Второгодник

Сергей Александрович Баталов, 2010

Дочь Великого Императора и его внук спасены, враг уничтожен, однако эйфория от упоения победой может в одночасье смениться тягостным раздумьем – что делать, если, как оказалось, решена только часть проблемы и враг может вернуться? И как победить этого нового-старого противника, если твое тело после криоконсервирования словно кусок размороженного мяса, который совершенно не хочет управляться импульсами головного мозга? А еще при этом со своими советами постоянно влезает женщина-змея, отвоевавшая-таки себе кусочек души у своего симбиота… Содержит нецензурную брань.

Глава 4

Заречнев сквозь дрему почувствовал легкое и теплое прикосновение к плечу, открыл глаза. Над ним стоял Павел и смотрел на него так, словно в кровати лежал не человек, а нечто совершенно необычное и неприятное. Например — ядовитый и мохнатый паук-птицеед….

— Что? Что случилось? — с трудом двигая челюстями, произнес Александр. — Отчего у тебя такие удивленные глаза?

— О-о! Гляди-ка, оно разговаривает! — с сарказмом сказал Тарновский, не отводя от Сашки своих безмерно удивленных глаз.

— Чё это ты обо мне — в третьем лице-то?

— Хотел бы я посмотреть на тебя, если на твоем месте оказался, например, я!

— И что бы ты сделал такого необычного на моем месте?

— Не знаю, что сделал бы я, но ты…. Ты знаешь, что ты пробыл без сознания, а затем проспал больше полутора суток?

— Нет! Как я мог бы это узнать? И вообще — как я оказался в твоей комнате?

— Мы принесли тебя сюда после того, как ты потерял сознание и без чувств свалился прямо на пол ангара! Так что мог хотя бы сказать спасибо!

— Спасибо! Что дальше?

— Дальше…. Кхм-м… А ты знаешь, что пока ты спал, ты разговаривал во сне, наверное, на двух десятках разных языков?

— Это возможно, наверное. Мне доводилось слышать разные наречия. Возможно, во сне я пытался им подражать! Да и вообще, непонятно, чем именно пичкали мое тело, когда я находился в криокапсуле. Так что, в принципе, наверное, допустить можно что угодно.

— Ну, хорошо; если можно допустить — допустим! А как ты объяснишь то, что сегодня утром, перед тем, как я разбудил тебя, ты шипел и щелкал, словно ты — раскаленная сковорода, и на тебя плеснули холодной воды?

Заречнев сел на кровати, кончиками пальцев помассировал виски. Колючки, застрявшие глубоко в черепе, начали понемногу исчезать.

— Вот что я тебе скажу! — после продолжительного внутреннего диалога с самим собой ответил Сашка. — Я, конечно, не еврей, но на твой вопрос отвечу вопросом: а тебе это зачем — знать, почему я разговариваю во сне на разных языках и шиплю под утро, словно раскаленная сковорода? Что тебе даст это знание? Ты не боишься, что информация, которую ты сейчас пытаешься добыть из меня, может быть опасной — но уже для тебя?

— Что может быть опасной в информации об языках?

— О-о! Все, что угодно! Например, несколько незначительных фраз, произнесенные на «нужном» языке в нужное время могут точно указать специалистам место проведения секретной разведывательной или диверсионной операции.

— Это как?

— Очень просто! Есть наречия, на которых разговаривают только в конкретно обособленной области какого-нибудь очень отдаленного мира! Где недавно могли произойти какие-нибудь очень важные события!

— Важные — для кого?

— Для того, кто ищет любую информацию, относящуюся к этому месту этого мира!

— Как-то все очень туманно!

— Ну, извини, яснее я сказать не могу; не имею права!

— А чем лично мне может грозить знание, о котором ты говорил?

Заречнев заметно помрачнел.

— Давай договоримся так! — сказал он, опустив глаза в пол. — Ты ничего не слышал и ни о чем меня не спрашивал! А я, соответственно, ни о чем таком с тобой не разговаривал!

