Катакомбы Кромоса

Сергей Александрович Баталов, 2008

Необходимость покинуть планету иногда подталкивает к самым неожиданным предложениям. И однажды возникла идея – спуститься вниз, в недра Кромоса и постараться найти в катакомбах древнейшей планеты ответ – как выбраться из ловушки, устроенной сенатором Города Богов. Огромные залы..... Бесконечные коридоры..... Сотни кошмарных созданий, мечтающих сожрать подземных путешественников.... Кто выживет в этом Аду? Содержит нецензурную брань.

Глава 2

Звездные рекруты в первый раз покинули горную избушку только на третий день пребывания в ней.

Первые сутки Заречнева даже не пытался подняться — его беспрестанно мучили фантомные боли в ампутированной конечности, во вторые — страдания не стали меньше, однако Сашка, как ему казалось, стал понемногу привыкать к ним.

Но уколы и давняя «прививка» уверенно делали свое дело, и к концу третьих суток Александр окреп настолько, что почувствовал, что сможет самостоятельно покинуть «гостевой домик» брата Суссана.

Вслед за землянином, с видимым чувством облегчения из «сакли» на белый свет выбрались Ар'рахх и Маша.

Меньше чем через полчаса около горного «санатория» собралось практически все мужское население аула.

Мужчины издалека, с интересом, но — молча наблюдали за странными созданиями — «излеченцами» старосты их деревни, однако вездесущие пацаны бесстрашно проникли за невысокий забор.

— Больно? — поинтересовался у Сашки самый шустрый из сорванцов, на вид десяти-двенадцати. Он приблизился к человеку, указал на культю левой руки.

— Больно! — честно признался землянин.

— А где это тебя так?

— Да тут, недалеко…. Есть одно место!

— А это — твои друзья? — переменил тему «допроса» юный кромосянец, показывая на зеленого верзилу и Машу. Он каким-то шестым или седьмым чувством понял, что чужак сегодня не хочет отвечать, где именно он получил свое ужасное увечье.

— Да, это — мои друзья! — подтвердил пришелец. — А у тебя друзья есть?

— Да, есть! Вон они!

— А чем вы обычно занимаетесь?

— Играем!

— Во что?

— В охотников! В войну! А ты — солдат?

— Типа того…. В общем — да!

Глазенки мальчишки разгорелись.

— Расскажи что-нибудь про войну!

— А что именно вы хотите услышать? — спросил Александр, увидев, что другие сорванцы, мгновенно определив доброжелательно отношение пришельцев к их другу, «перетекли» ближе и устроились полумесяцем на траве около него.

— Ну, хотя бы, про войну — там! — поднял руку вверх любознательный паренёк. Сашка задумался, пожевал губы, подыскивая нужные слова.

— Представьте себе, что это — ваша планета! — он отыскал на земле небольшой округлый камешек, зажал его большим и указательным пальцами, поднял его перед собой, чтобы показать мальчишкам. — Тогда другой такой камешек, другой мир будет находиться от него на очень большом расстоянии.

— Насколько — далеко?

— Примерно как отсюда до берега Океана.

— Вот это — да! — пацан даже присвистнул. — А что — между ними?

— Между ними ничего! Пустота!

— Что, даже воздуха нет?

— Даже воздуха. — подтвердил землянин.

— А тогда с кем вы воюете?

— В пустоте — ни с кем. Все схватки — на планетах!

— Значит, ты воевал на других планетах?

— Выходит — так!

— А на нашей?

— Тоже было, немного! Послушай, а рыбу вы ловите?

— Конечно! — просиял мальчишка. — Что, хотите сходить на рыбалку?

— Да! Было бы неплохо! А чем вы рыбачите? Удочками? Сетью?

— Да чем придется! Ну ладно! Пока! Мы побежали купаться!

— Счастливо! — Подростки гурьбой убежали вниз под горку, куда-то за село.

От «группы наблюдателей» отделился мужчина, воровато оглядываясь, прошел сквозь калитку, присел на корточках около человека.

— Я слышал, как вы с мальчонкой балакали! Небось, у самого дома — такие? Александр отрицательно покачал головой.

— Зато у нас — полон двор! У каждого! Я слыхал, вы Занну за постой золотом заплатили?

Землянин неопределенно пожал плечами — дескать, понимай, как хочешь.

— Надолго к нам?

— Не знаю! Как получится!

— Ага! Понятно… Ты… Это…. Вот что…. Ты скажи! А твои зверушки — они не опасные? А то у нас ребятишек — сам видел — полным-полно! Мало ли….

— Да нет, не опасные! Да и не зверушки это, а, считай, такие же люди, как ты, или — я!

— Да ну! Ты — завернул! Я не слыхал, чтобы они по-нашему гутарили!

— Что ты хочешь услышать от меня? — на кромосянском откликнулся Ар'рахх, сидевший на камне, неподалеку от землянина.

— Ничего! — отрезал горец. — Это я так, для проверки.

«Или — для куражу»? — некстати вспомнился Александру староста другой деревни — той, где жители решили «покуражиться» над слабыми, как им казалось, пришельцами. — «И логика была, по сути — та же! И — поведение. Уж не та ли это деревня? Хотя нет; эта — совсем другая».

— Вы, вот что! — резюмировал мужчина, выпрямляясь и поправляя рубаху. Он незаметно оглянулся на «группу поддержки», внимавшей каждому слову, произнесенному пришельцами. — Живите, сколь хотите! Если надо чего — обращайтесь! По деревне шибко не шастайте! Ребятишек напужаете, али баб беременных…. Уйдете, недолеченные!

Мужчина оглянулся на односельчан, взглядом спрашивая — не забыл ли он чего. Однако мужики, вполне удовлетворенные первой «беседой» с чужаками, потянулись к своим домам. Заторопился и «парламентер».

