Господин художник

Сергей Анатольевич Дорофеев, 2022

Молодому художнику, в силу обстоятельств, приходится заключить необычный контракт со странными людьми. После чего судьба вовлекает его в еще более необъяснимые события и происшествия.Иногда, то, что мы пытаемся разглядеть вдалеке, стоит у нас за спиной и ждет, когда мы просто обернемся.

Глава 1. Старый дом

Сквозь сон было слышно, как капли ночного дождя монотонно бьются о стекло закрытого окна. Как ветка клёна, с недавно распустившейся на ней листвой, от прикосновения легкого потока ветра, трется о шершавую кирпичную стену, при этом слегка поскрипывая. От этих звуков он проснулся, но открывать глаза желание не возникло, а хотелось так лежать и дальше, постепенно восстанавливая сюжеты вчерашнего дня, а точнее сказать его заключительной стадии, когда мозг был полностью разрушен алкоголем, и память приняла эпизодическое состояние. Сказать, что Сергей ничего не помнил, было бы не совсем правильно. Отдельные сюжеты в воспоминаниях, то и дело проплывали у него перед глазами, но расставить их в хронометрическом порядке мозг пока отказывался.

— Ну допустим, где я сейчас нахожусь понять просто, достаточно только открыть глаза и всё станет понятно, хотя это действует в том случае, если я у кого-то из моих знакомых, — рассуждал Сергей: — А если я, каким-то чудесным образом в этой квартире впервые, тогда мне надо встать, разбудить хозяев и только потом прояснится, где я нахожусь. А для этого нужно встать, или хотя бы открыть глаза. Но сил, а главное желания в данный момент не было. Идея как молния пронзила его больной мозг. Она просвистела, именно просвистела от виска до виска, при этом оставила легкую головную боль по маршруту своего движения. Идея заключалась в следующем: — Можно попытаться, не открывая глаз, рукой нащупать, что-то знакомое вокруг себя и быть может тогда, я пойму, где нахожусь.

От мысли перешёл к делу, и начал медленно, по-прежнему не открывая глаз, шарить вокруг рукой. При первых же пробах, местоположение было им полностью обнаружено. Он лежал на диване, на кожаном диване, который стоит на кухне у соседей, братьев Коган, которые живут в его подъезде двумя этажами ниже. От этого знания на душе стало как-то озорно и весело, но ненадолго. В голове боль усиливалась, и появилось желание выпить холодной воды, тем более что Сергей находился на кухне, в нереальной близости от крана с водой. У него даже в мыслях представлялась картинка: как он встает, подходит к раковине, открывает на всю вентиль и немного подождав, чтобы пошла наиболее холодная вода, наклоняется и жадно пьет, прям из-под крана, не теряя времени, на то что бы налить её в стакан.

К постепенно нарастающей головной боли, добавилась тошнота. Дальше так лежать и обманывать похмелье смысла уже не было. Сергей аккуратно поднялся и сел на диване. Из-за света фонаря, стоявшего во дворе, в комнате было не совсем темно и различить предметы не составляло большого труда. Да, действительно Сергей был на кухне своих соседей, братьев Гришки и Мишки Коган. Гришка и Мишка были близнецы и отличия между ними практически не было, только долгое знакомство и наблюдательность помогли бы найти различия между ними. А самое интересное, что и характерами молодые люди были абсолютно схожие. Они никогда не ссорились, а мнение на всё имели одно на двоих. Спорить с ними было занятие глупое и, по сути, бесполезное, потому что, спорить с евреем, пустая трата времени, а спорить против двух, обречь себя на глобальное поражение. Тебе всё равно докажут свою точку зрения, обоснуют и приведут массу доводов в свою пользу. И когда спор будет окончательно выигран, злобно над тобой надсмеются: — дескать не знаешь, не берись. Но это так, к слову.

В целом Гришка с Мишкой были соседи на все сто процентов. — Нужна помощь, первым делом к ним.

До «перестройки» семья Коган была прилично так обеспечена. Глава семьи, старый дед еврей, был партийный работник на хорошем обеспечении. Семья занимала огромную квартиру в четыре комнаты, имела приличную дачу, в ближайшем пригороде, а самое главное то, что у них был автомобиль, да не просто автомобиль, а настоящая «волга». Но всё это Сергей знал только по рассказам соседей и самих братьев. Он переехал, снял бывшую мастерскую, позже переделанную в подобие квартиры помещение, меньше года назад. Перемены, произошедшие в семье Коган, закончились года как два тому. А перемены были глобальными.

Случилась в семье трагедия, с которой всё и началось. На свой юбилей умер старый еврей, глава семьи. Видимо не приняло сердце старого партийного работника перемен, которые Горбачев в стране объявил. Погоревав как положено об утрате, главенство в семье заняла мать Гришки с Мишкой и на семейном совете было принято решение: — продать по возможности всё что можно и перебраться всей семьёй на их историческую родину, Израиль. Против такого решения выступила бабушка. Выступила категорически и без возможности её переубедить, — дескать, деда только схоронили, и тут же бежать, вы как хотите, а я на год останусь здесь, а то как-то не по-человечески. А уж потом, к вам присоединюсь. — Добавила старая бабушка. Посовещавшись еще немного, семья постановила: — Продать всё, кроме квартиры, вдруг что-то пойдёт не так и придётся сюда всем вернуться. На год оставить в покое бабушку, а приглядывать за ней оставить Мишку и Гришку, тем более что они не горели большим желанием по приезду в Израиль, тут же пойти служить в армию. — Бабушка таким раскладом очень осталась довольна, искренне надеясь, что по прохождению года, ей разрешат и дальше здесь жить. Так же она надеялась, что оставшиеся с ней, любимые внуки, будут рядом. Вот так и вышло, семья в составе отца, матери и младшей сестры уехали в Израиль, а Мишка, Гришка и старая бабушка остались в СССР.

Собрав волю в кулак, Сергей поднялся, подошёл к раковине и открыв кран, не дожидаясь того, как струя остынет, начал жадно глотать воду. Хотя долго пить ему не пришлось. Тошнота подступила к горлу. Голова закружилась и казалось, что вот-вот на глаза наедет штора и он потеряет сознание. Одна и та же мысль пулеметной очередью расстреливала ему мозг — «зачем я пью?». От этого затошнило еще сильнее и больше не в силах сдерживать рвотный рефлекс, он выскочил из кухни и влетел в туалет. Всё, что он только что выпил, моментально вышло из него в унитаз.

— Хорошо, что братья спят, а то как-то, в общем не удобно. — Он вышел из туалета, проследовал в кухню, почему-то подумал: — А странно, ведь я, когда проснулся и лежал с закрытыми глазами, чётко понимал, что о стену дома трется ветка клёна, а не какая-нибудь другая. Значит где-то в глубине сознания я чувствовал, что нахожусь в своём доме. Очень это интересно. — С этой мыслью зашёл обратно в кухню. Второй более-менее здоровый вопрос посетил его ещё больной мозг, как только ответ на первый окончательно заблудился в лабиринтах пульсирующих извилин: — А нафига, я опять сюда вернулся, я ведь лучше к себе в квартиру поднимусь, да и спать лягу, времени, наверное, ещё мало. А кстати, который сейчас час? Тоже интересно. — С этими своими размышлениями, он развернулся чтобы идти к выходу, но остановился. В дверях кухни стояли и смотрели на него оба брата, при этом улыбаясь.

— Так, слинять незамеченным по ходу не получиться. Это я вас господа соседи разбудил, или вы не ложились? — Произнес Сергей. Стараясь натянуть улыбку на своё лицо.

— Не, не ложились, — отвечали братья, — ждали пока ты проснёшься.

-А если б я еще часов пять проспал, что ждали бы? — Спросил Сергей, при этом облокотился на стену.

— Что, Серый, совсем тебе худо? — Поинтересовался один из братьев, кажется Гриша.

— Ну если правда, то плоховато мне мужики, прям тошнит, и голова взрывается.

— Ну это понятно, ты вообще помнишь, как вчера к нам пришёл? — Опять задал ему вопрос Гриша.

— Вот это вряд ли, по твоему вчерашнему состоянию было понятно, что ты в полной прострации и дорогу до дому на автопилоте преодолел. — На Гришин вопрос, не дожидаясь ответа Сергея, ответил брат Миша.

— Мужики, при всём к вам моём уважении, но нельзя ли весь этот разговор перенести на потом, в силу моего недомогания и чрезмерного желания залезть в ванну и позже поспать. Давайте днём поговорим, а мужики. — Просящим голосом взмолился Сергей.

— Ну в отличие от тебя, мы днем работаем, а вечером тебя уже не будет, придешь ты опять ночью и скорее всего пьяный.

— Ну мужики, — опять взмолился Сергей, — отпустите меня, пожалуйста, а? У меня правда нет никаких сил, прям ноги не держат.

— Ноги не держат, садись на стул, сейчас мы тебя подлечим слегка, а от разговора все равно не уйти, — сказал Гриша и отодвинув стул усадил Сергея за обеденный стол.

— Ну раз подлечите, тогда давай и поговорим, только лечение пусть вперед будет, а то у меня перед глазами всё плывет, как на каруселях.

— Ну подлечить, значит подлечить, — Гриша открыл холодильник и достав из его недр холодную водку, поставил её на стол. Миша достал из буфета, такого старинного с резьбой буфета, три рюмки, довольно просторных размеров. Рюмки тоже были необычными, старинными. Хотя в таком буфете и посуда должна быть подобающая.

— Странно, — подумал Сергей, — я сколько у Гришки с Мишкой не выпивал, а рюмки такие видел в первый раз. Наверное, такие рюмки доставались в особых случаях. — От мысли, что сегодня именно такой случай, ему как нашкодившему школьнику захотелось вжаться в стул. Пока обдумывал глубину ситуации и пытался в путавшихся своих мыслях предугадать смысл будущего, надвигающегося на него разговора, Гришка достал и поставил на стол холодные котлеты.

— Вот ими и закусим, ты Серег не возражаешь? Ну думаю, что не возражаешь, потому как есть по ночам горячую пищу, говорят, что очень вредно.

— Мне вообще по барабану, — согласился Сергей, — раз говорят, значит закусим холодными. Миша разлил водку по рюмкам. — Ну что, здоровья ради, нашего дорогого соседа, — сказал он. Сблизившись друг с другом рюмки издали приятный звон, по крайней мере так показалось Сергею. Первый похмельный глоток водки вошёл в больной организм с трудом. Пришлось его проталкивать куском холодной котлеты. Даже возник такой момент, что Сергей чуть не метнулся опять в туалет от надвигающегося рвотного позыва.

— Это твой организм с отравой борется, — с лицом доброго доктора прокомментировал ситуацию Гриша. Сергей не стал возражать, ему и так было неловко перед соседями.

— Ну давай по второй, да перекурим, а там глядишь, сосед и здоровье твое вернется к тебе, — похлопав Сергея по плечу, предложил Миша.

— Да уж, скорей бы уж оно ко мне вернулось, — пробормотал Сергей. Разлили по второй, выпили. Вторая провалилась в недра желудка на редкость легко и здоровье где-то еще из далека, где-то еще у горизонта, помахала Сергею рукой. «Дескать — я иду, жди, скоро буду».