— Не понимаю, если честно! Зачем ты «крутишь», почему….. Не понимаю!

— Паш! — мягко сказал Александр, поднимаясь с кровати. — Ты очень хороший парень! И ты мне нравишься! Но….

— Что — но?

— Но информация, которую ты стремишься выведать у меня, настолько секретная, что если кто-то узнает о нашем с тобой разговоре, командир может пойти на то, чтобы произвести полную санацию Звездной Академии!

— Санация? Это что, что-то типа дезинфекции?

— Не совсем…. В целях сохранения секретности Дита может приказать уничтожить весь набор!

— Всех?

— Всех, до единого!

— А как же ты?

— Ну, меня, как видишь, она пока оставила в живых!

— Ты хочешь сказать, что твоя жизнь ценнее жизней пятидесяти человек?

— Нет, я хочу сказать не это! Моя жизнь «весит» столько же, сколько «весит» жизнь любого из вас. Но секреты — они иногда бывают бесценными! Секреты могут оказаться ценными, чем жизнь пяти десятков звездных рекрутов. Да что тебе говорить! Вспомни — нацисты во время второй мировой войны в целях сохранения важных тайн расстреливали до тридцати тысяч человек! А тут — жалкая горстка людей, которые для родных все равно уже погибли!

— Значит…. Мы никогда не вернемся на Землю?

— Ну почему же…. Кое-кто сможет это сделать….. Со временем. Но не все. Выживают немногие, увы.

— Я это уже успел заметить! Ты говоришь о «санации» так уверенно, словно знаешь, что все будет именно так. Приходилось видеть, или участвовать?

Заречнев ничего не ответил, сел обратно на кровать, сцепил пальцы рук, наклонился вперед. Вся его поза словно говорила — «понимай, как знаешь, но я тебе больше не скажу ничего»!

— Кто же ты такой…. — отворачиваясь от Александра, вполголоса, словно спрашивал у самого себя, сказал Тарновский. — Кто ты такой….. На инопланетных авиасимуляторах летаешь. Знаешь секретные коды самого командира, не боишься незнакомых зверей…. Похоже, что ты вообще ничего не боишься…. Так? То ты не можешь дойти от казармы до столовой, то вдруг начинаешь сражаться так, словно в тебя вселился демон — хитрый и сильный.

Странный ты человек, Запрягаев. Странный и опасный! Опасный, потому что — непредсказуемый!

Вот что, земляк! Дуй-ка ты в свою комнату! Я вижу, что ты вроде вполне оклемался, так иди — по добру, по здорову! О нашем разговоре я, разумеется, никому и ничего не скажу, но и ты будь любезен, сделай вид, что мы с тобой почти не знакомы! Лады?

— Лады! — вздохнул Сашка, вставая и шаткой походкой направляясь к двери. — Зря ты так, Паша! Я, можно сказать, жизнь тебе спасаю….

— Вот именно — можно сказать! Пока жизнь тебе спас я, причем дважды! Так что теперь ты мой должник, а не я!

— Что правда — то правда! — примиряющее ответил Александр. — Даст Бог, я тебе тоже, может быть, чем-нибудь пригожусь! А пока…. Спасибо за все…. За то, что не бросил подыхать на полу ангара, и вообще….

Сашка почувствовал, что в носу начинается легкое жжение, поспешно вышел в коридор казармы. В «свою» комнату он не пошел, кое-как добрел до конца коридора, вывалился на улицу, осмотрелся.

База была практически пуста — Александр не заметил ни одного праздношатающегося новобранца. Видимо, все они сейчас были заняты тренировками в каком-нибудь из многочисленных классов-ангаров. Утро уже миновало, но полудня было еще далеко.