— Да! Осторожно встречают чужеземцев в этих местах! Очень осторожно! — на русском произнес драк, задумчиво рассматривая недалекую горную вершину, за которую зацепился клочок белого тумана.

— Зато, по крайней мере, нас не пытаются насадить на жертвенный вертел и поджарить, как кусок мяса!

Зеленый верзила поморщился. Но возразить было нечего — ведь это именно в его родной деревне Александра пытались принести в жертву Богам, причем именно таким способом, о котором только что упомянул землянин — проткнув длинной палкой и поджарив «жертву» на костре.

— Сдается мне! — проскрипела Маша. — Что долго мы здесь не задержимся! Как известно, была бы причина, а повод — он всегда найдется!

— О чем это ты?

— О том, что причина — она уже есть! Прямо скажем — наша компания не очень-то нравится местным обитателям! Я, кстати, это заметила еще в прошлый раз, когда такие же, как и эти, жители гор «попросили» нас вернуться туда, откуда мы пришли!

— Может, они и правы были в чем-то! — пробурчал Сашка. — Ну, прошли мы их село, даже до самого Императора дошли! А — толку?! Результата-то нет! Вот, еще и руку потерял…

— Может — так; а может — и нет! — философски заметил драк, покусывая травинку. — Что значит — нет результата? Мы спасли нашего командира! Этого тебе — мало? Обижаешься, что нас здесь оставили? Зря!

Ты же неглупый человек, и понимаешь, что с такой обузой, как мы, им сложно вернуться к кораблю. Да и ты…. Тебе нужен покой! Ты не смог бы выдержать дорогу до базы. Как и Маша.

Богомолка встретилась взглядом с зеленым верзилой, согласно кивнула.

— У нас, в Улье, есть предположение, — вступила в разговор девушка, — что если кто-то заболевает, получает увечье, или рану, то есть надолго, на все время излечения оказывается привязанным к одному месту, вынужден находится в ограниченном пространстве, это — не случайно. Это — сигнал, знак, который богомолу посылают Боги.

— Какой сигнал? — не понял Заречнев.

— Что в жизни этой особи что-то идет не так. Что пришло время остановиться, задуматься, осмыслить то, что с ним происходит. Согласись, что «на бегу» думается хуже, чем в тишине и покое…. Пусть даже эти тишина и покой — вынужденные.

— Не знаю…. Может быть…. Не хочется думать, что делал что-то не так….

— Ты что, даже мысли не допускаешь, что можешь совершить ошибку? Если это так, то я была о тебе более высокого мнения!

— Что значит — была?

— Ты знаешь…. Мы уже достаточно долго вместе. Достаточно — для того, чтобы понять — у людей, и не только (поворот головы в сторону драка), душа — есть. Однако душа — это не единственное, что отличает высших существ от низших.

— А что — еще отличает? — сумрачно спросил Александр, которому начавшийся разговор нравился все меньше. — Способность отправить контейнер с вирусами-убийцами на другую планету, на которой проживает шесть миллиардов «низших» существ?

Однако богомолка не обиделась, хотя имела для этого все основания.

— Во-первых! — сказала она, — Не нужно всех богомолов мешать в один Улей! Не все Ульи на нашей планете одобряют политику экспансии вашего мира. Наш Улей — возражает! Однако наше сообщество — одно из самых маленьких, и влияние его недостаточно, чтобы отменить решение о бомбардировке Геи цистами, начиненными вирусами. Решение, заметь, принятое большинством Ульев. А мы — в меньшинстве!

Во-вторых, я не могу обижаться на тебя! Ты сейчас серьезно ранен, твое сознание изменено. Ты по определению не можешь совершать адекватных поступков!

— Ну, спасибо! Ну, утешила! — усмехнулся Сашка. — Что еще во мне не так?

— Нравится тебе наш теперешний разговор, или нет, но все равно тебе скажу! Что отличает разумное существо от, так скажем, — не очень!

— Да! Говори! О-очень интересно! — землянин с трудом уже сдерживал в себе ярость.

— Способность критично оценивать себя и свои поступки! А ты это качество напрочь потерял в последнее время! Все, что ты думаешь и все, что ты делаешь — априори правильно! По определению! Но так же не может быть в принципе! Понимаешь?

Заречнев побагровел. Давно ему уже никто не говорил таких слов.

Дита — та, да могла. И имела право. Потому, как — командир! И хозяйка Звездной Академии. Даже Ар'рахх мог бы что-то подсказать, посоветовать. Но — маленькая жучиха?

Александр покрутил головой, словно невидимый, но тяжелый хомут натер ему шею.

— Вот что! Может, ты и права! Как говорится, со стороны — оно виднее! Но сейчас я в таком состоянии, что просто не хочу никого видеть! И слышать — тоже никого не хочу! Понимаешь?! Наверное, ты права. Мне лучше побыть одному. Собраться с мыслями….

— У тебя есть какое-то конкретное предложение?

— Да! Есть! Думаю, вам с Ар'раххом лучше будет вернуться на базу. Без меня! Там вы будете в большей безопасности, чем здесь!

— То есть…. — расстроилась Маша. — То есть…. Ты нас прогоняешь?

— Называйте это как хотите…. Но я хочу остаться здесь один! — Сашка встал, ни на кого не глядя, тяжело ушел в «саклю». Минут через десять в «санаторный домик» проник зеленый верзила.

— Слышь, Саш'ша! — послышался его негромкий голос. — Ты не дури, а? Ну, как мы тебя оставим одного? Ты даже кушать нормально не можешь. А уж охотиться…. Не дури! Мы — остаемся!

— Нет! — жестко ответил человек, не вставая с лежака, не поворачивая головы. — Может, Маша и права; я — самодур, который не хочет ни кого слушать и не видит никаких своих ошибок. Не хочет обдумывать, что сделал не так. Может быть!