— Ну вот и славно, — уже более бодрым голосом сказал Сергей, — кстати, а кто-то после второй покурить обещал, господа не угостите бедного художника сигареткой?

— Давай покурим, ща только окно открою, а сигареты вон у плиты лежат, бери их и пепельницу прихвати, — сказал Гриша. Все взяли по сигарете и подошли к уже открытому окну молча.

Первым начал Миша: — Послушай дружище, нам главное, чтоб ты наш разговор правильно понял.

— И не обижался на нас, — добавил Гриша.

— Ты нам вовсе не чужой, привыкли мы к тебе и очень хотели бы, чтоб у тебя всё было хорошо.

— Очень хотели бы, — опять вставил своё слово, дабы поддержать брата, Гриша.

— Поэтому весь наш разговор будет носить форму нравоучения, но это не ради осуждения, а ради совета, или вот можно так сказать, мы попробуем все вместе помочь разобраться в твоём внутреннем мире, чтобы найти правильный путь.

— А встанешь ты на него или нет, это уж тебе решать, — опять вставил свои пять копеек Гриша.

— Мужики, — возразил Сергей, здоровье к нему почти полностью вернулось, и он мог уже во всю осваивать информацию, — но вы ведь и сами не без греха, а меня на путь истинный направляете, как так?

— Да, ты прав, — продолжал Михаил, — мы и сами те ещё фрукты, но мы тебя не к «святости» призываем, вернее собираемся призвать, а к «правильности», а это согласись разные понятия. Сергей пожал плечами и ничего не стал возражать, молча прикурил сигаретку, придвинул стул к подоконнику, собрался слушать нравоучения.

— Вот ты Серег, уже год, наверное, здесь жильё снимаешь, так где-то? — Спросил Михаил. Сергей молча кивнул и выпустил в сторону открытого окна кольцо из табачного дыма.

— А напомни мне Серый, сколько за эти месяцы ты проплатил аренду хозяйке без каких-либо проблем, — продолжал Михаил, — я отвечу за тебя, месяца два, наверное, ну может быть и три. Это те месяцы, во время которых ты заказ рисовал для ресторана, и всё, наверное, хотя почему же, наверное, точно всё. Остальное время ты занимаешь, перезанимаешь и что-то пытаешься наладить, но всё без толку. Я уже молчу за то, что ты стал бухать по-черному и если не каждый день, то через день точно, а это уже извини, но так прямая дорога в пропасть. А из неё выбраться вообще будет невозможно. Я по глазам твоим вижу, что ты хочешь возразить: «мол, — что я, вы сами в дно стакана периодически смотрите». Я с тобой соглашусь. Да, порой с братухой жару даём, но делаем это исключительно в свободное от работы время. Мы, конечно, понимаем, что жизнь богемы не подразумевает ходить на завод. Но твои картины тебя не кормят, или почти не кормят. А теперь посмотрим на меня с братом. Мы ходим на завод, хотя мы музыканты, рокеры, мы там работаем и получаем какие-никакие зарплаты, а еще мы там в самодеятельности участвуем, что для нас есть некоторый плюс, у нас на заводе есть свободный доступ к довольно-таки неплохому звуковому оборудованию, что позволяет нам репетировать практически каждый день. А наш худрук, малый неугомонный и предприимчивый, договорился с руководством и за долю малую в их сторону, практически каждую субботу подыскивает для нас халтурку на свадьбе или еще на каком мероприятии, а бывает и на воскресенье. Да, конечно мы там не рок эн рол лабаем, попсу всякую и от тамошних рыл, блевать хочется, но это дополнительный доход и плюс с кухни всегда сердобольные повара жратвы надают, так что всю неделю в магазин ходить не надо.

— Кстати, вот эти котлеты с прошлой свадьбы к нам заехали, опять поддержал брата Гриша.

Сергей повернул голову и посмотрел в упор на Григория: — То-то я и смотрю, что после ваших котлет мне «горько» орать хочется.

— Вот ты зря смеёшься, Серег, это всё серьезно, есть еда, есть деньги, худрук обещал немного погодя помочь нам альбом записать, за своё вознаграждение конечно. Потихоньку, можно так сказать мы идем к своей цели, а «рок н рол» орать со сцены лучше на сытый желудок. Вот мы с братом подумали и хотели тебе предложить к нам на завод устроиться, на еду хватать точно будет. Хватит тебе жить по пословице «художник должен быть голодным». А то на пустой желудок и с алкоголем, долго не протянешь, в миг кальтона словишь. Устроишься к нам, а мы уж там похлопочем, местечко тёплое какое придумаем. Ты подумай, сегодня, завтра, но надолго не затягивай. — Закончил нравоучение Михаил.

— Мужики, а можно я чуть больше подумаю? Я картины в Москву свои передал, может чего продать получиться.

— Ты картины свои Юрке Носову передал? — Спросил Гриша. — Юрке, что на Арбате своей мазнёй торгует?

— Ну да, — подтвердил он догадку Гриши, — ему передал.

— Ну вряд ли он твои работы продаст, — неожиданно заявил Григорий.

— Это еще почему, — удивился Сергей?

— Да всё просто, — начал объяснять ему сосед, — он продаёт свои работы иностранцам, или ещё кому, приезжим, а им чем меньше покупка, тем лучше, лишь бы было, что на память о Москве домой привезти. А настоящие ценители живописи по выставкам, да по галереям ходят, им на Арбате появляться вообще незачем. А Юрке, твои работы нужны только для массовки, чтоб на фоне их, его пятиминутная мазня, более выгодно смотрелась.

— Вот ты, когда ему свои работы отдал? — Поинтересовался Мишка.

— Ну думаю, что недели три тому как, пять штук к нему в машину погрузил.

— Ну вот видишь, а от него ни привета и ни ответа, — продолжал бомбить мозг Сергею Мишка, — а своих он точно коробок пару уж сплавил, а то стоял бы он на Арбате в пустую.

— Ну так-то, наверное, ты прав, — согласился Сергей, — ну а вдруг кто-нибудь, чего-то и купит из моих работ.

— Ты всё надеешься, это конечно хорошо, но ведь понимаешь, что твои работы, ну как бы так помягче сказать, ну они на любителя, а любители там редко проходят. Кстати, ты по поводу того, что твои работы на любителя не обижайся, много кого из известных вообще при жизни не признавали, так, что они в нищете и умерли, а мы с братом, нормальный план на ближайшую твою жизнь набросали. Работай у нас на заводе, получай зарплату, а в свободное время твори, кто тебе запрещает. Вот только сытый будешь и за квартиру будет чем расплачиваться. Кстати, Юрка твой пусть дальше твои работы и продаёт, может чудо и случится, найдёшь своего покупателя. Перспектива быть сытым и с деньгами Сергея, конечно, привлекала, да и вообще в жизни своей хотелось, что-то изменить и желательно в лучшую сторону. А тут вот пацаны, по-соседски, за него уже всё придумали.

— Ну знаете, а вы, наверное, и правы, — согласился он с братьями, — дайте мне недельку, если ничего не поменяется в моей жизни, то к вам в отдел кадров и постучусь.

— Ну вот и славно, — обрадованно произнес Гриша, — мы ведь за тебя как за родного переживаем, я вообще думаю, что у тебя в ближайшем будущем все наладится, все у тебя хорошо будет, ты только для счастья дверь приоткрой, а то оно к тебе в дом стучится, а ты вид делаешь, что не слышишь. Мы ведь и с нашим худруком насчет тебя говорили, он пообещал подумать, как твои работы куда пристроить. А мужик он ушлый, если возьмётся, обязательно результат будет, не бесплатно, конечно, но много не возьмёт, процентов двадцать, двадцать пять. А как ты думал, у нас ведь теперь свободный рынок, всё продаётся, всё покупается, и рулит здесь тот, кто может дороже всех продать, а он вот именно такой.

От удивления Сергей даже открыл рот: — Ну вы мужики даёте. Вы даже с худруком своим про меня вопросы порешали, ну и молодцы, блин. — Он поднял с пола выпавшую из-за рта сигарету, подул на неё и затянулся. — Вы меня вообще сейчас в дребезги разбили. Ну конечно, я согласен. Я эту неделю балду еще погоняю, а с понедельника к вам пойду устраиваться, уж больно перспектива мне нравится.

— Ну вот и отлично, — сказал Мишка и потер ладошку о ладошку, — можно сказать уговорили. Кстати сказать, вчера вечером к тебе мама твоя приезжала, но тебя естественно не застала, нас просила тебе передать, что скучает и ждет в гости. Мы ей, конечно, не сказали в каком ты состоянии, сказали, что ты подработку какую-то взял и теперь там и пропадаешь, день и ночь.

— Вот это вы молодцы, что меня не выдали, а то волноваться будет, переживать. — Поблагодарил он братьев.

— Слушай Серый, ну ради спортивного интереса, а ты вчера со своим дружбаном Ванькой поди наклюкался?

— Ну конечно, — отвечал Сергей, — с утра Ванюха ко мне зашёл, предложил пивка в «нулёвке» попить, ну мы туда и отправились. А там к обеду к нам Ромка Патрик присоединился, он как раз на рынке торговать закончил и денежки кой-какие были, мы из «нулёвки» в пельменную перебрались, а потом в «кружку», а потом в клуб. За «кружкой» новый клуб открылся, знаете такой себе, нормальный клуб, как в Питере. Я, когда уже в готовальню был, то реально думал, что я в Питере, а потом вообще не помню.

— А потом ты к нам припёрся, сине-стеклянный, с девахой какой-то. Мы деваху ту спровадили, а тебя на диван в кухне уложили, потому как тащить тебя за руки и ноги на твой этаж, желания вообще не было, ты в полной отключке был. Странно что ты до нас добрался, — пояснил появление Сергея в квартире братьев Михаил.

— Вот хочу заметить, — продолжил Гриша, — твой друг Ваня на заводе работает, по сменам ходит, у него поди вчера выходной был, а Патрик вообще на рынке рыбой торгует, не стесняется. Зато с деньгами оба в кармане ходят и не крутятся, чтобы занять, но ты понял.

— Да понял я, — отвечал Сергей, — всё я понял, в понедельник к вам на завод устроюсь и буду как белый человек с утра на работу, вечером домой.

— Ну и ладно, а теперь, чтобы закрепить решение, предлагаю еще пару рюмок пропустить и в расход по люлькам спать, а то нам сегодня к обеду с братом надо на одном мероприятии отыграть. Бандос какой-то, свой день рождения в ресторане гулять будет. Нас заказали играть там. Весь вечер хочет, чтоб живой звук был, денег отвалят мешок говорят. А договорился с клиентом, естественно наш худрук. Пару рюмок выпили одну за одной и Сергей, окончательно поправившись заторопился к себе.

-Ты погодь, погодь, — притормозил его Миша, — вот пакет со жратвой, бабуля наша тебе собрала. Не голодай, ты нам немощным соседом не нужен. А от нас с Гришкой вот тебе пиво баночное, импортное, немецкое. Нам его на прошлом мероприятии ящик целый вынесли. Вот такие брат плюсики от нашей работы. Сергей взял с благодарностью всё, что ему предложили, пожал братьям руки на прощание и отправился к себе спать.