«Китайские» «часы» с его руки куда-то исчезли; возможно, они были утеряны во время боя в октагоне. Александр недоуменно пожал плечами, прищурившись, посмотрел на местное Солнце, прикидывая, сколько времени осталось до обеда. По всем его расчетам выходило, что очередного приема пища ждать еще долго. А кушать с каждой минутой хотелось все сильнее и сильнее. Нужно было чем-то срочно отвлечься от докучливых мыслей о еде.

Все еще пошатываясь, придерживаясь рукой за стену, Заречнев направился вдоль стены в сторону гимнастического городка.

Он был также пуст. Сашка кое-как добрался до ближайшего спортивного снаряда — им оказалась перекладина, попытался подпрыгнуть, чтобы ухватиться за металлический стержень. Тщетно. Ноги вновь не отзывались на импульсы его головного мозга.

«Нужно что-то делать»! — думал Заречнев, прислонившись плечом к стальной стойке «турника» — судя по «топорному» исполнению, явно сделанному кем-то из звездных рекрутов, по собственной инициативе. Собственно, как и весь гимнастический городок, в точности повторявший аналогичные «городки» какой-нибудь из воинских частей далекой Родины.

«Вчера…. То есть — позавчера, ко мне возвращались почти что все мои силы и восстанавливались все навыки — как врожденные, так и новообретенные». — размышлял Александр, меланхолично рассматривая грязные ногти пальцев своих ног. — «Сегодня я опять двигаюсь еле-еле, кое-как. Три дня назад, на авиасимуляторе, у меня тоже многое получалось….. Значит, есть во мне какой-то механизм, который запускает вроде бы утраченные силы и навыки.

Что было вче…. Позавчера? Я долго смотрел за поединками. Переживал, естественно. А потом почувствовал необъяснимый прилив сил. Как будто кто-то невидимый сделал мне укол какого-то лекарства….. Но какого? Какое снадобье есть во мне, прямо сейчас? Что заставляет мое сердце биться чаще, а мышцы — работать быстрее?

— Это средство называется адреналин! — подала свой «голос» женщина-змея.

— А ты-то откуда это знаешь? Что, у людей-змей в организме тоже есть адреналин?

— Неважно, что там у нас есть, но информацию о гормонах, выделяемых твоими надпочечниками, я выудила из твоего мозга! Ты сам мог бы вспомнить эту информацию, если очень постарался бы!

— Вот что…. Ташша! За подсказку — спасибо, конечно, но…. Ты зачем «разговаривала» со мной, пока я спал?

— А когда же еще? Ты же запрещаешь мне вмешиваться в твою жизнь, когда ты бодрствуешь!

— Запрещаю — и правильно делаю! А ты понимаешь, что я во сне — разговариваю?! И ты нас; меня — демаскируешь? Паша сегодня вон выпытывал, чего это я шиплю, как раскаленная сковорода…

— Да слышала я, что тебе сказал твой Пшша…

— Тогда почему? Почему ты меня подводишь к краю?

— К какому краю?

— К тому, который имелся у тебя, на твоей полянке, в горах! Ты же фактически убиваешь нас обоих! Неужели ты это не понимаешь?!

— Видишь ли…. Я как-то подзабыла что ты….. Что вы, люди, можете разговаривать во сне. Мы, змеи, во сне молчим. В отличие от вас, людей.

— Но теперь-то ты хоть осознаешь, что не нужно лезть ко мне со своими разговорами, когда я сплю?

— Теперь — да!

— Хорошо! Будем считать, что мы, наконец, уяснили, чего хотим друг от друга!

— Эй, второгодник, а ты чё здесь сидишь? — раздался чей-то голос из-за Сашкиной спины. Заречнев обернулся. Возле городка стоял парень — один из тех, кто упражнялся здесь в первый же вечер своего рекрутства. — Э-э! Ну и рожа у тебя! Как ты с какой заспанной и небритой харей пойдешь сегодня в конференц-зал?

— А что будет в зале?

— А ты разве не знаешь?! Ах, да, ты же все проспал! Сегодня, после обеда в Звездную Академию возвращаются курсанты второго и третьего годов обучения!

