Лууч. Затмение

Сергей Александрович Варлашин, 2022

Нет части себя, оставленного дома. Нет части и единицы, отставленной и разделённой. Есть вечность единая и несокрушимая, длиной в бесконечность. И частная причастность меня и тебя в Любви и непостижимом строении Естества на Пути к Свету. Посвящается моей супруге Кристине А.В., сестре Василисе И.А., другу и учителю Маэлите К.Р.Х. Частично информация была взята (по памяти – из книг посланников: Л.А. Секлитовой и Л.Л. Стрельниковой) с последующей интерпретацией автора. Частично информация была взята из диалогов с Маэлитой. Частично информация была продиктована Свыше.

Пролог

После того как Лууч прыгнул вслед за Гором, он остался в его мире Повествование начинается с момента встречи Лууча с Гором и его командой из Службы Контроля (СК). «Лууч. Затмение» является 4-й книгой из серии"Лууч"и продолжением «Лууч. Сновидения Шамана» и одновременно продолжением серии «СК».

Часть 1-я

Глава 1. В Свете

До штаба доехать мы не успели. Едва я пристегнулся, по виду Гора делать это было необходимо, так как у них так принято, как «безголовый» Вольдер, хотя голова у него конечно была на изгибе его же собственной левой руки, стал пытаться пристёгнутыми наручниками руками приложить её обратно на место шеи и при этом неотрывно мычать, как только она водрузилась на своё место.

— Ву. Вуу. Вууу. Вууууууу… — затянул длинную, хрипотливую, замогильную песню наш «друг».

— Чего это с ним Лууч? — спросил сидевший напротив меня Гор, на сиденьях-лавках, вдоль двух третей задней части всего джипа, устроенного по военным стандартам, но выдержанного в современных городских мерках, с обивкой из подобия чёрной искусственной, но очень плотной кожи, которую мне было так приятно в пути гладить рукой. Для чего я даже снял перчатку, но вскоре одел обратно, чтобы его спутники не нашли меня за этим занятием более чем странным, чем я есть на самом деле. А сделать выводы о моей странности по внешнему виду моего спутника, можно было легко и просто, достаточно только на нас двоих взглянуть. Хотя куда уж быть более чем странным, гуляя по улицам с мертвецом Вольдером, будучи в совершенно грязном самохвате и мечом за спиной.

— Не знаю Гор. Я в вашем мире давно не был. Если быть точным, то 14-ть лет. Назад. Может его впечатляет то, с каким малодушием мы с ним обошлись. Упросив ехать с нами, но пристегнув без тона должной вежливости наручниками к поручням. А может он просто никогда не видел этого мира и теперь так впечатлён, что не может скрыть этого от нас. И его тянет поделиться этим. Даже через ту грань о которой вообще ни в каком мире непринято особо без нужды говорить.

— Госсекреты не надо проговаривать вслух сейчас, — кашлянул в одно предложение Колен.

— Хэм. — сказал водитель, сквозь бронестекло и стальную сетку, разделяющую его кабину и остальной салон. — Только что тут ехали, а уже какая-то пробка образуется. Вот откуда ты здесь взялась?

— Объезжай, — бросил ему мрачный Гор и повернулся лицом ко мне. — Давай о главном. Как Эллетрессия проникла к нам?

— Вообще-то всё произошло у тебя на глазах Гор. Ты загородил ей путь в свой мир. Когда она бросилась от Керук-Эде наутёк. Мы с ним попробовали её остановить, но всё было тщетно. Она рухнула туда, то есть сюда вместе с тобой.

— Вот об этом я признаться подзабыл как-то, — потёр затылок Гор.

— Тебя головой приложили или это чары Эллетрессии сработали на твоём влюбчивом нежном характере, — спросил не без ухмылки Колен.

— Помню, только как я закрыл ей путь, а потом лежащим себя в газоне у проспекта на окраине города, пока меня не разбудили фонтанчики для полива цветов. Значит Лууч, Керук-Эде отправил тебя за ней сюда.

— Да, я вообще давно не был в гостях, и вот не преминул случаем воспользоваться возможностью, погостить, с тобой увидеться, а заодно завершить начатое дело.

— Так это тот самый значит мальчуган, — встрепенулся Колен и сощурился на меня своими внимательными лисьими глазками, чем-то напомнив мне ХайСыл. — Который нас однажды штурмовал уже? Просто сейчас подрос изрядно.

— Да уж, — кивнул Гор. — Весьма изрядно. Подрос, — он вдруг переключил внимание и обратился к резко набирающему скорость водителю. — Ты куда поехал?

— Какого лешего они тут все скучковались? — только и ответил водитель, начиная объезжать по краю дороги новую плотную, но короткую пробку, чтобы пересечь перекрёсток. Попутно сшибая рыжие колпаки, рекламные деревянные щитки на треногах, с написанными на них мелом меню дня заведений.

Вольдер ещё сильнее засипел, но нас подбросило на достаточно жёсткой подвеске, когда мы перескочили высокий бордюр и выронил свою голову на пол. Дальше я уже просто следуя нехорошему предчувствию, схватился намертво и держался за настенный и потолочный поручень, потому что крен нашей машины стал опасно велик. Бедняга Вольдер вставая с места, точно упал бы, пытаясь поднять укатившуюся голову, однако предусмотрительно пристёгнутый наручниками, он только упал и повис на них.

Прямо на середине перекрёстка воздух разорвался с хрустом. Наша машина со всего разгону воткнулась в появившийся из ниоткуда кусок скалы, поросший мхом. Удар сотряс нас так сильно, что я не удержался сам. Задняя часть машины подпрыгнула в воздух, а вместе с ней и мы, перемешиваясь в салоне друг с другом. Я-то был заблаговременно пристёгнут, но не избежал возможности быть приложенным несколькими телами, прилетавшими ко мне навстречу. Последняя пролетела мимо меня голова Вольдера со счастливым выражением лица. Отчего я бы поморщился, если бы не какое-то полное равнодушие овладевшее мною, в период короткой и жёсткой аварии.

Новый удар пришёлся на крышу, она слава богам, не смялась над моей головой, так как была достаточно близка к ней. А я вот будучи пристёгнут, мог бы не успеть вовремя отстегнуться, чтобы миновать встречи с ней своей любимой головой. Нас ещё несколько раз перевернуло и наконец, бросило на бок, где мы замерли. Я вроде так и не потерял сознание, так как заметил, что руки уже шарят по самохвату и причём в правой уже мой верный нож, режет удерживающий меня подвешенным к «потолку» ремень. Я упал достаточно нещадно придавливая Колена, но он даже не возмутился. Гор лежал под ним и кажется, тоже был без сознания.

Зато через раскрытые двери достаточно бодро вылезал мертвец-двойник Вольдер, держа и роняя свою голову. Когда только успел отстегнуться из браслета!?

— А ну ка стой, — рявкнул я ему, поборол быстро пришедшую тошноту и полез на выход сам.

Только он меня не слушался. Он семенил по сырой высокой траве и мху вдоль наскального образования. Я вылез следом и пошёл хромая за ним. Кололо сразу оба бока. Но я мирился, понимая, что в общем и целом я был цел. Вокруг стоял туман и было холодно, это было мне на руку, так как я взбодрился ещё сильнее и уже даже предпринял попытку перейти на бег.

Вольдер остановился, выпрямился неестественно прямо и водрузил свою голову на шею.

— Хозяйка. Забери меня. Хозяйка! Я здесь! — затараторил он, точно никогда не лишался своей головы.

Я подбежал к нему и хотел уже было в один мах ноги по спине, сложить его напополам, пресекая дальнейшее бегство, как нога моя словно прошла его насквозь. Пролетая сквозь него как через марево, я только и успел, что услышать презрительный смех.

— Лууч. Мальчишка… — смех явно принадлежал Эллетрессии, но в тумане я не разглядел ни её, ни исчезнувшего у меня на глазах Вольдера.

— Чертовщиной пахнет, — не сказал, а выпалил где-то недалеко Колен, а в тон ему выпалил менее лестное на дела Эллетрессии ругательство водитель.

— Ищите Лууча и покойника без головы, — распорядился Гор.

— А голову что оставим? — достаточно весело спросил Колен.

— Голову тоже найти надо, — ответил ровно Гор.

— А чего меня искать, — повернулся я на голос, но кроме силуэта машины в тумане и наскального выступа о который она неплохо припечаталась не оставив ему совершенно никакого урона, больше ничего не увидел. — Я здесь!

Мне не ответили. Я подошёл уже неспешно к заваленной на бок машине. Внутри никого. Лишь мятый со всех сторон джип, да окна перебиты, но все при этом на своих местах. Я обошёл вокруг скальный выступ по кругу, он был не более семи метров в ширину, представляя собой зауженный в одном месте овал, в который как раз мы и врезались и высотой не более трёх метров. И вдруг заметил, что туман стал рассеиваться, но вместо видов горно-степного пейзажа, как я предполагал, стал замечать очертания бежевых и белых домов городской, современной постройки, присущей миру Гора. Просочились и звуки. Шум машин наполнил уши. Разговоры людей и общий ропот города словно вернулись из ниоткуда.

Я стоял посреди толпы зевак. Никто так и не посмотрел на меня. Так как все были заняты аварией на перекрёстке, где лежала только одна машина. Тот же самый подразбитый джип военного образца, всё был на боку. Боковая дверь водителя открыта. Задние тоже. Внутри никого.

— Как это такое могло случиться? — спрашивала очень юная девушка свою подружку.

— Не знаю я. Я сама на грохот обернулась. А потом смотрю, она лежит. Из неё трое мужчин вышло и куда-то поспешило.

— Куда поспешило? — тут же спросил я, но оправился и сказал более мягко. — Скажите, пожалуйста, — должно быть вид у меня был не просто ужасный, но и болезный, так как за отвращением на их лицах следовало ещё сострадание. — Милые девушки. Я не такой, я с декораций, — тут же нашёлся я, начиная вспоминать, что это такое и имеет ли это место ко мне сейчас в данном случае.

— Вот туда, — показала говорившая первая.

— Надо вызвать полицию, — сказала вторая уже потерявшая ко мне интерес.

— Уже вызвал, — сказал какой-то пожилой мужчина не оборачиваясь.

— Спасибо, — сказал я девушкам и стал уходить из толпы.

Как можно шире огибая людей, я подобрал кем-то оборонённый цветной журнал, развернул его и стал направляться в указанную девушкой сторону, дальше по улице. Попутно следя глазами, по сторонам. Забавно, что на меня никто не смотрел. Видимо журнал так сильно меня маскировал, а может всем было не до меня, на фоне такой страшной аварии, где никто не погиб, но авария была, была сама по себе более чем странная, учитывая полупустой перекрёсток. Авария машины ни с чем. Ведь наскальный выступ испарился вместе с туманом, как собственно и с моими спутниками. Безголового в принципе тоже можно считать испарившимся. Один я как оживший призрак, хожу вполне материальный.

Вскоре я уже шёл просто держа журнал в руке, точно шёл по делам. Трёх мужчин нигде не было. Это меня и беспокоило. Вот куда они все делись интересно. Минут через пятнадцать я совсем потерял смысл идти дальше. Но и возвращаться, назад не спешил. Моё внимание привлекла вывеска «Ломбард» и рядом с ней другая «Скупка ценных вещей и старины». Я зашёл в двери и тут же поймал на себе взгляд лысеющего хозяина заведения. «Подачки не жди любезный» — сразу сказал он своими взглядом.

— Ну неужели у меня такой плохой вид, — посетовал я с порога неведомо кому. — Я не за этим. Монетку разменяешь? — порывшись в кармане, я извлёк несколько серебряных платеартов, искренне удивляясь, что они оттуда при всех приключениях ещё не пропали по дороге, как это часто бывает с монетами.

— Новодел? — тут же приковали его внимание звонкие чеканные монеты, едва они запрыгали по стеклу его стола-витрины, затмевая собой образцы других древних экземпляров денежных средств, канувших давно в историю.

— Ни в коем случае. Оригинал. Средние века, — стал я вспоминать забытый для меня язык понятных образов.

— Старина натуральная, — присмотрелся он в ювелирную лупу. — Сохран великолепный. Копанина что-ли? Хотя нет. Больше кладом пахнет.

— Да. Из Европы, — с важностью в голосе сказал я.

— Оно и видно, — ещё раз глянул он на меня, всего измазанного землёй в том числе. — Сколько хотите за все? Уважаемый.

— Полную цену.

— Больше того что есть в кассе не дам, — я дождался пока он вынул все бумажные носители ценности и посчитав их положил передо мной.

— Я хочу, как минимум в пять раз больше.

— Ладно. Вижу, вы разбираетесь в цене вопроса, — он усмехнулся моему виду ещё раз. — Дам втрое, — я грозно нахмурился. — Ладно, в пять раз больше. Но только при условии, он достал из кармана пачку ровно уложенных бумажек и отсчитал при мне сумму. — Что вы принесёте в следующий раз, их опять мне.

— Годится, — смягчился я для виду.

— Ну, по рукам, — быстро сгрёб он монеты в коробочку.

Я уже собрался уходить, засунув во внутренний карман все ровно собранные бумажки, как он обратился ко мне опять.

— Так что это такое? На англосаксов не похоже. Германцы — тоже нет. Скандинавы начальных веков что-ли? — его точно осенило. — Только какие-то уж очень вычурные, а с другой стороны чеканка явно дворцовая, но при этом незатейливая.

— Они самые, — поспешил покинуть я заведение. — Подозревая, что неопознанные монеты будут стоить не то в десять, а не то и в сто раз дороже. Если он об этом догадается сам. Но долго торговаться не хотел. Тем более я был здесь не за этим.

Глава 2. Новый вид

В общем, я подумал, что особо теперь никуда спешить не стоит. Оттого моя беглая поступь стала приходить в спокойное размеренное движение. Есть ли великий сакральный смысл гнаться за тем, кто сам не знает за кем гонится, да к тому же в месте, совершенно мне не знакомом. Но идти в обратном направлении я тоже не стал. Так как возвращаться в прошлое уже нет смысла. Оно безвозвратно уходило от меня, быстрее чем я успевал сообразить, что неплохо бы было в него вернуться опять.

Я оказался на удачной улице. Она была сплошь покрыта мостовой не то из камня, не то из металлокерамических элементов, впрочем не исключающих и естественный камень. Я сразу подумал о Стрисадисе, там были аналогичные покрытия, правда не такие ровные, а больше съеденные временем, и истоптанные вековыми колесницами и запряжёнными в них лошадьми со звонкими копытцами. Ну вот, не успел ещё более часа пробыть в новом — старом для себя мире, как уже скучаю по дому. Но где наш дом, как не там где мы счастливы.

За этими мыслями я был привлечён стеклянными витринами до самого тротуара, с лёгкой оборочкой по низу, чтобы не упираться в саму мостовую. Пройдя все женские выставочные модели, я наконец увидел и мужские. Найдя самую симпатичную витрину и не броскую вывеску на каком-то не здешнем языке, я прошёл к её входу.

— Здравствуйте! — встретила меня оживлённая и вежливая девушка, едва я переступил вход и учуял её тонкий сладкий парфюм. — Чем я могу вам помочь?

— Добрый день, уважаемая, — я сделал подобие поклона, чем кажется в купе с моим мягким и добрым голосом, окончательно развеял её тревожно вскинутые брови. — Я бы хотел одеться в вашем заведении, так чтобы вы не смутились и при этом подсказали мне как выйти из того неприятного положения в которое я успел войти по независящим от меня ранее причинам, — после короткой паузы, я на всякий случай достал одну купюру и хотел её вручить ей, чтобы показать окончательно свою адекватность и серьёзное намерение быть покупателем, а не вводить ни её ни кого другого в затруднительное положение.

— Этого не нужно, — смягчилась теперь она и сразу расслабилась, теряя последние тревожные мысли. — Сейчас, когда выйдите от нас и пойдёте направо, поверните в проулок. Там есть хорошая служба по стирке вещей. Там же сможете принять душ и после я буду вас ждать здесь.

— Хорошо, — я убрал ценную бумажку. — Тогда вскоре ждите меня здесь, — я ещё раз бегло прошёлся взглядом по всем полкам вешалам и столам, убеждаясь в наличии подходящего камуфляжа.

Служба стирки вещей с названием «Прачечная», оказалась более лояльной. Девушка явно более простого склада и манер, быстро показала мне комнату в которой я смогу сбросить с себя лишние вещи и принять душ, пока она всё заберёт и отправит на стирку в единственную большую стиральную машину, пустеющую как раз по видимому для меня, так как все остальные тихо но дружно вращали большое количество разных цветных вещей. Заодно она выдала мне заранее серый халат, в котором мне полагалось дожидаться после душа, моих вещей из стирки и простые одноразовые серые тапочки с лицами и ушками овечек.

Я решил на всякий случай сразу достать платёжные средства, и она тут же взяла купюру, положила в карман и последовала меня проводить. Показывая мои временные апартаменты. Сгрузив все ценные вещи в отдельный шкаф с замком, я запер его и бросил свой самохват и сапоги в большую корзину. Захватив с собой ключ в душевую, вскоре через мутное стекло я заметил, как силуэт девушки в белом вновь зашёл и укатил корзину с моими вещами.

Невероятно мощные струи горячей воды, которой я сначала чуть не обжёгся мгновенно стали смывать с меня просто толщу грязи, пыли и песка, наполняя всё дно из белой плитки чёрными лужами, уходящими тёмными потоками в слив у стены. Как следует размокнув от кипятка, я взял там же небольшую мочалку и пробежался ей как следует по всему телу с мылом, а затем ещё раз пока не почувствовал безупречную чистоту на уровне каждой клеточки и пор кожи. Пакли тоже размокли и я их нещадно намылил, понимая, что это лучшая альтернатива «ничему».

Благоухая как самый распоследний весенний цветочек на солнце, травами и какими — то неестественно яркими ароматами, я запахнулся в по-мышиному серый халат и влез в тапочки. Только позже обнаружив и полотенце, намотал его на голову, чтобы не залить чистый пол водой с волос. Все вещи тоже качественно отмыл, но уже используя для этого раковину, щётки и прочие устройства, явно предназначавшиеся для личной гигиены. А затем слегка отерев малым полотенцем для рук, сложил всё в один бумажный пакет, уместно висевший рядом на крючке, там же где и само полотенце.

— Просто отлично! — заключил я смотря на себя в зеркало, освежённого чистого и порозовевшего.

Выйдя, я застал уже мою спасительницу, сгружающую мои вещи в сушильную камеру. Она развешивала мой самохват и пристраивала на специальные приспособления сапоги.

Поблагодарив её за такой радушный приём, я достал ещё одну платёжную единицу и протянул ей, но она только повела рукой. Видимо первой оказалось более чем достаточно.

— Вещи потом заберёте? — спросила она, когда я хотел уже уйти. — Я их ещё отглажу.

— Да, возможно. Пожалуй. До свидания.

— До свидания. Только не забудьте. Ваш номер 037.