Сон его был спокоен и безмятежен. Предчувствие того, что затянувшиеся финансовые проблемы скоро закончатся и настанет нормальная, собственно говоря, обычная жизнь, как у большинства людей, внушало ему спокойствие и уверенность. Во сне ему приснилось, что он сидит в огромном концертном зале. Вокруг него людей прям море и все такие красивые, дорого одетые. И он сам сидит на кресле, в костюме и на сцену смотрит. А на сцене стоят двое ведущих и награждают всех, кого из зала вызовут. Медаль вручают, с виду золотую, за какие-то там заслуги. Какие именно заслуги понять он не смог. При каждом награждении зал взрывался аплодисментами и разобрать, о чем говорят ведущие возможности просто не было никакой. И вот тебе раз, ведущий его на сцену пригласил. От неожиданности Сергей опешил, но делать нечего, идти надо, а зал уже аплодирует ему. Он встал с кресла и пошёл в сторону сцены, по дороге пытаясь в уме речь набросать, — мол благодарю за доверие и всё такое, в этом духе, — но мысли как-то путаются и никак в предложение не складываются. А подходя уже к самой сцене, не заметив в полумраке шнур от микрофона, или ещё там от чего, Сергей спотыкается и падает. При падении взмахивает руками, в надежде зацепиться за что-нибудь и цепляет стол, который непонятно зачем у сцены стоял. Стол падает вслед за ним, неизбежно опрокидывая все свое содержимое на пол. Рюмки, графины, фужеры и вазы при падении разлетаются в щепки. Осколки летят во все стороны, звон стоит нереальный, а из зала кто-то как заорёт: — «Смотрите, да он ведь пьяный». И тут как завизжит сирена. Люди в рассыпную, а Сергей лежит на полу и от звука визжащей сирены уши руками закрыл, а это не помогает. Звук сквозь руки в уши проходит, аж голова затряслась. От этой всей жути он проснулся. — Да, — подумалось ему, — не пришлось мне в лучах славы погреться, ну и ладно, без вашей медали перебьюсь. С этой мыслью, хотел было перевернуться на другой бок, как в прихожей услышал стук.

— Интересно, кого там нелегкая ко мне принесла, с утра пораньше? Хотя не с утра, — Сергей посмотрел на часы, было уже одиннадцать часов дня. — Ага — это, наверное, Ванька, здоровье поправлять пришёл, хотя нет, ему сегодня в ночную смену на работу выходить, значит это кто-то еще. Уже иду, — гаркнул он в сторону прихожей и натянув на ноги тапки в одних трусах зашмыгал в сторону входной двери. — Кто тут ко мне пришел? — Спросил Сергей и открыл дверь. На пороге стоял Гришка.

— Григорий здравствуй, что заставило тебя подниматься ко мне на этаж? — Как-то по-театральному задал вопрос он, — зайдешь? Или в дверях останешься?

— Не, Серёнь, я на минуточку, мы с Мишкой предположили, что у тебя и сигарет нет, вот тебе пачка, а то ты скромный, ночью, наверное, постеснялся спросить. — Гриша протянул сигареты.

— Вот это да, искренне, искренне тронут вашим участием ко мне, — с лёгким смятением и удивлением произнес Сергей и взял сигареты.

— Слушай, — продолжал Гришка, — тебе если сегодня делать нечего, то ты можешь с нами в рестик сходить. Мы там с братом сегодня выступаем, а ты можешь как раз с нашим худруком по твоим вопросам переговорить. Ты как на это смотришь?

— Гриш, может лучше не сегодня, а как договорились в понедельник, а то я после своего алкозабега еще в норму не вошёл, а в понедельник уже огурцом буду. Чего на первой встрече людей пугать, против себя настраивать. Сам знаешь, что встречают у нас по одёжке. — Попробовал он переиграть ситуацию.

— Ну в понедельник, значит в понедельник, сам решай, — согласился с ним Григорий и пожав соседу руку, быстро побежал вниз по лестнице.

— Гриш, за сигареты, тебе с Мишкой, огромное спасибо. — Крикнул он ему в след.

— Да ладно, тебе, это мелочи. — Не оборачиваясь ответил ему Гриша и скрылся за плитой лестничной площадки.

Сергей закрыл дверь и подумав, что таких соседей как у него, нет ни у кого, распечатал пачку и прикурил сигарету. Зайдя из прихожей в свою огромную и единственную комнату, которая была сразу и столовой, и кухней, и спальной комнатой, и рабочим кабинетом, он подошел к окну и открыл его настежь. Из окна в комнату ворвался свежий, прохладный воздух. Возникло четкое ощущение, что это ветер перемен залетел в его окно, — вот еще этой ночью ему так было мерзко и противно, а спустя несколько часов, жизнь кажется удивительной и замечательной во всех своих проявлениях. Он сложил руки у себя на груди и смотрел с высока, через открытое окно на прохожих, вечно спешащих куда-то по своим делам, перепрыгивающих через лужи, стараясь не испачкаться и не замочить ноги. Так Сергей стоял бы ещё долго, но телефонный звонок вернул его в реальность. Немного огорчившись, что кто-то не дал ему помечтать, подошёл к стене и снял трубку телефона.

— Алллло, — протяжно произнес он в трубку, и стал ждать ответа с той стороны провода.

— Ало Серый, телефон еще не пропил? — Услышал он явно тупой вопрос в трубке.

— Мало водки предлагали. А это кто? — поинтересовался Сергей.

— Как кто? Ты чего меня не узнаёшь, это же я, друг твой, Юрка Носов. Из Москвы тебе звоню.

— А Юрка. Точно, это ты. Я тебя не признал, но не расстраивайся, богатым будешь, — сказал Сергей.

— Да это не я, а ты будешь богатым, вернее, уже стал, — прокричал в трубку Юрка.

— Странно, — подумалось ему, — а почему люди, когда по телефону разговаривают, то орут и почему я Юрца не узнал, он же явно картавит. — Что случилось? Или так просто звонишь? — Спросил он у Носова.

— Да, уж случилось!!! Я три твои картины сегодня с утра продал!!!, значит ушли «рыцарь у камня», «шуты, летающие вокруг женского лица» и вот еще одну, название забыл, там девушка сидит, а у неё за спиной пузатый старик летает, у него крылья как у стрекозы. Ну ты понял, какую? Там с боку еще какое-то лицо, лошадиное такое.

— Да понял, конечно понял, — обрадованно закричал Сергей в трубку, как бы став на одну волну с собеседником. — А что за люди покупали? — захлебываясь от нетерпения продолжал кричать он в трубку.

— Да причем тут какие люди покупали, ты спроси по чем я их продал, вот что важно, а люди они и в Африке люди, только черные. — Удивился неправильному вопросу Юрка.

— Да меня сам факт, что, что-то купили, уже радует. Ну и сколько, почём за каждую вышло? Давай финансовую сторону оглашай. — Попросил Сергей.

— Ну вот короче смотри, начал я их торговать реально дорого, но сошлись на пятьсот пятьдесят гринов за каждую. — Ответил Юрка.

— Юра, я немного не расслышал. Пятьсот пятьдесят долларов за все три работы? — Не веря своему счастью переспросил Сергей.

— Какой за все, за каждую работу пятьсот пятьдесят гринов. Что в сумме получается одна тысяча шестьсот пятьдесят американских рублей. Братуха, ты богат!!!! — Продолжал орать в трубку Юрка. Сергею стало как-то не по себе, и он, опустившись, сел на пол, благо шнур у телефона был достаточно длинный.

— Я не верю своим ушам, это просто чудо какое-то. — Прохрипел он в трубку, в горле как-то сразу пересохло.

— Ну веришь или нет, — уже спокойно продолжал Юрка, — теперь коснёмся технической стороны нашего совместного дела. Ну надеюсь ты понимаешь, что я хочу получить от твоего гонорара свою небольшую долю, ведь без моего участия, этого вообще ничего не случилось бы. Я с каждой работы планировал получить, не меньше сотки гринов. Как тебе такой расклад?

— Я с тобой полностью согласен. — Моментально согласился Сергей.

— Вот я так и думал, что ты будешь доволен, поэтому свою долю забрал сразу, а твою часть, что в сумме составило одна тысяча триста пятьдесят долларов передал с приятелем. Он сегодня у вас в городе будет, часов в шесть вечера, я ему сказал, чтоб он на лавке тебя ждал, ну помнишь та лавка в парке перед кремлем, где всегда неформалы собираются, мы там тоже каждый вечер встречались, помнишь? Ну это место мы тогда ещё «брошенным островом» называли, помнишь? — Спросил он.

— Ну конечно помню, ровно в шесть вечера буду там, спасибо тебе Юр. Ты мне сегодня прям подарок сделал. А твой приятель нас не кинет, он надежный, точно приедет? — Испугался за деньги Сергей.

— Ну Серый, ты меня за ребёнка что ли держишь, — немного обижаясь удивился Юрец, — я что, по-твоему, на каждом углу кричать буду про деньги, он не знает, что везти будет. Я в магазине «кожгалантерея» барсетку купил, в переднем кармане подкладку надорвал и через ту дыру деньги и напихал, а приятелю своему сказал, что купил сумку в подарок своему ближайшему другу к дню его рождения, и попросил подарок, по удачно сложившемуся случаю, передать сегодня из рук в руки. Ну вот такой собственно расклад. Так ты, когда его встретишь, меня не подставь по поводу твоего праздника, понял? — Кстати барсетку себе оставь, подгон от меня тебе будет.

— Юра, спасибо, я всё понял, в шесть вечера буду его там ждать. — Отрапортовал Сергей.

— Не, не, не, подожди не вешай трубку, — поспешил остановить его Юра, — это еще не всё. Тут ещё есть дела, думаю, что не на одну тысячу долларов. Поскольку ты так легко согласился с моим гонораром, значит есть тема для дальнейшего сотрудничества. А тема собственно такая. Эти покупатели, которые сегодня твои картины купили, с самого раннего утра вокруг меня крутились, всё шептались о чем-то, рассуждали, а потом подошли и в раз покупку сделали, сразу трёх твоих работ, а как я им картины твои отдал, так они мне и говорят, что мол хотят с тобой встретиться и заказать тебе какую-то работу сделать, но о той работе они хотели бы говорить лично с тобой, с глазу на глаз, так сказать. Что именно, я допытаться у них не смог, но мне показалось, что-то для старого дома. Ты уж когда с ними встретишься, не продешеви и про мою комиссию не забудь. Я им твой номер телефона дал. Они тебе или сегодня вечером позвонят или завтра до обеда. — Смотри Серый, вот и удача в твои двери вошла, не проспи.

— Блин, а как мне работу нужно оценивать, я ведь не коммерсант, я этого не умею. По цене как договариваться, в рублях или в долларах? — Стал интересоваться Сергей, — может ты мне поможешь?

— Ну значит поступим так, — быстро сообразил Юрец, — сейчас девяностые на дворе, в рублях вообще дела не решаются, все вопросы только в американской валюте. Они как тебе задачу, или задание обрисуют, ты им про деньги не говори, скажи, что надо подумать один день, а сам со мной свяжись и вместе мы и сообразим, что по чём. Ты мне на пейджер набери, чтоб я перезвонил, я мигом и проявлюсь, в смысле свяжусь с тобой. Номер моего пейджера помнишь?

— Да, я его на стене возле телефона написал, при желании не забудешь. — Ответил Сергей. — Юр, а ты мне их опиши, как они выглядят. Хочется представить, как выглядят любители моих трудов.