— Откуда возвращаются?

— Название точно не помню! Скажу одно — с новой Базы, которую для нас строили на другой планете! Говорят, там почти все готово и мы все туда переезжаем!

— Вот это новость! А откуда узнал?

— Как откуда? Утром командир сказала. На построении!

— Ну, спасибо что предупредил! Пойду мыться и бриться! — Сашка энергично оттолкнулся от стальной трубы, быстро зашагал обратно в казарму.

Встречать «дедов» собрались все новобранцы.

Во-первых, на это был прямой приказ Диты. А во-вторых, всем курсантам самим было очень интересно — какие они: звездные рекруты второго и третьего года обучения. Другими словами — «деды» Звездной Академии.

— Построиться в шеренгу! — негромко приказал Николай Платонович, первым заметив неяркую точечку шатла где-то в разрыве облаков — исключительно потому, что точно знал, откуда именно должны появиться его подопечные.

Новобранцы заторопились, задвигались, суетливо исполняя приказ Начальника Центра подготовки Звездной Академии.

Темный бочкообразный корабль быстро приближался, оглашая окрестности чудовищной силы звуками.

Шатл совершил почти полный круг над Звездной Академией, примерно в сотне метров от неровного строя землян громадина грузопассажирского космического корабля замерла, наконец, над шестигранными бетонными шашечками взлетно-посадочной полосы. Откуда-то из-под голубых струй, бьющих вниз, навстречу планете вытянулись блестящие «ноги», обутые в здоровенные металлические «башмаки», мягко коснулись бетона.

Над головами новобранцев, едва не задев верхнюю кромку серой бочки корабля, быстро пронеслась пара могучих суборбитальных истребителей, через секунду, в другом направлении — еще одна.

«Молодцы»! — подумал Сашка, с завистью провожая взглядом машины незнакомых пока ему пилотов. — «Чувствуется выучка Демьяна или Евгения! Мы с Ар"раххом тоже так когда-то могли!

— Ты, наверное, тоже так можешь? — раздался откуда-то сбоку голос одного из рекрутов. Сашка повернул голову, встретился глазами с курсантом, пожал плечами.

— Это — третий курс! — пояснил он. — А меня заставили повторно обучаться на первом! Я просто еще не дошел до полетов на таких машинах!

У «спрашивальщика» разочарованно вытянулось лицо, и он быстро потерял интерес к «отмороженному».

Рев двигателей шатла вскоре затих, над ВПП Звездной Академии вновь воцарилась тишина, изредка нарушаемая отдаленным гулом моторов двух пар самолетов, кружащих в отдалении. В кормовой части корабля возникла щель; она быстро расширилась до весьма приличных размеров, затем из нее выползла металлическая лента, протянулась навстречу земле. Блестящая металлическая полоса оказалась длинным пологим трапом, соединившим квадратную «дверь» космического корабля и бетон ВПП Звездной Академии.

Из темного портала довольно долго никто не появлялся. Новобранцы даже начали проявлять беспокойство, перерастающее в легкое нетерпение.

Наконец, на пологом прямоугольнике металла появился один человек, затем — еще, и еще…. Каждого из звездных рекрутов «оседлал» увесистый военный рюкзак, на шее у некоторых болталось легкое стрелковое оружие.

— Ура! — закричал кто-то из новобранцев, не сдержав переполнявших его чувств.

— Ура!! — завопили остальные, давая возможность выплеснуть эмоции, накопившиеся за то время, пока они ожидали прилета более старших товарищей.

«Деды» Звездной Академии, явно смущенные неожиданной теплотой приема, начинали улыбаться, кивали незнакомым им девушкам и парням, словно узрели старых знакомых….

Сашка перехватил недоуменный взгляд Николая Платоновича, брошенный в сторону Диты. Патронесса Звездной Академии ничего не ответила, слегка пожала плечами, отвернулась, улыбнулась….