Идя прямо в тапочках, халате и полотенце на голове, с бумажным пухлым пакетом в руке, поверх которого ещё лежал мой меч в чехле, я встретил идущей навстречу примерно так же одетую женщину, только она шла явно не из прачечной, а видимо соблюдала какую-то вздорную модную тенденцию, чем не мало меня развеселила и я впервые заулыбался в новом мире, с момента как в сюда попал. Моя помощница заведения с одеждой явно меня ждала, так как когда я вошёл она уже кусала губы и смотря на меня снизу вверх, уже явно продумала мой новый гардероб, что правда не сходилось с моими на него мыслями.

Оставив в самом дальнем углу свой пакет на столе, так чтобы он всё время оставался у меня на глазах, я прошёлся вместе с ней, по всем рядам, где она ввела меня в полный курс дела о наличии всего, что хотела бы мне посоветовать. Правда мой вид смутил несколько юных франтов и они, взгрустнув изнеженными лицами, поспешили покинуть магазин. Не смутился только серьёзный седовласый мужчина в летах. Однако он уже отходил от кассы со своими закупками в бумажных пакетах к выходу. Так я остался один на один, с моей помощницей, на эмблеме белой блузы которой красовалось имя Мария.

— Мария, это всё не то. Так как я не совсем представляю себя в ходе моей ежедневной деятельности в том, что вы мне так любезно успели представить, как лучшие образцы.

— Да? — смутилась задумчиво она, так как не смогла прочитать по моему лицу до этого, почти ничего из того что я ей сказал. — Но вы же даже не сказали, как я могу к вам обращаться.

— Зовите меня Лууч. Теперь давайте я буду выбирать. А если вы решите что-то посоветовать, то пусть это будет именно совет.

— Хорошо, — согласилась она.

— Для начала я бы хотел одеть штаны.

— Брюки какого покроя нужны?

— Подойдут из плотной ткани, самой устойчивой к механическим повреждениям, но лёгкие и слегка тянущиеся, при этом они должны быть слегка заужены к низу, чтобы низы брючин не шаркали друг о друга, при ходьбе

— Тогда лучше всего брать хлопчатобумажные или льняные.

— Льняные подойдут.

— Цвет бежевый?

— Нет, это что-то неброское и достаточно серьёзное.

— Например, классический серый?

— Скорее тёмно серого цвета.

— Дальше, — кивнула она. — Делая пометку для себя.

— Дальше невозможно уже ходить в тапочках. Потому я предпочёл был выбрать сразу ботинки. Основные критерии выбора. Водонепроницаемость, закрытый голень и классическая шнуровка. Плотная, но гибкая подошва. И пусть это будут самые крепкие ботинки, которые у вас найдутся.

— Цвета тёмно коричневого подойдут?

— Тёмно серые. Чтобы не выделялись на фоне брюк.

— Хорошо, дальше.

— Далее я хотел бы рубашку. Неброскую. С мелким серьёзным рисунком или без такового. Достаточно плотной ткани, но не стесняющей движений. Что лучшее у вас есть?

— Оксфордский хлопок. А лучше, херингбон. Мне почему то видится что она у вас будет нежно голубая.

— Да вы уже предлагали.

— Тогда нежно зелёная.

Нет. С зелёным пока подождите. Рубашка будет светлокоричневая.

— Светлокофейные тона вам очень! — особенно она подчеркнула это слово. — Очень подойдут. Вы же классический блондин Лууч.

— Пусть будет светло кофейная. Херинборг мне нравится больше. У него фактура приятная.

— Согласна с вами и она менее формальна чем тот же оксфордский хлопок. Идём дальше?

— Да. Ремень к брюкам на ваше усмотрение. Главное чтобы надёжный и не тянулся.

— Под тёмно-серые брюки подойдёт, классический чёрный. Широкий, лучшего качества и с широкой же бляхой, раз мы отказываемся от типичной офисной классики, то и подойдёт лучше всего текстильный. Он как раз почти не тянется и при том очень прочный.

— Пусть будет так. Что я упустил?

— Жилетку будете подбирать?

— Оставлю на ваш вкус. Главное чтобы в тон к брюкам и побольше карманов.

— Я поняла. Далее.

— Далее о зелёном. Мне нужно классическое пальто.

— Тёмно синее?

— Ни в коем случае. Не выношу тёмно синий цвет. Я не моряк. И ни смотрите в сторону оранжевых, бежевых и прочих песчаных дюн, мы живём не в пустынных барханах и степных лугах.

— Бордо?

— Бордовый слишком ярко.

— А серый очень скучно. Ну, тогда цвета изумрудного очень будет хорошо, под ваши выразительные синие глаза.

— Лучше цвета еловой хвои. Я не привык одеваться ярко и вызывающе. Однобортное, умеренного кроя, просторное но уталенное. Прочного сукна. Чтобы было удобно сидеть как на лошади, так и в машине.

— С вашим видом, всё что ни наденьте, будет ярко и вызывающе, — вдруг покраснела она одними щёчками, но словно вспомнив где она, тут же оправилась. — Я бы советовала кромби или коверкот.

— Давайте смотреть.

— Господин Лууч. Дождитесь меня пока у того столика, где лежат ваши вещи. Я пока подберу всё, что вам нужно, а затем приду к вам сама.

— Вы очень любезны.

— Анна, обратилась она к неподалёку стоящей шатенке. Подай пока нашему дорогому клиенту горячий чай. Прошу вас, — указала она рукой. — Располагайтесь пока за тем бархатным диваном цвета ирландского мха.

— Вы чрезвычайно любезны, — улыбнулся я лучезарно на сияющую улыбку Марии и пошёл занимать свой диван.

Едва я присел и задумался, не успев ещё толком расслабиться, как подошла, цокая высоким каблуком Анна с серебряным подносом, небольшим белого фарфора чайником и такой же белой чашечкой с голубыми узорами. Там же стояло блюдце с печеньем. Плитка горького шоколада. И очень скромная вазочка с сухофруктами и орехами. Отдельно лежали ломтики лимона, апельсина.

— Приятного чаепития, господин Лууч. Если пожелаете еще чего-нибудь. Позовите меня. Я буду неподалёку.

— Что в чайнике?

— Просто зелёный чай. Шри-Ланка. Освежает и тонизирует.

— Благодарю вас Анна за дюжее беспокойство. Непременно.

Цокот каблуков едва затих, как я чуть не набросился на съестное. Только чувство врождённой скромности не позволили мне прорычать как тигру, когда я съел все дольки апельсина. Голод оказывается давно точил меня. Только вот всё было некогда думать о своём животе. Насильно заставляя себя не торопиться, я с великим аппетитом съел всё принесённое и теперь наслаждался зелёно-жёлтым напитком. Поражаясь, как быстро он приводит меня в новый ещё более лёгкий тонус, после не менее освежающих, горячих и контрастно ледяных (чтобы не спалось) водных процедур в прачечной.

Едва я закончил с последней чашечкой, каких вышло только три, как подоспела с целой кипой вещей на обеих руках Мария.

— Уже готовы перевоплотится? — сказала она словно запыхавшись.

— Скорее восстать из пепла, как птица Феникс.

— Вы господин Лууч и все эти вещи, которые мы выбрали… — добавила она, когда я скрылся в раздевалке со всей громадой всего что она принесла. — Это так романтично.

Глава 3. Камуфляж

Выбор оказался не затруднителен. Я точно знал, что мне нужно, а ещё Мария подобрала все вещи идеально под тот вкус который я успел ей выразить и возможно даже привить. Всё было в двух трёх вариантах, так что когда я вышел, она смотрела на меня такими влюблёнными глазами, будто я сейчас же должен был срочно взять её под венец.

Всё соответствовало требованиям. Высокие чёрные ботинки классического ежедневного образца (в том смысле, что не были очень уж элегантные туфли, а скорее прочные, устойчивые к нагрузке и эксплуатации, обувь странника и путешественника) прикрывали изящно сидящие серовато зелёные брюки с интересным названием цвета — «тундра». Древесной угольный ремень, текстильный, очень плотной, явно машинной вязки, но достаточно эластичный и совсем не жёсткий с глухой монолитной пряжкой, системы «зубастый крокодил». На него хорошо пристроился мой нож.

Рубашка свободная, уталенная, как условились кофейного цвета, из приятной текстуры хиринборг и не мешающим тонким воротником — сразу завоевала моё доверие. Поверх неё легла кварцевого цвета жилетка, очень под стать брюкам цвета тундра. Я сразу рассовал все свои мелкие вещи по её сплошь потайным кармашкам.

Верхнюю одежду, я тоже выбрал почти мгновенно, так что сейчас с плечей моих сходило вниз отменного качества лёгкое тёмно зелёное пальто, не самого выразительного цвета, безупречно подчёркивающее все остальные на мне цвета и гармонируя с общим образом — отменно одетого франта. К тому же волосы мои уже слегка подсохли, но всё ещё оставались влажными и раскиданными по всей спине и плечам. Завершали мой образ перчатки — я ничего про них не говорил, но Мария словно прочитав мои мысли предоставила мне на выбор три пары, из которых я конечно же выбрал замшевые цвета мха в самых глухих сумерках. Так чтобы они не выбивались из общего духа и подходили к пальто.

— Боже мой, — наконец пришла в себя Мария, заливаясь румяным счастьем. — Да вы просто денди.

— Этому я целиком обязан вам, и вашему вкусу. А теперь с вашего позволения, я был хотел за всё это расплатиться.

— Конечно, следуйте за мной. Вот ещё, — вдруг заколебалась девушка, отошла в сторону и вернулась. — Вот, — она одела мне на запястье классического вида золотистые часы на мягком ремешке. — Теперь вы просто истинный джентльмен.

— Как приятно оказаться в мире, где высокий дух искусства и хорошего вкуса живёт ещё в сердцах людей и вяжется с их чувством прекрасного. Хоть это всего лишь одежда.

— Ох и не говорите, жаль 99% процентов людей к нему совсем не стремятся и думают, что хорошие времена давно прошли, а возвращать их уже не надо.

Мы прошли к кассе. Я достал пачку ценных бумаг и начал пытаться разбираться, в том какие номиналы мне сейчас понадобятся. Озвучив сумму и увидев моё замешательство, Мария произнесла:

— Вы позволите?

— Да, пожалуйста, — передал я ей всю сумму на руки.

— Переложил её одна к другой, она упаковала все деньги в новенький тёмно коричневый замшевый кошелёк и передала его мне обратно.

Расплатившись к своему удивлению лишь одной шестой всей имеющейся в наличии суммы, а не всей, так как я ещё добрым делом подумал, что придётся доплачивать чистым серебром или идти его пять менять по местному курсу, я уже хотел было раскланяться. Как Мария сияя от счастья — спросила меня перед выходом.

— А шляпу не желаете?

— Я их не ношу.

— С такими-то волосами… — мечтательно произнесла она. — Носить шляпу и вправду сущий моветон, и оскорбление чувств девушек.

— Скажите Мария, а у вас случайно нет каких нибудь походных средства или других предметов ухода за волосами.

— Расчёски? Я думаю, вам стоит зайти по этому адресу. Вот вам визитка, — протянула она мне белый кусочек плотной, ровно обрезанной по краям бумаги.

— Это далеко?

— На соседней улице, — видимо она нашла на моём лице лёгкое утрированное замешательство. — Вас проводить?

— Да, пожалуйста. Будьте так любезны.

— Анна, ты за главную, — счастливо взмахнула с места Мария, набрасывая на плечи изящным движением бежевый плащ. — Я скоро приду. Вот только провожу господина Лууча.

Я успел застать бурю эмоций на лице Анны. Не то зависть, не то чрезмерное возбуждение. Не то радость, переполняли её, будто мы пошли на свидание, а ей осталось самая тяжёлая, скучная и рутинная работа, быть на рабочем месте и ничего не делать.

— Пройдясь по коврам и держа меч в ножнах в левой руке, так как его просто некуда было положить, я вдруг воскликнул:

— Просто превосходно! — так как ещё успел уловить свой вид со стороны, в разных ракурсах, благо заведение изобиловало зеркалами во всех направлениях и было куда посмотреться.

— Очень, очень рада, что вам всё понравилось. — Без спросу взяла меня под руку Мария, толи на зависть подруге Анне, то ли просто из того обычая вежливости, когда идёшь рядом с приличным джентльменом.

Мы шли молча. Мне было на что посмотреть, к тому же я привыкал к новой одежде. Несмотря на то, что она легла на меня как моя собственная, надо было попривыкнуть, после длительного ношения самохвата. Мария тоже молчала, видимо мечтая о чём-то своём. Я ей не мешал размышлять, а она не мешала мне. Через десять минут мы оказались у весёлой вывески «Барбершоп». Я остановился, взял обе руки Марии и посмотрел ей в глаза.

— Теперь наши пути разойдутся. А вам я ещё раз говорю спасибо, за то что приняли меня радушно, несмотря на мой несостоятельный на первый взгляд вид.

— Ну что вы, — смутилась несколько она. — Я всегда чувствую хорошего человека и готова придти на помощь. Независимо как он выглядит и тем более одет.

— У вас теперь всё будет всегда хорошо. Идите по жизни смело и помните меня, когда вам станет грустно или немного не по себе, зайдите в прачечную, которую вы же мне и посоветовали, там лежат мои вещи, заберите их и просто оставьте себе. Это вещи из другого мира. Просто храня их у себя, вы привлечёте себе удачу и моё доброе покровительство, в какие бы опасные повороты судьба вас ни ввергла или какие бы счастливые моменты жизни вас не ждали на жизненном пути.

— Но это так странно, хранить их. Это же ваши вещи.

— Ничего более странного, чем наша встреча. А теперь я говорю вам…

— Не говорите, лучше я сама скажу вам первой, — заторопилась прервать меня она. — До свидания Лууч.

— До свидания Анна.

Я отпустил её ставшие горячими руки и поднялся на крыльцо. Постукивая каблуками под такт ритмичного, но в целом спокойного города, Мария возвращалась, но походка её была необыкновенно счастливая.

Встретив таких же бородатых и волосатых мужчин внутри как я. Я понял, что пришёл по адресу. Мгновения и я уже сидел в кресле.

— Ну, что скажете.

— Бороду я предлагаю вам свести на нет, — работая быстро расчёсками констатировал мой брадобрей. — Уж очень она у вас поистрепалась сударь. Новая с таким то типом волос у вас выйдет быстрее, чем вы успеете заметить. А вот волосы, я рекомендую только слегка укоротить, чтобы выровнять линию по спине.

— Да придётся, — осмотрел я критически свою растительность на лице, и не понимая когда же она и где успела так сильно поистрепаться. — Давайте на чисто.

— Волосы всё же предлагаю укоротить до плеч. Вы их словно опалили где.

— Да, возможно. Переход между мирами всегда сопровождается повышенными температурами и межплотностными барьерами. Хорошо, что не опалился весь, — он улыбнулся на такое заявление, предполагая, что я говорю это с иронией, так как на лице моём уже играла лёгкая улыбка.

Очень вскоре брадобрей окончил свою работу. Я как-то впал в задумчивость, пока он приводил меня в порядок. Меня было просто не узнать. Я помолодел словно лет на двенадцать-пятнадцать. Настолько разительно теперь отличался я от себя прошлого. Волосы он мне зачем то омыл тремя видами пахнущих травами жидкостями и теперь они ровно ложились на плечи, перестав выглядеть бесформенной серо-жёлтой массой.

— Оказывается, вы сударь светитесь как лампочка. На все свои 100 Ватт. Стоило привести вашу растительность в порядок, как вы тут же окончательно преобразились.

— Ну, мне не так много ещё лет. Но уверяю вас. Комплимент оценён мною сполна.

— Вовсе нет. Я не делал отсылку к вашему возрасту. Просто теперь ваш образ такой оформленный и законченный, что теперь хоть жениться в пору.

— Этого мне ещё не хватало, — улыбнулся я, сияя солнцем на всю брадобрейную, — Вы чудо цирюльник.

— Не ну право, у вас волосы светятся золотом. Вы положительно необычный человек, — вдруг стал искренне серьёзным мой цирюльник. — А глаза, просто небом отливают и как сияют, — он даже прикрыл глаза.

— Это всё погода у вас такая. У нас совсем другая, — решил я сменить тему, чтобы не вызывать лишних подозрений. — Рассчитаете меня, да я пойду, а то дел накопилось, словно я не был здесь полтора десятка лет.

— Да конечно. Проходите к кассе сударь. Было приятно с вами познакомиться.

— Взаимно.

После короткого рукопожатия я быстро рассчитался и поспешил покинуть салон. Чтобы не обескураживать остальных его членов и новых посетителей своим видом.

— Вот тебе и создал камуфляж, — вслух сказал я, выходя и идя быстрым шагом прочь.

Кажется, я начинал привлекать всеобщение внимание слишком часто. Я правда не понимал чем это могло быть вызвано. Только когда мельком увидел себя в отражении окон проезжающей мимо машины, мне всё стало ясно.

Моя голова действительно светилась светом. Волосы словно наэлектризовались и теперь источали бело жёлтый свет. Всё моё тело точно стало нагреваться, а кожу кололо мелким иголками. До меня как гром с ясного неба вдруг дошло, что новый уровень местной энергетики просто непривычный мне в связи с долгим отсутствием, как-то необычайно странно воздействовал на меня.

Я сменил направление движение и попробовал сменить направление движения собственных энергетических потоков силой мысли, так чтобы они были направлено исключительно вовнутрь и не закручивались на периферию. Вышло не сразу, но вскоре я заметил, как плавно переставал светиться изнутри, пока не стал таким же с виду обычным человеком. Это было очень вовремя, так как начинались сумерки и я мог сойти за ходячее светопреставление. На моё счастье, те кто меня успел увидеть, а это не менее двуста пар глаз, наверно не поверили себе, а если поверили то убедили себя что это какой-то трюк. Что конечно мне было на руку, так как я совсем действовал иным образом, пытаясь безупречно вписаться в местную среду, а не выделится на фоне неё в качественно новом свете.

Глава 4. По астральным следам

В свете последних быстро играющих, как один миг событий, я всё-таки пришёл в тупик. Тупик избыточной вариативности хода множественных возможностей выбора, как поступить и куда мне следовать. На этот раз я остался совершенно один, но точно знал, что чтобы не плодить новые нити паутины реальности, мне стоило бы ухватится за ту, которая ввела меня по свежим следам.

Я наконец почувствовал себя в достаточной степени собранным, чтобы осознать, в какую непростую история я ввернулся не имея больше под рукой ХайСыл и наставника КерукЭде, так как они остались в другом мире и мне приходиться рассчитывать только на самого себя, до поры до времени, используя силу и поддержку Гора. Только я пока не мог целиком и полностью доверится конторе СК, так как по-прежнему считался для неё нежелательным элементом и скорее всего, противоречил в целом её политике и общим целям, какие преследует всякая контора, обособленно стоящая над человечеством и полагающая что шагнула выше него, а не стоявшая у него в качестве опоры и защиты. Возможно, я ошибался. Возможно — нет. Но факт был на лицо. Эллетрессия была в этом мире, а совершенно не имел представления, где она, как её искать и куда идти.