Но сейчас я ранен. И я ни о чем не жалею! Я хочу, чтобы вы ушли и оставили меня здесь одного! И чем быстрее, тем — лучше! А хорошо бы — прямо сейчас! И коммуникатор заберите с собой!

Драк отпрянул от него, как от ядовитой змеи, случайно мелькнувшей в траве.

— Ну, как знаешь…. — огорченно сказал он, выпрямляясь во весь свой немалый рост. — Уйти-то — оно недолго! А вот вернуться…. Как знаешь! — он вышел из «сакли».

Друзья покинули землянина через полчаса. Медлили, надеялись, что увечный человек — передумает. Но звездный рекрут не передумал.

Ар'рахх перед уходом зашел за своими пожитками, долго шарил под топчаном землянина, сочувственно покачал головой, глядя на недвижного друга, отвернувшегося от него, но так больше ничего не сказал, вышел наружу, тихонько притворив за собой дверь. Ближе в вечеру в помещение просочился Занн.

— А где твои…. Ну — эти? — растерянно спросил он, озираясь по сторонам, словно огромный драк мог спрятаться где-то в щели пола.

— Ушли! — спокойно ответил землянин.

— На охоту? — уточнил Занн.

— Нет, совсем!

— А что так? Соседи что сказали? Или я — не по нраву?

— С соседями — все хорошо! И с тобой — тоже! Просто им — уже пора! А я — останусь!

— Ну смотри! Как знаешь! Ежели что — зови! Я — дома! — Брат «сусанина» так же неслышно вышел. Покушать перед сном раненному «излеченцу» он предложить, видимо, забыл.

Сашка усмехнулся, положил руку на живот, в район желудка, отозвавшегося голодной грызущей болью, задумался…. Стемнело.

Боль в культе никак не давала Александру уснуть. Он сел на топчане, помассировал шею рукой. На улице послышался какой-то шорох.

«Наверное, это Ар'рахх с Машей вернулись»! — обрадовался землянин. Он подошел к крохотному окну, выглянул наружу. Вокруг дома двигались какие-то тени. Сашка присмотрелся.

Тени оказались мужиками, которые носили хворост и складывали его вокруг дома. Александр присел, пробрался к двери, приоткрыл её.

— Оне брата мово прикокали! — расслышал он возбужденный шепот Занна, разговаривавшего с кем-то из «теней». — Думали, наверно, что я не узнаю ничего! Эвон мужики с соседней деревни сказывали! А сегодня я сам на озеро ездил, брата с камней снял, к дому привез! Завтра будем хоронить! За брата надо отомстить! — более твердо добавил он.

— А что, все твари-то в доме?

— Нее…. Тока один. Который на нас похожий! Остальные убёгли. Еще давеча! Но ничяво! Нам и одного хватит!

— Когда жечь будем?

— Хотелось бы сразу…. Но ктой-то может заметить, худое потом сказать! Придется подождать до утра. Под утро — самое оно! Все спать будут!

— А если энтот, чужак, убёгнет?

— Не убёгнет! Я дверь-то ломом подопру, и все дела! — Занн довольно хохотнул.

Послышался звук шагов, дверь прижало к косяку, в неё со скрипом уперлось что-то массивное и прочное.

Звездный рекрут навалился плечом на доски. Дверь прилипла к проему намертво.

«Вот и хорошо! Вот и правильно»! — облегченно и обреченно подумал Заречнев, наваливаясь спиной на стену «сакли», в одночасье превратившуюся в его персональный крематорий. — «Это — расплата! Расплата — за все! Решил, что в одиночку способен «решить проблему»? А это уже гордыня, брат! Один из семи смертных грехов! Прогнал друзей… Тоже неправильно. Хотя поздно об этом жалеть»!

Землянин вернулся на топчан, лег на спину, закинул руку за голову…. Он не заметил, как уснул.

Ему снился родной поселок, друзья по секции самбо, мать, пробуждающая его для утренней пробежки легким прикосновением руки ко лбу….

Сашка неожиданно понял, что прикосновение к его лицу — не сон, оно — настоящее.

— Кто здесь? — шепотом спросил он, почему-то опасаясь открыть глаза.

— Дяденька! Это — я! — так же шепотом ответил ему знакомый голос. Это был… мальчишка — тот самый, который расспрашивал его про космические сражения. Заречнев открыл глаза. В темноте матово блестели возбужденные глазенки подростка.

— Что ты здесь делаешь? Как попал сюда?

— Дядя! Наши хотят пожечь этот дом вместе с тобой! Беги отсюда!

— Но — куда? Я же здесь ничего не знаю! Меня сразу поймают!

— Или вниз, к реке! Потом — вдоль неё… Говорят, она выходит прямо к Океану. Там, наверное, люди не такие злые, как у нас. Иди туда!

— А ты?

— А мне ничего не будет! Ты же никому не скажешь, что я освободил тебя?

— Нет! Никому!

— Дядя! А ты мне потом расскажешь про войну в космосе?

— Обязательно расскажу! Вернусь когда-нибудь, и расскажу!

Мальчишка вздохнул.

— Плохо, что не сейчас! Ты — беги! А то мужики скоро вернутся! Вот, возьми немного хлеба! — он неловко сунул инопланетнику твердый круглый каравай. — В реке — много рыбы! Прокормишься!

— У меня удочки даже нет…

— Хорошо! Пойдем! У меня есть одна, лишняя. Так и быть, подарю! — он ужом выскользнул за дверь. Заречнев закинул за плечо свой вещмешок, выбрался тоже, осмотрелся. Лом лежал рядом с дверью. Александр затворил её за собой, тщательно подпер вход стальным стержнем.

Ориентируясь главным образом по памяти, двинулся вниз — туда, куда днем убежали ребятишки — «купаться». За околицей его догнал сорванец.

