Головоломка

Серафима Николаевна Богомолова

«Головоломка» – первая книга из серии, посвященной приключениям французского юноши и журналистки из Лондона.Свидание в лондонском кафе, загадка числа 6–6–6, снимок, сделанный на рождественском приеме, незнакомка, кажущаяся до боли знакомой, и неожиданная встреча на белоснежной яхте – на первый взгляд лишь случайные эпизоды в жизни французского юноши и журналистки из Лондона.Но так ли это? Все ли в нашей жизни так случайно, как кажется, или, может быть, за случайностями стоит провидение?

Глава первая

Вы улыбаетесь, и Вы так спокойны? Почему Вы не кричите?

Я кричу, только Вы не слышите.

Эрих Мария Ремарк

Эпизод 1 — Знакомство

6 июня, Ноттинг Хилл, Лондон

Лето выдалось прохладным. На дворе стоял июнь, а дождь моросил по-осеннему, весь день, покрывая тротуары и крыши домов мелкой россыпью.

Я вышла из метро, раскрыла зонт и, торопливо цокая каблуками, зашагала по главной улице района Ноттинг Хилл. Остановившись у входа в кафе-бар, где мы, за несколько дней до этого, договорились встретиться, я легонько толкнула стеклянную дверь и зашла внутрь. В кафе, как и на улице, было пусто. Вдоль стен выстроились ряды небольших столиков. Я выбрала тот, что был ближе к барной стойке и, положив зонтик на пол, в нерешительности присела на стул.

Я всего-то опоздала минут на пять, подумала я, неужели он уже ушел. При этой мысли меня обдало горячей волной. Я скинула плащ и огляделась. И только тут заметила, что в кафе отсутствовали не только клиенты, но и официанты. Что за странное заведение, удивилась я и, снова сев на стул, попыталась принять более удобную позу.

Прошло несколько минут, показавшихся мне вечностью. За окном все также продолжал моросить дождь. Я достала из сумочки мобильник и положила его на столик. В голове тут же роем закрутились дурацкие мысли. Чтобы отвлечься я стала изучать меню.

Внезапно, откуда-то из неведомых глубин кафе, появился в синей футболке и потёртых джинсах официант.

— Что будем заказывать? — нарушил он густую тишину кафе.

Оторопев от неожиданности, я молча на него уставилась.

— Я ещё не выбрала, — наконец, произнесла я.

Он нервно пожал плечами и удалился, оставив меня опять в полном одиночестве.

Я отложила меню и посмотрела на часы. С момента моего прихода прошло уже полчаса. Может, я время или дату перепутала?

Взяв со столика мобильник, я набрала его номер.

— Абонент временно не доступен, — тут же услышала я в трубке.

Эпизод 2 — Электронное сообщение

24 декабря, Лондон

За окном, кружась в волшебном танце, тихо падали снежинки. В огромных окнах старинного особняка напротив виднелась высокая, украшенная в викторианском стиле, ёлка. На её изящно выгнутых лапах искрились золотистые яблоки и орехи, висели сплетенные из фольги корзиночки, наполненные печеньем, а на огромных красных бантах красовались небольшие свечи. Переливаясь и поблескивая, она весело мигала мне своими разноцветными огоньками.

Неожиданно раздавшийся звон церковных колоколов заставил меня вздрогнуть. Выйдя из задумчивости, я отошла от окна. В доме пахло хвоей, легким ароматом апельсинов, и праздничным настроением. В сумерках гостиной мерцала украшенная мной к Рождеству ёлка.

Забравшись на диван, я укуталась в плед и, в который раз, стала рассматривать развешанные на ней игрушки. Мой взгляд упал на огромный шар с виртуозно выписанной сценкой из жизни зимнего Нью-Йорка. Я вспомнила о друзьях в разных концах земного шара, так по-разному готовящихся сейчас к празднованию Рождества.