Конечно, куда бы я ни пошёл я везде могу найти след, по крайней мере след приключений, но это не должно было для меня статься как очередная авантюрная история с неизвестным концом.

Думать о материальной стороне не хотелось совершенно, а остаться в раздумьях стоило, поэтому я неспешно пошёл в обратном направлении, подмечая все шаги и места по которым прошёл и где оставил минуты драгоценного времени, чтобы окончательно собраться и быть на пике внимания к делу.

Мой прогноз на шанс застать Гора или любого другого сотрудника СК постепенно сошёл на нет. Так как нигде не было уже и следа их присутствия. Слуги города зачистили всё так, словно событие аварии сегодня первой половины дня, прошли несколько лет назад и уже нет возможности вернуться в них, чтобы что-то подправить или изменить. Всё да не всё. Я прекрасно помнил как безголовый двойник Вольдер, дерзко сбежал от нас, явно пользуясь всесилием своей госпожи, так всецело искомой мною сейчас, но пока не достижимой в силу мер ограничивающего характера.

Я так увлёкся в думы насчёт полного отсутствия любых следов, как обнаружил, что начинаю воспринимать окружающую действительность цвета несколько в более тусклом свете. Даже огни, высоко электрифицированного и современного района, слились просто в один бледно жёлтый сгусток, размазанные по горизонтали, вертикали и безжизненным лицам людей. Людей я кстати совсем перестал почему то видеть, точно их теперь для меня не существовало, а ощущалась жизнь только в более плотной искусственной материи.

Только сейчас я стал догадываться, как ум мой своим глубоким вниманием окунул меня в какой-то слой астрального мира, где я остался совершенно без чувств, так как в этот момент эмоции мои перестали иметь место быть и их заполнил только рассудочный логический подход.

— Вижу, — мысленно но вслух сказал я и принялся дальше рассуждать. — Вот следы Ушедшего Гора. Вот следы Колена. А эти подволакивающиеся явно принадлежат водителю. Так как он травмировался и с небольшим кровотечением теперь шёл с ними, но не высказал особого протеста и даже скрыл ранения. Впрочем, я присмотрелся, ранения были незначительные, его просто тряхнуло, а порезы он умудрился сделать, когда вылезал сквозь искорёженный острый металл, не до конца открывшейся двери. Для такого сильного мужчины, это сущие царапины. А вот больные колени явно вызваны — не ударом, а долгим сидением, что можно отнести к характеру профессии быть постоянно сидя и мало разминать сгибательный сустав.

Так что-то меня не туда понесло. Дальше. Дальше они шли туда же куда и я. Но вот подъехала аналогичная благополучно разбитая машина, только менее зверского типа и подобрала сразу троих. Но куда они поехали. Я вдруг обнаружил себя очень быстро идущим, за не менее быстро едущей машиной. Они преследовали какой-то дымный, не то туманный уходящий след, однако вскоре остановились, так как он пропал. Далее они прошлись несколько кругов по нескольким местным центральным улицам и ничего больше не найдя попробовали забрать меня. Вот только мой след уже простыл.

Там куда я шёл, всюду мерцали тени, но они не осмеливались приближаться, только трусливо сопровождали, так как мой свет целиком подавлял их. Зато что я заметил, так это какой-то поток тёплого оранжевого света, особняком ведущий куда-то в переход между домами. Источник света не был, как я подумал внутри под аркой, а шёл откуда то издали. Чем и привлёк мня окончательно, потому что природу его определить я не смог. На первый взгляд это был какой-то очень явный очевидный свет. Причём по типу света от огня, с другой стороны он не давал бликов, а шёл ровным сиянием. Мне показалось пение, но я не придал ему значения, так как свёл его к звукам города, которые по всей видимости могли просачиваться в моё сознание без моей воли.

Так я не замечая деталей и меняющегося внешнего окружения зашёл сначала в одно из зданий с высокими потолками, а вскоре поднялся по лестнице на третий этаж и долго ходил по лабиринтам высоких коридоров, пока они не привели меня на широкую лоджию. Ранее мне казавшийся воображением, теперь отчёливо стал слышен поющий голос. На середине лоджии стоял какой-то старинный деревянный, круглый стол. А на столе его горела одинокая свеча. Ко мней спиной сидела белокурая стройная девушка. В руках у неё была длинная тонкая игла и ещё более длинное деревянное веретено.

Песнь её становилась отчётливее, только язык становился всё менее разборчив, так как чем яснее я его слышал, тем он менее походил на известные мне языки. Когда я подошёл совсем близко, так что сам покрылся весь оранжевым тёплым светом, тени точно отстали. А девушка вдруг вздрогнув от того что свеча погасла, поспешила её зажечь.

Комната, а не лоджия открытого типа и не третий, а первый этаж, бревенчато каменного дома точно окружили меня и ввернули в свой уют, материализовываясь быстрее чем, я успел вжиться в новую для меня среду.

— Лууч! — воскликнула Вильгельмина, оборачиваясь от еле горящего очага с зажжённой большой свечой в руке.

— Вильгельмина. Я услышал тебя.

— Я звала тебя и пела тебе. Чтобы ты пришёл ко мне, где бы ты ни был.

— А где мы?

— Мы там, куда я могу приходить из временного ухода от себя. Перед сном я нахожу для этого время. Это мой уголок, где я могу быть там где хочу, не покидая этой комнаты и где могу быть вольна с самой собой.

— Значит я не вновь в миру.

— Нет, я по-прежнему чувствую, что ты так далеко, что едва воспринимаю твоё присутствие.

— Почему ты звала меня?

— Сейчас я здесь по указанию от КерукЭде. У тебя должна быть материя для меня. Из неё я должна сшить тебе накидку. Так слово в слово передал мне шаман.

— Хм. У меня при себе только моё оружие, одежда и, и… я вдруг вспомнил, что шаман вырвал от Элетрессии смачный кусок мяса со спины. Он всё ещё был со мной, подсох и я не знал, зачем он мне и что с ним сделать, но сейчас я по внутреннему позыву достал его, едва влазившего в самый большой внутренний карман жилетки.

— Странно. Никакой плоти, только это, — я протянул ей очень плотный ком, больше похожий на тончайшую чёрную ткань.

— Это то что и говорил мне КерукЭде, — она взяла у меня комок и развернула его в большое полотно, точно рвано надорванное или надкусанное по краям. Посиди пока у огня. Ты дрожишь. А я займусь тем, что сошью тебе накидку по указанию шамана.

Едва я приблизился к огню и подбросил все имеющиеся поленья, чтобы осветить комнату сильнее, как моего плеча коснулась Вильгельмина.

— Что такое?

— Сними своё пальто. Я сделаю из неё тебе подкладку. Так как её одной не хватит на полноценную накидку.

— Хорошо. Прекрасная мысль Вильгельмина.

Пока я снимал пальто и отдавал его ей, огонь схватил свежие поленья и стал их облизывать всё быстрее и сильнее, поднимаясь всё выше и выше, пока не захватился с таким гулом, что мне пришлось несколько обойти, чтобы не быть опалённым его жаром. Обернувшись, я понял, что с точно таким же жаром заспорилась работа Вильгельмины. Точно высекая пламя своей иглой, при свете не менее ярко вспыхнувшего пламени новой свечи, она растягивала, перекраивала, резала и пришивала ткань к внутренней стороне моего пальто. В свете её огненной работы я простоял словно заворожённый, пока она до последнего шва не уложила всю ткань в блестящую чёрную, словно шёлк подкладку.

— Всё готово. Надевай, у нас мало времени. Я спешила, чтобы успеть и оставить хотя бы пару минут, чтобы побыть с тобой, но время закрывается для меня здесь.

Я молча быстро одел пальто и поспешил взять её руки в свои.

— Как бы далеко я не был, моё сердце всегда слито с твоим. Ты живёшь в нём в каждом мгновении и мысли. Я благодарю тебя за эту прекрасную работу, теперь точно твоё тепло всегда будет со мной, куда бы я ни пошёл.

— Лууч, — очень выразительно и животрепещуще смотрели на меня её глаза.

— Я должна идти. Ты приходи. Если сможешь. На свет моей свечи. На пение моего голоса. Я жду тебя. Я всегда с тобой и мыслью и сердцем.

Она начала таять буквально у меня на виду, делаясь прозрачнее и прозрачнее. А вот пламя за спиной грело всё сильнее и сильнее, светясь всё больше и больше.

— Вильгельмина!

— Лууч! — совсем исчезла она, но я ещё чувствовал руками на уровне энергии её тонкое присутствие. — Духи тёмной стороны будут следить за тобой ещё пристальнее. Так как ты теперь имеешь на себе полотно Материи Тьмы, из которой и состоит одеяние моей матери. Но ты так же можешь и скрывать свой свет при своём на то жела…

— Желании, — добавил я и вмиг твёрдая поверхность под ногами заставила меня точно мгновенно выйти из комнаты с очагом.

Я стоял посреди старинного многоэтажного дома. Это, по-видимому, был чей-то древний особняк, ныне используемый разве что под склад для пыли. Лопатки и поясницу мне буквально жгло огнём, так что я невольно снял с себя пальто, опасаясь, как бы огонь очага Вильгельмины, не перекинулся мне давно на спину. Никакой гари огня и дыма я не обнаружил, как и прожжённого сукна цвета ели. А вот искрящуюся подкладку совершенно неземным пламенем, успел застать. Пламя разошлось по всей внутренней поверхности так же быстро, как и образовалось на нём. Точно для горения ей требовался свежий воздух преграждаемый моей спиной, и он же ей требовался, чтобы окончательно потухнуть.

— По крайней мере, — ощупал я на всякий случай ткань рукой, прежде чем одеть. — Теперь я в нём точно не замёрзну, — ткань уже была холодная и даже свежесть точно от шёлка передалась ладони и пальцам.

Глава 5. Свет в обличье тьмы

Побродив по не совсем уж пустому поместью, а оказавшимся на вроде консервации и даже под охраной, я решил спуститься и выйти через главный его вход. На втором этаже мне встретился весело прыгающий по ступенькам, здоровенный пёс и первые тусклые жёлтые лампы для ночного освещения. На его голову то ли забавы ради, толи случайно от его самой игры, была одета чёрная кепка с жёлтой надписью «Охрана».

— Иду сюда дружок, — присел я, встречая его счастливую вытянутую но такую широкую морду в пятнах, он с размаху врезался носом в мои выставленные вперёд ладони, чуть не снеся меня и радостно заскулил. — Потише дружок. Я уж и забыл какие бывают красивые барабаки вроде тебя, — он чуть не залаял от эмоций. — Тише-тише! — успокоил я его, гладя по ушам и голове, трепля его за шиворот. — Я вижу, ты очень умный для своего вида и явно понимаешь меня. — Тут он сразу образцово присел и даже закрыл пасть, правда, ненадолго, язык его длинный и розовый всё равно свесился вниз. — Ну давай показывай мне, где у тебя тут выход, — пёс весело бросился по ступеням вниз.

Давно я вас таких не видел. Всё волки да волки. Одни. Кругом. Да ХайСыл со своими оборотнями и их к ним любовью. Эх. Собака наверное единственное животное, которому с развитой человеческой цивилизацией жить стало комфортнее. В отличие от других лесных собратьев.

Скрываться и вылезать через окна, или тем более крышу, уж очень не хотелось. Я полагал, что собака не одна сторожит это прекрасное поместье. Однако было несколько грустно за тех потомком, которые сейчас наверное живут в тесных клетушках или уехали очень далеко, вместо того чтобы полноценно и полноправно разживаться в доме своих предков.

Я подошёл беззвучно к выходу. У широких дверей сидела собака и радостно быстро дышала, точно сообщая «Выход найден — прошу использовать по назначению».

— Молодец, сказал я, пристально глядя на неё. Теперь давай неси ключи.

По правую руку была крытая стеклом будка охранника, мирно дремавшего в столь тёмный поздний час. Собака смешно скосила голову. Но я пригрозил ей пальцем, и та весело рванула к своему действительному хозяину. Пока она искала ключи, я успел подкормить её тремя бутербродами, положенными на самую высокую полку, видимо для того чтобы любимица их как раз и не достала.

Не смотря на свои размеры действовала она очень деликатно и тихо, ещё раз убеждая меня, какая она была умница. Вот право, покормил бы ещё чем, если бы здесь оно было. Вскоре умница нашла ключи и стянула их зубами из кармана чёрной куртки лежащей на спинке стула, на котором и дремал, а точнее мертвецки спал сам охранник, оставаясь в одной синеватой рубашке. А что ему ещё было делать, кровати здесь нет. А время было позднее.

Я пошёл к выходу, маня собаку рукой за собой.

— Ну, открывай, — не без иронии смотрел я на пса. — Чего стоишь? — пёс с досадой прижал уши и стал махать лапой мимо своего носа, изображая игру в надоедающую невидимую бабочку или даже осу. — Ладно, ладно. Вижу не смотря на немалый интеллект, возможности твои не безграничны.

Я открыл двери, за ними другую пару дверей и собрался выйти, как пёс вдруг гавкнул в полный голос. С досадой, что охранник сейчас проснётся, я воротился и отдал ей обратно ключи.

— Неужели ты подумал, я собрался забрать ключи с собой? Вижу, ты так не думал. Неси их назад, — я передал ему ключи в зубы.

— Это что Дэп. Дэпа, чего ты там бунишь? Ну как ни буни мне, — последнее он сказал почти с обидой в голосе.

Я встретился глазами с полусонным охранником. Я взглянул в его глаза внимательнее и понял, что соображения в них даже меньше чем в глазах его собаки. И это совсем не вызвано его сном. Скорее он действительно был очень простой человек от своей природы.

«Спи уже, человече. Спи». Мысленно отдал я ему приказ и даже для верности показал правую ладонь. Не думаю, что он увидел её, тем более затянутую в перчатку тёмной замши, так как я стоял в темноте. Но приказ понял вполне осмысленно, так что не дожидаясь отзыва своей собаки, тут же продолжил свой глубокий сон.

— Ну, не скучай. Да не буди хозяина. Он у тебя хороший. Просто не так глубокомыслен, как ты, — бросил я перед самым выходом собаке и тихонько прикрыл на место обе двери за собой.

И так, что у нас тут. Я вышел в сад, проследовал по всему тротуару до самых ворот и пожалел, что не взял ключ от них или хотя бы от внешней калитки. Ну да ничего. Перемахнуть тут не трудно. Особенно, если сначала залезть вот на эту спинку лавки, а потом по щитку добраться до самого забора. Главное не зацепится за пики. Пальто новое и Вильгельмина не зря думаю старалась. Будет обидно просто так порвать.

Если ранее я был хотя бы примерно в ориентации, где я нахожусь, гуляя между квадратов перекрёстков и домов, то теперь вид с высоты холмов мне открылся на весь город сразу. Вот тут-то я окончательно понял, что потерялся, так как найти обратную дорогу было просто невозможно. Быстро по крайне мере.

Теперь я уловил не только веяние гуляющей полночной прохлады, но и чужое внимание. Сосредоточенное на моей скромной персоне, так внимательно, что требовалось много выдержки, чтобы не удержаться со смеху. Так как силы его было не достаточно, чтобы меня определить, найти или опознать иным образом. Помимо того, что я своей волей просто этого не давал никому чужому, окромя пожалуй КерукЭде, но ему приглашение и не требовалось, как и надобности.

Поняв, что это вероятнее всего, некий представитель конторы в которой верой и правдой работает Гор и цель его скорее всего благородная, я сжалился на страдальцем, так упорно меня искавшим и позволил ему меня отследить, но только так, чтобы он имел возможность передать что-то, а не узнать в обратном порядке от меня. Тут я совершенно закрыл ему доступ. А вообще помимо этого одобренного «вторжения», мне было чем заняться, кроме своих и чужих мыслей. Поэтому я просто дал ему сигнал «ждать», заодно решив проверить величину силы и внимания вопрошающего.

Собственно быстрый шаг по ночной прохладе, заставил меня быстро принять решение, в каком идти направлении. Так как ему вторил гул из моего живота. Довольно настойчиво направляющий меня уже куда-нибудь подкрепится, чтобы дать телу немного новой энергии.

И действительно, сколько уже прошло времени, с тех самых пор, как я последний раз ел. День, два, три, а то и больше. Пока я вышел на достаточно чистые и уютные улицы, вновь утопающие в зелени и вывесках и скрывающие домами вокруг от меня весь остальной город, я уже изрядно согрелся. Так как подкладка, словно уловив моё желание тепла, быстро стала нагреваться и вскоре дала его столько, что пришлось расстегнуться.

— Чай на улице не зима, — открыл я дверцу открывающегося к моему счастью заведения с утра пораньше, раньше остальных.

— Я только поправить вывеску и полить цветы снаружи, — вышел мне навстречу молодой парень.

— Цветы у вас уж очень замечательные. Пустите меня скорее, если хотите хорошие на чай и кстати! — повысил голос я до властного тона, на что он расширил от удивления глаза. — Доброе утро! — первые лучи солнца коснулись моего лица и я так добродушно засиял всей широтой улыбки, что у него не было шансов, чтобы не пустить меня.

— Ну, проходите. Только придётся подождать.

— Я подожду. Мне как раз есть с кем обговорить дела.

Я зашёл, выбрал приличный столик со шторками, по центру, у витрины, чтобы обозревать улицу и сняв с него покрывало, будучи оставленным на ночь, уселся на один из обитых голубым бархатом диванчиков. Взяв стоявшую на окне свечу и поставив на середине стола, достал свой изумрудный камушек и прикоснувшись им к кончику свечи, добился пока та вспыхнула и загорелась ровным ярким завитком огня.

— Прошу вас, — сказал я вслух моему ментальному гостю. — Присаживайтесь. Заодно будьте так любезны — покажите себя.

«Кхм. Кхм», — точно откашлялся от удивления мой следящий будущий собеседник

— Ну, здравствуй. Лууч.

— Доброе утро. Мне было бы удобнее знать, с кем я говорю, — не раскрывая все карты, сказал я, чтобы не смутить моего невидимого собеседника.

Хлопнула входная дверь. Парень посмотрел, как я устроился, вновь закрылся за собой и ушёл куда-то вглубь помещений.

— Меня зовут В. Я представляю организацию, занимающуюся контролем всего, что периодически выходит из-под нашего контроля.

— Я вроде сохраняю контроль. Неужели вы этого не находите сами В. По крайней мере надо собой. Собой-то я уж точно владею. В какой то степени.

Ко мне подошёл парень, в тот самый момент, когда я хотел открыть рот, чтобы ответить моему гостю, но пришлось перекрыть канал, чтобы он не понял, ни где я, ни с кем говорю, оставляя формат нашей встречи только в рамках небольшой серой сферы.

— Вот ваше меню. Я буду на кухне. Когда определитесь с тем, что хотите дайте мне знать. Просто окрикните меня и я приду. Заведение наше пока закрыто. Поэтому вы будете предоставлены самому себе. А в знак доброй воли, постараюсь вас хорошо накормить, — он улыбнулся.