— Вот! — сказал он, шумно дыша. — Вот — удочка! Беги! Скоро начнут жечь!

— Как тебя зовут, парень? — уже в спину убегающему мальчишке спросил человек.

— Аззон! — полуобернувшись, на бегу, не снижая скорости, ответил мальчуган. — Сын Аззана!

— Все понятно! — прошептал Александр, направляясь в реке, чье влажное дыхание и негромкий ропот каменного переката угадывались впереди. — Будем знать, кого благодарить, за чье здоровье свечку поставить!

Звездный рекрут вышел на берег речушки, оглянулся назад.

Над «аулом» поднималось зарево. Оно бросало яркие отблески на низкие облака, которые, в свою очередь, освещали путь беглецу.

«Черт! А вдруг у них — собаки»! — мелькнула у него мысль. — «Хотя лая я не слышал ни разу, но чем черт не шутит…. Может кто-то другой водится, с таким же острым нюхом. Надо в воду»!

Землянин осторожно спустился в воду, побрел вдоль берега вниз, по течению….

…Вдали показались части скального блока, перегородившего «хайвей» между Северной и Южной Империями.

Верховный Служитель удивленно вскинул брови, когда заметил, что крайний к стене кусок скалы засыпан камнями и землей.

— Ваша работа? — поинтересовался он, глядя на первого пилота.

— Да, наша! — кивнул головой землянин.

— Чем взрывали?

— Да, в общем-то, ничем! Там козырек был…. Можно сказать, он сам по себе рухнул. Мы разве что помогли…. Чуть-чуть… — уклончиво ответил осторожный Паршин, понимая, что ответ твердый и утвердительный может повлечь какие-нибудь санкции против тех, кто восстановил способность единственной сухопутной артерии пропускать не только пеших путешественников. Глава государства хмыкнул, но спорить с пришельцами не стал.

— По пути на север вам никто не встречался? — чего-то опасаясь, уточнил он у кряжистого инопланетника.

— Отчего же… Встречались…. Животные….

— Какие?

— Всякие! — вновь ушел от прямого ответа Демьян.

Верховный Служитель понял, что человек чего-то недоговаривает, но чего — именно, допытываться не стал. Но по его лицу видно было, что этот разговор о магистрали север-юг — не последний.

— Как там наши? — намеренно громко, так, чтобы вопрос слышал властелин страны, спросил первый пилот у Диты, которая уже добрый час — с тех пор, как «колесница» перевалила за середину господствующей горной гряды Кромоса, пыталась вызвать на связь Олега и Станта, оставшихся на базе.

Бессмертная встретилась глазами с Демьяном, отрицательно покачала головой.

— Ничего не пойму! — сказала она. — Должна уже работать связь! Должна! Вы, когда здесь на север ехали, связывались отсюда с нашими?

— Нет! Необходимости не было! Потерпи еще пару часов. В предгорьях — я точно помню — связь была!

Однако ни через пару часов, ни через — тройку на настойчивые вызовы патронессы Звездной Академии никто так не отозвался.

Дита встретилась тревожным взглядом с первым пилотом, однако «нагнетать» не стала.

— Сколько — до столицы? — в очередной раз уточнила она у Самочернова — бессменного «штурвального» деревянного автомобиля.

— Полтора суток! — без запинки ответил Юрий. — Если в пути ничего не случиться, конечно!

— А что может случиться? — тут же встрял в разговор Верховный Служитель, видимо, не потерявший еще надежды выяснить все тайные подробности вояжа инопланетников на север.

— Как что? — удивился простодушный «шкаф», который из-за рокота мотора не слышал разговора между главой государства и первым пилотом. — Хранители Катакомб могут напасть! Опять, как в прошлый раз!

Демьян ожег взглядом верзилу, но было уже поздно — властелин страны услышал то, что, видимо, и хотел услышать.

— А почему ты говоришь о Хранителях во множественном числе? Их было двое?

— Нет! Не двое!

— Тогда — почему?

— Потому что их было трое!

У Верховного Служителя стало вытягиваться лицо. Он замолчал, испуганно посмотрел по сторонам.

— Что-то не так? — ехидно поинтересовался Паршин, намереваясь взять сатисфакцию у главы государства за то, что тот хитростью «выманил» у Юрия нужную ему информацию.

— Всё — не так! — ответил кромосянец. — Мы здесь, в Южной Империи ничего не слышали об этих страшных скорпионопауках лет двести. Так, были легенды, кое-какие предания. Ничего больше!

Мы думали, что этих животных вообще больше не существует. И вдруг твой друг заявляет, что на вас напали сразу трое животных! Откуда они взялись? Где обитают сейчас?

— Сейчас они точно — нигде не обитают! Мы убили их всех!

— Да, но где-то осталось их гнездо! Не может же несколько хищных тварей появиться на пустом месте, из ничего! Вы хоть представляете, насколько опасны эта животные?

— Представляем! — задумчиво ответил за всех Дягилев. — Очень даже — представляем! Живучие — страшно! В темноте видят лучше, чем мы — днем. Бегают быстро…. Наверное, ядовитые….

— Не наверное, а — точно! Ужасно ядовитые! Я даже не представляю, как вам удалось выжить после встречи с ними!

— Вот и мы не представляем! — в тон ему ответил Паршин. — Наверное, просто повезло! Все заулыбались, вспомнив, как им «просто повезло».

— Прослушай, Служитель! — неожиданно прервала «диспут» элойка. — А твои секретные службы не могли моим парням сделать «бо-бо»?

Глава государства насупился, опустил голову.

— Что значит — не могли? Да они просто обязаны сделать это — при угрозе национальной безопасности!

— А мы — угроза?

— С точки зрения служб сыска — безусловно — да! Похитили меня, сами скрылись в неизвестном направлении. Налицо — заговор с целью устранения существующей власти!

