Венгры с перцем. Исторический путеводитель по друзьям и партнерам

Сергей Алдонин (2023)

Страна мадьяр — Венгрия — неотделима от России. Прародина венгров находится в нашей стране. Быть может, поэтому исторические пути двух народов часто пересекались. Этому и посвящена книга, которую вы держите в руках. А еще — главным достопримечательностям этой страны, ее историческим вехам, ярчайшим людям. Вы узнаете все тайны Венгрии — как будто побываете в этой стране, в ее далеком прошлом и настоящем. Страна перца, отважных гусар и зажигательного чардаша всегда останется дружественной для России, несмотря ни на что. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Два памятника

Есть в Будапеште монументальный ансамбль — памятник Тысячелетию Венгрии. Оказавшись на этой площади, я, конечно, вспомнил берега Волхова, северный русский город — одну из первых столиц Руси. Город, который было принято называть весьма церемонно — Господин Великий Новгород. Вспомнил памятник «Тысячелетняя Россия».

Памятник на площади Героев в Будапеште

Министр внутренних дел Сергей Степанович Ланской мечтал, чтобы история страны стала для граждан России сплачивающим началом. В 1857 году он предложил широко отметить тысячелетие начала русской государственности и установить в Новгороде памятник первому нашему князю, основателю династии — новгородскому правителю Рюрику. Отмечать тысячелетие, согласно летописи, следовало в 1862 году. Предложение Ланского подхватили: дело не в одном Рюрике, нужно увековечить всю тысячелетнюю историю государства Российского! Молодой царь Александр II поддержал эту идею, и Академия художеств объявила о конкурсе на проект памятника. Победил на конкурсе никому не известный двадцатипятилетний художник Микешин, решивший представить Россию, осенённую крестом, в форме огромного колокола. Император и академики приветствовали «свежесть образа» — и Микешин, с помощью скульпторов, архитекторов и историков, приступил к воплощению замысла.

Споров было много. Включать или не включать предыдущего императора — Николая Первого? «Ходить бывает склизко по камушкам иным — о тех, кто слишком близко, мы лучше помолчим». Нужны ли нам Гоголь и Шевченко? Куда девать Ивана Грозного? В итоге император Николай предстал во всём великолепии, нашлось место и для Гоголя. А вот Тарас Шевченко и Иван Грозный остались в дублирующем составе, не дотянули до всероссийского мемориала… Слишком уж спорные фигуры! Поэтому среди героев памятника мы видим соратников Грозного — Сильвестра и Адашева, видим даже первую жену Ивана Васильевича — Анастасию, которую выделяли как представительницу рода Романовых. А первого московского царя среди героев Отечества нет. Многим и сам памятник показался спорным: великие деятели Отечества спинами стоят к символической России. Микешин парировал: «Отлично! Тогда я их поставлю спинами к вам, глубокоуважаемые зрители и критики памятника!». Памятник стал одним из зримых символов истории России. Микешину этот памятник принёс славу: он получит немало предложений из разных городов России и Восточной Европы и создаст ещё немало монументов.

Слава славой, а с финансами дела обстояли не столь благополучно. Денежная премия за «Тысячелетнюю Россию» пошла по ветру. Микешин вложил деньги в весьма сомнительное предприятие: нашлись ловкачи, убедившие художника вложить деньги в рискованную сделку с Адмиралтейством. Они собирались выкупить по бросовой цене списанные корабли, чтобы потом втридорога перепродавать ценное корабельное оборудование и сами суда. В результате афера провалилась, а художник не заработал ни копейки — напротив, остался должен казне 80 000 рублей. Сумма, что и говорить, внушительная! Целый батальон привыкших к нужде русских художников можно было всю жизнь кормить, поить и одевать на эти деньги. Микешин добился аудиенции с императором. Александр II приказал выплатить долг за автора «Тысячелетней России», но настрого запретил Микешину впредь заниматься коммерцией.