— Можете разойтись и подойти поздороваться с вашими новыми товарищами! — разрешил седой. Новобранцы бросились врассыпную, окружили незнакомых пока им курсантов, начали знакомиться.

— Привет! Ты откуда? — услышал Александр рядом с собой один из многочисленных диалогов.

— С Алтая! А ты?

— Я — из Иркутска!

— О! Почти земляки!

— Тебя как зовут?

— Виктор!

— А меня — Андрей!

— Ты на каком курсе?

— На третьем! Класс! А нас только привезли!

— Давно?

— Да с неделю!

— Я смотрю у вас девчонок очень много!

— А что? Что-то не так?

— А ты посмотри — сколько их у нас осталось! Мало!

— А где ваши?

— Где…. Где…. Кого — в кроссе поубивали, кого — зверье пожрало! А у вас, что, не было вступительных испытаний?

— Были! Но мы девчонок все время с собой тянули! А со зверями….. Паша предложил воевать против них парами — парень и девушка. Ну, и тех было тоже по двое.

— И что, помогло?

— Да! Человека четыре всего погибло!

— Здорово! Вы — молодцы! А мы — не догадались! Кто это у вас такой умный?

— Да Паша! Вон он! Я уже говорил!

— Красавец! — сказанное явно относилось к Тарновскому. — Ну, пойдемте в общагу! У нас для вас всех — сюрприз!

— Что за сюрприз!

— Наберись терпения! Ждать осталось чуть-чуть!

Заречнев проводил взглядом новоиспеченных друзей, очень порадовался за них и за то, что знакомство «старых» и «новых» звездных рекрутов произошло именно в такой атмосфере — всеобщей радости и даже эйфории.

За спинами звездных рекрутов заревели двигателей истребителей, заходящих на посадку. Мощный рокот моторов заглушил всех; впрочем, ненадолго — вслед за первой парой тяжелых машин на бетон аэродрома приземлилась вторая. Все дружно оглянулись, начали оборачиваться; некоторые — остановились.

–…боевое охранение! — Сашка расслышал только окончание ответа «старого» рекрута новому. — Сюрпризов приходится ждать когда угодно! Щас интересная картина будет! — неожиданно «переключился» он. — Останься, присмотрись, не пожалеешь!

Александр проследил глазами за направлением взгляда «деда», понял, что тот глядит на самого дальнего пилота; ему тоже стало интересно — что же такого особенного в парне, шагающем последним…. А парне ли?

«Оп-па»! — усмехнулся он. — «Судя по моторике, да и вообще — по очертаниям тела, этот пилот — точно девушка! Причем наверняка — непростая. Никогда Дита не поставит возглавить группу боевого охранения пилота недостаточной квалификации. А то, что она выбралась из своей машины последней, говорит о том, что командир группы прикрытия — именно она»!

Неизвестная девушка, словно чувствуя или — зная, что на неё устремлены большинство взглядов присутствующих, сняла с головы шлем, по её плечам русым водопадом заструились красивые ухоженные волосы…. Александр поймал себя на мысли, что он невольно залюбовался роскошной гривой землянки.

— Не завидую тому вашему взводу, у кого она будет сержантом! Замотает в хлам! — Заречневу неожиданно стало жутко интересно, что парень скажет о девушке еще, он как бы невзначай переместился в сторону новообретенных друзей.

— Сержантом? Что это значит?

— Всех новобранцев разбивают на пятерки. Это и есть отделения. Во главе каждого отделения — сержант, из числа курсантов более ранних наборов. Как правило, это парни третьего курса!

— Что означает — как правило?

— А то и означает! Самый свирепый сержант — Рипли!

— Какой рипли?

— Не какой, а какая! «Чужих» смотрел?

— Не-е…. Я больше по боевичкам прикалываться любил.

— А жаль! Лейтенант Рипли — это главная героиня всех «Чужих». Её Сигурни Увивер играет!

— А при чем здесь та девушка? Кстати, как её зовут?