Открыв ноутбук, я быстро пробежала глазами новые сообщения, в основном пожелания хорошо провести праздники. Среди них мелькнуло письмо с именем отправителя, показавшемся мне знакомым.

Я нажала на виртуальный конвертик. На экране развернулось послание, но в этот момент раздался звонок в дверь.

«Николас!»

Я отложила ноутбук и побежала в холл открывать Николасу дверь.

С улицы пахнуло холодным воздухом. На пороге стоял Николас в зимней шапке-ушанке и с бутылкой вина в руках.

— Привет, ты чего-то рано.

— Нет, во время, как и договаривались, в семь, — ответил он, протягивая мне бутылку.

— Спасибо. Должно быть, я размечталась и не заметила, как время пролетело.

— Счастливые часов не наблюдают, как сказал кто-то из ваших русских, — стягивая шапку, произнес он и зашел в дом.

— Ты, наверное, имеешь в виду Грибоедова?

— Ну да, Грибоедова. Эта фраза досталась мне в наследство от бывшей русской девушки, любительницы классической литературы.

— А шапка? — улыбаясь, спросила я.

— И шапка тоже…

Я оставила его в холле раздеваться, а сама направилась на кухню.

Эпизод 3 — Девушка

24 декабря, Монте Карло

Из окна моей комнаты, выходившей на море, виднелось небо, затянутое иссини-свинцовыми тучами. Было слышно, как резкие порывы ветра хлестали в стекла дождем.

На столе, рядом с компьютером, горела свеча, придавая окружавшему меня полумраку оттенок интимности. Снизу доносился торопливый топот прислуги — ожидалось какое-то невероятное количество гостей на предрождественский ужин.

Очередной бзик моей maman. По мне, так гори они все синим пламенем. Опять придется сидеть три часа за столом и говорить ни о чем с девицами её знакомых теток, делая вид, что меня несказанно интересует чушь, которую они будут нести.

Пытаясь перевести мысли на что-нибудь более приятное, я набрал уже ставшее таким родным имя в поисковой системе Google и пробежал глазами заголовки статей, выданных на первых двух страницах. Одна из них показалась интересной. Я нажал на линк.

На мониторе появилась статья с её именем.

Внезапно открылась дверь, и в комнату вошла maman.

— Мама, я же просил стучать! — возмутился я, быстро удаляя с экрана интересовавшую меня страницу.

— Что за дурацкая привычка сидеть в темноте? Ты испортишь себе глаза, — сказала она и включила свет.

Залив комнату, он ослепил меня, и я зажмурился.

— Chéri, почему ты еще не готов? Через полчаса начнут прибывать приглашенные, а ты еще даже в душе не был.

— Мама, меня меньше всего интересуют твои нудные приглашенные, — ответил я, осторожно приоткрыв глаза.

— Эти, как ты выражаешься, нудные приглашенные являются самыми влиятельными семьями Монако. В твоём возрасте, я уже была помолвлена, а у тебя даже приличной девушки нет!

— Не понимаю, при чём тут девушка? — ответил я и, встав, выключил свет.

— При том, что всё, что ты делаешь, это целыми днями пялишься в свой дурацкий компьютер и слушаешь музыку, — сверкая бриллиантами, негодовала maman.

Ну прямо как рождественская ёлка, подумал я. Мне стало смешно. Еле сдерживая смех, я отвернулся к окну.

— Льюк, ты меня совсем не слушаешь!

Эпизод 4 — Дьявольское число

24 декабря, Лондон

— Ботинки снимать? — услышала я из холла голос Николаса.

— Нет, не надо, а вообще как хочешь, у меня тапочки для гостей есть, если что…

— Тебе помочь? — зайдя на кухню, спросил он.

— Спасибо, я сама. Домработница еще днём всё приготовила. Сказала только подогреть, когда садиться за стол будем.

— У меня для тебя небольшой подарок, — произнес он, протягивая мне красный блестящий пакет, перевязанный золотой ленточкой.