— Сколько в вас сердечной доброты. Вы даже не представляете, как я это ценю в человеке. Только так может человек быть собой, неся добро в любой из дней в сердцах для остальных, — парень кивнул и ушёл, а я продолжил.

— Кхм. Так мы продолжим. Скоро утро окончательно наступит, и мы, в общем шуме можем друг друга потерять.

— Ещё бы, дорогой мой невидимый собеседник. Днём эфир не такой чистый.

Я уловил, что меня всё ещё пытаются ощупать, но не могут найти чьи-то внимательные но нейтральные глаза. Вероятно В. был в полной уверенности, что сделает это легко. Его глаза были не добрые. Не злые. А именно внимательные и отречённые.

Я настроился и поймал окончательно его образ. Всё правильно, размышлял я глядя ему в глаза. Чтобы править злом и добром слитом в одну контору СК, нужно самому обладать таким высоким уровнем нейтралитета, чтобы силы света и тьмы, ходили в рядок и слушались. Я позволил ему увидеть меня, но так, чтобы он не смог запомнить мой лик, а только образ. Зато он предстал передо мной в полном почти осязаемом, но только с виду образе.

— Так кто ж ты незнакомец, мне скажи?

— Я Лууч, — патетично ответил я ему.

— Ну, здравствуй Лууч! Стоишь как Свет — обёрнутый в обличье Тьмы, — собеседник усмехнулся. — Я уж думал, не срастётся. Нелегко было тебя найти. Ты всё время будто ускользал. Вот так у тебя и вид.

— Нелестно обо мне, ты с ходу заявил, — решил я умолчать, в каком обличье тьмы я действительно был, но отметил проницательность В. по отношению к моей подкладке. — Приходится скрываться. В обличье высокой нравственности манер. Иначе каждый недоразвитый в веках, будет цепляться по недоразумению, не пониманию и не проводя границы. Которую нарушает сам себе во вред.

— А где твоё руководство В.

— Я сам руководство. Глава СК.

— Ну положим так. Только это обман. Не чистый обман. Но завёрнутый в интригу.

Ты один из руководителей СК. По сути, ты её просто активный участник, организатор. Но не высшая глава.

— Всю власть нельзя держать в одних руках. Сегодня мы только говорим. Но смотри Лууч. Если ты пойдёшь против нас. Мы поставим против тебя армию. От которой тебе не поможет устоять ни свет, ни тьма.

— Не в тех глазах врага ты видишь вражий дух. Я тут не допустить, чтобы ваш мир покатился по пути кратчайшей траектории, большего зла. Чем он катится в настоящий момент. И куда ему дорога, с таким отношением к происходящему. Равновесие несмотря на твёрдость — хрупкая вещь. Ты лучше меня это знаешь В.

— Ты находишь адом наш текущий мир, — вдруг плохо скрываемое холодное презрение его сменилось чистой воды интересом. — Чем тебе плохо у нас дома?

— Несмотря на напускную благодать, она едва теплится в редких людях. Ты не из их числа. Ты не позволяешь ей окончательно рухнуть. Оберегая внешний слой этой иллюзорной скорлупы приличия. В действительности, Эллетрессия не смогла бы сюда проникнуть, если бы корни зла не распустились по всей земле. Но я здесь чтобы выжечь их и не дать ей пустить их ещё глубже в землю, чтобы она окончательно оскудела, усохла и превратилась в глыбу или мёртвый безжизненный камень.

— Ладно, Лууч. Я хочу верить, что ты мне друг, а наш общий враг — там. Куда моё внимание ещё не дошло. Но это только дело времени. Берегись, если я узнаю, что ты заодно с моим врагом. Но не бойся ничего, если ты действительно пришёл на помощь, которая нам по-хорошему и не нужна. Мы не боимся ни Эллетрессии, ни её якобы тьмы. У нас тут своя система равновесия и оно уже пришло в движение. Но я не позволю кому бы то ни было просто так его расшатывать. Как ты сделал это однажды с другим таким же, как ты сам.

— Да было. Не скрою. Но что есть страх? Да что вы о нём знаете. Ваше небо ещё не покрыто вечной тьмой. Пока. Земля тверда и не разверзлась. А слуг тьмы чуть более, чтобы ещё оставалось подобие баланса. Баланс уже нарушен. Иначе я повторюсь, не смог бы сюда попасть. Иначе Эллетрессия не могла бы сюда попасть сама. По вине вашего сотрудника Яна.

— Бывшего сотрудника, — поправил он.

— Я вынужден здесь действовать в полный размах или содействовать. Это уж как сочтешь понимать. Да, и в этом нет в этом ничего плохого. Ни для кого. При том насчёт содействия: я же не знаю какая у тебя стоит здесь жизненная программа.

— Ладно, я вижу ты упёртый молодой человек Лууч. Впрочем, другого я и не ждал… — образ его стал таять, а речь стихать пока совсем не пропала.

Это было вовремя. Я не настаивал на продолжении дискуссии о добре и зле. Я хотел есть и мир, мог подождать. Солнце осветило всё помещение, и ко мне наконец-то подошёл парень.

— Что хотите на ранний завтрак? — на его груди висел теперь значок с его именем.

— Евгений. Будьте добры. Травяной чай. Мёд. Фрукты. Орехи. Салат. Побольше зелени.

— Травяной чай есть. Мёда нет. Есть пасты из сухофруктов. Ореховые урбечи.

— Пасты свежие?

— Да. Всё исключительной свежести. Это же моя репутация.

— Так вы хозяин.

— Да.

— Отлично. Несите тогда и салат и всё что сочтёте нужным.

— Натуральный горький шоколад желаете отведать?

— Да. Пожалуйста.

— Сейчас будет.

Я ждал недолго. Размышлял о В. и его стиле общения. Я тоже привык общаться в ультимативном формате. Но в данном случае, я не представлял себе возможным, пересекаться с ним в том или ином виде. Тем более в процессе взаимодействия. Уж очень разные у нас были методы. Тем не менее я не исключал, что раз я легко сработался с Гором, то была высокая вероятность, взаимного сотрудничества с В. Всё таки его контора СК имеет здесь не малый вес и он мог мне пригодится, чтобы оказать то же силовое воздействие на не самую простую женщину с не самыми заурядными силами и способностями.

Завтрак пришёл быстрее, чем я додумал мысль. Что действительно можно было назвать и отметить в этом мире, так это особое радушие гостеприимства, которое в духе средневековья, царило далеко не везде, где я имел место быть. Может оно и шло в купе с выгодой, но чистота от сердца простых людей не могла быть скрыта даже внешними условностями.

Когда я закончил и меня несомненно тут же стал одолевать лёгкий приступ сна, то чтобы не расслабится совсем и окончательно я позвал Евгения.

— Признаться, если бы не ваша элегантность и манеры, я бы вас не впустил, — видя моё счастливое настроение сказал он, так наверное сам уже успел изрядно позавтракать, наполнив всё заведение запахами ароматной пищи.

— Я понимаю, — ответил я удивляясь, как бы он закрылся психически от моей воли, которая была на порядки и порядки сильнее его собственной.

— Вы меня извините, но я вас немного подслушал. Вы с кем-то разговаривали по телефону да? Я сначала подумал, вот господин клиент чудак оказался, сам с собой говорит. Вы уж меня извините. Но раз уж вы так вторглись утром на мою территорию, то я имею право поинтересоваться, что у вас там была в беседе, за программа.

— Ну, Евгений. Каждому человеку пишется своя программа на жизнь. Она увязывается с общим полотном реальности, на котором отражены все-все штрихи всего живого и сущего.

— Не понял. Если человеку пишется программа на жизнь, то тогда в чём смысл помощи Высших сил, если судьба идёт уже по программе?

— Тогда тут на лицо не совсем правильное понимание слова"программа". Это слово надо воспринимать более многомерно.

У душ и привязанным к ним людей из Отрицательной системы эти программы жёсткие: у них нет права выбора, т.е. они идут чётко по ней. У личностей из Положительной системы или молодых душ программа жизни обусловлена Вашей кармой и теми уроками, которые душа должна пройти для того, чтобы вырасти, обрести опыт, знания, развить какие-то умения и способности. Потому что это всё копится в матрице Вашей души.

Поэтому в Вашей жизни главным являетесь Вы. Вы сами определяете: куда Вам пойти: направо или налево; в отрицательную систему — в положительную. Как Вы хотите развиваться: Вы хотите помогать людям: лечить их, или Вы хотите быть математиком, или певцом, танцором… Или как я вижу, хотите им готовить.

То есть вы выбираете и постоянно у Вас будут идти развилки, на которых Вы будете делать выбор: куда Вам шагнуть: вправо или налево.

Соответственно, так как вас ведёт Ваш Помощник — он будет Вам подсказывать пути, подсказки, какие-то решения. То есть он будет способствовать Вашему духовному росту — а выбор Вы делаете САМИ.

То есть он Вам подсказал или Вы услышали что-то от других людей, которые тоже не просто так в этом месте и в это время случайным образом вокруг Вас, дают Вам правильные советы, — я улыбнулся, чтобы продолжить более добрее.

То есть и Божественная система, и Отрицательная система — Они всегда будут стараться вести душу в ту или иную сторону. И человек вот как раз-таки САМ решает.

Поэтому, конечно же, у нас есть религия, у нас есть те Места, Храмы, где мы можем прийти, попросить помощи. У нас есть много религий, в которых есть мантры, молитвы, песнопения, духовная музыка… — есть ТО, что может очистить Ваше энергополе, и Вы услышите Голос Помощников. Но уже как Вам решать, это Ваш Священный Выбор, — мне стало совсем весело, потому что мой ответ уже стал напоминать длинную проповедь, на которую Евгений не рассчитывал, но по виду очень был рад получить.

В конце-концов всё благословенно в этом мире. Всё — для роста. Всё — для Вас. Любовь она бесконечна в этом мире. Всех Вам благ, — я засмеялся, чтобы вывести его из ступора.

Так сколько с меня.

— Ааа… словно очнулся Евгений. — Вот, — он как-то не хотя показал мне чек. — Но я с вас ни хочу ничего брать.

— Возьмите много больше. Оставил я ценную бумагу на столе. — Мне есть на что жить, а у вас так много обязательств, что вы непременно должны успевать окупать свои затраты.

— Благодарю вас. Чьего имени я не знаю.

— Зовите меня Лууч. И не благодарите. Вы всё честно заслужили. Это мой долг, вознаградить вас. Уже только за то, что вы пустили меня с прохлады в свою уютную обитель, раньше положенного времени.

Прощаясь с ним, мы впустили его более молодых помощников, стоявших и гревшихся на солнце, видимо, они должны был и вот-вот скоро открыться. Судя по выражению счастья на лице Евгения, они не удивились моему выходу, пока я выходил и улыбался им на встречу. Должно быть они подумали что я…

— Доброе утро Жень. Это был твой хороший знакомый?

— Оказывается да.

Глава 6. Поиски

Вместе со мной на улицах вышло солнышко. Да так ярко и сильно, что улицы мгновенно покрылись густыми облаками испарины. Ко всему пришлась ещё та испаряющаяся влага, что лежала ровно после ночных поливов, потому что свидетельств дождя я нигде не застал, а это значит, орошались каменные джунгли искусственно.

За какие то считанные мгновения, прохлада трепетно сменилась сущими тепличными условиями и я начал подозревать, что одет не совсем по погоде. Однако только мою мысль кольнула намеревающаяся жара, как внутри точно пальто имело свойство холодить, стала образовываться приятная прохлада. Подкладка отдавала ровно столько холода, сколько требовалось мне, чтобы пребывать в идеальном состоянии равновесия между теплом и холодом. Я тут же расслабился и подставил свою улыбку мелькнувшему на зеркальных окнах солнцу. В жару пальто греет. В холод согревает. Не обошлось, конечно без магии Вильгельмины. Но я кожей чувствовал, что это больше полотно тьмы так воздействует, имея не совсем закадычные свойства простой тряпичной на ощупь материи.

Как бы хорошо ни было, а теперь справедливый крепкий сон, поджидал меня на каждом шагу. И даже оживлённый сочный день, не спешил будить мои чувства на встречу новому жизнерадостному дню.

Я вдруг вспомнил о Горе. Вероятно, его добросовестность не даст ему спать спокойно и он будет делать всё, чтобы найти меня. Так как это просто по дружески — не бросать друга в беде одного или перед важными делами. Это просто по-человечески. А он несомненно в своей душе являл эталон высоконравственного человека, по крайней мере всячески к нему стремился через воинское ремесло и наведение порядка путём силовых и подчас откровенно грубых методов. Но что с него взять, если тут такие примитивные принципы порождены не самой высокой вибрационной действительностью и все вопросы решаются не всегда с тонкого плана, чтобы затем претвориться в жизнь. А пробуются рубиться топорно, по факту их появления.

Я видимо крепко задумался над тонким планом, раз уже решил для себя основательно действовать именно с него. Попутно используя свои возможности для претворения всего задуманного с проекции более тонкой, а оттого более сильной в энергетическом смысле. Потому как недолго решал, как поступить в моей ситуации. Да к тому же жизнь преподнесла мне подарок первой, не успел я ещё даже освоиться и начать выбирать сам. Да и контора СК оказалась легка на помине. Несколько недобрых пар глаз, уже буравили меня сквозь тонированные и блестящие, глухие для просмотра обычными глазами окна простых деловых машин.

Вспомнил я и о В., только что двусмысленно общавшимся со мной. Наверное много не надо, имея приличное техническое оснащение и большой штат сотрудников, чтобы промониторить городские окрестности, не имея приличной канальной связи, для слежки за всеми кто хоть чем напоминает искомый преступный элемент. Но всё же я немало удивился оперативности. Надо отдать им в этом должное, что сработали быстро и отдать должное себе, скрываясь от них ещё быстрее. Так как среди недобрых помыслов сквозящих сразу с двух сторон, я мельком заметил ещё одну такую же не менее подозрительную машину с фонящей от них эманацией неприкрытой агрессии.

Поигрывая видом простачка и ротозея, я внезапно ступил на пересечение улицы огороженной множественными ограждениями из цепей, так что и на крупной машине через них не вышло бы проехать. Людей было не так много, чтобы затеряться, потому я просто прибавил шаг. Якобы спеша по своим делам. Позади, хлопнуло несколько дверей машин. Дружно так хлопнуло, перепутать было невозможно. Оборачиваться я конечно не стал, а повернул ещё раз. А затем пробежав до поворота, повернул ещё раз и как следует, уже бегом пустился в к спуску в подземный переход а из него поднялся в какой-то атриум наполненный людьми.

Похоже, здесь проходила выставка по садоводству. Всё-таки с везением моим был полный порядок. Толпа людей легко затянула меня в себя. Я устроился в самых высоких и глухих джунглях тропических растений и кустов с деревьями, торчащих очень часто из огромных горшков. Ничем не отличаясь от любителя ботаники и изучающего выставочные образцы, я присел на одинокий стул и притаился. Разговаривать с моими преследователями, после общения с В. Совершенно не хотелось. Всё было сказано уже.

Вскоре появилась парочка весьма прилично одетых мужчин. С такими ровными квадратными лицами, они более походили на стражу из разряда рубак его величества Аукристиана, чем на искателей изысканной зелени для своего дома. Я и сам не слишком выделялся пристрастием коллекционирования, но хотя бы имел достаточно много сходств с теми кто тут горячо интересовался флорой. Я стал слушать птиц под самой крышей. Окна в высокой, под три этажа крыши были широко открыты для проветривания сильно дышащей зелени. Потому привлекали множество птиц. За этим занятием, я слегка привстал и осмотрелся. На другой стороне выхода из атриума вход перегородила ещё парочка крупных мужских фигур.

Двое двинулись навстречу друг другу, выискивая меня глазами. Вскоре они встретились, и я на присядках стал подкрадываться между декоративных еловых, чтобы подслушать, о чём они там между собой говорят. Жаль, часть я успел пропустить, из-за звонкого пения пернатых.

–…кого ищем то? — спросил один.

— Не суетись. Просто стой и всё. Ты что не слушаешь связиста.

— Меня выхватили с выходного. Сказали, ловим одного парня.

— Ясно. А я смотрю ты одет не по форме. Приказ поймать крайне опасного мага-рецидивиста.

— Да ладно. Чего тогда шестой и седьмой не вызвали отдел. Мы с тобой на этом не специализируемся.

— Третий и четвёртый, в отсутствие компетентного отдела, берёт любые функции на себя. Ты тут не просто так лямку тянешь.

— Нет, я всё понимаю и даже готов пожертвовать.

— Жертв пока не надо.

— Личным временем. Но мага-рецидивиста ловить, это точно не мой профиль. Я делами поматериальнее занимаюсь.

— Да ты не бойся. Мы тут в подмогу. Говорю же не суетись. Скоро кому надо сами подъедут. — это кому это интересно оно надо?, подумалось мне. — Мы с тобой тут для дюжего порядка.

— Нет уж, давай рассказывай. Как уж ты сам-то сюда попал.

— Да случайно вышло. Один тип, то есть маг, попал под описание сканкамеры. Мы просто мимо ехали. А сигналка сработала. Нам тут же инструкция 3.2 пришла. Действуем. Тебе должна была 1.6 прийти.

— Она и пришла.

— Ну и чего тогда вопросы спрашиваешь?

— Так всё равно стоим.

— Вот и посматривай по сторонам.

Я вдруг понял, что попался им под внимание по воле случая, а не по технически схваченной программе поиска. Но это всё равно не отменяло высокий технический уровень конторы. Надо будет Гору рассказать, если свидимся, конечно, при более благоприятных обстоятельствах.

Заодно я вспомнил, что и Ян ведь был управленцем. Что мешает тёмной стороне СК воспользоваться тем, чтобы встать против меня. Тем более я просто знал, что Эллетрессия уже имела свои ниточки воздействия на СК. Потому я не мог полностью положиться на неё и действовать совместно с ней в полной мере. И не потому что был такой уж одинокий волк, скорее оттого что это только нарушило бы мой собственный ход расследования, что часто бывает когда мешанина других людей только способствует тому, чтобы самому запутаться в их следах и мыслях, вместо того чтобы напасть самостоятельно на след.

Пока я тут слушал птичек и расслаблялся, довольствуясь тем, что могу сидеть и просто наблюдать, в атриум вошли ещё несколько нетипичных представителей фанатов ботаники. Так как контингент в основном был пожилой, они резко контрастировали с ними своим богатырским здоровьем и молодостью. Хотя последние были уже не такими мордоворотами, что говорило о более интеллектуальном характере проводимой работы.

Я даже навострил уши, пытаясь услышать, что они там передают друг другу, но гомон птиц и ропщущей толпы мешал мне настроится. Зато я заметил, как они достали небольшие серые приборы, по типу популярных коробочек для связи и стали ими мониторить зал.

— Вон смотри. Щас пеленг проведут. И уйдём на обед.

— Какой обед — время рано.

— У меня выходной. Мне можно.