— Послушай! Ты сам-то веришь в то, что сказал?

— Я-то не верю! Так как точно знаю, что произошло на самом деле! Но те, кто у «штурвала» секретных служб — они-то не верят! Да и не должны, по большому счету!

Как я понял, ваши на связь не выходят, хотя средства коммуникации — исправны?

— Ты удивительно проницателен! Для главы государства….

Верховный Служитель вспыхнул, покраснел так, словно Дита влепила ему пощечину.

— Если ваших парней задержали мои спецслужбы, то участь их незавидна!

— Объясни! — Дита перебралась ближе к аборигену, нависла над ним.

— А что объяснять? Существуют нормы…. Определен порядок расследования таких инцидентов.

— И — что?

— Если в течение определенного времени не находиться данных, опровергающих причастность кого-либо к заговору против государства, или его главы, таких злоумышленников казнят. Вот и все!

— Сколько времени могут «мариновать» в твоих подвалах моих ребят, прежде чем выведут на лобное место?

— Пять, максимум — семь дней!

— Дима, когда вы в последний раз связывались с Олегом и Стантом?

— Погоди, сейчас прикину…. Шесть дней назад.

— Значит…. Значит, если их арестовали хотя бы через сутки после из последнего сеанса связи, они еще живы!

— Вполне возможно! — согласился Верховный Служитель. — Но в любом случае времени осталось очень и очень мало! Если хотите спасти своих матросов, надо спешить! Вы можете вызвать самолеты!

— Как? Кто их поведет? Оба пилота — арестованы! В лучшем случае!

— Тогда не знаю, чем вам можно помочь!

— Юрий! Ты можешь прибавить скорости этой колымаге?

— Могу, командир! Но, боюсь, она не выдержит нагрузки, развалится!

— Пусть развалится! Если этот агрегат перестанет ехать, остаток пути преодолеем бегом!

— Прикажете увеличить скорость?

— Да! И немедленно! Обоим подвахтенным — предельно внимательно смотреть на дорогу впереди! Евгений! Ты возьми пулемет и займи место на носу машины! При появлении посторонних, немедленно открывать огонь!

— А если это — мирные жители? — насупился Верховный Служитель.

— Стреляй в воздух, над головами! Чтобы поскорее убирались с пути!

— Есть! — ответил Дягилев, перетаскивая «машинган» с кормы на ют сухопутного крейсера. Мотоповозка, повинуясь «кнуту» рослого землянина, побежала резвее.

Она запрыгала на неровностях «направления», когда-то бывшего главной магистралью планеты; в такт «зубодробильным» движениям агрегата задвигались кости скелетов его пассажиров.

Мужчины, переглянувшись, все, как один, поднялись на ноги, чтобы амортизировать чувствительные удары «колесницы» хотя бы своими конечностями, Дита, казалось, даже не заметила перемен в поведении деревянного автомобиля….

…Александр устало присел на шершавый круглый валун, наклонился к воде, зачерпнул ладошкой влагу. Вода была прохладная, вкусная….

Заречнев бросил на колени вещмешок, прижал локтем горловину, растянул узел. Он отломил, вынимая из рюкзака, краюху хлеба, с наслаждением впился в неё зубами…

Через полчаса, передохнув и насытившись, он встал, тщательно собрал с плотной материи хлебные крошки, тоже отправил их в рот.

«Надо идти»! — подумал он, продевая культю через лямку котомки. — «Если пожар был сильным, то сейчас — самое время покопаться в головешках, поискать чего-нибудь. Черепа моего они там точно не обнаружат. Да и костей — тоже! Наверняка догадаются, что меня — выпустили»! — Он прибавил шаг.

Занн перестал копать, предплечьем устало вытер капли на лбу, оперся на лопату, которой ворошил угли, чадившие на месте пожарища.

«Странно»! — думал он. — «Должно было от инопланетника остаться хотя бы что-то! А так — ни уголька, ни — косточки! Неужели у него такое хлипкое тело, что полностью сгорело во время пожара? Да, так, конечно бывает! Если труп человека, или животного долго жечь, от него, кроме золы, не остается ничего. Но чтоб — за раз?

Надо золото поискать…. Если золота нет, значит, убёг паршивец, и золото с собой унес. Интересно, где этот гадёныш мог припрятать моё золото? Наверное, под кроватью! Где же — еще»?

Горец вновь налег на древко лопаты, раскапывая землю в том месте, где прежде стоял топчан пришельца.

Штык его орудия труда царапнул обо что-то металлическое. Кромосянин наклонился. В черни сажи мелькнул желтый металл….

«Золото! Моё Золото»! — задрожали руки Занна. — «Значит, не убёг мерзавец! Здесь подох! И золото мне досталось»! Он упал на колени, руками стал разгребать угли и золу….

«Десять! Ещё десять золотых монет! Они — здесь, у меня»! — сердце брата «сусанина» от радости готово было выпрыгнуть из груди. — На следующий же месяц поеду в соседнюю деревню, возьму себе в жены молодую, красивую жену. А эту….» — он предался мечтаниям, как будет избавляться от надоевшей сварливой супруги.

— Все! Пошли! — громкий возглас охранника не вывел Станта из ступора. Бессмертный даже не шелохнулся. Он сидел на полу, согнув ноги в коленях, привалившись спиной к прохладной каменной стене. Его руки безвольно провисли кистями между коленей; голова покоилась сверху этого хлипкого «сооружения» из ног и рук.

— Чё? Поднимать будем? — страж выразительно звякнул острием копья по прутьям клетки. — Или сами поедете?