— Я что-то тебя не совсем понял, что значит выражение «любители моих трудов»? — Переспросил Юрка.

— Да понимаешь, — начал объяснять ему Сергей, — мне сегодня сказали, что мои картины как бы на любителя, и что их не совсем просто продать будет, вот мне и интересно как выглядят любители моих работ.

— Нашёл чем себе мозг запарить. Искусство вещь не однобокая, а многоликая, здесь вообще всё неоднозначно. Одним ромашки нравится рисовать, а другим, как корова гадит на ромашковом поле. И те, и другие, имеют своих поклонников. Но это я грубо конечно изрек. Хотя, вспомнив шедевр Малевича, понимаешь, что только так и можно. Короче Серый не парься. Работы продались, продались хорошо. Заказ висит как спелое яблоко, того и гляди с ветки упадет, только ладошки подставь, да поймай. А по поводу, как они выглядели, описать, конечно, можно: ну они такие, такие очень на иностранцев похожи, ну думаю что-то ближе к прибалтам, или финнам, или может к полякам. Говорили на русском чисто, но акцент слегка заметен был, такое чувство, что во рту им чего-то мешается, они как-то слегка шепелявили. Причем все четверо. Так, что еще: ну одеты они были, как-то вроде по-неформальному, но только по фирме, причем по такой, крутой фирме. Ну ты понимаешь, я рядом с ними себя чувствовал реально пугалом из колхоза. Что еще, ну в глаза сразу бросается,что ухоженные они какие-то, а вот, что самое главное, бледные они, но не такие, как наши наркоманы после салутана, а красиво, я бы даже сказал благородно, что ли. Все они примерно одного роста, на всех темные очки, дорогие. Я просил мне продать, не продали, одним словом, буржуины. Так что, жалеть их не будем, ценник лупить будем такой, чтоб потом тебе полгода минимум отдыхать можно было, в кругу прекрасных дам. Ну ладно, я тебе всё вроде объяснил. Короче, сиди, жди деньги и к встрече готовься. Всё надеюсь понятно тебе, а мне бежать надо, я тебе из соседнего кафе звоню, денежку девчонкам дал, а они мне разрешили по межгороду позвонить, ну ладно, бывай, будь на связе, а я на точку к себе побежал, там товар без присмотра остался, короче всем привет, не пропадай, пока.

И с этими словами Юрка бросил трубку. А Сергей как-то не сразу понял, что разговор окончен и еще некоторое время продолжал сидеть на полу и прислонившись ухом к трубке, слушать короткие гудки. Потом он встал и понял, что ноги его затекли, а мысли его кружились в каком-то хороводе восторга. Эйфория счастья и гордости наполняла ему грудь, а сердце так колошматило внутри, что еще немного, и оно вырвалось бы наружу. — Вот это да, — вслух и довольно громко произнес Сергей, — вот это да, — повторил он снова. — Ведь при таком раскладе я уже завтра могу проплатить хозяйке за квартиру, хоть за весь год вперед и потом, целый год о ней даже вспоминать не надо. Да и устраиваться на завод в общем теперь не надо. Вот только Гришке с Мишкой надо как-то все объяснить. Блин, не очень с ними выходит. Они обо мне заботу проявляют, а я подвел их перед худруком их. Хотя, как подвел? Встречусь с ним, поговорю, дам своё согласие на продажу картин, пусть тоже пробует продавать, у Юрки ведь получилось. Мне даже лучше, если два продавца будут, пусть пытаются, всё у кого-то, да и получиться. От всех этих, слабо сказать, событий, в голове у него образовалась каша, мозг отказался вообще что-либо соображать. Улыбаясь, но при этом ничего не понимая, начал ходить по своей комнате, вокруг обеденного стола. Когда он немного пришел в себя, на часах было уже три часа дня и это означало, что еще какие-то три часа и он получит первый, серьезный гонорар за свои труды. Хотя в мозг пробилось немного сомнения, это так в прочем всегда бывает, когда на человека неожиданно, как в лотерею, сваливается огромная сумма денег, то он до последнего не верит в свою удачу. Так и Сергей, не державший такое количество денег в своих руках, до конца в это не верил.

— Ну слушай, — обратился Сергей в слух к самому себе, — так и умом подвинуться можно, надо себя как-то отвлечь, — и остановив свой взгляд на кухонном столе, заметил на нём пакет с едой, что он утром принёс от Гришки с Мишкой. Есть, впрочем, не хотелось, — но там есть пиво, что как нельзя кстати. Он подошёл к столу, открыл пакет и извлек из него четыре банки отличного, немецкого пива.

— Четыре банки и покупателей было четыре, а может они не поляки были, а немцы. — Провёл в уме странную аналогию Сергей. — Немцы, точно немцы. В жизни все подчинено законам знаков и все знаки обязательно должны пересекаться. — От такого изречения, хотя и самому себе, он остался доволен. — Надо будет запомнить, при случае выдам кому-нибудь. — Поставив пиво на стол, оставшийся пакет с едой убрал в холодильник. Взял первую банку, сел в кресло напротив часов, чтоб контролировать время и не опоздать на встречу. Начал потягивать пивко. Пиво действительно было вкусное. — Блин, вот живут же люди, и пиво у них прикольное и цивилизация, ну ничего, у нас тоже все это будет, и пиво, и цивилизация, — уверенно заявил сам себе Сергей. — Вот только интересно, кто раньше бухать бросит, я или Ельцин? Еще пару часов, пролетело довольно быстро, и Сергей заторопился собраться и пойти на встречу. Хотя до заветной скамейки было довольно близко, но он решил прийти туда пораньше и просто там посидеть. На сборы и дорогу ушло не больше минут пятнадцати, не больше. А уже подходя к нужному месту, Сергей увидел, на скамейке, что кто-то сидит. Подойдя ближе, он узнал в сидящем Ромку Патрика, чему был очень обрадован.

— Родная душа, привет! — Прокричал он Патрику.

Патрик встал, улыбаясь раскинул руки, дабы заключить своего приятеля в объятия. — Я тоже тебе рад. — Сказал он и они обнялись.

— Ты чего тут делаешь? — Спросил Сергей.

— Да вот пришёл на старое место посидеть, пиво попить. Кстати, ты пиво то будешь? Я его с собой много прихватил. Шел с рынка, мимо «нулёвки», дай думаю зайду, кружку другую пропущу. Сам понимаешь, после вчерашнего, весь день болею. Только сейчас с пивка молёха отпускать начало. Серый, ты вчерашний вечер весь до конца помнишь, мы ничего там, в «кружке», не натворили?

— Ромец, да ты чего, мы после «кружки» в клуб пошли, а вот что там было, я увы уже не помню.

— Да уж, а я и клуб не помню, — задумчиво сказал Патрик, но тут же воспрял и продолжил, — ну значит зашел после работы в «нулевку», а там цирковые отдыхают, видно, что после «отдыха» отдыхают, а по столам две мартышки скачут, их фотографы отпустили. Ну я посидел там, а сам понимаешь, и так тошнит, а тут этот зоопарк, перед глазами: бегают, орут, со столов все на пол роняют, короче со мной чуть истерика не случилась. — Я им говорю, мужики, вы хоть своих мартышек, что ли, привязали, ну сил нет на это все смотреть, — а они мне так грубо, — нет сил, не смотри, — а один из них аж вскочил, нервный такой, наверняка у них клоуном числится на манеже. Тетя Валя, молодец, быстро все разрулила, сказала, что если они сейчас не угомонятся, то она ментов на них вызовет. А меня подозвала, две банки трехлитровые в руки сунула и сказала, — иди сынок в парк попей, там тебе лучше будет, — и выпроводила за дверь.

— Золотой человек, тетя Валя, — подтвердил Сергей, — всегда к нам с добром.

— Да, это точно, — согласился с ним приятель и продолжал, — ну я с пивом сюда и пришел. Здесь еще тогда целая группа художников стояла, кремль рисовали, наверное, из «художки», учащиеся. Но они недавно ушли, а тут ты, какой сюрприз. На тебе баночку, — Патрик протянул Сергею трехлитровую банку пива.

Сергей принял, отпил немного и подумав, в слух добавил. — А в общем и не плохо.

— Да в «нулевке» нормальное пиво разливают, тетя Валя особо не бодяжит, — сказал Рома.

— Ну да, не бодяжит, — перебил его друг, — то-то она вся в золоте, аж все зубы золотые, на руках, по два кольца на каждом пальце, причем на всех. Да и цепи на шее, аж с палец толщиной, причем с большой, — при этом Сергей ради значимости, показал свой большой палец.

Патрик рассмеялся. — Ну Серег, тетя Валя, просто очень любит золото.

— Ну видно, что очень любит. Слушай, Ромец, я вот что тебе хочу рассказать, — обратился Сергей к приятелю, — тут в моей жизни некоторые перемены наметились. Ну, во-первых, в Москве, на Арбате, наш Юрец кое-что из моих работ продал (о том за сколько Юрка продал это кое-что, Сергей умолчал), у меня как бы по деньгам теперь всё нормально, кстати вечером, тебе долг верну.

— Вот это здорово, — обрадовался Патрик, — я честно и не рассчитывал те деньги обратно увидеть. Значит половину из них сегодня, предлагаю в «кружке» спустить. Ты как на это смотришь?

— Нормально я на это смотрю. — Ответил Сергей и продолжил. — Суть не в этом. Я вчера после клуба, каким-то образом, не дома очутился, а оказался на кухне у братьев Коган. Ну в себя уже пришел и хотел было домой пойти, как меня братья остановили. Поправили здоровье мое и сказали, что все по мне решили, их худрук обещал мои работы пристроить, а с утра мне еще сигарет занесли и предложили с их худруком уже сегодня встретиться, переговорить. Прям видно, что торопятся. Ты как дружбан, думаешь, чего они так резко за меня взялись? Я, конечно, понимаю, сосед, не чужой человек и всё такое. Мол задолбал своей пьянкой. Но они и сами порой до чертей набухиваются. Да и кто сейчас не пьёт? Вот ты чего насчет этого думаешь, а?

— Серёнь, — отвечал ему Патрик, — ты прям как маленький, они все уже решили. Видно, до мелочей. И куда пристроить, и сколько заплатить, и за сколько продать. Ты их худрука видел? — Спросил он. — Я тебе отвечаю, барыга, барыгой. Я его видел, такой по принципу всё продать может. Он, видно, уже знает, да что знает, он наверняка уже с покупателем договорился, вот тебя через братьев и торопит. Слушай, а твои соседи про то, что ты Юрке в Москву свои картины для продажи передал, чего говорили?

— Говорили, — ответил Сергей, — сказали, что мои картины на любителя, и Юрка вряд ли, что продаст.

— Но вот тебе и ответ, — подвел черту Ромка, — они тебя потихоньку против Юрки настраивать начали, чтоб только они твои картины продавали. Кстати, ты им не говори, что Юрка что-то уже продал, не знают пусть и Юрке про братьев молчи. Ты ведь никому из них обед верности не давал, пусть и те, и те, работают. Кстати… — хотел продолжить Ромка, но тут к скамейке подошел высокий мужчина.

— Здравствуйте, а кто из вас Сергей, — спросил он.