— В СК выходных не бывает. Есть лишь личное время для приведения себя в порядок.

— Вот если бы мы не были такие тупые, то у нас бы было побольше свободного времени.

— А мы не тупые. Просто у нас здоровья больше, — они засмеялись, но довольно сдержанно, чтобы никто из своих не увидел их довольные лица.

— Так всё, — резко посуровел один из них. — Меня вызывают.

— Ага, меня тоже. Звони, как на обед пойдёшь.

— Сейчас облава будет.

— На кого облава то… — осмотрелся высокий крепыш. — Бабуль со старичками вязать будем, — его коллега коротко повёл плечами.

Больше я их не слушал. Я нутром чувствовал, что мне пора постепенно покидать заведение. Не придумав ничего, кроме как остаться сидеть на месте или рвануть через крышу, я вдруг уловил дрожание воздуха поблизости с собой. Ага… нити реальности дали слабину, от поднявшегося общего напряжения энергии в цепи.

Пригибаясь, я вновь сошёл со стула и гуськом пошёл в зелень. Далее горшки стояли так плотно, что мне пришлось некоторые отодвигать руками, чтобы освободить между ними для себя лазейку. И задвигать обратно, чтобы освободить место для движения новых. Уж не знаю, заметит ли кто, что деревья пришли в движение, но напряжение в воздухе, явно нарастало. Народ стали созывать покинуть помещение. Точно запеленговали… Чего правда непонятно. Возмущение пространства я не проводил. Духов не призывал, сильно не волновался и вообще вёл себя тихо-мирно и сыто сидя на месте.

Залы пустели, а люди шумели. Я же всё лез и лез через зелень. Удивляясь, к чему и зачем тут устраивать целый склад. Если проще зайти в парк или доехать до леса. Эти городские жители меня совсем удивляли. Даже у его величества Аукристиана, садов хватало. Даже в самом запростецком городишке Земель Драконов имелись целые зелёные зоны, как раз для того, чтобы не городить своих огородов поперёк жилища. С другой стороны понятно, когда кроме бетона, металла и стекла ничего нет. Приходится изгаляться хоть так, втыкая всюду замученные деревца стеснёнными условиями проживания.

— Он там! Он там! — я понял, как я глубоко забрался, когда услышал первые оклики. — Лезем за ним! Не стоим! — понял я это не только по окликам вдалеке, искусственные нагромождения горшков и деревцов с кустами, позади меня зашатались будто от ураганного ветра. Похоже их просто стали валить и разбрасывать, вместо того чтобы пытаться протиснуться между ними. Это очередной раз убедило меня в их варварском подходе, калечить неповинную зелень, когда можно было бы обойтись с ней более дипломатично.

Вдруг я обнаружил, что вибрация в ладонях от стеблей зелени достигла апогея, а я уже не могу схватиться ни за одну веточку или листик, тем более взяться за ствол. Горшки тем временем тоже куда-то исчезли. Что поразило меня ещё больше, ведь тут они произрастали прямо из земли. Задрожало моё пальто. Я понял, что больше нет смысла красться гуськом, так как деревья уже стояли такой высоты, что давно бы пробили крышу атриума, если бы она ещё была над ними. Неизменно пели только птицы. Коих здесь присутствовало значительно больше. Чем дальше я шёл, тем меньше была вибрация и тем спокойнее и легче мне давался каждый шаг, по мягкой прелой почве с редкой но высокой травой.

— Он уходит! — достаточно приглушённо доносилось позади.

— Куда?!

— Не знаю! Заходи…

Вдруг всё оборвалось. И дрожание и голоса и вокруг меня. А лес словно резко материализовался, полноценно закрывая всё пространство своими вековыми зарослями. Птицы пели так голосисто, что я замер. Вышел на пространство почище, остановился на небольшой полянке и огляделся во все стороны. Чистый лес. Ни души и намёка на человека, кроме меня самого.

— Дела…

Глава 7. В лесу

В лесу было спокойно. Как будто я домой попал. Ни забот, ни печалей. Одна лишь мирно дышащая своей внутренней жизнью природа. Я так расслабился от естественной для себя среды обитания, но естественно не жизни, как и всякий порядочный человек, я конечно предпочитал жить в уютном доме, что решил даже немного отдохнуть. Контроль ситуации ускользал из моих рук быстрее, чем я успевал схватить его нить мыслью. Так и может не стоило пытаться всё время хватать его. Всё равно не от одного меня зависело столь уж многое, а если и зависело, то конечно от совместных усердий. Ибо что есть единица без остальных, как не просто единица, в равной ей величиной влияния на событие.

Я выбрал местечко в тени, чтобы очень сильно не пекло голову солнце, но лучи всё равно пробирались сквозь листву, потому что ветви слегка покачивал ветер. Покачивал и создавал весьма убаюкивающий эффект, которым я бы не преминул воспользоваться, если бы не оглушительное пение птиц. Трава мягко приняла мою спину и уставшее тело, а затылок я просто положил на заведённые назад руки. Чтобы глаза мне не слепило, я их прикрыл. На пару минуточек. Вот только немного отдохну и можно продолжать свой путь.

— Лууч, — кто-то позвал меня. — Лууч.

— Аа? Кто меня зовёт, — чуть приподнялся я, слегка приподнимаясь и с удивлением обнаруживая себя в чистом поле.

— КерукЭде это ты? — спросил я, почему-то думая что это он, так как посыл напоминал именно его, но что меня смущало голос был женский.

— Нет. Это Мира. Но я знаю твоего учителя.

— Мира? Мы не знакомы. Я встал и хотел отряхнуться, но на мне не было прилипшей травы, — зато высокая, почти до пояса трава заволновалась от тёплого сильного ветра.

— Уже знакомы, — вместе с ветром прилетел её заливистый смех.

— Очень приятно Мира. А ты точно не плод моего воображения? — на всякий случай, позволил я себе плоскую шутку, чтобы вот так убедится, что не сплю.

— Я хотела сказать тебе одну вещь.

— Ага. Я слушаю. Внимательно. Это указания от КерукЭде, потому что он сам не смог ко мне явиться?

— Он не вторгается в этот мир. А я с ним контактирую очень давно. Поэтому я буду с тобой. Как только тебе понадобится моя помощь. Ты можешь позвать меня в любой момент. По имени.

— Мира, — я почувствовал себя очень хорошо. — У тебя очень красивое имя. А я… — хотел я рассказать о себе, но не успел.

— Я всё о тебе знаю. Я с тобой сейчас, но не надолго.

— А где я сейчас? Ты не знаешь?

— Сейчас ты со мной. А вообще я пустила тебя в свой лес. Чтобы защитить и ты успел отдохнуть. Но это на время. А пока. Внимательно слушай, что я тебе скажу.

— Да, хорошо. Внимаю тебе Мира, — вдруг её слова прогремели так, словно все ветра мира наполнили это поле, а я волей случая оказался полностью подвластен ему, ощущая его невероятную воздушную мощь, способную двигать горы и легко проходить в любые миры.

— Любовь есть основа этого мира!

Любовь это энергия создающая Миры и Вселенные!

Это Радость и Благодать для всего Сущего!

Это Свет во тьме!

Это Сияние Самого Всевышнего!

Это причина и следствие всего существующего! Она возрождающая! Она исцеляющая!

Последние слова были такими громогласными, что я проснулся и вскочил на месте от потрясения, потому что мне показалось, что её воздушные слова, сейчас поднимут меня над землёй и унесу в неведомые дали.

«Следуй за ветром» — только и пронеслось у меня в голове последнее.

Солнце ещё светило, но на небе уже скапливались тучи. Сильный ветер гнал их издалека. Обнажая даже край леса. До ветра, мне казалось, что лес тут тотальный, а оказывается, я задремал на его краю.

Ветер как раз дул, как ни странно в сторону поля. Я поспешил встать и пошёл в его направлении. Приснится же. Хотя я прекрасно понимал, что никакого сновидения у меня не было. Это как КерукЭде опекая меня в мирах, отправил меня одного, было не очень понятно. Мира внушало доверие и эти её слова. Отпечатались у меня глубоко на сердце, и теперь мне не хотелось забыть их. Перекрикивая ветер, я повторял их вслух, пока не вышел в поле.

Вот как лучше? Попасть в ураганный ветер в лесу, где есть риск что задавит деревьями, или оказаться в поле, рискуя быть подхваченным ветром и унесённым очень далеко. Но ничего страшного вроде пока не произошло, да и Мира олицетворяла собой очень добрый ветер, сильный, но по материнскому ласковый. Только сейчас я вдруг понял, что тот ветер не был откровенно ветром, скорее это просто я так распознал её, потому что её суть оставалась для меня загадочно непознанной, а представить её владелицей этой стихии — было не сложно. Тем не менее, ветер всё не стихал.

Я ступил в высокую тёмно зелёную траву. Потемнела она внезапно и оттого, что солнце почти закрылось серыми тучами. Побрёл в сторону небольшой вершины, чтобы осмотреться с неё. Пока я добирался до вершины, ветер стал просто сокрушительно сильным. Норовя меня поднять и действительно унести в неизвестном направлении. Так как из-за частоты смены потоков, смены горячего и холодного, я уже толком не мог предсказать точного его направления движения.

Щурясь, чтобы не быть нахлёстанным по глазам, той же летящей в меня травой и её частицами я осмотрел со своей небольшой вершины. Что дальше? Поле поднималось вверх перерастая в холм, обросший таким же плотным лесом что позади меня. За холмом виднелись живописные снежные горы. Видимо очень высокие, раз разница температур была колоссальная.

А ещё к моему самому небольшому наслаждению пейзажем надвигалась мрачная туча, белой стеной дождя готовая смыть всё, что окажется у неё на пути. Вот только бежать назад уже было поздно, да и лес представал сомнительным укрытием. Тем более я стал замечать, как в белой пелене дождя, уже крапавшей на лицо крупными редкими каплями, просвечивались некие токи, подобные маленьким молниям. Я почему-то догадался, что это Мира так же успешно выпроваживает меня обратно, таким же способом, каким и пригласила к себе в первый раз.

Вот и хорошо же, не успею особо промокнуть. Лавина дождя после сбивающего с ног ветра, ударила предсказуемо, но всё равно достаточно внезапно. Успел лишь прикрыть глаза, от холодной воды рукой, да присесть немного, чтобы не упасть совсем. Присесть, конечно получилось, но устоять не совсем. Пока я вставал, дождь стал расходиться, так же внезапно как нашёл на меня. Вышло почти тут же солнце и ослепило искристым светом, отражаясь от влажной травы.

Влажной, но короткой. Куда делись травы — было загадкой. Я стоял на невысоком клевере. Впереди поле со скрученными стогами сена. Вдалеке ходит огромный жёлтый трактор и собирает урожай.

Глава 8. Встреча с Гором

— А ты ещё откуда друг? — спросил меня чей-то голос позади.

Я обернулся, отёр глаза от воды и поразился.

— Гор, как я рад тебя видеть. Дружище, — Гор стоял у чёрного джипа, позади него текла мирная речушка.

— Лууч? — не поверил своим глазам Гор.

— Только не говори, что ты здесь машину мыть собрался. Они очень токсичные эти ваши машины и отравляют всё чего коснуться, своими продуктами переработки.

— Да нет. Я сюда отдохнуть приехал. От всех забот.

— На рыбалку что-ли?

— Не люблю я рыбалку. И охоту тоже не люблю. Я здесь восстанавливаю пошатнувшееся здоровье.

— Да? В связи, с чем пошатнулось? Передозировка стимуляторов в борьбе со злом моего мира.

— Да нет. Я как начальству рассказал о том, что мы тебя на голом месте потеряли, после той аварии на «пустом» перекрёстке, так он меня сразу в двух дневный отпуск отправил.

— Какой короткий отпуск.

— Не-не, такой длинный отдых — просто мечта. Я не хотел, но спорить с…

— С В?

— С В. А как ты узнал? Так стоп, так вы чего с Вадимом виделись.

— Да, вероятно. Он назвал себя В. и был очень надменным.

— Всё так, но не совсем. Наверное, он был таков, оттого, что ты предстал ему как враг.

— Я выгляжу угрожающе?

— Да, — засмеялся Гор. — Особенно после того как посреди синего неба в жару, без признаков туч, ударяет молния в небе и бьёт таким ливнем, что хоть лезь обратно в машину.

— Так чего не залез?

— Пока я бежал от реки до машины, ливень прекратился, точно и не было, а потом смотрю, ты там появился как из ниоткуда. Планируемый переброс?

— Шутка Миры.

— Какого мира? Твоего или этого?

— Миры, — поправил я его, делая ударение на первый слог. — Ладно. Не мудрствуй. Полотенце найдётся?

— Найдётся, хотел искупаться, — он осмотрел себя сырого с головы до ног. — Да уже искупался.

— Зато свежо.

— Лууч, — передал он мне полотенце. — Мы с тобой как — крестоносцы.

— Гор, мы с тобой дети Солнца. Скорее уж тогда — Звездоносцы.

— Ну, тогда уж — Светоносцы. Так лучше звучит.

— Я лучик света в этом тёмном мире, где царит застой.

— Ну это уже лирическая поэзия пошла. Ладно, не буду спрашивать как ты сюда попал. Попал и на том славно.

— Я уже сказал.

— Я и не спрашиваю. Мне здоровье всего знать не позволяет. Кстати, Лууч ты не рассматривал, что противостояние твоё ей и есть твоя миссия. А не сама победа над ней.

— Я об этом постоянно размышляю. Но к единому выводу не прихожу сознательно.

— Почему?

— А вдруг это окажется правдой. Ну что поехали?

— Какой ты быстрый. Может сначала обсохнем. Пока солнце светит.

— По пути обсохнем.

— Ладно. Прощай выходной. Поехали…

В пути Гор рассказал мне как они рванули вслед за дымным следом. Надеясь таки поймать наших обидчиков создавших нам на голом месте скальный выступ. Но сколько бы не гнались, туманный след исчез вскоре. Словно специально уводя их от меня, или словно он был ложным следом, чтобы они потеряли время. Они же думали, что и я туда же побежал вслед за ним. Но я развеял его предположения, сказав, что ушёл совсем не далеко, прежде чем они убежали от него сами. А потом, потом уже пришлось менять всё, в чём был и какой вид имел. Дабы соответствовать новой реальности.

— Хорошо соответствуешь, — улыбнулся Гор, поглядывая на мой новый вид. — А вообще тебя не узнать. Подготовка по скрытности в городе у тебя на крепкий зачёт. Волосы бы ещё убрать.

— Ну уж нет. Шляпа мне не идёт и это просто не удобно.

— Зато патлы не мешают в работе.

— Они и не мешают, — я вдруг заметил, что волосы у меня удлинились до прежней длинны, до которой были до стрижки, голос мой слегка дрогнул. — Они мне больше помогают в работе.

— Опять ты мистифицируешь. Хотя… Если бы я перед кем-нибудь так появился, то меня бы тоже называли магом.

— И ты туда же. Гор. Ну какой я маг?

— Если волшебник, — он засмеялся. — Ты знаешь, что тебя вся наша контора ищет?

— Знаю, я от них и сбежал благополучно недавно.

— Я встаю на скользки доские, общаясь с тобой.

— Ты имел ввиду — скользкие доски.

— Да. Заговариваюсь уже с тобой. Не говоря уже, что еду в одной машине.

— Заговаривайся. Главное не вступай со мной в сговор, — я улыбнулся.

— Вот-вот.

Мы выехали на большую дорогу, набрали скорость и покатили неспешно на встречу к городу.

— Гор, пока мы тут сохнем на ветерке. Расскажи, как ты там провалился обратно.

Гор закрыл окна, чтобы меньше дуло и было лучше слышно. Включил внутренний обогрев салона, как будто света Солнца ему было мало и принялся перебирать в мыслях бурное воспоминание, быстро отразившееся гаммой чувств на его лице.

— Помнишь, как меня предательски столкнули?

— Конечно. Как такое забыть. Эллетрессия воспользовалась тем, что ты беспомощно шёл к проходу, открытого только для тебя, персонально между прочим. К проходу между мирами и весело сбежала от КерукЭде, проталкивая тебя впереди себя, чтобы самой, за счёт твоего тоннеля домой, сбежать и начать манипулировать этим мирком.

— Ну, не хочешь же ты сказать, что это я виноват, в том что она сбежала легко от вас.

— Ни в коем случае. На всё есть общая чаяан. Было бы не разумно сидеть и обвинять кого-то одного в том, что случилось то-то и то-то. Вот предпринять совместные усилия, чтобы это устранить — достойное поведение благородных мужей.

— Лууч, благородный муж, ты как только появляешься в моей жизни, у меня сразу же начинаются какие-то нездоровые приключения. А ещё я всё время слышу в своей голове мелодичный ритм шаманских барабанов. Ты такое ощущение, что всюду сопровождаем их фоном, — я пристально посмотрел на него и затем в голос рассмеялся, чем кажется привёл Гора в лёгкое подобие замешательства.

— Но интересные? — спросил я, когда хорошенько отсмеялся, наверное это было впервые за всё время нахождения здесь.

— Чего интересные, — отвлёкся на меня от дороги Гор.

— Приключения.

— Ну в целом. Да. Не скучно.

— Тогда всё нормально, — заверил я его с полным спокойствием. — Следи за дорогой лучше. А то скорости такие высокие. И не качает как на коне. Непривычно. Ты рассказывал, как тебя Эллетрессия подтолкнула. Мне по прежнему интересно, что с тобой было дальше.

— А ну да. Так вот выпорхнули мы с ней значит и летим. Причём скорее не летим, а в какой-то прострации пребываем. Причём я внизу, а она верхом на моей спине. А я сделать ничего не могу… Перевернуться никак. Хотя по боевой подготовке у меня более чем отлично. Так и прошли все слои. Точно с парашюта прыгали. Где она мой парашют была. В итоге она оторвалась от меня, с таким не то криком, не то смехом пронзительным и огромной вороной птицей хищной полетела куда-то. Аккурат я в тот момент смог перевернуться и заметить, как она неестественно быстро улетела.

— А ты?

— А я продолжить свободное падение. Вот только вместо того, чтобы приземлится в озерцо, в которое видать меня и направил шаман, создав портал, я теперь падал в какое-то болото. Видать она меня подкорректировала в пути. Да видимо мне повезло. Потому что вместо острых сухих деревьев, я воткнулся в топь. Повезло, выбрался. Нахлебался, конечно. Но плавать по болотам — дело не хитрое. Если силушки много. Сколько я там барахтался уже не вспомнить. Долго. Пролетело всё быстро однако, перед глазами. Жить хотелось.

Местность та была глуховатой деревней. Выйдя к ней в темноте на редкий свет двух работающих фонарных столбов, чуть не попал сначала на вилы к суеверной старушке, а потом к её деду на двустволку. Смеху то было, наверное. Но не мне.

— «Оборотень! Оборотень» — орала она очень смешно. — «Тащи макар ружицо. Янво стрелять нада».

— Ну а дед чего?

— А дед благоразумный оказался. Вышел с двустволкой на плече. Видит, я стою в свете, грязь кусками подсыхающую с себя снимаю.