— Сами пойдем! — ответил за двоих Олег. Он, в отличие от элоя, пал духом не так сильно. Хотя бодрым состояние его души назвать было сложно. Его словоохотливость объяснялась, скорее, переизбытком адреналина в крови, нежели устойчивостью нервной системы. Сегодня в полдень их казнят. Утром пошли седьмые сутки с того момента, как их арестовали. Все произошло очень быстро.

На рассвете, когда оба мужчины спокойно почивали в своих кроватях, к ним в комнаты проникли какие-то люди, в черных костюмах и масках. Они навалились на пришельцев, связали, туго перетянули им глаза и подбородки плотной материей, быстро куда-то повели. Вырываться, или звать на помощь было бесполезно.

Первый же звук, изданный землянином, был беспощадно пресечен «черными». Стант услышал глухой удар, звук падения тела.

Шорох и топот многочисленных мужских ног возвестил ему, что бесчувственное тело человека теперь несут на руках.

Ударов по голове бессмертный не хотел, потому счел за благо молча выполнять то, что ему велят незнакомцы в черном. На первый допрос их повели раздельно. Сначала — его, потом — землянина.

Вопросов, по сути, было два — кто похитил главу государства и где сейчас Верховный Служитель?

В разных вариациях служители кромосянского сыска повторяли их инопланетникам шесть дней подряд, не смотря на то, что всегда получали один и тот же ответ: Служителя не похищали, где он теперь — им неизвестно. На третий день мужчин начали пытать….

Добрую половину дня внутренности каменного здания оглашали громкие крики Олега, на котором кромосяне поочередно испытали почти все свои орудия пыток, разве что кроме самых изуверских, калечащих. Потом наступила очередь вечного.

Стант владел приемами психотренинга, позволявшими уменьшить ощущение боли в теле, однако местные «умельцы» «взломали» «код» психологической защиты буквально через полчаса, всего-то — капнув ему на грудь капельку расплавленного свинца.

Бессмертный кричал так, что даже у Олега, только что прошедшего через такой же ад пыток, волосы на затылке встали дыбом. Но вчера пытки и избиения неожиданно прекратились.

Инопланетники подумали даже, что неожиданно вернулся Верховный Служитель и все с ними произошедшее — «тяжелое недоразумение». Но действительность оказалась куда мрачнее.

— Мужайтесь! Завтра, в полдень, вас казнят! — шепнул истерзанным мужчинам пожилой стражник. — Потерпите! Ждать осталось немного!

Сказал он это так, словно казнь здесь считалась чем-то вроде премии, или желанного подарка к Рождеству.

Поразмыслив, Олег и Стант пришли к единодушному мнению, что пожилой охранник был вполне искренним, когда желал им… скорейшего наступления казни.

Если бы истязания пролились еще несколько дней, оба уже вполне искренне мечтали бы о скорейшем избавлении от этого ада, даже через смерть.

— А как нас казнят? — поинтересовался Олег, снизу вверх, через прутья клетки, заглядывая в лицо стража.

— Как — как? — удивился охранник. — Обыкновенное дело. Всех шпионов и лазутчиков варят в масле.

— Живьем?

— Само собой! А как же иначе? Чтоб шибче кричали! А иначе как других-то от соглядатайства отвадить?

Он ушел по коридору, дав понять, что на этом его «аудиенция» закончена. Олегу и Станту стало совсем грустно.

Они оба уже давно вступили в ту пору, когда человек — мужчина, или женщина — непременно задумываются о бренности своего существования, о том, что жизнь любого живого существа — конечна. Что рано или поздно придет миг, когда тело перестанет вырабатывать энергию, сердце — прекратит перекачивать кровь, а сознание окончательно покинет мозг.

То, что такое рано или поздно произойдет, не возникало сомнений даже у Станта, с точки зрения землянина — бессмертного живого существа.

Пятьдесят тысяч лет — таков был биологический предел, отпущенный Богами телам элоев.

Огромный срок, практически — бессмертие — с точки зрения человека; крохотный промежуток времени — с точки зрения времени существования Вселенной — и самих элоев, кстати — тоже!

За время их «жизни» свет лишь от ближайших Галактик успевал достичь Города Богов — самой могущественной цивилизации в этом «рукаве» Галактики. Их цивилизации.

Но на практике биологический возраст, отпущенный Всевышним, успевали использовать на все сто процентов очень ограниченное число элоев.

Болезни, экстрим, насильственные действия, самоубийства «выкашивали» ряды обитателей Города Богов задолго до того, как они переваливали «экватор» их возможной жизни. Все это Стан знал очень хорошо.

Временами, когда он думал о грядущей смерти, воображение рисовало ему совсем иную картину, не ту, которая стояла у него сейчас перед глазами.

Стан надеялся, что он умрет через сорок тысяч лет, от старости, в своем доме, в своей кровати.

Ему и в кошмарном бреду не могло привидеться, что его грядущая долгая-долгая жизнь оборвется вот так — в котле с кипящим маслом! Словом, задуматься было над чем.

Утро казни не принесло Станту ни морального облегчения, ни душевного успокоения. Бессмертному хотелось жить. Хотелось так, как никогда до этого.

А еще — заметно окрепла вера в Бога, которого Стант теперь беспрестанно молил о чуде.

Заскрипела тяжелая решетчатая дверь.

Пользовались ею часто — допросы арестованных случались каждый день, а иногда — и по несколько раз на дню. Однако смазывать петли стальной створки никто почему-то не спешил.

Хотя, кто знает, возможно, хозяева «пыточной тюрьмы» делали это намеренно.

Олег встал сам, помог подняться бессмертному. Стант оперся на плечо товарища по несчастью, они медленно побрели по коридору в сторону выхода. В спину человеку, между лопаток, уткнулось холодное острие копья.

— Поторапливайтесь! — прикрикнул самый нетерпеливый стражник.

— А зачем? — весело парировал невозмутимый внешне землянин. — Без нас ведь все равно не начнут!