Новгородский памятник не тронули даже в революционные годы. В 1944-м году немцы оставили освобождавшим Новгород частям Красной Армии разбитый, расколотый памятник. В военные месяцы израненная, измождённая страна нашла силы — и монумент быстро восстановили.

Вернёмся в Будапешт, на площадь Героев — Хёшёк тере. Просторная, истинно державная площадь, над которой само небо, кажется, рассказывает о великом и трагическом прошлом венгров. Этот замысел возник накануне тысячелетия Венгрии — и был сродни замыслу Ланского. На площади в 1895-97-м годах медленно вырастал грандиозный памятник «Тысячелетие Венгрии». Впрочем, доработка этого комплекса продолжалась ещё десятилетиями. Каждый, кому дорог Будапешт, должен запомнить имена архитектора Альберта Шикеданца и скульптора Дьёрдя Залы.

Центр композиции — 36-метровая колонна, увенчанная фигурой архангела Гавриила — хранителя Венгрии. Эта работа получила Гран-при на Всемирной выставке в Париже в 1900 году. У подножия колонны расположились конные скульптуры нашего доброго знакомца, предводителя венгров Арпада и его сподвижников, семерых вождей древних племён, — тех, кто пришёл с Востока и обосновался на нынешней венгерской земле.

Венгерскому памятнику выпала более затейливая судьба, чем российскому. Может быть, потому, что Новгород — древняя столица Руси — стал к ХХ веку тихим областным городом, заповедником старины, который находится в стороне от большой политики. А площадь Героев — визитная карточка Будапешта и всей страны, и политические ветры дули прямо в лицо шедевру Дьёрдя Залы.

Справа и слева от Арпада и архангела Гавриила — колоннады, а между колоннами — памятники великим правителям Венгрии, тем самым героям, в честь которых названа площадь.

Во время революции 1919 года соратники Белы Куна задрапировали «старорежимные» скульптуры, а Дьёрдь Зала по заказу революционного правительства создал гипсовую скульптурную группу «Карл Маркс приветствует рабочих».

Статую императора Франца-Иосифа, принесшего столько горя на венгерскую землю, раскололи на куски. На пьедестале долгое время оставался только сапог австрийского императора. После поражения «венгерской советской республики» памятник снова переделали. Теперь в скульптурной группе не стало Карла Маркса и Франца-Иосифа, который, хоть и венчался как король Венгрии, оставался для венгров чужаком.

В наше время дежурство на площади Героев несут часовые: Святой Стефан — основатель государства, Святой Ласло I, мудрый Коломан Книжник, Андраш II, Бела IV — короли династии Арпадов, Карой Роберт и его сын Лайош I Великий — представители династии Анжу, сокрушитель турок воевода Янош Хуньяди и его сын король Матьяш Корвин, владетельные князья Трансильвании Габор Бетлен, Иштван Бочкаи, Имре Тёкёли, славный Ференц Ракоци II и, наконец, идейный вдохновитель и вождь венгерской революции 1848 года Лайош Кошут.

Вспоминаю эти памятники — будапештский, новгородский — и пережёвываю банальную мысль: как похожи чувства разных народов, если речь идёт об исторической памяти, о вере в высокое предназначение Родины. Стоят над Венгрией и Россией монументы с крестами на вершинах и напоминают о тысячелетней истории. А столетия продолжают регулярную смену караула — и теперь мы говорим об этих памятниках: заложены в позапрошлом веке. Ещё так недавно этот век был прошлым и каждый из нас знавал множество людей, родившихся в том столетии. Приходит осознание, что и тысяча лет — не столь уж неподъёмно долгий срок. Всего лишь пятнадцать — двадцать коротких человеческих жизней. И вот уже под сводами Истории ты себе не кажешься ничтожной песчинкой, и легендарное прошлое — оно совсем близко, как голуби, которые хлопочут у подножия огромного монумента. Здесь и Арпад, и Кошут, и Рюрик, и Суворов — рядом с нами.