— Спасибо, у меня для тебя тоже кое-что есть.

Я отнесла подарок в гостиную и вернулась на кухню.

Устроившись за барной стойкой, располагавшейся в центре кухни, Николас увлекся изучением своего отражения в до блеска начищенных кастрюлях.

В ещё неостывшей духовке красовалась запеченными боками утка. Я достала из шкафа блюда Императорского Фарфорового Завода и стала выкладывать на них бланшированные овощи и картошку в масле.

— Слушай, Николас, ты что-нибудь слышал о дьявольском числе? — спросила я, раскладывая французские сыры на очередном блюде.

— А тебе зачем? Ты что, в оккультизм ударилась?

— Нет, просто слышала от одного человека.

— Ясно. Ну, насколько я помню, это связанно с особым числом, под которым скрыто имя апокалиптического зверя, то есть нумерологическое воплощение ставленника сатаны. Например, профессор Гецель считал, что Наполеон Бонапарт есть апокалиптический зверь, так как численное значение французского начертания его имени равнялось этому самому числу.

— А само число?

— Что, само число? — не понял он.

— В нумерологии, какими цифрами представлено это самое дьявольское число?

— Цифрой 6 в троекратном сочетании.

— То есть 6—6—6?

— Да.

Эпизод 5 — Честное пионерское

24 декабря, Монте Карло

После стычки с maman, времени идти в душ не оставалось. Я почистил зубы и попытался придать своим непослушным волосам-кудрям что-то наподобие прически в духе традиционной элегантности. И сделал только хуже. От геля волосы стали липкими и какими-то слишком зализанными. Я чертыхнулся и стал натягивать смокинг. Накрахмаленный воротничок рубашки стоял колом, хищно впиваясь мне в шею.

Я схватил бабочку и, на ходу её завязывая, стал спускать по лестнице в освещенный огромной хрустальной люстрой холл.

Maman, сама элегантность, расплываясь в очаровательной улыбке, приветствовала прибывающих гостей. Я попытался незаметно проскользнуть мимо неё, но её всевидящее око засекло меня на полпути в зал.

— Льюк, chéri, поздоровайся с бароном Фон Витте, он так давно тебя не видел, — нараспев произнесла она.

Я развернулся и нехотя подошёл к группе только что прибывших гостей. Обменявшись рукопожатием с бароном, я хотел тут же смыться, но maman молниеносно спикировала на меня.

— Что у тебя с головой? — отведя меня в сторону, прошипела она мне в ухо.

— По-моему, у меня с головой все в порядке, в отличие от некоторых из твоих приглашенных, — ответил я, бросив взгляд на одну из дочерей барона.

— Не дерзи! Пообещай, что будешь вести себя прилично.

— Даю честное пионерское.

— Какое честное пионерское? Ты что с ума сошел?

— Мама, расслабься, — начал я.

Но, тут зашла очередная группа гостей, и ей пришлось удалиться обратно к парадному входу. С облегчением вздохнув, я одернул смокинг и прошел в банкетный зал, открытый и убранный к торжеству. Жаром играя на лицах гостей, в огромном старинном камине страстно полыхал огонь. В дальнем углу стояла высокая ёлка, на пушистых зеленых лапах которой, сверкая и переливаясь в свете свечей, висели разноцветные шары. Смешиваясь с запахом сигар и хвои, в воздухе витал аромат дорогих духов.

Поймав одного из официантов, разносившего шампанское гостям, я схватил с подноса два бокала и залпом их осушил. Настроение у меня заметно улучшилось.

Приободрившись, я стал рассматривать гостей. Всё одни и те же лица, ничего стимулирующего воображение, с тоской подумал я.

— Простите, — услышал я за собой едва уловимый шепот.

Обернувшись, я встретился взглядом с глазами худющей девушки в каком-то нелепом платье от очередного кутюр.