— Гляди-ка, этот — с юморком попался! — раздраженно ответил ему уже другой стражник. — Ничего, когда почувствуешь своими пятками кипяток, ты у нас совсем по-другому запоешь!

Мрачное эхо гулко вернуло стражнику его последние слова, охотно подхватило тяжелый грохот их шагов…

Инопланетник замолчал. Антураж слишком уж сильно соответствовал действию.

Олега и Станта вывели на площадь, повели сквозь толпу, к высокому каменному кругу, обрамленному острым мраморным поребриком.

— Да у них тут полноценное лобное место, мать их! — матюкнулся землянин, шагая по черным квадратам брусчатки. Пришельцев подвели ближе.

В центре «лобного места» чадил костер. Над костром, на треножнике стоял огромный закопченный казан. Над казаном высился рычаг с противовесом — этакий кромосянский «журавль».

Его единственно отличие от земельного собрата было в том, что с помощью такого «журавля» на Земле добывают воду. Здесь «журавль» помогал «добыть» смерть.

«Пасторально-патриархальная» картинка так не гармонировала с её содержанием, что у Олега неожиданно отказали ноги.

Его конечности стали заплетаться одна за другую, он споткнулся, едва не упал.

Его успели подхватить — как оказалось, стражники давно уже были готовы к какому-нибудь «вывиху» с его стороны. «Печальный караван» даже не замедлил ход.

Инопланетников вытолкали наверх, крепко привязали в столбу, вбитому в лобное место наособицу от «журавля». Стант поднял голову, зачем-то осмотрел столб.

Деревяшка несла на себе следы воздействия огнем, кое-где виднелись следы проникновения в дерево острых металлических предметов. «Значит, у столба — тоже казнят»! — догадался бессмертный. Однако это «открытие» облегчения ему не принесло. Он осмотрелся по сторонам.

Всю площадь до самых краев затопили кромосяне — мужчины и женщины. Ветви деревьев и крыши близлежащих домов «оккупировали» дети.

Взрослые внизу, на площади негромко переговаривались, некоторые даже чему-то улыбались. Видно было, что казнь здесь зрелище редкое, но — приятное. Все чего-то ждали. Вскоре выяснилось — чего, а точнее — кого. Со стороны Императорского Дворца показалась процессия.

Возглавлял шествие сановный мужчина, одетый в одеяния Верховного Служителя. У Станта в груди подпрыгнуло сердце. Однако его радость оказалась преждевременной.

Отличительные знаки главы государства нес на себе другой кромосянец. Вечному он был не знаком. Процессия прошествовала через площадь, поднялась на лобное место.

Мужчина в парадной накидке Верховного Служителя скромно встал за спинами тех, кто его сопровождал. От группы сановников отделился другой абориген. Он вышел вперед, остановился у края поребрика.

— Граждане! — сказал он. — Наше государство постигла большая беда! Наш государь похищен коварными пришельцами и умерщвлен ими! Отныне мы будем жить под сенью нового Верховного Служителя!

Раздались сдержанные хлопки.

— Сегодня мы казним пришельцев, повинных в смерти нашего руководителя! Пока — только вот этих двух! Но придет время, и мы поймаем и казним остальных негодяев, посмевших лишить нас главы нашей страны!

По обычаям Кромоса, лицо, повинное в смерти первого лица государства, или нанесении ему увечий, подлежит казни через опускание в кипящее масло!

Толпа восторженно взревела.

Стант побледнел, его ноги подкосились. Он повалился вниз, сдирая кожу на запястьях, крепко привязанных к занозистому столбу.

На часах в дальнем конце площади ударил колокол, извещая, что в столице Южной Империи наступил полдень. К вечному подскочили стражники, развязали ему руки, потащили к «журавлю». У Станта не было сопротивляться ни сил, ни желания.

Он тихонько заскулил, когда его руки колючей веревкой прочно привязали к «клюву» «журавля».

Подошел палач, тщательно проверил прочность крепления рук инопланетника, лениво двинулся к противовесу. Толпа замерла в предвкушении зрелища.

— Этого — тоже развяжите! — бросил кат на ходу стражникам, охранявшим человека. Те тотчас же принялись исполнять распоряжение палача. Кромосянец дошел до противовеса, налег на него.

Бессмертного подняло над лобным местом, вознесло над головами стражников. Кат навалился на «казнительный» механизм, поворачивая рычаг к бадье с кипящим маслом. На краю площади, со стороны часов, наметилось какое-то движение.

Народ, увлеченный редким зрелищем, не обращал почти никакого внимания на тех, кто бесцеремонно таранил толпу, энергично пробивая себе дорогу к лобному месту.

Кое-кто успел только заметить, что эти бесцеремонные поклонники казни были очень грязными, а их движения — уставшими.

И уж никто не обратил внимания на неприметного мужичка, «затесавшегося» в самую середину группы, опоздавшей к началу публичной казни.

— Прекратить! — неожиданно раздался властный и громкий женский голос. — Прекратить немедленно! — повторила неизвестная женщина.

Палач встретился глазами с новоиспеченным Верховным Служителем, тот равнодушно пожал плечами, махнул своей перчаткой, давая знать, что казнь можно продолжить.

Тем временем женщина с помощью своих друзей или знакомых выбралась наверх каменного круга. Кромосяне ахнули.

Это была девушка — командир пришельцев. Та самая, которая, по слухам, и похитила их главу государства.

— За что казнят этих мужчин? — громко спросила она у глашатая.

— За то, что они убили нашего Верховного Служителя! — невозмутимо парировал тот.

— Но ваш глава страны жив! Немедленно прикажите прекратить экзекуцию!

