать по дороге «Дары Волхвов» О.Генри. Может быть, так из моего рта не вылетит ничего, что могло бы привести нас обоих к катастрофе? Думала ли я, что сегодня снова поеду туда, где вчера со мной произошло нечто необъяснимое? Волоски на моей коже встали дыбом. Я опять что-то почувствовала. Что я буду делать, если этого парня там не окажется? Или, что хуже, если обнаружу там его труп? Мои собственные мысли напугали меня до чертиков.

«Еду с отцом! Спасибо!», — отправила я сообщение Эмме.

А что если эти птицы умерли из-за моего выплеска света? Может быть, мне не стоит ехать и я зря все это затеяла?

— Воробьи, черные и синие дрозды, ласточки, мухоловки, понял! — ответил кому-то по телефону отец, и я прикрыла глаза.

— А разве эти птицы не улетают зимовать? Вроде бы ласточки… — не договорив, я покачала головой.

Отец постучал большими пальцами по рулю.

— Все это слишком далеко от нормы, — только и сказал он.

Моя голова кружилась. Что там на самом деле произошло вчера, и готова ли я столкнуться с последствиями этого? Я не знала.

По дороге я ненадолго уснула, и мне снились те самые синие глаза, которые даже синее моих. Неудивительно, ведь перед тем, как заснуть, я думала о нем. О том, что он для меня сделал, и чего не сделала для него я. Все, о чем я мысленно просила — пусть жизнь даст мне шанс. Пусть даст шанс нам. Ему.

Мой сон был полон переживаний, и только эти синие глаза внушали мне уверенность в том, что все будет хорошо.

Я проснулась от пульсации в запястье. Татуировка сильно вибрировала. А ведь я уже успела про нее забыть! Отец посмотрел на меня в зеркало.

— Ну что, Спящая красавица, готова к малоприятному зрелищу? — поинтересовался он, и я про себя отметила, что отец, возможно, тоже старается улучшить наши отношения. «Или просто издевается над тобой», — прошептал внутренний голос, но я заклеила ему рот скотчем.

— А разве к этому можно быть готовой? — зевнув, спросила я. Невероятно хотелось потянуться, но я побоялась, что отец увидит татуировку. Мы только-только начали выстраивать хрупкий мир, так что не стоит рушить его новыми потрясениями, решила я для себя, подавив желание.