— Это, собственно я. — Ответил ему Серый.

— Тогда вам подарок от Юрки Носова. Просил передать вот это, и он протянул новую барсетку. Просил от него горячо поздравить, вас с днем, вашего рождения. — Сказал высокий мужчина и отдал барсетку.

— Спасибо большое, — поблагодарил мужчину Сергей, — я вам чего-нибудь должен, за ваш труд?

— Нет, — ответил незнакомец, — мне это ничего не стоило. Еще раз вас с днем рождения, но мне надо идти. — Высокий мужчина развернулся и зашагал прочь по парковой аллее, по направлению к площади.

— Серый, это что такое было, — удивился Патрик, когда мужчина отошел достаточно далеко, — у тебя день рождения в декабре, ты же по гороскопу стрелец, как и Ванька? Да и с какой радости тебе Юрка Носов через людей подарки передавать будет? — А, я всё понял, — разобрался во всем он, — тебе Юрка в сумке деньги передал. Так ведь?

— Ну да. — Не стал отпираться Сергей. — Так вот, пойдем ко мне, я подарок дома оставлю, а мы с тобой, взяв немного того подарка, пойдём в «кружку», отметим мой первый гонорар.

— Да и пиво к тебе занесем, не оставлять же его здесь, — обрадовался будущей перспективе Патрик, — отметим твой успех, а я это так называю, дело можно сказать святое.

— Жалко только Ванька на работе, мероприятие пропустит. — Пожаловался Серый.

— В смысле, на какой работе, он же вчера говорил, что у него отпуск. — Удивился Рома.

— Ну значит он или придёт в «кружку», или уже там. — Обрадовался Сергей.

— Это уж точно, — поддержал его друг, — все дороги ведут в Рим, или правильней сказать, в нашем случае в «кружку». На этом и порешив, друзья зашагали в сторону дома Сергея. Не успев пройти и десяти метров как их окликнули.

— Эй, друзья, подождите меня. — По тропинке в сторону аллеи шел Ванька.

— Ну вот и все в сборе. — Прокомментировал Патрик. Друзья подождали своего товарища и быстро объяснив ему ситуацию, и планы на сегодняшний вечер, в приподнятом настроение двинули дальше. До дома дошли быстро.

— Слушай Серый, может мы тебя здесь подождем? А то к тебе подниматься лень. — Спросил Ванька.

— Да ладно вам, мужики, мне еще переодеться надо, а то я в футболке вышел, а смотрю к вечеру холодает, кенгуровку надену, все теплее будет. — Не согласился Сергей.

— Ну и что, это же не так долго? Иди один. — Продолжил уговаривать его Иван.

— Не, пойдем со мной, а то мне кажется она еще и мятая, гладить придется.

— Ладно пойдем с ним Ванюха, а то окажется, что она и грязная, постирать придется. — Согласился Ромка. Ребята поднялись в квартиру, Сергей извлек из барсетки доллары. Вся сумма была в полной сохранности. Отсчитал сто пятьдесят, и отдал: сотку Патрику, полтинник Ване. Чем привел товарищей в дикий восторг.

— Вот мужики, долги вам возвращаю, согласитесь круто? — После чего взял себе сотку, а оставшиеся деньги убрал в пустую жестяную коробочку, с надписью «индийский чай». Коробочку убрал в ящик кухонного стола. Проделав все манипуляции с прятаньем своих сокровищ и возвращением долгов, он подошёл к гардеробу, явно эпохи раннего «соцреализма» и открыв слегка провисшую дверь, извлек оттуда заветную кенгуровку. Та была очень мятая и попытки ее растянуть, успехом не увенчались.

— Я так и думал, — заявил Сергей, — гладить придется. С этими словами он взял утюг и разложив кенгуровку на кухонном столе, начал пытаться её гладить. За этим всем не без интереса наблюдали товарищи. Патрик обратился к Ване. — А скажи мне, дружище, когда изобрели утюг, не важно причем какой, электрический или там на углях, его изобретатели полагали, что люди по-прежнему будут надеяться погладить вещи холодным утюгом? — Серег, ты утюг в розетку может включишь? А то мы до утра ждать тебя будем, — обратился Патрик, смеясь, уже к Сергею.

— Блин, я чего-то вообще тормоза включил, ща исправлюсь.

— Слушай Ромка, давай пивка попьём, чего нам его ждать то. — Предложил Иван. Патрик согласился и достал банки из сумки.

— Кстати, а куда пойдём доллары менять, к гостинице или к «рембыттехнике»? — Спросил во время глажки Сергей.

— Да нафига куда-то идти, там у клуба охрана и поменяет. — Предложил Рома.

— Не, у клуба курс смешной, пойдём к гостинице, там точка серьёзная, ребята знакомые стоят, короче не обидят. — Высказал своё мнение Иван.

— Ну так, значит так, согласились друзья. Пока Сергей гладил, Ванюха с Патриком допили пиво, и взяв сигареты подошли к окну.

— Серег, а ты зонт брать будешь, а то смотри на улице моросить начало.

— Да ну вас, нафиг он нужен, тут идти нет ничего, тем более по пьяни, обязательно где-нибудь да оставишь.

— Тут я с тобой дружище целиком и полностью соглашусь. Все, что можно потерять, непременно в каком-нибудь кабаке оставишь, а как мы пьём, что с утра нифига не помнишь, не вспомнишь, где был-то. — Заявил Патрик.

— Не Ромец, я с тобою не согласен, — запротестовал Иван, — я вот, к примеру, всё помню, где был, с кем и когда.

— Вот значит так, значит ты и вчерашний вечер как закончился помнишь? — Заинтересовался интригой Ромка. — Может тогда нам с Серым объяснишь, как все вчера разошлись? За спором двух друзей улыбаясь наблюдал Сергей, но всё-таки решил его остановить.

— Патрик, а скажи мне, ты действительно хочешь это узнать? Ведь одно дело, когда ты не знаешь и тебе от этого не тепло и не горячо, но совсем другое дело, когда ты узнаёшь, что-то постыдное и тебе горько за свое поведение, а исправить уже нет возможности и мучаешься ты от стыда, пока время не сотрёт в памяти всё то, что ты натворил этой ночью.

— А чё это, я натворил этой ночью? — Насторожился Патрик.

— Вот, я и говорю, лучше вообще не знать и не думать об этом, а вот Ванька может воспользоваться тем, что ты не помнишь, нифига, и придумать тебе всяких небылиц, чтобы тебя позлить. Вот может и так быть, ты ведь ничего не помнишь.

— А что я, ты тоже Серый, ничего не помнишь. — Попытался реабилитировался Патрик.

— Но я же не прошу, чтоб мне Ванька все рассказал. На нет и суда нет, как говорится.

— Да там и рассказывать, собственно говоря, и нечего, — начал Иван, — бухали в «кружке», уже прилично так набрались, к нам деваха подсела, мы её вином угощали. А она и говорит. — Что мол тут тухнуть, в десять вечера клуб откроется, пойдем, мол, туда. — Ну мы в таком состоянии были, что хоть на луну приглашай, полетим. Дождались открытия и пошли. Правда ты Рома, уже совсем хороший был. Вышли на улицу, а там, как-то неожиданно, нам твой друг Емеля попался. Как мне показалось, тоже датой. Ну мы с ним покурили, и тебя Ромец ему передали. Он тебя в целости и сохранности обещал до дома доставить, вот. А мы с девицей в клуб пошли. Там мне плохо чего-то стало, хотя понятно, чего, — пережрал. Я и предложил домой пойти. Серый согласился, потому что на ногах еле стоял и плохо уже передвигался. А девица с нами увязалась. Ты Серёнь, её домой пригласил. Ну мы и пошли. До дома твоего дошли, ты к себе повернул, с девицей кстати, а я дальше к себе пошел. Ну вот и весь вечер. Ты как Серег, с той барышней зажёг? Хотя замечу, ну она не в моём вкусе, как говориться, на любителя.

— Что же меня, сегодня, весь день этот «любитель» преследует? — Подумал Сергей и сам себе ответил. — Это знаки. Не Вань, я до себя не дошёл, у братьев на кухне уснул, а ту девицу они говорят с порога ещё спровадили, так что так. Под эти разговоры ребята вышли из дома, и уже подошли к точке, где знакомые парни меняли валюту.

— Здорова пацаны. — Поздоровался с менялами Ванька.

— И вам не хворать. По делу пришли, что ль? — Спросили парни с точки. — Если по делу, то вон в арку проходите, там и поменяют. У вас чего? Доллары, марки, хотя один хрен и доллары и марки поменяем.

— Доллары. — Друзья передали свои банкноты Ваньке и тот удалился в указанном направлении.

— Слушайте, мужики, — обратился меняла к оставшимся стоять Патрику и Сереге, — вы вроде из той стороны идёте, не в курсе, чего там у «нулёвки» ментов понаехало, стрельба была даже?

— Не, ни в курсе, — ответил Патрик, — мы от кремля идем, стрельбу тоже не слышали.

— А ну ладно, — как-то мрачно сказал меняла, — не в курсе, значит не в курсе. А в клуб новый ходили? — Опять задал вопрос он.

— Вчера, вчера были, — Ответил Сергей.

— Ну и как там, круто? — Продолжал одолевать ребят своими вопросами он.

— Ну да, цивилизация, только я плоховато всё помню, набухался, вот и не помню нихрена.

— Ну ясно, так бывает. — Заулыбался меняла. Тем временем Ванька вышел из арки и подойдя к друзьям сказал. — Всё нормально, пошли.

— Ну пошли, значит пошли. — И друзья зашагали по улице в сторону «кружки».

— Что, мужики, — обратился к товарищам Иван, — начнём, как всегда, с «кружки»?

— Естественно, а дальше куда кривая русской мечты выведет, тем более что клуб еще закрыт. Кстати, а может к «нулёвке» сходим, посмотрим, чего там ментов понагнали? — Предложил Сергей.

— Ты с чего это взял. — Поинтересовался Иван.

— Да ты пока в арке деньги менял, нам второй меняла, который с нами стоять остался, сказал, что в сторону «нулевки» несколько милицейских машин проехало, стрельба говорит даже была. — Объяснил ситуацию Патрик.

— Да давай сходим, почему бы и нет, тем более, что идти туда нет ничего.

— И я не против, тем более, что там и пиво можно глотнуть, между делом, — высказал свое согласие с друзьями уже и Иван, — а приключения на свою пятую точку всё равно где начать собирать.

— Это уж точно. — И друзья, сменив курс, пошли к «нулевке». Подойдя к месту, парни увидели следующею картину: с торца здания стояли две милицейские машины, а подойдя еще ближе, они увидели, что в пивнушке разбито стекло, но никого ни у машин, ни у разбитого окна не было. А вот когда они обошли здание и подошли ко входу внутрь, в том месте, где пивная одной стеной соприкасалась с рестораном, картина происшествия раскрылась полностью. С этой стороны стояли три милицейских уазика, еще одни жигули, тоже милицейский и чёрная волга. Несколько человек сидели прям на земле, слегка покачиваясь, что выдавало в них изрядно пьяных людей, над ними стояли два милиционера с автоматами и еще один с собакой. Немного поодаль, также на земле лежали вещи задержанных, все перебуробленные, было понятно, что обыскивали. Метров в двадцати была еще одна группа людей, человек пять или шесть. В отличие от первой, они стояли на ногах, но зато были прикованы наручниками к друг другу. Этих тоже охраняли два автоматчика и милиционер с собакой. Посередине между ними лежало тело, всё в крови и без видимых признаков жизни. Стояла еще машина скорой помощи, в ней копошились медсестра и доктор, кого-то перебинтовывали. Кстати, те, которые сидели пьяные на земле, тоже были в крови, но часть из них была уже в бинтах. На все на это, стоя немного в стороне, наблюдала абсолютно без эмоций, тетя Валя.