«В болото что-ли дикуще провалился»?

«Да, говорю. На ночь приютишь?»

«Пошли, найду местечко. Да в баню заодно сходишь. Как раз истопилась. Маню не слушай. Она женщина впечатлительная. Как звать то тя сынок»

«Гор я».

«С гор значит. Ну пошли. Коли с гор. Меня Макарий».

Утром из местного клуба-сельсовета позвонил своим. Чтобы приехали забрали сотрудника. Долго пришлось рассказывать, правда, откуда я и кто. Сохраняя всю секретность. Так как с тех пор я пропал, прикрыли меня и дело моё засекретили зачем-то. Видать думали — больше не вернусь.

— Ну а ты чего.

— Ну а я вернулся. Жив здоров. Правда на грани сил своих и нервного истощения. Зато живой и с материалом для Вадима ценным.

— Так же с благой вестью, что Эллетрессия теперь с вами, — я усмехнулся.

— Ну не без этого. А я смотрю, ты во всём видишь только позитив.

— Ну а как ещё я буду выживать, сам подумай.

— То есть ты предлагаешь мне таким завуалированным способом быть на позитиве утром и вечером?

— Нет Гор. Ты и до знакомства со мной, полагаю всегда был на позитиве. И вот что из этого всего вышло.

— А я сделать ничего не могу, — он осёкся, точно говорил не сам, за что я смерил его проницательным взглядом и тот час чрезвычайно ярко и легко, застал внутренним видением, что бы сказала мне Мира, в таком случае.

— Всё дело в правильной постановке жизненных приоритетов. Хочу сказать тебе о сегодняшнем времени. Сейчас время очень необычное, сейчас время, в котором происходит слишком много. Это время для глобального изменения мышления и всех осознаний. Сейчас настолько мир изменяется быстро, что психика может не успевать за событиями. Чтобы быть в Благости, нужно уметь расслабляться и уметь концентрировать своё сознание на нужных вещах.

Желательно, конечно, практики на успокоение сознания, такие как: медитации, прослушивание благостной музыки. И после этого всего, после того, как ты почувствуешь, что твой мозг успокоился, ты должен сесть и написать то, что для тебя действительно нужно, актуально на данный момент времени.

Сейчас временные континуумы изменились и поэтому время течёт по-другому: оно ускорилось, наше время, и плюс ко всему вот эти новые вибрации, которые идут: они помогают в развитии человеку, очень быстро продвинуться, если у него есть цели для этого.

То есть ты должен перед собой чётко видеть, что ты хочешь, куда ты идёшь, для чего… И ты всегда должен понимать, что твои цели — насколько они тебе нужны будут, когда ты покинешь это тело и эту планету.

Ты должен помнить, что ничего с собой ты не унесёшь. Всё, что можно взять, — это только опыт Души, Её Знания и если ты копил позитивный опыт и чистые вибрации, то они помогут тебе попасть в более Высшие миры, чем наш Средний мир, к примеру, либо войти в 6-ю расу.

Но ты должен чётко видеть свою цель — чего ты хочешь.

Если ты хочешь идти к Свету и ты хочешь определённых высот добиться, то они и должны быть у тебя в приоритете.

Все остальные дела уже подстраиваются подо всё остальное.

Обязательно в наше время — это соблюдение чистоты 5-ти.

— Что за чистота пяти?

— Это:

Чистота глаз — не смотреть на плохое,

Чистота ушей — не слушать плохое,

Чистота рта — чистая речь, правильная, красивая, без ругательств, потому что это всё будет пробивать тонкие поля, твои и других людей! Ты должен говорить настолько хорошо, чтобы к тебе возвращалось только хорошее.

Чистота мыслей — то есть ты должен мыслить настолько чисто и позитивно, чтобы даже мыслью не нанести вред живому существу.

Потому что сейчас, когда ты смотришь новости, у тебя вырабатываются такие качества, как ненависть, не смирение и хочется сразу всех уничтожить.

Но ты должны понять, что в нашем мире всё подчиняется определённым системам. Бог все вот эти безобразия, конечно, видит.

Людям, которые совершают гадости, конечно же, по карме, это вернётся в большом размере.

Либо Ты должен понимать, что это Отрицательная система действует и проявляется для каких-то целей. Но цели тоже поставлены Всевышним.

К примеру, сейчас — время ускоренного развития и поэтому сейчас очень много безобразия происходит в нашем мире.

Человек всегда должен делать правильный выбор в правильную сторону.

Сейчас можно очень много способов заработать лёгких денег, обманывая других.

Сейчас много можно сделать путём обмана в сфере самодостатка.

То есть сейчас очень много можно наработать неправильных качеств, благодаря видео-играм тем же самым.

Сейчас, так как появился интернет, многие личности, которые сидели бы в отведённых учреждениях по состоянию нездоровья своего ума, выползли в интернет и соответственно проводят тренинги ни на чём не обоснованные, придумают совершенно необыкновенные теории, которые ни с чем не образуются.

То есть, так как у человека слишком много информации — он перестал чётко, логично думать и видеть то, к чему ведёт данный человек.

Сейчас, так как изменились пространственные порталы, мы чувствовать стали то, что никогда не чувствовали ранее, то есть многие люди перешли на более чувствительный диапазон, при этом при всём почему-то не хотят понимать, что рядом с нами всегда существуют те, кому невыгодно, чтобы человек развивался к Богу.

То есть чем отличается Тёмный Иерарх от Высшего? — Только тем, что Он не может создавать Души. Создать Души может только Энергия Творения — Она есть только у Всевышнего и у Его Помощников. У Тёмной Иерархии нет такой возможности, поэтому Они забирают Души у Бога.

И поэтому сейчас очень много безобразий, по которым Сам Бог определяет: нужна ли Ему эта Душа либо отдать Её в Тёмные измерения, потому что там тоже нужно пополнять ряды этих существ.

То есть ты должны понимать, к чему приводят твои действия, то есть чистота действий должна быть постоянной: что ты делаешь? для чего ты делаешь?

Сейчас, на данный момент времени, существует очень много техник, которые посвящены работе с телом. — Поверь, твоё тело не приблизит тебя к Богу ни на грамм, никакие изнуряющие техники из освенцима не приблизят тебя к Богу.

Только через действия, через осознания, через мысли, поступки и Ваши проявления Ты можешь хоть как-то наработать те Божественные энергии, которые могут позволить тебе жить в Высшем мире.

Не уделяй много времени своему физическому телу. Время, которое можно ему уделить, не должно занимать больше 30% от твоего графика.

Да, телом нужно заниматься в определённой мере, нужно его держать в определённой частоте.

Совершать какие-то для него поддерживающие процедуры, которые бы позволяли ему оставаться в хорошем состоянии, но слишком сильно этим увлекаться не стоит, потому что физическое тело ты с собой в Высшие миры не унесёшь.

Тело умирает, оно остаётся на этой планете в виде элементов, а твоя Душа покидает это тело. И с тобой останется только то, что ты накопил в своей Душе.

Поэтому акцентируй своё внимание на Духовном Росте, пусть это занимает большую часть твоей жизни.

Но ты должен понимать, что все аспекты, которые с тобой происходят: семья, дети, жена… — они все входят в твоё кармическое кольцо, они все связаны с тобой и они растут вместе с тобой. Не пытайся их изменить — они поменяются по мере того, как ты будешь меняться.

Потому что меняясь сам, человек изменяет всё вокруг. Очень медленно, очень постепенно, но родственники начнут меняться, к ним тоже будет попадать твой Свет.

Но, с другой стороны, ты тоже должен чётко видеть, если человек не хочет меняться, то это его выбор — надо оставить его в покое.

Есть надежда, что он поменяется, глядя на твой пример.

Быть постоянно в довлеющей на другую личность позиции — всё-таки не стоит.

Потому что, чем больше ты будешь что-то доказывать — тем больше человек Вас не будет слушать, потому что ему это навязывается.

Если бы ему это было интересно — он просто спросил и попытался быть похожим на тебя.

Если ты этого не видишь, то просто отойди от этого человека.

Ты можешь Любить, посылать ему Благостные мысли. Но быть навязчивым не стоит. На ряду с этим просто:

Практикуем Благостный Образ Жизни (БОЖ),

Чистоту 5-ти,

Работаем обязательно над своим интеллектом: чем больше знания ты накопишь — тем больше пользы будет твоей Душе, тем больше возможностей ты откроешь для себя. Например духовные книги. Богу нужны те Души, которые стремятся быть полезными.

Сначала мы учимся в этом мире, потом переходим в другие, продолжаем своё обучение.

Я тебя очень люблю. Я желаю всех тебе благ.

Пусть у тебя будет всё хорошо.

Пусть твоя жизнь меняется в лучшую сторону.

И я надеюсь, что ты не будешь поддаваться всеобщей панике, что происходит сейчас.

Мы должны понимать, что это происходит для того, чтобы человек как можно быстрее вырос. И для этого созданы все условия.

Будь Благословен.

Гор вдруг резко сбросил скорость, вывернул на обочину и оттормозился. Он с ничего не видящими глазами, попробовал шустро выхватить пистолет. По-видимому хранимый в потайной кобуре, справа под сиденьем водителя. Но я ждал такой или подобной реакции. Потому приоткрыв заранее дверь и отстегнувшись от ремня, я схватил его руку. Раздался выстрел. Пуля пробила моё окно. Пока он не выстрелил ещё раз, я скрутил его руку таким образом, чтобы он уткнулся головой в спинку и оказался зажат своим ремнём безопасности. Пистолет он выронил, вращая бешено глазами и ища, как бы извернутся в ограниченном пространстве.

Одной рукой удерживая его на болевом изломе кисти, я другой машинально вытянул нож и разрезал его ремень, чтобы затем вытащить его на улицу, через мою сторону, манипулируя болевым приёмом. Он лез, рычал и поддавался неохотно. Но я не оставлял ему выбора, пока не уселся на него сверху придавив коленями. Вскрыв ножом на его спине одежду я не нашёл там ничего. Зато проведя кончиком ножа до затылка, нашёл там неестественное уплотнение, сразу под коротким ёжиком волос.

Подковырнув ножом подобие монетки, я отбросил её в сторону, спрыгнул с Гора и ударил по ней ножом. Вспыхнуло, пошёл тяжёлый горелый дух и монетка обратилась в тот миг в серый прах.

— Что это было Лууч, — встал растирая слегка окровавленную шею Гор. — Точно пришёл в себя.

— Проделка Эллетрессии. Ты чуть не попал к ней в цифровое рабство. Но я выключил твою ложную программу. Заодно зацифровал на хорошую новую, — я улыбнулся. — Живи и радуйся дальше.

Глава 9. Метка

— Что это вообще было, — оправился Гор, когда вы вновь продолжили движение.

— Личная метка Элетрессии.

— Чип? Они уже у всех?

— Не у всех. И не часто встречаются. Но в основном. Метка есть либо на челе, либо за ухом. Либо как у тебя. Особая — на затылке.

— Откуда информация? — возбуждённо спросил он.

— Оттуда, — указал я пальцем в крышу салона, имея ввиду гораздо более высшие источники связи.

— Спутники? — я рассмеялся.

— Не все знания принадлежат человеку. Идёт борьба за души. За твою, я по крайней мере только что отвоевал.

— Ох и наслушался я уже про это. Расскажи лучше про чипы, метки или как они называются.

— Люди марионетки Гор. Их много. Через них говорит тьма тонкого плана.

— А свет через кого говорит?

— А Свет никого не принуждает говорить. Это обычно человек говорит о Свете. Сам. Вот как я например сейчас.

— Так… — протянул он. — И значит ты утверждаешь, что в СК много отмеченных тьмой тонкого плана?

— Не много, а в районе 60%. Хотя у вас особая контора, а значит это примерно 70-80%. Надо лично смотреть. На каждого. Чтобы ты понимал, — я засмеялся. — За всех нельзя сказать.

— А я теперь кем или чем отмечен тобой?

— Нет. На тебе метка Света. Иначе бы мы не сработались Гор.

— Ладно, а на Вадиме?

— А Вадим он нейтралитет пока держит. Хотя, скорее всего тоже ближе к Свету. Но похоже он постоянно балансирует. Для руководителя это нормально. Хотя это вообще не типично. Ты либо в Свете, либо во тьме невежества.

— Но Лууч. Разве так может быть?

— Может Гор. Это когда качества плюс перевесили, когда то и он занял позицию Света. А потом качества сместились немного и баланс выровнялся. Вообще это редкое явление Гор. Обычно либо туда, любо сюда. Третьего не дано простым людям.

— А Вадим простой человек.

— Такой же, как ты и я. Просто он опять на чашу весов встаёт. Тогда как нам с тобой например не надо. Просто когда ты определён. Тебе уже особо не дадут уйти. Ты и сам не захочешь.

— А как же я чуть не стал чипированным, как ты говоришь, если у меня перевес значительный.

— Да всё просто. Тебя зазомбировать просто хотела Элетрессия. Чтобы использовать. Она это может. Против воли причём. Вот Яна правда не пришлось ей в своё время зомбировать. Он добровольно копил тьму в себе всю сознательную жизнь. Вот она и протянула сквозь него свои руки к его рассудку и разуму.

— Жесть. Надо об этом всем рассказать.

— Да все итак ровно идут по своей чаяан. Ни надо никому мешать. Должен быть выбор. Свободу воли никто не отменял. Это незыблемый закон.

— Ладно. Огнеборец, тогда какой у нас будет план?

— План простой. Ты навестишь контору свою. Всё проведаешь, узнаешь, а потом мы с тобой нагрянем, по твоей наводке туда, где мы можем что-то изменить в лучшую сторону.

— Ты что предательства моего хочешь? — усмехнулся Гор.

— Причём здесь предательство. Рассматривай меня как помощника в своих делах за доброе дело. По крайне мере я рассматривал тебя в своём мире так же. Тебе выдалась великая честь пройти сквозь пространство и время. Это выдаётся далеко не всем и не все готовы для этого. Для этого нужно иметь от природы особое тонкое строение. Не каждый может им похвастаться.

В общем, ты не переживай. Межмировой разведки нет. А значит, ты будешь героем своей страны, родины и мира в целом.

Я просто буду твоими глазами.

— Звучит жутко.

— Что именно?

— Последнее.

— Не придирайся к словам Гор.

— Я не придираюсь. Но вот насчёт межмировой разведки. Кто ты как не самый рядовой звёздный десант. По-моему самый очевидный. Причём рядовой не в низком значении слова, а с высокой точки обзора. Рядовой элитного спецподразделения запредельного уровня.

— Перехвалил, — я засмеялся. — Одно дело делаем. Но не будем в понятиях смешивать компот с кашей. Это невкусно.

До города в целом, после небольшого исцеляющего инцидента, доехали без приключений. Впереди только заметно образовалась небольшая задержка машин, именуемая Гором пробкой, но мы её объехали по широкой радиальной дуге, заодно заехав на живописно высокий новый мост, очерчивающий цветочные клумбы со статуями неведомых мыслителей, занимающихся не то спортом, не то ничем выдающимся, а просто украшая неинтересный ландшафт. Занятно, как мало умеют люди подражать творениям природы. А все их попытки оказываются всегда недолговечными и со сменой цивилизации быстро превращаются в песок и камни, кануя в небытие. Лишь природа, не имея воинственных планов, продолжает жить вопреки всей деятельности человека, направленной на её порабощение, эксплуатацию и уничтожение.

Гор жил в тихом месте. В черте города. В лесном массиве на въезде. По-видимому, это была часть заповедника, который не осмеливались вырубить, чтобы навтыкать там угрюмых бетонных коробок, которыми и так изобиловал весь, да впрочем как и любой другой город, отличаясь между собой только их высотой.

Я спросил, живёт ли он один, на что он ответил мне, что живёт с сестрой. Но в настоящий момент он отправил её отдыхать, в небольшое путешествие, словно предчувствуя, что ему придётся подселить в дом ещё кого-то и на время это будет сделать проще, если дом окажется пустым и ни у кого больше не возникнет лишних вопросов. Благо дом его был в пустынном месте и все соседи в связи с природными особенностями местности располагались далеко от него. Так что он всегда уезжал из города отдыхать там, когда удавалось действительно по настоящему побыть дома и не спешить на экстренные вызовы, что были экстренно срочными через два, если не каждый второй день.

Дом мне понравился. Поэтому я сразу разулся видя везде идеально блестящий деревянный пол из исключительно качественно подогнанного бука, хотя Гор казалось пустил бы меня и так. Но я не мог этого сделать, так как привык, что у нас в доме с КерукЭде всегда лежали ковры, почти везде и ходить в обуви было просто не прилично.

Большой, но не громадный. Уютный, но не кукольный. Всё в меру. Даже вид на лес со всех сторон приятно согревал глаз, радуя сочной зеленью и постоянным щебетом птиц. Вот ведь удачно устроился. Правда он сетовал на то, что пришлось изрядно на него потрудится в своё время, и вся эта «роскошь» от которой бегут все городские жители, стремясь в тесные душные комнатушки квартир, с бесчисленным количеством удобств, развращающих само понятие — простая жизнь, не была таким уж лёгким даром. Однако он всё равно считал это местечко действительно щедрым подарком судьбы, ведь ещё в момент вселения его сестра была крайне больна и все усилия по приобретению дома в укромном чистом местечке были направлены как раз на то, чтобы обеспечить ей там приют и должный уход. Пока она не поправилась и не оценила по достоинству всю благодать такой жизни. Однако так и прожив долгое время почти безвылазно с братом, она особо не стремилась к публичной жизни и больших карьер и планов особо не строила. Потому ему просто по совести приходилось, вот так периодически почти супротив воли покупать ей билеты, чтобы она хоть иногда видела белый свет, а не только стены родного дома, да лес вокруг. А лес вокруг был и вправду чудесный. Я его точно оценил по достоинству. Чистый, сухой, потому что на лёгкой возвышенности, благородный и похоже достаточно старый. Не подвергавшийся особо никогда бездумной вырубке.

По разумению Гора, вместо того чтобы расположиться мне в отдельном, домишке подальше от его основного дома, он недвусмысленно воскликнул в сердцах «что я не собираюсь самого ценного гостя в жизни, почти брата по призванию, селить в каком-то сарае, пусть и облагороженном под цивильный микродомик для нужд уединения, когда сестру было из дома невозможно выгнать, а одному остаться было просто необходимо.

Отчего, я сразу заподозрил здесь не ладное. Но не в том смысле, что он не селит меня там, несмотря на то, что я намеренно хотел остаться на пару ночей именно там, чтобы не привыкать к жизни в новом, доме. А в том разумении, что мне туда просто нельзя, из-за того, что у него там лежит что-то ценное и интересное, в связи с чем признаться мне открыто в этом он не мог, а обходя это в угоду этикетам вежливости, и следуя заповедям доброго радушного домохозяина, неприкладно, обязан содержать меня в своей лучшей, пустующей комнате на втором этаже.