— Здесь приказываете не вы. И не я! — невозмутимо ответил «говорилка». — А вот он! — кивок в сторону новоиспеченного первого лица. — Пока от него не поступит приказа прекратить казнь, она продолжиться! — он вновь вопросительно посмотрел на мужчину в одеяниях Верховного Служителя. Тот раздраженно дернул головой.

В толпе на площади послышался ропот — кромосян лишали их любимого зрелища. Кат не стал дожидаться повторного приказа, возобновил движение. Стан завис прямо над чаном.

— Взять её! — услышали южноимперские подданные голос своего нового властелина. — Её мы казним тоже сегодня! Последней!

Толпа взревела от восторга. Стражники бросились к Дите.

— Освободите Станта! — крикнула она кому-то в толпу, вырывая клинки из ножен на предплечьях. А я тут сама справлюсь!

Все четверо вооруженных воинов, находившихся в это момент «наверху», то есть внутри лобного места, дружно бросились на пришелицу.

Дита, по возможности, никогда не демонстрировала своего подлинного мастерства «на людях», то есть публично. Были у неё на то веские причины…. Вот и теперь она не изменила своему правилу.

Двух первых стражей (получилось так, что бойцы нападали на неё парами) она убила одновременными ударами в незащищенные доспехами шеи, по-змеиному ускользнув от их размашистых ударов мечами.

Другая пара — та, что охраняла Олега — разделилась. Они обнажили клинки, зашли с разных сторон.

Мертвая тишина на площади сменилась восторженным ревом, когда молодые солдаты дружно напали на гибкую инопланетницу. Все было кончено так же быстро, как и с двумя первым стражами.

В толпе кто-то громко запричитал по убитым парням. Видимо, на казнь пришел кто-то из их близких родичей солдата охраны.

Тем временем Олег, поняв, что на него теперь никто не обращает внимания, пользуясь неразберихой, возникшей на лобном месте, пробрался вплотную к палачу.

Кат, всем телом навалившийся на противовес «журавля», равнодушно глянул на тела убитых стражников, встретился глазами с мужчиной в парадной накидке главы государства, стал сползать с груза.

Стан с ужасом смотрел на своего казнителя, и одновременно, с надеждой — на землянина, который завис над палачом, сзади. А Олег растерялся. Он не знал, как ему поступить.

«Если я сейчас оттолкну палача, то элой тогда точно свалиться и свариться в масле»! — Думал он. — «Палачу никак нельзя опускать свой конец! Иначе Станту — хана! Но как этого добиться»? Неожиданно его взгляд упал на мертвого стражника.

«Можно бросить на этот край тело солдата, и оно не даст рычагу опуститься вниз»! Он хотел уже рвануть к телу солдата. Но его опередили.

— На тот свет торопишься! — раздался сзади голос «глашатая». — Так я тебе это мигом устрою! — в руке кромосянина мелькнул нож. Олег почувствовал острую боль в животе. Потом — еще, и — еще…. «Говорилка» вошел в раж, никак не мог «успокоится». Его «успокоила» Дита, заметив подозрительную возню возле «журавля».

Землянин свалился на камень. По лобному месту из-под него потекла красная маслянистая жидкость….

— Пора восстановить власть! — крикнула Дита.

В каменный круг, словно подброшенный кем-то, буквально взлетел какой-то мужчина. Был он грязен и оборван, но на ногах стоял крепко.

— Властью, доставшейся мне от предков, я восстанавливаю свое право и свое управление над этой страной! — произнес он, обращаясь, главным образом, к толпе на площади.

— Государь! — раздался чей-то женский вопль. Верховный Служитель был узнан.

— Да, как видите, я — жив! — устало сказал глава страны. — И теперь я вновь готов служить вам!

Толпа зааплодировала ему. В «группе поддержки» произошло движение. И неё вышел мужчина в одежде Верховного Служителя.

— Самозванец! — рявкнул он, указывая на государя Южной Империи. — Взять его!

По ступеням, ведущим на лобное место, покатилась толпа вооруженных стражников.

— Все! Наверх! — раздался голос Диты.

На поребрик каменного круга практически одновременно выскочили четверо вооруженных мужчин в запыленной и грязной одежде. Они метнулись к хозяину страны, окружили его и хозяйку Звездной Академии. Назревала жестокая драка.

— Пришельцы! — прошелестело в толпе. — Они вернулись! Они вернули нам Служителя!

Неожиданно Дягилев в толпе, обступившей лобное место, заметил одного из своих «ловцов».

— Хочешь послужить своей стране? — спросил он у парня. Тот кивнул утвердительно. — Тогда сейчас — самое время! Молодой воин быстро выбрался наверх, присоединился к своему командиру.

Вслед за ним, из толпы стали появляться другие «ловцы» из подразделения Дягилева. Кто — с оружием, кто — нет, под одобрительный рокот толпы они занимали место в цепи, окружившей Верховного Служителя и Диту.

Вскоре защитников государя стало больше, чем тех, от кого они оборонялись. Лже-глава государства понял, что проиграл. Он ощерился, сбросил «мантию» на камень.

— И все равно я своего добился! — крикнул он, поворачиваясь к «журавлю». — Хотя бы одного негодяя сейчас не станет! Кат, повинуясь приказу своего властелина, сполз с противовеса. Груз пошел вверх. Стант — вниз, в чан с горячим маслом. Дита закричала так, что заглушила вопли всех людей на площади. Вдруг «журавль» вдруг остановился, элой медленно пополз вверх. Поверх груза на другом конце рычага висел человек. Это вес его тела не давал элою «попробовать» кипящего масла. Из-под тела человека сочилась кровь, он, кажется, был даже без сознания. Но друга от смерти спас.

От «охранного круга» отделились двое солдат, замызганных грязью с головы до пят — большой и маленький.

Большой придавил «журавля», навалился на рычаг всем телом, смещая в сторону от чана, маленький «нырнул» вперед, одним движением клинка освобождая пленника от пут.