— Женщина без страха и упрека, — охарактеризовал её Патрик, и обратился к ней, — теть Валь, а тут чего случилось?

— Что случилось? Ну если в двух словах, вот эти просили, просили, и допросились. — Отвечала тетя Валя. — В ресторане день рождения приличные люди отмечали, целый банкетный зал сняли, украсили, всё по-богатому, денег вообще не жалели, музыкантов пригласили, короче по полной программе. И тут имениннику в пьяную голову дурная идея пришла, надоело ему видимо в бочке меда купаться, захотелось ему дегтя лизнуть. — Хочу, говорит в пивнушку спустится, у стойки пивка попить, как нормальный мужик. — Ему говорят, — сиди, ща свиснем, официанты тебе пиво сколько хочешь притащат, хоть залейся, — а он — нет говорит, хочу у стойки стоять, из кружки пить, с нормальными мужиками общаться. — Где он в пивной нормальных мужиков хотел увидеть, у нас одни дебилы да дегенераты, которые мозги свои все пропили, кстати к вам мальчики это не относится. Ну и пошел к нам, а с ним только один его друг пошел, остальные не захотели. И вроде бы ничего, только перед тем, как к нам зайти, встречают они вон того, что в крови сейчас лежит, не шевелится. Ну как, собственно, встречают. Он прям в открытой двери стоит и прям так нужду справляет на улицу. Эти естественно в негодование, никак они не рассчитывали на такой прием. А этот стоит и не испытывает ну никакого угрызения совести. И хочу заметить, по струе видно было, что никаким простатитом он не страдал. Ну эти ему культурно заявляют, — как вам не стыдно, можно ведь и в туалете испражняться, их кстати для этого и понастроили, — а писающий мальчик понял, что эти двое над ним ха-ха ловят, хамить им начал и оскорблять, ну в основном всё матом и очень серьёзно. Мужики не выдержали и в лицо его врезали, не сильно так, чтоб остепенился. А он вообще, не то что остепенился, совсем с катушек сорвался, вытащил пистолет и давай палить во все стороны. Хорошо пистолет газовый, а то дел по пьяни натворил бы. На выстрелы, вся братва из ресторана выбежала и картину эту увидев, начала без разбору мутузить кто в пивнухе сидел, всем досталось. Но эти тоже сдаваться не собирались. В толпе кто-то, что-то вытащил, но не пистолет, что-то другое, как начал в воздух стрелять, вернее в потолок, там штукатурка местами подсыпалась. Братва, сообразив, что это не газовая пукалка, из пивнушки выскочила, а эти дверь захлопнули на засов и сидят, ждут, что дальше будет. А дальше, менты приехали, окно в секунду высадили, и всех разоружили. Тот писающий мальчик, на ментов тоже с пистолетом попер, так результат на лицо, лежит и имеет результат на лицо. Так вот Ромка, вовремя я тебя отсюда спровадила, кстати, ты про банки не забудь мои, при случае обратно принеси.

— Ладно, не забуду, — сказал Патрик. И друзья, узнав все подробности от свидетеля событий, решили было идти в «кружку», как из ресторана вышли два брата, Мишка и Гришка. Заметив Сергея, Патрика и Ваньку, братья подошли к ним.

— Ну что, в курсе, что тут у нас за веселуха творится? — Спросили братья.

— Да уж, нам тетя Валя в красках всё рассказала, — ответил им Сергей, — вы теперь без работы на сегодня останетесь, пойдем с нами в «кружку» бухать, — позвал он братьев с собой.

— Не, — отвечали отказом ему братья, — ща всё разрулят. Алкашей в клетку отвезут, а наших всех отпустят и праздник продолжится. К ментам наш худрук договариваться пошел, — со значимой важностью заявил Григорий, — нам дальше выступать.

— Ну раз худрук договариваться пошел, значит всё будет решено. — С нескрываемой иронией съязвил Ромка.

— Зря подкалываешь, — отреагировал на его слова Гриша, — раз пошёл, значит решит.

— Да я понимаю, не будет праздника, не будет и гонорара, — опять с издевкой продолжал Патрик, — как говорится, защищай свои инвестиции.

— Ну с этим все понятно, — вступил в разговор Мишка, — а вы я думаю опять нажираться пошли, какой сегодня себе повод придумали?

— О сегодня действительно есть повод, — начал хвалиться Ванька, но быстро сообразивший Патрик перебил его, — сегодня повод в том, что мне неожиданно долг вернули, причем старый такой долг, что я про него и помнить забыл. Вот идем это событие отмечать. — При этом,, Патрик взял своих приятелей под руки и повёл подальше от ничего не подозревавших братьев.

— Ну вы б меня предупредили, — пожаловался Ваня, — а то ведь я не в курсе был, ваших политических интриг.

— Ну, сейчас, по пути расскажу. — И рассказал Ваньке, какая ожесточенная скрытая возня идет вокруг Серегиных картин.

— Ну блин история, как всё это интересно, ты только Серый не возгордись, — сделал умозаключение с советом Иван, — а вообще Серег, от всей души рад за твои успехи, потому как, твои победы, они и наши победы, мы же их в мести будем всегда отмечать?

— А то, конечно. — Под этот разговор друзья подошли к «кружке».

Вечер в «кружке» и последующие время препровождение в клубе не сильно отличалось по своим характеристикам от таких же вечеров в этих питейных заведениях. Все также к столу друзей подходили знакомые и малознакомые люди. Всё так же и они подходили к другим столам. Все угощали друг друга, травили байки и ржали во весь голос. Как обычно, настроение было веселое и мысли о завтрашнем дне не посещали голову. Отличался вечер только тем, что Ванька, со своей открытой душой, при каждом удобном случае рассказывал всем, что его друг известный художник, и прочею ерунду, которую по пьяному делу он придумал себе сам, и, как водится, сам, себе и поверил. Первое время Патрик старался Ваньку остепенить, но Ванька удивленно тогда смотрел на Ромку, и спрашивал его: «А, что собственно такое? Ведь это же правда», и продолжал на ходу сочинять новые истории. Патрик тогда махнул на Ваньку рукой, буркнул себе под нос, — «ну, ну, ври дальше, а утром вот тебе стыдно-то будет, ты ведь у нас всё помнишь, не забываешь.» А в целом, вечер не отличался от таких же вечеров. Вот только сегодня, Сергей пригласил небольшую компанию девушек к себе домой, дабы показать им свои работы, а одна из них, даже изъявила желание позировать голой, и исключительно около открытого окна. В прочем Сергей не был зачинщиком этого мероприятия, инициатором был Иван, и переговоры вел тоже Иван. Тем не менее компания в количестве трех девушек, довольно приятной наружности и Сергея с Иваном оказалась в квартире, или как тогда ее называл Ваня, «мастерская художника». Девушки слушали Ивана, с открытыми ртами и от удивления хлопали глазами, продолжая пить вино, которое захватили с собой из клуба. Сергей в процессе навешивания лапши на уши барышень не учавствовал, он стал жалеть, что компания приперлась к нему домой, так, как только переступив порог своего дома, он жутко захотел спать, а употреблять алкоголь, желание пропало напрочь. Иван, заметив усталое состояние своего друга, быстро сообразил, и уговорив одну из дев, отправился с ней к себе домой, благо жил он не далеко, а остальным, строго наказал не засиживаться, быстро допивать и отчаливать по домам. Проводив друга с девицей до двери, Сергей вернулся в комнату, сел в кресло и начал ждать, пока оставшиеся барышни допьют свое вино и уберутся восвояси. Барышни, сидя за столом, разговаривали в полголоса. Стоявшая перед ними лампа, освещала только их лица и сам стол. В остальном в комнате был полумрак. Спокойствие как старое бабушкино одеяло, нежно окутало Сергея, и он заснул. Сквозь сон, он слышал, как хлопнула входная дверь. — Ушли. — Во сне подумал он и продолжил спать в кресле. Проспав так еще где-то около получаса, он проснулся от того, что тело его затекло и поднявшись, он решил раздеться и лечь как положено в кровать. Но какое-то чувство не давало ему спокойствия. — В чем дело. — Подумал он и начал искать причину. Первым делом проверил входную дверь, на предмет закрытости, — дверь была закрыта, решил разобрать срачь на столе, — убрал. Чувство тревоги не уходило, и тут его прям молния ударила, — ДЕНЬГИ. Он привёл чужих людей и не подумал убрать деньги в более надежное место. В один прыжок Сергей оказался у кухонного стола, выдвинул ящик, и — о ужас, в, ящике не оказалось ни денег, ни жестяной коробочки с надписью «индийский чай». Чувство тревоги прошло, пришло другое, желание расплакаться от обиды, от обиды на самого себя. Взяв со стола открытую бутылку вина, сел на кровать, и выпил содержимое бутылки, всё до последней капли. Потом, завернувшись в одеяло, повернулся к стене начал себя мысленно утешать. Обидно было, ведь он мог всего этого не допустить, просто надо было перепрятать надежней, и вообще зачем левых телок, даже если они и симпатичные, домой тащить? Вот только, что, все пошло хорошо, начало налаживаться и вот опять «начало игры», а все виной, что? Пьянка. — Нет, оно понятно, такое событие надо было отметить, или не надо было, или надо было, но не так… Мысли рассыпались, и Сергей заснул. Проснувшись, он понял, что за весь свой сон он ни разу не сменил позу. Он все также лежал лицом к стене и был закутан в одеяло. На душе было муторно от такого глупого своего поступка, а довольно-таки тяжёлое, похмельное состояние, усиливало чувство вины и обиды. Он то и дело прокручивал в голове произошедшую ситуацию, и все продолжал себя есть изнутри. Но надо было вставать, и начать убираться после ночной попойки у себя дома. Хотелось встать, открыть окно, и чтоб к окну подъехала пожарная машина, и из брандспойта мощной струей смыла всю грязь из комнаты. Размышление его резко прервал, как ему показалось, какой-то еле заметный шорох, как будто в комнате еще кто-то был. Как показалось ему, шорох исходил со стороны окна. Сергей напрягся, но продолжал лежать лицом к стене, шороха никакого больше не слышалось. Показалось, подумал он, при этом выдохнул с облегчением. Но тут резко, и естественно неожиданно, с того места, где только что, что-то шуршало, раздался голос.

— Молодой человек, может вы всё-таки изволите встать и одеться, по меньшей мере это уже ни в какие рамки не лезет. Мы ждем, когда вы проснётесь аж с самого утра?

Сергей моментально сел на кровати. Душа его сжалась и провалилась куда-то, в район пяток, а к горлу подступила тупая, холодная боль, которая всегда возникает от неожиданности. Сергей сидел, вращал глазами и не мог ничего сказать, речь ему отказала, в принципе и рассудок тоже. Прям у окна сидел на стуле незнакомец, рядом с левой и правой стороной от него, стояли еще двое.