— Зовут её просто — Юля! А фамилия — Чемерская! Но мы все её зовем Рипли! У неё характер такой же жесткий как у той, что чужих мочила! Никому спуску не дает! Ох, не завидую я тем, кто в её отделение попадет!

«Ну, одного-то кандидата в её отделение я, пожалуй, смогу назвать! — усмехнулся Сашка. — Гадом буду, если Дита в её пятерку не засунет меня! Да еще и поизгаляется, глядя, как эта Рипли (Александр почувствовал, что уже начинает тихо ненавидеть эту незнакомую пока ему девушку) измывается надо мной»!

На душе у «непутевого» отчего-то стало муторно, он покинул голубую «кляксу» звездных рекрутов, расплескавшуюся по серому бетону ВПП, медленно побрел в казарму. Вечером на тусовку Заречнев не пошел.

Он лежал на кровати, слушал, как откуда-то из-за окна доносится музыка — ритмичная, с «космическими» мотивами, и его грызла тоска. Он лежал на спине, заложив руки за голову, и думал.

Думал о своем друге — зеленом верзиле по имени Ар"рахх. Драке, с которым ему довелось пройти десятки стычек, разумном создании, много раз спасавшем ему жизнь.

«Как у тебя дела, старина»? — мысленно обращался он к своему хвостатому другу. — «Где ты сейчас? Жив ли ты? Чем занимаешься? Какие проблемы решаешь? Почему не даешь знать о себе»?

Воображение Александра рисовало ему картины одна мрачнее другой. Ему чудилось, что Ар"рахха пожрал Д"ронн; то мнилось, что его, одинокого и беззащитного, скогтил Ужас Неба, или обездвижил, растоптал, переварил в своем чреве ненасытный дракон-гипнотик Э"го.

Мысли Заречнева неожиданно метнулись на другой край Галактики, где по воле Диты остались его друзья — Женя Тимофеев и Юрий Самочернов. «Маленький» и «большой», как их все называли в глаза и за глаза. Отличные пилоты, бесстрашные бойцы.

Они живыми смогли выпутаться из многих и многих стычек, но как беспечные куропатки, попались в силки, расставленные Верховным Служителем Кромоса — от них одновременно забеременели дочери властелина южной части планеты — Онна и Умма. Справедливости ради, скрепя сердце, Сашка признавал, что в «силки» гигант — Юрик и крепыш — Женька «залезли» исключительно добровольно, испытывая при этом массу удовольствия.

«А Маша? Что с ней? — думал Александр, плохо представляя себе, как именно могла сложиться участь жучихи после того, как её кокон передали какому-нибудь Улью. — Вовсе не факт, что с ней, как с Принцессой Улья в другом жучинном сообществе станут обращаться так же лояльно, как это было в Звездной Академии. Да и вообще — жива ли она? После того, как её хотели пристрелить прямо на берегу озера, а потом, когда я им воспрепятствовал, они оставили её на берегу водоему одну. Наверняка не для того, чтобы она половила в нем рыбки! Оставили погибать!

Что с ней сейчас? Жива ли она? Дали ли ей возможность закончить линьку, или умертвили прямо в коконе»?

Сашка почувствовал, что у него покалывает сердце, дышать становиться все труднее и труднее. Он встал с кровати, походил по комнате…. Вышел на улицу.

Из открытых дверей «дома культуры» — его функции в Звездной Академии выполнял все тот же конференц-зал — доносилась громкая ритмичная музыка. Сашка прислушался. Приятный голос девушки словно вливал энергию во всех, кто его слышал.

Мне приснился этот мир

Черно-белым полотном

Без тебя он был чужим

Мне пустым казался он!

— Сашка вздрогнул. Ему показалось, что неведомая певица прочла его мысли. Его и Ташши.

— О чем задумался? — спросила женщина-змея, почувствовав, что симбиот думает о ней.

— Так…. Ни о чем… — ответил землянин. — Эта песня…. Она словно про нас с тобой!