Я не стал спорить. Правда не отметить «пустующую» комнату как таковой не согласился, потому как пустующая она стояла чисто номинально. Великолепный шкаф чёрного дерева, явно двухсот-трёхсотлетней давности, с резьбой по краям и голубыми каёмками глазури, создавал вид просто потрясающий. Вертикальное овальное зеркало во весь рост по его центру, казалось, притягивало к себе мой взгляд как магнит и тянуло познакомиться поближе. Не в угоду взрослому мужчине, а будто перед ним была шестнадцати летняя ветреная француженка-парижанка, отдающая времени своей внешности больше, чем ей на него было отведено — позволено мачехой.

— «Французский», — точно читая мысли сказал Гор, видя как я растерянно вглядывался в его великолепные пропорции чистой гармонии.

Но долго я на него не воззрился, так как рядом ещё стоял отменный камод, того же стиля, небольшой стол, не выше колена, отданный всей своей прозрачной глубиной голубоватого стекла будто влюблённости в чьи то фиалковые глаза, прежде чем был отдан в перекупку в истории и покинул свою родную страну. Те же самые узоры, что на шкафу и камоде но дополненные той же (непременной) голубой глазурью и золотой росписью, так гармонично сочетались, что не повесить тут голубые в золоте, нежные шторы из бархата или парчи, было просто сущим преступлением.

— Гор, если эта королевская парча, создана твоими руками и образами сочетания, то я преклоняюсь перед твоим даром дизайнера мягкого, приятного, но строгого интерьера гостевой комнаты, когда либо мною виденной.

— О нет, не преклоняй колен и не падай ниц, перед грубым мужским истуканством и безвкусием. Всё что ты имеешь место находить, целиком и полностью построено воображением моей дорогой сестры. В свободное время занимающейся наведением порядка и украшением этого дома для радушия глаз моих и своего успокоения. Так ведь она и говорила кстати. Я её спрашивал, зачем она так старается над единственной комнатой, в которой никого нет и никто не живёт. Ведь она даже не похожа на будущую детскую, а мы никогда почти не принимаем гостей ввиду скромной жизни и любви к уединению в своей маленькой лесной обители.

На что она, конечно отвечала мне, что это она готовит для одного нашего гостя, с которым у неё потом будут отдельные серьёзные на эту жизнь планы, и который заберёт её с собой.

Я конечно мог представить, что это её девичьи мечты по жениху. Но она никогда не интересовалась никем, окромя меня самого, как единственного близкого человека. И все свидания наши проходят исключительно здесь же, где мы разделяем этот дом, подобно двум отшельникам монашеского ордена. Где ни я, ни она никогда бы не отдали своё сердце другому избраннику и вечно бы пребывали в обеде безбрачия, чтобы сохранить тёплые отношения духовных сестры и брата теми же полными любви и верности.

Теперь я кажется, понимаю к чему она создавала такие долгие годы этот уют Лууч. Я словно твоими глазами смотрю на всё это.

— Я так тронут Гор. Что ты даже не представляешь себе. Это очень трогательно, то что ты сказал. Правда не думаю, что такие царские но скромные как для монаха-пилигрима хоромы предназначались именно мне, раз я выбрал простой сарай, со вполне приличными для своего представления о путешествия апартаментами, где вместо кровати можно вполне обойтись любым подручным биваком.

— Ну уж нет. Раз моя сестра использовала свои способности устроить тебя как при приёме своего любимого друга, то уж будь так добр, ответь нам всем добром милодушия и радушной снисходительности.

— Ваше величество вынуждено согласиться. Но только чтобы не созрел конфликт и распри за место под крышей в сарае, — засмеялся я. — Коли воля твоя и твоей милой сестры здесь закон, я подчиняюсь ему и готов как истинный аскет спать в лесу, — меня слегка подёрнуло, оттого как я внезапно вспомнил свой лёгкий свежий сон в лесу Миры. — Но в силу принуждения быть принцем при царе этого небольшого но царски элегантного дворца, склоняюсь в почтении и чести иметь его своим временным пристанищем, куда бы меня здесь не положили.

— Вот и славно. Ты пока располагайся, а я скоро приду.

Я остался один. Снял предоставленные мне ещё на входе тапочки и погрузился в меховой ковёр. На котором сразу захотелось растянуться. Но только чтобы не смущать этим гора, проследовал во вторую часть комнаты, отделённой живой зелёной стеной с цветущими редкими для моих глаз и обоняния тропическими цветами. Во второй части стоял низкий и небольшой диванчик, служившей судя по всему мне в будущем кроватью для отдыха.

У огромного распахнутого настежь окна, стоял элегантный стеклянный стол, приходящийся точно какому-то писаке при императоре на Дальнем Востоке. Я как-то сразу прошёлся воспоминаниями о своём детстве, вспоминая, что когда-то и сам занимал подобную комнату, в далёком детстве с видом из окна на лес. Тончайшая тюль в завитках играла на ветру, а за ней тонкими колокольчиками звенела точно волшебная игра — музыка ветра. Наполняя свежим лесным весенним ветром, благоухание природы и лаская слух своей беззаботностью тихого роптания.

Я так порадовался за Гора, что он имеет безупречный дом и такую чуткую ко всему сестру, будто сам только что подписал документ, предписывающий мне здесь оставаться долгие годы. Отчего я сразу мысленно отмахнулся, помня свою миссию не отдыхать здесь восстанавливая силушки, а прилагать их для решения поставленной мне шаманом миссии задачи чрезвычайной важности.

Оттого когда Гор со стуком вошёл в комнату, застал меня не лежащим как и положено уставшему путнику с долгой дороги на диванчике, а приободрённым и раздетым от пальто и с закатанными до локтей рукавами рубашки. Полного сил и готовности начать действовать немедленно.

— Ты давай молнии из глаз не мечи, — усмехнулся Гор. — Дом подожжёшь.

— Надо будет, подожжём, — расправив плечи и приосанясь лукаво ответил я ему. — Надо будет — выстроим новый.

— Вот это настрой Лууч. Вот это боевой характер. Надеюсь, ты не против перекусить, пока я не подавился слюной и не впал в неистовство. У меня словно там дыра с тех пор, как ты мою бирку отодрал. И всё желание кому-нибудь свернуть шею, обостряется и обостряется. В рамках правого дела. Особенно по работе, если это надо будет сделать. В хорошем смысле.

— Ну если в хорошем, то сверни для меня шею каким-нибудь спелым фруктам или виноградным гроздям, которые я заметил в гостиной зале на первом этаже, как только мы вошли.

— Отлично. Пошли скорее. Люблю достигать взаимного согласия с полуслова. Оторвём кому-нибудь не только шеи но и всё остальное. Лишь бы скорее насытиться.

Глава 10. Глазами Гора

Продолжительный и насыщенный, но достаточно поздний обеденный стол, пришёлся очень кстати. Я всё налегал на так называемую ореховую пасту очень мелкого помола, воистину отдав ей почти всё своё внимание. На что Гор, даже с какой-то грустью покачал на это дело головой, поскольку я почти опустошил все эти крошечные баночки до дна, что он имел неосторожность поставить по центру стола.

Видимо находясь на правах гостя, мне можно было опустошить весь его дом от вкусных и питательных ореховых паст с фруктами, однако аппетиты мои быстро пришли в нормальное состояние, едва я с ними почти закончил.

— Что это такое Гор? Чьё это гениальное изобретение.

— Орехи что-ли?

— Да не орехи, а то что с ними стало. Это же в какую такую дьявольскую машину нужно было их засунуть, чтобы из них получился нежнейший масло-крем.

— Меланжер наверное. Они кстати урбечи называются, — с ударением на второй слог сказал Гор. — Я во все эти тонкости пищепрома не лезу.

— Надо запомнить. А где они продаются?

— Я онлайн всё покупаю. Мне конечно нравится ходить по магазинам, чтобы самому всё потрогать руками, в отличие от моей сестры, но времени на такую роскошь у меня нет попросту.

— Они же ещё и свежие я полагаю. Эти штуки то.

— Ещё какие свежие. Сыроедный продукт. Для лучшего усвоения и насыщения всеми должными жирами, белками, углеводами и другим. Ну, чай мы не белочки.

— Чай не чай, белочки не белочки, но мне нравится. Чрезвычайно питательно и вместе с тем вкусно. Такие штуки удобно брать в горы.

— Ну да, суперфуд практически применимый на практике.

— Ты кстати говорил, сестра твоя она имела какую-то форму болезни. Почему не возил её на места силы и к целителям?

— Целителю? — посмотрел на меня Гор несколько скептически. — Места силы…

— Ну да. На местах силы и правда, особая энергия.

— Ну меня тянет на эзотерику, но чтобы прям потом это как-то использовать, — он задумался.

— То, что в эзотерику тянет, — это норм, всех тянет. Как думает половина человечества, за сверхспособностями, чтобы другими манипулировать, ну или чтобы быть круче других. Ну, ещё аргумент приводят, чтобы другим помогать — себе сначала помоги: стань самодостаточным, счастливым человеком и другие к тебе потянутся.

Места силы, на самом деле, помогают. Людям. Выпускные экзамены ведь на смене эпох, из рыб в водолея, из 5-й в 6-ю. Если по факту, истинному. То лечить и помогать может человек только тот, кто в этом воплощении к этому предназначен. У такого есть допподпитка в виде планет, которые дают энергию, особую. Если этого нет, то он исцеляет за счёт своей энергии — она не бесконечная.

Многие космоэнергеты и рейкисты заблуждаются, думая, что космос — это бездонное дно энергии. Это примерно как прийти в супермаркет! Еды много — бери, сколько унести сможешь! Но вот проблема в том, что бесплатно не унесёшь! За всё надо платить!!! Ты не можешь прийти к соседям и безвозмездно опустошить их дом, наивно полагая, что этого не заметят! Это энергия и ей должен быть эквивалент отдан!!! Это закон!!!

Плюс если потенциал целителя низкий или недоразвитый, а у больного потенциал выше, то такой целитель долго не живёт: набирает всё на себя, а потом следующие воплощения это всё отрабатывает своими страданиями. Болезнями детей или своего уродливого или больного тела. Потому что посчитал себя выше Творца. Так сказать, всемогущим в кавычках.

Все болезни даются не просто так, а по карме для того, чтобы человек что-то понял: это его последняя надежда попасть к Богу. Отстрадав. Свои Страсти Отдав.

Целитель высшего уровня видит сразу: можно помогать или нет! Очень редко можно помочь физическому телу, когда не отработана причина. Надо видеть причину. Целитель должен делать выборку. Если всем помогает, то тратит Божественную энергию на недостойных. Тем самым причисляется к отступникам. И шанс попасть в тёмные миры. На отработку. Есть ещё и целители и от отрицательной системы. Они своим помогают, чёрным. Через магические ритуалы.

Поэтому надо чётко думать о последствиях. Прежде чем что-то сделать. Надо видеть карму. И кармические последствия помощи. И знать Новые Знания Посланников обязательно‼ А иначе не разобраться в потоке знаний, запутанных тёмным мышлением.

— Ладно. Тогда Лууч, позволь задать тебе вопрос.

Я тут сделал вывод относительно деструктивных, паразитических и иных элементов: выходит, что все эти установки находятся в моём тонком поле! Как некий сгусток энергии… некий энерго-информационный блок! Верно? Как и сущности, когда внедряются в энергополе. И вот если я прав, то ого! Сколько каждый на себе"таскает"разнопёстрых лоскутков! — Гор заметно повеселел и всплеснул руками. — Какая уж там мантия Любви и сияющего Света.

— Это точно миллиарды программ, своих и родовых. Например, не всё можно легко и просто стереть и убрать, а как бы пыль. Многие программы можно стереть только кармой, воздаянием или через благость. Когда человек молится и молится. Раньше мудрецы достигали святости молясь, не переставая 1000 лет. А демоны — 10 тысяч лет (Но это было в другие юги, где продолжительность жизни была длиннее). То есть вибрация чистоты сжигает негатив, преобразуя его в свет. А человек думает: один раз сходил в церковь раскаялся и всё. Почитал одну джапу и всё, чистый, — я смеюсь. — Чудес не бывает таких. Благочестие копится веками‼ От этого, кстати, зависит уровень сознания. Насколько человек понимает Истину.

Сейчас мы находимся в крошечном периоде по исчислению Богов, где людям открыто как бы окно. Где человек может очень сильно возвыситься за короткий промежуток времени. И сейчас много для этого знаний приходит.

К примеру, держа в руках носитель высокой энергии, человек по-другому соображает, думает и проявляется, то есть копит не грязь, а благочестие. Знания, переданные через Посланников наших, российских, тоже очень сильно дают ментальный скачок.

Подумать: только буквально 100 лет назад люди ездили на лошадях в лучшем случае, а теперь могут летать в космос. Узнавать законы Бога, истинные, изучая веды. Изучая Законы Мироздания.

Сейчас сидя в любой деревне с интернетом можно найти любые мантры. Читать любые книги. Во время пандемии, так вообще, привыкли ходить в музеи и выставки мира онлайн. В телевизоре видеть путешествия в разные страны своими глазами, как будто сам это прошёл. Знания хлынули потоком, как и энергия. И с каждым днём всё больше и больше приходит.

Люди по интернету имеют возможность общаться с Учителями, которые территориально ну никак бы им не встретились. Благословенный период роста души. Сейчас период не настоящей Сатья юги, а только окно в неё на несколько тысяч лет — потом окно закроется, и Кали юга сотрёт это измерение и откроется после неё — новая.

Так что живём Радостно! Развиваемся! Расширяемся! — я засмеялся, а Гор схватился за запястье. — Что сердце радостно колотится?

— Да нет. Это тоже. Но меня вызывают. Экстренно срочно. Как всегда. Ты оставайся. Отдыхай, а я поехал.

— Ладно. Узнай там что-нибудь полезное! — сказал я, когда он уже почти выбегал, так что мне пришлось погнаться за ним следом. — Да заодно купи фруктов свежих!!! — Гор только махнул, не оборачиваясь мне в ответ рукой. Прыгнул в машину, развернулся и вовремя дождавшись того, чтобы ворота автоматически открылись, рванул прочь.

Я проследил с порога, пока умные ворота сами закроются и повёл плечами на эту интересную техно магию. Мысленно выставив защиту на территорию участка, по высокому ограждению забора, я зашёл в дом и выставил ещё защиту внутри, по периметру дома.

Раз мой гостящий приём был так прерван, я не нашёл ничего другого, как обойти весь дом ещё раз и осмотреться по окнам. Первый этаж был несколько шире, отдельная просторная прихожая перед залом. Из зала наверх сразу вела деревянная лестница. Направо кухня с совмещённой обеденной залой, налево основная комната для отдыха. Позади, за лестницей была библиотека соединённая с садом. Я присел в кресло и подумал, что здесь неплохо проводить время с книжечкой, раскачиваясь в кресле, подле большого камина-печи, идущего вдоль лестницы, и занимая центральное положение в доме. Из сада-библиотеки, открывался вид на зимнюю веранду, с возможностью выхода. С веранды, полностью стеклянные стены, открывали вид на главный сад, позади дома. С хорошо разросшимися садовыми деревьями.

Я сначала хотел выйти на веранду, но моё любопытство потянуло меня наверх. Помимо моей комнаты расположенной над комнатой для отдыха, вокруг лестничного пролёта и трубы камина, на втором этаже было ещё три комнаты. Одна — кабинет спальня Гора — была над кухней, и ещё одна без перегородок — его сестры, имя которой я так у него и не спросил, а он не успел судя по всему мне сказать. Её комната была над садом с библиотекой. Четвертая просто была — подобием смотровой комнаты, с самыми большими окнами, ведущими в переднюю часть двора, для обозрения участка впереди дома, ворот и с неё же хорошо просматривалась дорога, идущая далеко вперёд.

Так как двери были везде открыты, то я без зазрений совести решил осмотреть и комнаты моих гостеприимных брата с сестрой. На внешней стене её комнаты висели портреты в рамках. Где они были вместе. Мало фотографий, но на всех они счастливые, спокойные и умиротворённые. Ну ещё бы, с такой фамилией, как Мировы, они бы не познали мира и его идиллии.

Внутри, комната была без разделения. Я сразу почувствовал особую энергетику в комнате, так как с порога зайдя в неё, на меня нахлынули словно чужие мысли, разные образы. В основном это были образы прочитанных её книг. Причём довольно замудрёных, но потом сквозь них, как через ширму скрытую шторами, мне открылись её внутренние переживания. Тут я сразу приостановил идущий поток информации, так как не хотел проникать в чужую личную жизнь.

Можно было бы бесконечно тут остановиться на описании дивной мебели и гармонирующих с ними тряпичных обоев, поскольку узнавалась рука, человека и вкус обставившего мою гостевую комнату. Но я решил дождаться встречи с ней самой, чтобы её собственный вид, обо всём мне красноречиво рассказал. Не ну как она узнала, что мне понравится? — я улыбнулся своим догадкам.

Обстановка соответствовала человеку умному, взвешенному и наделённому необычным даром, достигать во всём особой утончённой гармонии. Я сразу подумал, что вот встреча с ней была бы очень интересной. Я даже удивился, что имея такие способности мыслительной деятельности, Гор не устроил её в свою организацию. Впрочем, она бы туда и не пошла, потому что была человеком совсем другого сорта. Ей бы лучше с КерукЭде тогда уж познакомиться. Однако я не имел морального права, ей покидать этот мир и тем более предлагать перебраться в мой.

В комнате Гора было построже. Чисто. Аккуратно, даже ещё более аккуратно, чем у сестры и даже несколько скучно. Видно, что это и кабинет и спальня одновременно. Что впрочем, не удивительно, учитывая характер его работы. Дома он проводил время наверное не так много. Оттого тут и стояла обстановка чистой пустоты. Явно порядок здесь наводила помимо него самого его сестра. Виды со второго этажа на главный двор, ворота и лес далее, меня не долго прельщали, своей живописностью. Потому я решил вернуться к себе в комнату, но незримая сила потянула меня в комнату к ней.

— Да что же меня так туда влечёт? — посетовал я, считая, что быть в чужой комнате второй раз подряд, не совсем прилично и тем более задерживаться в ней. Но пребывать в своей я почему-то не спешил. Понимания, что меня там ждёт ещё ночь и я всё успею.

Оказавшись вновь в комнате его сестры, я сел в удобное, но почти минималистическое кресло, с изящным мягким наклоном спины, так что оставаться в нём напряжённым составило бы большой труд. По правую руку от меня были два широких окна, с видом на заднюю часть участка и начинающийся сразу за ним словно замерший в отсутствии ветра лес. Слегка приоткрытая форточка, едва доносила звуки пения птиц и я счёл, что так будет лучше, ведь с притоком такого свежего воздуха, будет трудно заснуть.

Не спеша покидать вновь занятое место, я ещё сильнее расслабился и углубился в собственные мысли, пока не отпустил и их. Создав образ Гора, я стал постепенно притягивать, пока он не вырисовался перед моим взором воочию, поднимающимся на верх в просторном скоростном лифте. Я понял, что он смотрит на меня и не мог сообразить, что это он смотрит не на меня, а на себя, в зеркало, что было там на стене.