— Молодой человек, — продолжал говорить сидящий незнакомец, — признаться я удивлен вашим поведением. Потому, что по вашему лицу, вижу, что вы не ожидали нас здесь увидеть, хотя еще этой ночью мы были приглашены вами к себе домой. И вот мы приходим к вам утром, звоним в дверь, звонок, кстати, не работает, мы вам стучим в дверь, а вы не открываете. После долгого ожидания, набравшись наглости и не подозревая, что можем вас напугать, заходим к вам, прошу прощения, без разрешения. Но стоять на лестничной площадке, как влюбленные школьники, как-то тоже не красиво, согласитесь. И вот зайдя к вам, видим картину, вы спите, хотя время уже близится как вы уже заметили к обеду.

— Но, но, но дверь у меня была закрыта, — заикаясь проговорил Сергей, — как вы зашли сюда? — Удивленно спросил он, вспоминая, что под утро проверял ее, после ухода девиц.

— Нет, нет, уверяю вас, ваша дверь была не закрыта, а открыта, иначе действительно, как бы мы сюда вошли. — Начал доказывать ему обратное незнакомец. — Вы знаете, — продолжал он, — так часто бывает, закроет человек дверь, а сам не помнит, закрывал ли ее и возвращается, чтоб проверить и когда проверяет, наоборот, открывает ее, а сам уверен, что теперь уж точно закрыл. Вот видимо и в вашем случае произошло, что-то подобное.

— Ну допустим. — Не совсем в это веря, но все же согласился с незнакомцем Сергей. — Но есть и другие вопросы, кто вы, и зачем вы здесь? И вообще, что происходит?

— О, на все ваши вопросы я охотно отвечу и не заставлю ждать, но, чтобы все было полностью понятно, я должен начать свой рассказ с самого начала. А это займет некоторое время. Я, знаете, — продолжал он, — все же, хотел бы, чтоб вы оделись, а то как-то не совсем прилично, продолжать разговор, когда один из принимающих участие в диалоге несмотря на то, что он хозяин, почти голый.

— Прошу прощения. — И Сергей, прикрывая свою наготу одеялом, подошел к гардеробу. Открыв дверцу и достав джинсы быстро их надел.

— Я настаиваю, чтобы вы надели, как вы ее называете, «кенгуровку», в квартире прохладно, видимо всю ночь окно было раскрыто, а нам вы нужны здоровым. — Рекомендовал незнакомец. Удивляясь всему происходящему с ним, Сергей вытащил и надел кенгуровку. Как только ее надев и машинально посмотрев на освободившеюся от нее место, он увидел стоящею в самом дальнем углу полки, жестяную банку с надписью «индийский чай». Рука сама потянулась к банке, открыв ее, о чудо, деньги лежали внутри ее, целые и невредимые. Сергей застыл в изумлении. — Как так? Я же не помню, что их туда положил.

Его счастливые размышления прервал, сидящий у окна не знакомец: — «я вижу, что вы чем-то очень удивлены и взволнованы», — спросил он Сергея.

— Да уж, есть чему удивляться. Я не помню, как вчера переложил вот эту банку, я не помню, как вместо того, чтобы закрыть дверь, я ее открыл, и в конце, концов, я не помню, что приглашал вас к себе домой.

— Но я полагаю, что после находки своей пропажи, ваше настроение улучшится? Или я не прав? — Поинтересовался незнакомец.

— Вы абсолютно правы, но вот и теперь, откуда вы узнали, что я ее потерял, а потом нашел? Я ведь только и сказал, что не помню, как переложил, а что терял её, я ни слова не сказал.

— О, это очень просто, я немного психолог, а по вам с самого начала было видно, что вы чем-то очень сильно озадачены, кроме неожиданного нашего визита, и скорее всего это была нечаянная потеря, хотя все потери, нечаянные. А потом вы обрадовались, а я связал эти два события, все очень просто. Кстати, по поводу вашего, ничего не помню, я вам так скажу, вы многое не помните из вчерашнего вечера. Но не стоит переживать, я помогу восстановить все потерянные сюжеты в вашей памяти. Но давайте начнем с того, что нам, с вами не мешало бы выпить по чашке бодрящего, хорошего кофе.

— У меня нет кофе. — Сумрачно произнес, почти себе под нос Сергей.

— А вы знаете, я предвидел, — не отступал незнакомец, — я все, что нужно захватил с собой, и не только кофе, так, что я настаиваю. Мы с вами сейчас позавтракаем, этот завтрак и будет добрым началом наших будущих, рабочих отношений. И не смейте мне отказать в вашем гостеприимстве. Не дожидаясь согласия, незнакомец подал знак своим спутникам и те, выйдя в прихожую, вернулись держа в руках каждый по кожаному дорожному саквояжу, средних размеров и открыв их, начали накрывать на стол. Сергей пристально разглядывал незнакомцев и по тем признакам, которые описал Юрка Носов, он узнал в них покупателей, что вчера оплатили крупную сумму за его работы. Они были действительно бледные и в очках. Только Юрка сказал, что их было четверо и одинакового роста. А вот сейчас их было трое и одинаковыми из них были только два, а вот тот который сидит у окна, явно выше этих двоих, причем и по росту, и по статусу. Опять размышления Сергея прервал главный незнакомец.

— Ну, что, — сказал он, — все накрыто, прошу к столу, завтракать. Те двое отошли от стола, а главный незнакомец, усадив Сергея за стол, сам сел, напротив. Разлив по чашкам кофе, он передал одну Сергею, другую взял сам.

— Молодой человек, вы не стесняйтесь, пейте свой кофе и вам непременно понравиться его приятный, бодрящий вкус.

Сергей придвинул чашку к себе. — А сколько сахара вы мне положили? — Спросил он у незнакомца.

— Зачем же здесь нужен сахар? — Удивился главный, — Такой кофе нельзя опошлять ничем, ни молоком и уж тем более сахаром. Молодой человек, — продолжал он уговаривать, — вы просто начните, сделайте маленький глоток, а дальше все пойдет само, собой, я вас в этом уверяю. Поддавшись на уговоры, Сергей наклонился над чашкой и отпил всего один маленький глоток. Вкус кофе действительно был хорош, даже пришла такая мысль, — то что он пил до этого, был вовсе не кофе, не кофе, а что-то совсем другое. Сергей сделал еще глоток, потом еще, и почувствовал, что его тело оживает, наполняется силой и очищается от болезни. А то, что его алкогольные вечеринки с друзьями, есть ни что иное как болезнь, оживший мозг его четко понимал. Возникло желание трезво жить и не возвращаться туда, в прошлое, где каждый день прожигался без цели и пользы. Захотелось, что-то делать, творить, заниматься чем-то обязательно хорошим, нужным.

— О, да, вы совсем бодры стали, — улыбаясь заметил незнакомец, — вы, знаете ли даже осанку поменяли, плечи расправили, одним словом стали похожи на гордого, готового добиться чего угодно молодого человека, я рад, что всего пару глотков и вы вернулись к жизни. Тем более, то что мы будем с вами обсуждать, достойно только трезвого, здорового состояния. Ну так я начну. Некоторое время тому назад, мне посчастливилось найти и купить дом, который когда-то принадлежал нашему роду. Дом старый, почти полностью разрушен, остались только стены, можно, так сказать. Весь оброс деревьями, и кустами. Одним словом, жуть, жуткая. Но я нанял работников, специалистов и они спустя некоторое время все отремонтировали, скажем вернули старый дом к жизни. Приблизительно как в вашем случае поступил с вами глоток кофе. Дом этот небольшой и стоит в глухом лесу, но восстановить его, была моя обязанность и я это сделал. Нет жить в нем я не планирую, но периодически приезжать буду. Ведь хочется иногда уединения, отдыха от суеты, тишины природной, ну и охоты конечно. Его вообще предки мои построили как охотничий дом. И вот в этом доме, в его центральном холле, должны быть три большие картины, которые я хотел бы и заказать у вас, но об этом чуть позже. Что там должно быть изображено, я увы не знаю, не сохранилось никаких данных о том. Знаю только, что подача была не обычная и что-то про рыцарей. Ну вот как бы и всё. Столкнувшись с этой задачей, мы начали ездить по миру, искать, выставки посещать. А тут мои помощники на Арбате находят картины в стиле, что мы ищем. Ваш приятель, Юра Носов, любезно продаёт нам три ваших работы и охотно даёт ваш номер телефона. Но звонить не пришлось, мы сегодня ночью с вами в клубе встретились, боюсь вы этого не помните.

— Ну я, что-то смутно припоминаю, — стесняясь своего вчерашнего состояния промямлил Сергей, — но вот вопрос, как вы поняли, что я это, я?

— Это вообще просто. Вчера, очень обрадованный вашим успехом и испытывая за вас неподдельную гордость, ваш друг Иван, всем подряд рассказывал о вас, не минула и нас та чаша. Так что понять кто вы, труда не составило. Вот только почему Иван называл нас немцами? Не понятно вообще, ну это не суть. Вот тогда вы и пригласили нас к себе, причем прям ночью. Мы отказались, сказали, что придем утром, а вы с девушками и Иваном отправились к вам. Кстати, Патрик остался с нами, и мы его потом до дома проводили, очень милый и образованный молодой человек, ваш друг, замечу я вам.

То, что рассказал незнакомец, было похоже на правду, в памяти у Сергея то и дело проплывали сюжеты, которые как-нибудь можно было и привязать к рассказу незнакомца. — Наверное так всё и было, — подумалось ему, и он расслабился. Успокоившись, Сергей взял со стола белый хлеб, намазал его маслом, а сверху положил ломтик сыра. Потом сделал второй бутерброд, и с аппетитом съел и его.

— А можно мне еще чашечку кофе? — Спросил он.

— О, молодой человек, я вижу вы вернулись полностью к жизни, обязательно, и кофе, и бутерброды, вот рекомендовал бы вам, попробовать наш замечательный мед, я полагаю, что он точно придётся вам по вкусу. А главное, вот выпейте вот этот напиток, его готовят у нас на родине из плодов дерева, которое не растет здесь.

Незнакомец произнес название, которое даже не подумало задержаться в голове Сергея, — «это латынь, почему-то показалось ему». Незнакомец тем временем, взял в руки глиняный кувшин, немного взболтал его и разлил по хрустальным рюмкам содержимое. Напиток был ярко алого цвета и все грани на рюмках заиграли как-то празднично, как-то торжественно и в то же время таинственно.

— Прошу вас, попробовать, этот чудеснейший напиток, признаюсь вам, я его просто обожаю. — И не дожидаясь, когда Сергей возьмет в руку свою рюмку, чокнулся своей о его еще стоявшую на столе. — Ну я думаю можно выпить за наше с вами знакомство, и еще за будущее, удачное выполнение контракта. — Незнакомец в один глоток выпил содержимое рюмки. — Молодой человек, а что же вы, — обратился он к Сергею, — не ужели боитесь?

— Да, нет. — Ответил ему Сергей и повторяя за незнакомцем, тоже залпом опрокинул свою.

Вкус напитка был действительно необычным. Чем-то напоминал и яблоко, и грушу, еще в его запахе присутствовал аромат клубники и мандарина одновременно, а еще был запах елки, который придавал всему букету ароматов, настроение праздника.