— Да? — вопросительно уставился на нее я.

— Вы не будите возражать, если я сниму Вас на свой мобильник? — умоляюще нудно пролепетала она.

— Нет, не буду, — соврал я.

Эпизод 6 — За любовь

24 декабря, Лондон

Мы сели. На столе горели свечи, на блюдах красовались приготовленные домработницей рождественские «яства», а у наших тарелок белели накрахмаленные той же домработницей белые салфетки. «Просто и уютно», подумала я.

Николас решительно взялся за бутылку вина.

— А что это ты в этом году решила Рождество в одиночестве справлять? — спросил он, энергично вкручивая спираль штопора в пробку.

— Почему же в одиночестве? Я с тобой его встречаю, — ответила я.

Он поднял глаза и вопросительно на меня взглянул.

— Флиртуешь?

— Нет, подтруниваю, а, вообще, если серьёзно, то просто захотелось для разнообразия провести Рождество в Лондоне.

— Ну, а на Новый Год, в Россию поедешь?

— Нет, не угадал, на французскую Ривьеру.

— Что, к друзьям? — продолжал любопытствовать он.

— Да нет, так, к знакомым, — ответила я.

Он резко рванул пробку и пролил вино себе на джинсы. Я кинула ему салфетку через стол. Поймав её, он стал быстро растирать вино, делая пятно еще больше.

— Ты соль сверху насыпь, лучше будет, — посоветовала я.

— Да уж. Прямо как в песне: соль на рану, — грустно отозвался он.

— По-моему, в песне поётся «не сыпь мне соль на рану».

— Ладно, не будем о ранах, давай лучше выпьем за что-нибудь хорошее, — разливая вино по бокалам, перевел он разговор на другую тему.

— Полностью согласна. Давай, за блеск в глазах и трепет в сердце, за нежные поцелуи и жаркие объятия, в общем, за любовь, такую, чтобы была божественно прекрасная, почти неземная, но от этого не менее реальная.

— Красиво сказала, мне добавить нечего.

Наши бокалы встретились в звонком хрустальном поцелуе.

Эпизод 7 — Старый знакомый

24 декабря, Монте Карло

Зал быстро заполнился гостями, и, вскоре, прозвучало приглашение к ужину. В свете свечей, поблескивая бриллиантами и мигая красноватыми огоньками сигар, гости стали рассаживаться по своим местам.

Я нашел карточку со своим именем и сел за стол. В этом году, слава богу, «почетное» место рядом с дочками Фон Витте досталось кому-то другому.

Место слева от меня пустовало. Я в тайне надеялся, что оно так и останется незанятым. Тем не менее, решил проверить имя на карточке, так, на всякий случай: «Мадемуазель Дю Монд».

По правую руку от меня сидел пожилой господин с сигарой во рту. Я бросил взгляд и на его карточку. Поймав его, мужчина улыбнулся и произнес:

— Позвольте представиться, Жак Моро.

— Очень приятно, — ответил я.

— А Вы, я так понимаю, сын хозяйки торжества, Льюк Эдвард Аллен, — произнес Месье Моро, пожимая мне руку.

— Да, а откуда Вы знаете? — удивился я.

— Во-первых, Ваше имя написано на карточке, а во-вторых, Вы очень похожи на свою маму, Розалинду Аллен, которую я знаю много лет.

— Странно, она никогда о Вас не упоминала, — пробормотал я.

— Ничего странного в этом нет, — произнес он. — Некоторые вещи родители стараются не слишком афишировать своим детям.

— Например?

— Например, Розалинда сочла не нужным заострять Ваше внимание на нашей с ней многолетней дружбе.

— Но, это же можно приравнять к вранью! — возмутился я.

— А вот, тут вы ошибаетесь, молодой человек. Это называется не враньем, а личной жизнью вашей мамы.

— Зачем же она тогда посадила меня рядом с Вами?