Приняв от расслабленно отстранённого вида, нейтрально холодный деловой, он оправился, приосанился и вышел на свой этаж. Любопытно было наблюдать его внимательным взором всё, что он успевал подметить. Что удивительно, не смотря на невероятную внешнюю, словно кукольную красоту некоторых девушек, он не задерживал на них внимания больше, чем того требовал установленный у них там этикет приветствия. Это был либо «привет» либо короткий кивок головой.

В целом мне очень понравилось, что все были целиком заняты своей работой. Никто просто так не болтал, не слонялся без дела и вообще придерживался своей высокой внутренней дисциплины. Люблю когда организация на высоте. Полагаю, у них был внегласный режим очень строгой повинности перед всеми тонкостями деловых отношений, близкий по духу к армейскому. Хотя такой корпоративный полу солдатский режим действовал на всех достаточно мягко, все занимались делами в связи с личной высокой осознанностью, а не из страха быть наказанными или под устрашением мерами пресечения нарушения культуры делового этикета.

Сначала я слушал и вникал, во все те разговоры, в которые вступал Гор, в своём отделе. В большинстве случаев это были мужчины. Он пока просто собирал новые новости, и все они ждали своего босса. Который вот-вот должен был придти с одного важного совета, по случаю прибытия к ним каких-то дружественных лиц снабжающих организаций, а потом после — встречи с главами других отделов. Видимо паузы не случилось и все ожидали, когда босс придёт окончательно.

— Так друзья мои, — вошёл в зал с ожидающими сотрудниками Вадим, и я впервые так явственно рассмотрел все его властные черты лица и манеру держаться перед своими подчинёнными. — Верные коллеги и соратники. По новым сводкам и разведке, то что пришло к нам в город, и вообще в эфир не несёт ничего хорошего. Но я спешу вас всех порадовать. Переключаемся на новое дело все и дружно. Потому что оно носит важность 1-й степени,

По данным наших медиумов, — лицо его так серьёзно, что он отчасти побагровело. — Часть которых, сразу ушла в иной мир после коллективного контакта: наша с вами красавица, объект под новым номером Ц04. Она же Эллетрессия Морита Ла Влакар. Будучи приспешницей чистого зла, сумела приспособиться и обстоятельно закрепиться в черте нашего города.

— Да Лена? У тебя вопрос.

— Почему не сработала защита?

— Защита сработала. Пару раз. А потом вся сгорела.

— Как вся?

— Вот так. Вся. Эллетрессия стала создавать на тонком плане антенну-башню. Используя в её основе энергии других неизвестных нам пока миров и перетягивая для неё всю свою энергию. Чтобы потом из неё накрыть весь город, а потом и мир куполом для управления. Все просто подчиняться мощному телепатическому влиянию, а кто будет сопротивляться, просто перегорит, так как через него будет пропущен неимоверно сильный поток отрицательной частоты, которая порушит все его связи. Так неслучайно попав уже в этот поток, некоторые наши медиумы, уже столкнулись с его силой и не справились, пропустив его через себя.

В общем, как мы поняли — она хочет поработить всех. В том числе нас. Да не только, но и хочет сделать непробиваемый купол для властвования над землёй, в дальнейшем. Потому что чертами нашего города дело ограничится не может. В связи с чем я собираю особые мобильные отряды, по территориальному поиску любыми методами нашей красавицы и её полному уничтожению. Почему уничтожению, потому что выдворением за пределы частоты нашего мира, мы выдворять никого кроме как путем полной аннигиляции ещё не научились.

— А как же технологии? — я не заметил, кто именно спросил.

— Вообще чисто формально технологии утеряны.

— А технически? — спросил Гор.

А технически — новые создавать долго и затратно. Причём весьма. Военнаучгородок нужен новый. Так что — работаем по старинке. А мест — мостов для выхода, новых пока для них нет. Так что работаем по старой схеме в таких случаях. Найти и уничтожить. Даю добро на любые меры воздействия.

Отряды сформировывать не буду. Сами разберётесь. Так как сработались. Главное условие. Отряд не должен быть более чем трёх либо пяти человек. Чтобы вас не раскрыли раньше времени и не уничтожили самих. Цель прикрытие будет — обычные повседневные дела. Так что чтобы не вызывать видимого эффекта нашей реакции и тем самым не вызвать раньше времени эффекта обратного отпора, действуем скрытно, будто ничего не произошло и не случилось.

Я буду у себя. С вопросами, за дальнейшим инструктажом и навигацией, сформированными группами заходим ко мне в рамках очереди. Я обратил внимание, как Гор первый двинулся следом за Вадимом.

— Привет Гор.

— Привет Вадим, — Гор, взглядом поймал Колена и неизвестную мне девушку и махнул рукой, чтобы они шли за мной.

— Вижу, твой отряд будет минималистичен.

— Да. Чем меньше народа, тем менее мы заметны и выше частота охвата.

— Хорошо, — они вчетвером оказались в его кабинете. — По нашему мальчику из межмирья есть результаты?

— Работаем, — уклончиво сказал Гор.

— Ладно, не до него пока. Займётесь разведкой сначала с Министерства Масс Медиа и коммуникаций. Потом вторым номером проверите военную базу №9.

— А что это у нас?

— Для всех это главная база радиоэлектронной разведки. По моим наблюдениям, это лучшее место, откуда лучше всего она может пустить корни зла. Министерство в черте города, База вне. Однако у обоих энергонакачка зашкаливает. Чем не основа для успешной подрывной деятельности.

— Я тоже так считаю.

— Вот и ладушки.

— А меня забыли спросить, — сказал Колен.

— Говори Колен.

— В первую очередь надо проведать Базу.

— Объясни.

— Там мощностей больше.

— Решите сами. Да Снежана?

— Вадим. Режимные объекты особой важности. Везде нужны спец.пропуска. С обычными корками не пройдём.

— Сейчас. — Вадим поднял трубку настольного телефона. — Иса, будь любезна, оформи по быстрому от меня спец.пропуска для Гора, Колена и Снежаны. Будут вам пропуска. Через пятнадцать минут, заберёте у Исы, — Ну всё. Желаю удачи. Она вам пригодится. Начните кстати с Министерства, туда быстрее и проще пропуска сделать.

— С красным кодом, без удачи вообще нельзя, — смиренно согласился Колен. — Гор похоже влюбился опять по весне, — стал ухмыляться его напарник, так многосмысленно, что у всех, даже у Вадима проступили улыбки снисхождения. — А уж если Гор влюблён, ситуация может выйти из-под контроля в любой момент.

— Вот, это ты с чего взял Колен? — серьёзно спросил Гор, совершенно с равнодушным выражением в тоне.

— Да у тебя глаза просто сияют, — натурально заржал Колен, и все остальные стали смеяться нехотя вместе с ним, из-за резкой смены серьёзной обстановки на внезапный шуточный лад.

Глава 11. Новые контакты

Вдруг я услышал сильный шум воды. Точно где-то у них в здании открылся сильный водопад. Чего конечно же не могло быть. Я слегка отстранился, поскольку он откровенно стал мешать. Вдруг до меня дошло, что кто-то или что-то пытается таким образом пригласить меня войти в беседу. Я тут же уловил образ его сестры и поразился тому, какие возможности в потенциале она бы могла развить. Нет, войти в мой канал она не смогла бы чисто физически, поскольку у неё для этого чисто по земным меркам другая энергетика, но вот обнаружить, что я работаю с её территории смогла. И сразу же в дружественной форме дала о себе знать. Что мне понравилось, ведь это было не навязчивое приглашение. Просто она не рассчитала, что шум водопада издалека, я с обострённым слухом, услышу как почти впритык.

Я вдруг остановился и мгновенно отстранился от своих чужих, но зорких глаз. Поскольку все как-то сразу стали смотреть на Гора. Да ещё и смеяться. Хорошо что его коллега направил всё в сторону шутки. Будь у него на йоту больше видения, меня бы могли прочесть по его глазам. Благо у них тут больше распространены методы силового характера, нежели проницательного. А это значит, я мог не переживать, что они меня как то определили, не выходя даже в обычный транс.

Я решил полностью выйти на контакт с его сестрой и даже обнаружил, что она сейчас спряталась в какой-то уединённой пещере, близ водопада. То что это было очень далеко и даже другая страна, я сразу понял по тому тропически жаркому воздуху, что коснулся моих ноздрей и тому ору птиц, не присущих данной средней северной полосе.

Но наш контакт не состоялся. Поскольку я почувствовал, что мне пора заканчивать, а я для неё мой приход показался таким тяжёлым, что она словно начала от него перегреваться. В целях сохранности её строения, я оборвал связь и открыл глаза.

Однако прошло много времени. Пока я за её братом. Перед моими глазами всё пролетело достаточно быстро. Тогда как на улице уже солнце клонилось, чтобы исчезнуть за лесом. Пока я вставал и ходил, свечерело окончательно и с улицы стал идти нежный прохладный дух свежести. Какой можно ощутить только по весне, когда снег расстаял и ароматные запахи начинают наполнять пространство со всех сторон. Тем более в пору цветения шёл от его фруктового сада такой сильный шлейф, что я сразу решил к нему и пройтись, а заодно осмотреть владения.

Спустившись на первый этаж, я через библиотеку, в задней части дома, вышел через летнюю остеклённую веранду. Каменная дорожка вела посередине участка, уходя метров на сто, и слегка виляя, до самого забора, за которым начинался высокий лес.

Сад раздухарился па настоящему только к вечеру, когда ветер перестал отрывать от него дух всех благоуханий и разбазаривая, попапрасну унося в разных направлениях, где он терялся в лесу, от его собственных. Я словно почувствовал вместе с запахом присутствие некоего внимания. Однако моим расследованиям его ментальных следов не дал заняться шум с дороги к дому. Почти в полной тишине, наступаемой как раз к вечеру, когда птицы готовятся перед заходом солнца спеть полночную, до моих ушей дошёл достаточно резко очерченный гул, приближающейся к дому машины.

Я сразу понял, что это Гор, возвращается домой. Потому что просто так в такую глушь никто не поедет. Да и ещё и не проедет, ведь по пути в эти заповедные места стояла будка со шлагбаумом, который был достаточно увесистый и без пропуска договорится с охранником, просто так ни у кого бы не вышло. Именно то что этот участок леса, причём достаточно большой был отведён под заповедный, делало его воистину чудесным местом, где ещё жил исторически настоящий дух леса и где почти не бывали люди. Это чувствовалось по его особой дремучести, в которую меня всегда тянуло, сколько себя помню.

— Подождём, — вслух сказал я, обращаясь к возможному гостю сада и точно оценивая, что это не была сестра Гора, — так чтобы он точно меня услышал и не думал самодовольно, что остался ни для кого незамеченным.

Я решил не проходить сквозь дом, а обойти его с правой стороны, заодно минуя интересные решения садового декора, сочетающие навес, место для отдыха в тенистой беседке, цветущие кустистые заросли и подобия всюду натыканных цветников. Я представляю сколько надо вкладывать было сил в сад, чтобы он был настолько плодовит, на всевозможные цветы и растения, не поддающиеся никакой вычурной фантазии, если ты не сама мать природа плодящая их по всему белу свету или группа злостных учёных, выводящая сутками на пролёт в лабораториях самые разные виды и подвиды, при скрещивании самых разнообразных групп цветов и их множественных сочетаний генетических цветов.

Ворота открылись и машина плавно въехала на место для парковки, слева от ворот. На этот раз Гор решил встать под навес, толи не спеша покидать теперь дом, то ли, оставаясь полноценно на всю ночь. Вместе с ним из машины дружно вышли высокий жилистый шатен возраста примерно на вид тридцати пяти лет. Да и по факту ему примерно столько же и должно было быть, как по моим впечатлениям, ещё когда я смотрел за ним глазами гора. И Стройная смуглая обаятельная девушка, правда невысокого роста, крепкая на вид и очень бодрая. В ней я узнал Снежану. На вид ей было в районе двадцати пяти лет. Правда по факту, она уже была тридцатилетней серьёзной сотрудницей СК.

Почти полностью скрытый растительностью и не ловким щебетанием птиц, расходящихся с каждой минутой всё громче, я вынырнул почти внезапно из-за очередного поворота зелёных насаждений, так что вся команда расслабленная поездкой резко дёрнулась и похвасталась за оружие и подоставала его, правда направляя пока в землю. Даже Гор, не удержался и положил руку на пояс. Но быстро обвёл глазами своих сотрудников и спокойно выдохнул.

— Знакомьтесь. Это Снежана, это Колен. А это тот о ком я вам говорил по пути сюда.

— Рад знакомству, — вдруг мне пришли на ум некоторые строки.

— Да будет Свет! Любовь! И Благодать!

Весна пришла в наш новый день Сиять!

Добром улыбкой окружая, и солнечными днями душу нам лаская!

Чудесная кудесница весна сестрица!

Творение прекрасного её десница!!!

— Очень приятно Лууч! — засияла белоснежными зубками Снежана и глаза её превратились в радостные щёлочки. — Гор нам столько раз рассказывал о ваших с ним похождениях, — она светилась, и светимость эта её приблизилась ко мне, чтобы обняться со мной, словно мы были такие прям закадычные друзья, что она всё время скучала, пока мы не виделись.

— Весьма и весьма рад знакомству, — несколько опешил я, так как сначала мне угрожали оружием, а теперь были готовы расцеловать. — Меня зовут Лууч.

— Да знаем, знаем, — наконец отомкнула она от меня, оставляя вокруг меня нежные запахи лаванды и жасмина. — Вот же здорово! Я просто твоя фанатка.

— Я обниматься не собираюсь, — расцвёл Колен. — Но руку человеку, нахамившему нашему боссу и бросившему вызов всему СК, причём без последствий и несколько раз, пожму. — Мы поручкались довольно твёрдо, но так как моя рука привыкла держать меч, я не уступил ему в силе сжатия, чем ещё больше его развеселил. — Однако ты должен знать, что я знал всю команду, которую вы угрохали на пару с приятелем индейской наружности североамериканских индейцев, тогда в нашем бункере, прошлого места базирования. И от этого у меня лёгкий осадок.

— Ну, это не совсем мы угрохали. Это была личность из совсем другого плана и измерения. А я совершенно не участвовал в расправе. Со мной чуть тоже не расправились. Так что выражаю искренние соболезнования. Мы охотились тогда за Эллетрессией Моритой Ла Влакар. Собственно охота, как видите продолжается.

— И как эта личность материализуется из другого плана в наш?

— Хороший вопрос, — я повёл плечами. — Мне такая технология управления своей материей, как видите, пока не подвластна.

— Отстань Колен. Не видишь, он нам рад и положительней чем все мы вместе взятые, — осадила его Снежана и смягчившись тут же добавила, зачем-то потеребив меня за щеку, как пятилетнего. — Прояви учтивость к гостю с других миров. — Он ещё совсем мальчик, — от этого мне вдруг показалось, что у меня появилась новая мама. — Пошли скорее в дом, я привезла тебе кое-чего сладенького. А давай веди нас Гор, покажи мне как ты живёшь, поживаешь, — ничуть не смущённый, Гор повёл нас по главной дорожке в дом. — Кажется, я не была у тебя целую вечность.

Птицы окончательно разошлись, перекрывая друг друга в предночных трелях.

— Вот разорались, — подивился Колен, ещё не отвыкнув от города и привыкая заново к природе.

— Это прекрасно! — сказал Снежана.

— А сумки кто понесёт? — только и спросил Гор досадуя, что остаётся один.

— Нет, мы что сюда на отдых приехали что-ли, — возмутился Колен, всё ещё стоя подле машины и готовый действовать.

— Кстати, Колен. Захвати все те сумки, что мы привезли, — бросила не оборачиваясь Снежана. — Будь душкой.

Мы зашли в дом. Снежана захватила всё моё внимание. Так что отделаться мне от неё вышло, только чтобы помочь лишь на секундочку, протиснуться Колену в двери с полными руками пакетов, из которых источался сладкий и вкусный аромат свежих продуктов.

— Ах, ну какой прекрасный у тебя дом Гор. Какой прекрасный дом. А где же твоя чудесная сестра Карина, я пожалуй не видела её ещё больше чем твою скромную лесную усадьбу.

— Точно. Усадьбу, — сказал Колен, пока мы тащила пакеты на кухню. Потому что они оказались таким тяжёлыми, что он уже начал надрываться или только имитировал надрыв. — Если усадьбы вообще бывают скромными.

— Ладно. Свободен Колен. Дальше я сама. Мне поможет Лууч.

— Ну как после такого я могу отказаться, — засмеялся я, чем поверг в восторг Снежану.

— А чего она тобой расскомандовалась в моём доме? — весело спросил Гор Колена.

— Не формально, после тебя, её назначили старшей, если вдруг, — ответил Колен. — Кажется, они спелись, — поведал он тихо Гору, но мы конечно услышали.

— Тогда почему она командует всеми? — спросил шутя Гор, готовый уже засмеяться.

— Так я всё слышу, — сказала Снежана, выкладывая из пакетов такое большое количество продуктов, что у меня задвоилось, затроилось, зачетверилось…

— Вошла на кухню и почувствовала себя хозяйкой, — засмеялся Колен и не он один, настроение у нас всех было весьма приподнятое, точно мы старые друзья и действительно готовимся к празднику, а встретились не перед серьёзным заданием — что впрочем наверное для них это одно и тоже, так как преодоление трудностей это всегда повод активизировать все свои лучшие качества и ресурсы организма.

— Всё в порядке, Луучик мой зайчик? У тебя нездоровый вид.

— Да Снежана всё впорядке. Мы тут случайно — рынок не собираемся устраивать с таким количеством провианта?

— Так это не всё Гору, это тебе. Я считаю, в твоём мире этого всего нет и ты должен это будешь всё попробовать сегодня. Мало ли потом куда нас занесёт судьба.

— Похоже, мы отсюда никуда никогда не выедем, — тонко намекнул Колен о гигантизме своей коллеги. — Я за год съедаю меньше.

— Запас карман не тянет, — обнадёжил его Гор и положив руку на плечо сказал. — Пошли я тебе кое-что покажу.

— Да точно. Оставим этих обжор, — легко согласился Колен.

Только они ушли, я почувствовал опасность. Опасность близости фанатки, со всевозможными навыками спецслужб, что делало её ещё более опасной. Мои опасения подтвердились.

— Наконец мы остались одни, — всё бросив на столе, резко присела она на свободный стул. — Давай скорее расскажи мне как ты сюда попал и что с вами было с Гором, когда вы дали решающий бой Эллетрессии.

— Так, а разве Гор ничего не рассказал, — нерешительно ответил я, чувствуя себя словно на допросе, а ведь это так и было, кто знает, возможно, у неё и была миссия выведать у меня побольше тайн, если не от чистого служебного обязательства, то просто в силу привычки и профессиональных качеств, сродни уже личному любопытству. — У меня нет никаких тайн, — сразу успокоил я её.

Конец ознакомительного фрагмента.