— Да, наверное! — ответила Ташша. — Я, благодаря тебе, поняла о чем поет эта девушка. А можно — совет? Или — пожелание?

— Валяй!

— Ты насчет той девушки зря беспокоишься!

— Какой девушки?

— Той, которая Рипли!

— Почему ты так думаешь? Меня не поставят в её отделение?

— Ну…. Судя по тому, что я здесь успела увидеть и понять, думаю — поставят! Я — о другом!

— И о чем же?

— Помнишь наш разговор по поводу адреналина и надпочечников?

— Разумеется, помню! А какое отношение эта Рипли имеет к моим надпочечникам?

— Ох, и ехидный ты, Сшша! Причем это свойство твоего характера совершенно не зависит о тела, которое ты в сей момент занимаешь!

— Ну, как говориться, чем богаты… Так в чем твое предложение-то?

— Ты верно подметил, что когда у тебя в кровь выделяется адреналин, к тебе возвращаются практически все твои способности! Так вот…. Я нашла возможность увеличивать выброс гормона, вырабатываемого твоими надпочечниками, в кровь!

— И что это за возможность?

— А тебе зачем это знать?

— Как зачем?! Тело-то, в конце концов — мое!

— Ага! Я тоже так думала — о своем! Пока у меня совершенно неожиданно не завелся кое-какой мозговой паразит! Который все время лез мне под руку!

— Ну да…. Но в итоге мы с тобой спасли не один миллиард чьих-то жизней!

— Согласно! Спасли! Но — не всех!

— Это ты о вашем Правителе?

— Нет! Я о тех, кто остался на Шаа! О змее-людях! Моя планета по-прежнему умирает! И ты не делаешь ничего, чтобы спасти моих соплеменников!

— Да как-то несподручно пока! Сама видишь….

— Вижу! И поэтому пока претензий не предъявляю! Пока! Но за тобой — должок, парень!

— О, как!

— Да, так, и никак иначе! И я вот что подумала…. Чтобы ты смог когда-нибудь исполнить обещание, данное мне на Шаа, ты сначала должен выжить здесь!

— Это, в общем-то, очевидно! Дальше — что?

— А дальше…. Я помогу тебе! Чем? Время от времени я буду «впрыскивать» в твою кровь тот гормон, который помогает тебе вернуть твои прежние силы. А со временем, по Воле Сата, твои прежние способности вернуться к тебе в полном объеме!

— Та-ак! — Сашка почувствовал, что начинает «заводиться». — То, что моя душа — не вполне моя и принадлежит не только мне, я уже как-то попривык! Но чтобы моим телом распоряжался кто-то еще…. Это хуже, чем ваше «омертвение мозга»! Не находишь?

— Нет! Не нахожу! Ты, как змей расчетливый и прагматичный, должен понимать, что лучше хоть какая-то помощь, чем вообще никакой!

— Ну…. Возможно…. — гнев Александра улетучился так же быстро, как и нагрянул. — А вопрос можно? По теме?

— Валяй!

Заречнев усмехнулся неожиданному для Ташши слову, спросил:

— А вот скажи, мне твои способности все передались, или не все?

— О каких именно способностях ты спрашиваешь? О ведании?

— Да, об этом!

— Нет! К сожалению, возможность получения информации из энергоинформационного поля этой планеты у меня не формируется!

— А другой? Я имею в виду — планеты!

— Не знаю! Не готова ответить «да» или «нет». Вот попадем на новое место, тогда я тебе точно скажу — возможно, или нет!

— А ты не хитришь со мной, старая змея?

— Нет! Да и зачем?! Твои шансы на выживание, а, значит — на спасение моего мира станут только выше, если ко мне вернется способность видеть будущее, и не только….

Хлопнула дверь, выпуская наружу двоих или троих парней — из-за сумрака вокруг здания Сашка не успел рассмотреть, сколько именно землян вышли «подышать».

Конец ознакомительного фрагмента.