— Наверное, потому, что хотела, чтобы мы с вами познакомились, — выпустив струю сигарного дыма в потолок, произнес Месье Моро.

Обслуживающие ужин официанты стали обходить гостей, разливая красное и белое вино по бокалам. Под их звон за столом начали раздаваться радостные возгласы и рождественские тосты.

— Давайте выпьем за самое главное, без чего наша жизнь была бы пустой, — поднимая бокал с красным вином, обратился ко мне Месье Моро.

— Давайте. Только что это, то самое главное? — решил уточнить я.

— Это любовь, мой милый Льюк, — ответил он.

Эпизод 8 — Вопрос

24 декабря, Лондон

Уплетая очередной кусок пудинга, я подумала о том, как, все-таки, хорошо, что Николас смог принять мое приглашение. А то бы сидела сейчас одна, давясь всеми этими приготовленными домработницей кулинарными изысками.

Вдалеке послышались гулкие, отдающиеся долгим эхом, удары церковных часов. Полночь. Надо же как быстро время пролетело, удивилась я.

— Оставайся, чего тебе домой сейчас ехать, — предложила я Николасу, растянувшемуся на диване перед камином.

На лице у него заиграла довольная улыбка. Он сладко зевнул и молча кивнул в ответ.

Я постлала ему постель в комнате для гостей, выдала полотенце и, пожелав спокойной ночи, вернулась в гостиную. Потушив свечи, я подошла к окну и бросила взгляд на особняк напротив. Дом был окутан в темноту, по всей видимости, его обитатели уже давно спали.

Стоя у окна в полумраке гостиной, нарушаемого лишь мерцанием огоньков на ёлке, я, в который раз, вернулась мыслями к нему. Вот уже какой месяц, мне не давал покоя вопрос, почему же он тогда не пришел на нашу встречу? Ведь он же сам мне её назначил…

Самое смешное, что ответ, наверное, до боли прост и, скорее всего, не стоит времени, затраченного мною на его тщетные поиски. Как всегда, решение загадки где-то под рукой, а я его до сих пор не нашла. Впрочем как и человека, который эту самую загадку загадал. Специально-то я его, конечно, не искала, но, почему-то, надеялась, что он в какой-то момент снова появится…

Тогда, после нашей несостоявшейся встречи, он написал мне довольно странное письмо, упомянул дьявольское число и больше на связь не выходил. Вот так, возник из ниоткуда и пропал в никуда.

А это дурацкое дьявольское число? Какое оно имело отношение к нашему свиданию, и зачем он его упомянул? Ну, хорошо, какой-то там библейский апокалиптический зверь, ну, предположим, число ставленника сатаны, и что? И, вообще, почему это меня до сих пор так интересует? Может, затолкать этот эпизод подальше в закоулки памяти и больше к этому не возвращаться?

За окном раздался бой церковных часов. На улице появились наиболее рьяные прихожане, расходившиеся по домам после рождественской ночной мессы.

Я еще немного постояла у окна, наблюдая за снежинками, кружившимися в свете тусклых лондонских фонарей, затем подошла к ёлке и вынула из-под неё подарок Николаса. «В общем-то, я вполне могу его сейчас открыть», подумала я. Ведь Рождество уже наступило. Но немного повертев его в руках, решила этого не делать. В конце концов, мне же не пять лет, могу подождать и до утра.

Я положила подарок обратно под ёлку и пошла спать.

Эпизод 9 — Все, что можно и «нельзя»

24 декабря, Монте Карло

Праздник был в самом разгаре, а место Мадемуазель Дю Монд все еще оставалось незанятым.

Надо признаться, что если в начале меня это несказанно обрадовало, то в течение ужина моё отношение к этому факту диаметрально изменилось. Не знаю, то ли от выпитого количества вина, то ли от разговоров Месье Моро о любви, но у меня не на шутку разыгралось воображение, и я стал ловить себя на мысли «а что если».

— Дорогой мой Льюк, мне кажется, Вас что-то мучает весь вечер, — произнес Месье Моро, затянувшись сигарой.

— Это почему же? — спросил я, пытаясь сфокусироваться на крем-брюле, которое терпеть не мог.

— Наверное, потому, что Вы, разговаривая со мной, частенько бросаете довольно неоднозначные взгляды на пустующий стул слева от Вас.

Я густо покраснел.

— А Вы что, еще и мысли умеете читать?

— Нет, не думаю, но Ваши прочесть не трудно, они у Вас, как говорится, на лице написаны.

— Да? А я как-то был не в курсе, что являюсь для других настолько открытой книгой, — ковыряя крем-брюле серебряной ложечкой с вензелем нашей семьи, ответил я.

— Не для других, — улыбнулся Месье Моро, — всего лишь для меня.

— А чем Вы отличаетесь от других?

— Тем, что хорошо знаю Вашу маму, а Вы, как я уже говорил, очень на неё похожи, и не только внешне.

— Да? — оторвав свой взгляд от десерта, посмотрел на него я.

Встретившись со мной глазами, он сделал глубокую затяжку и выпустил две густые струи дыма из носа.

— Да, — кивнул он, откладывая сигару и берясь за чашку кофе. Сверкнув в свете свечи, маленький бриллиант его запонки заговорщицки подмигнул мне.

Он молча допил кофе, затем снова обратился ко мне.

— Если бы я был на Вашем месте, то непременно бы взял карточку и разузнал бы о вашей таинственной гостье всё, что можно и, даже то, что и невозможно.

Он встал из-за стола и протянул мне руку. Поднявшись, я крепко её пожал.

В следующее мгновение карточка с именем Мадемуазель Дю Монд, выписанным золотыми буквами на черной бархатистой бумаге, оказалась у меня в кармане.

Эпизод 10 — Дежавю

24 декабря, Монте Карло

В полночь гости стали разъезжаться по домам, и зал быстро опустел. Лишь оплавленные свечи, недопитое вино в хрустальных бокалах, да в беспорядке лежавшие на столе горки белоснежных салфеток напоминали об их недавнем присутствии.

Я поднялся к себе в комнату. Буря улеглась, и ветер больше не бросался в окна дождем. Сбросив пиджак, я развязал бабочку и, расстегнув воротничок рубашки, наконец, освободил шею от его накрахмаленных тисков.

Я включил настольную лампу, лег на кровать и достал из кармана карточку. Вновь и вновь пробегая глазами по имени незнакомой мне женщины, я не мог отделаться от впечатления, что знаю её. Но разве такое возможно, подумал я. Ведь, под этим именем, на предыдущих ужинах, обедах и балах, которые устраивала maman, я никого не встречал. Да, и вне торжеств, в моей повседневной жизни тоже, если только, не зная о существовании друг друга, мы где-то на мгновение пересеклись.

Я, конечно, мог бы спросить у maman, но как-то не очень хотелось привлекать её внимание к этой щекотливой теме. Сам разберусь.

Раздался стук в дверь. Я спрятал карточку в карман. Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула maman.

— Chéri, ты уже спишь?

— Нет.

Она зашла в комнату.

— Ты был просто умницей сегодня.

Я усмехнулся.

— Месье Моро от тебя в полном восторге.

— Я от него тоже. Кстати, а почему ты меня с ним раньше не познакомила?

— Не было подходящего случая. Он не часто бывает в Монако, все больше в разъездах…

— А-а-а, — протянул я, не глядя на нее.

Она подошла к кровати и чмокнула меня в лоб.

— Спокойный ночи, дорогой.

— Спокойной ночи, мама.

Я выключил свет. Прислушиваясь к тишине дома, я еще некоторое время думал о таинственной карточке и о незнакомом имени женщины, которая казалась мне знакомой, затем натянул на голову одеяло и провалился в глубокий сон.