— Странный у него вкус, я, ничего такого еще не пил. — Отметил он.

— Да, это необычное дерево. Растет только в наших краях, и в очень малых количествах. Приготовить этот напиток, тоже целая история. Дело в том, что напиток собирается из трех компонентов, это сам плод дерева, сок, который добывается из ствола и сок, собираемый из корней. Все это по раздельности очень ядовито, но есть такие, как бы сказать, специалисты, знания которых передают от поколения к поколению, они то и готовят этот напиток. Кроме этих специалистов, кому попало запрещено даже прикасаться к этим деревьям. У нас есть даже такая легенда, что многие века тому назад, эти деревья были живыми. И когда мимо них проходил случайный путник или глупая птица садилась на ветку, то дерево вонзало в жертву свои ветви и высасывало всю кровь. А потом бросало мертвое тело к своим корням и корни утаскивали труп под землю. Но это конечно сказки, хотя к этому дереву не подлетают птицы, и звери обходят его стороной, а вокруг него, в радиусе пятидесяти шагов не растет трава, только отравленная земля. Вот как-то так. — Закончил незнакомец.

— Естественно, — согласился с рассказом незнакомца Сергей, — если сок дерева чистый яд, даже и птица сообразит, что дерево опасно. А вы не боитесь, что мастера эти, которые этот напиток производят, чего-нибудь, да и напутают?

— Нет, я лично не боюсь, — ответил незнакомец, — кстати, а вы молодой человек, я полагаю и совсем не помните, как мы с вами вчера знакомились, поэтому разрешите представиться, — при этом он встал, — меня зовут Астор Фредж, по титулу, полученному по рождению, я герцог. Но обращаться ко мне вы должны, как это принято у вас, без всяких титулов и рангов, просто по имени, Астор. — Незнакомец протянул руку Сергею. — Итак будем повторно знакомы, — Сергей пожал её в знак новообретенного знакомства.

— Я прошу прощения, за мое вчерашнее состояние, мне ужасно неловко перед вами, я так был пьян, что совсем не помню, как мы вчера с вами знакомились, мне так стыдно.

— Зачем стыдиться того, что не должно вызывать стыд, — начал оправдывать его Астор, — ничего, ничего, абсолютно ничего постыдного в вашем вчерашнем поведении не было. Ну подумаешь, решил выпить с друзьями, ну подумаешь, перебрал. Но так бывает в подобных заведениях, они собственно для этого и созданы. Я, знаете ли, — Астор чуть понизил голос и слегка приблизился к Сергею, как бы стараясь сообщить ему свою тайну, — я, знаете ли и сам в далекой своей молодости был грешен. Любил с друзьями сутки напролет кутить. Однажды дело даже дошло до того, что чуть не лишился своего титула и замка, вот как бывает, а вы говорите вам стыдно, было бы за что. Но это всё в прошлом, а теперь я должен вам предложить условия контракта и если вас все устроит, мы его подпишем прямо здесь, и сейчас… Никогда раньше, до этого Сергей контракты не заключал и как это делается, имел смутное представление. А мысль о том, что он вырос и совсем по-взрослому возьмет на себя выполнение работы, немного его пугало.

— Странно, — подумалось ему, — в место того, чтобы испытывать гордость от удачно сложившихся обстоятельств, ему как-то немного страшно и хочется отказаться. Странно…

Видимо заметив его смущение, новый знакомый герцог, начал быстро излагать ему суть контракта.

— Уважаемый Сергей, вас нисколько не должны пугать все эти формальности по поводу контракта. Просто в моём мире, бюрократия победила абсолютно всё, мне иногда кажется, что она победила даже здравый смысл. Но король наш, так не считает и нам приходится смириться. Я конечно против всех этих контрактов, договоров и разных расписок. Куда проще, договорились на словах, хлопнули по рукам, вот тебе и весь контракт. А так приходиться: выезжаешь из страны, поясняешь в письменной форме, куда, на сколько и самое странное объясняешь зачем. Берёшь с собой деньги, отметь сумму, а по возвращению отчитайся куда потратил и сколько, и насколько тебе важно то, что ты приобрёл в поездке. И всё письменно. Конечно всё такое унижает. Это моя поездка, это мои деньги. Куда хочу, туда и еду. Сколько хочу, столько и трачу. Я же вас не прошу, господин Король, меня отвезти и уж тем более мне, что-то покупать. Так что эта бумажка с нашими подписями нужна по сути только мне, а для вас это всего лишь формальность, всего лишь лист бумаги, от подписи которого не должно быть ни тепло, ни холодно.

Такое пояснение немного приободрило Сергея, но желание отказаться от контракта, да и от выполнения работы где-то в глубине души осталось. — Хотя с другой стороны, — рассуждал в мыслях Сергей, — чего я так переживаю? Работы они мои видели, на что способен, приблизительно понимают, стало быть я смогу, а не получится, не заплатят.

Его размышления опять прервал герцог. — Суть нашего заказа заключается, как я вам уже говорил в написании трёх картин. Так как я сам не совсем понимаю, что там должно быть изображено, то целиком полагаюсь на ваш талант и прошу написать к каждой картине по три эскиза, из которых я и выберу. Ну а после, вы и приступите, собственно говоря, к самим картинам. Сроков у нас нет никаких, но затягивать, знаете, тоже не хотел бы. Поэтому вам во всём будет помогать один из моих, — он хотел сказать слуг, но задумался и сказал, — помощников. Вы, Сергей, не должны будите отвлекаться. Полностью посвятите себя творчеству. Проявите, прошу я вас, всё буйство своей фантазии. А все вопросы быта, оставьте на моего помощника. Каждое утро он будет приходить к вам и выполнять ваши поручения. Еще по условию контракта, вы, не должны покидать вашей квартиры и еще одно из условий, на время выполнения заказа, вы не будите принимать алкоголь. Я понимаю, что для вас все это сродни заключению под стражу, но хочу сразу озвучить размер гонорара. Сумма аванса составляет пятнадцать тысяч долларов и будет передана вам незамедлительно. В случае, если при получении эскизов, нашей стороной не будет произведен выбор будущих картин, то в данной ситуации вами аванс не возвращается. Если выбор будет произведен, то наша сторона выплачивает вам второй аванс в размере еще пятнадцати тысяч долларов, и вы приступаете к письму картин. По написанию которых, получаете от нас еще двадцать тысяч долларов. После чего контракт считается выполненным, а картины и все эскизы переходят в собственность заказчика, то есть меня.

Сергей опешил, он понимал, что все это будет стоить каких-то денег и быть может не малых, но что вот на столько эти гости оценивают его труд, готов не был. От таких цифр, мысль о страхе и о его затворничестве, исчезла. А рассудок, в пульсирующих его мозгах, говорил лишь одно: — «За такие деньги можно и из дома не выходить, и с бухлом на время завязать». — Вот это блин дела.

— Я смотрю вы были не готовы к этой сумме, но уверяю вас, что это довольно скромное предложение, по тому как, в случае выполнения нашего заказа, вы приобретете репутацию и известность. А при таком раскладе вас одолеют клиенты, причем с десяток любителей искусства я гарантированно к вам направлю самолично. И хочу заметить, что процентов с вас не возьму, в отличии от вашего друга и по совместительству продавца картин, Юры Носова. Или еще вот одного, как вы там его называли «худрук», тот еще прощелыга, замечу я вам. Ну, что, Господин Художник, готовы подписать контракт? Да совсем забыл предупредить, вам не нужно отдавать процент, всё тому же Юре Носову, как только мы с вами скрепим подписями наши договоренности, то в туже минуту к вашему много уважаемому Юре подойдет мой помощник, который сейчас на Арбате совсем не далеко от вашего друга и передаст ему его гонорар. О котором он с вами договорился, при этом обозвав нас буржуинами.

— А про это вы откуда узнали? — Сгорая от стыда, спросил Сергей.

— Это совсем просто объяснить, я сидел в том кафе, куда Юра звонить ходил, сообщить, что деньги он в барсетке с другом вам передаст.

— Да точно, в барсетке, — удивленно подтвердил слова Астора Сергей, — ну при таких делах, я готов подписать контракт, — согласился художник, — и готов незамедлительно приступить к работе.

— Ваше рвение к работе меня очень радует. — Сказал герцог и подал знак одному из своих помощников. Тот в одну секунду разобрал все со стола, а второй молниеносно извлек из кожаного саквояжа два контракта на гербовой бумаге и старинный, дорожный набор писаря. Открыл склянку и налил в чернильницу, красные чернила. Обмакнул два пера и передал одно своему хозяину, а второе Сергею. Второй слуга с ловкостью забежав за спину, показал пальцем где в контракте поставить подпись. Сергей расписался, расписался и герцог. После чего Астор, повелительным голосом сказал, — ПЕЧАТЬ-, и оба слуги, почему-то именно оба, извлекли из саквояжа не очень большую шкатулку. Аккуратно поставили её на стол перед хозяином и открыв крышку отошли. Герцог извлек из шкатулки очень красивую печать, с изображением соколиной головы на рукоятке, и поднеся ее ко рту, немного подышал на нее, чтобы чернила отмокли. Ударив сначала по одному, а потом и по второму контракту, оставил на них оттиски всё тех же соколиных голов, вокруг которых была какая-то вязь, немного напоминавшая арабскую. После чего бережно убрал её в шкатулку, а слуги в обратном порядке поставили шкатулку в саквояж.

— Ну вот вам господин художник ваш экземпляр, а свой с вашего позволения, я заберу. — И он, сложив листок контракта в четверо, убрал его в нагрудный карман. После чего один из слуг вернувшись к столу выложил на него стопку долларов. — Ну вот и собственно всё, аванс получен, контракт подписан, теперь дело за вами, творите и покорите мир своим талантом. Да, вы подписали не посмотрели, действие договора вступает в силу с завтрашнего дня, так что сегодня есть время для отдыха, а с будущего утра, все, работа и сухой закон. И вот еще, доллары в баночку с надписью «индийский чай» убрать не забудьте. Хотя на вашем месте, господин художник, я бы подыскивал ёмкость побольше, она вам скоро пригодиться. Я вам это клятвенно гарантирую. А сегодня найдите время для своих друзей, и отдохните на все сто процентов. С этим мы откланиваемся, но напоминаю, что в десять утра к вам придёт мой помощник и он должен будет застать вас дома.

Новые знакомые вышли из квартиры и захлопнули за собой входную дверь. Странно, но Сергей даже не встал из-за стола, чтобы их проводить. Он вообще почувствовал себя ужасно уставшим, силы почти полностью покинули его. Желание что-то делать, не возникало, да и мысли просто полностью потухли. На душе было полное опустошение и чувство, что он сделал что-то не так наполняло его сознание. Чувство это очень быстро увеличилось до состояния кома в горле. Просидев так в пустую некоторое время, он все же встал и решив убрать деньги, и листок контракта со стола, потянулся за ними, но какое-то чувство, с родни отвращения, остановило его. На стене зазвонил телефон. Не спеша подойдя к нему Сергей взял трубку, — алло, сказал он.

— Из трубки после недолгого молчания послышался голос Юрки Носова: — Алло, день добрый, это я Юра, продавец ваших картин.

— Как странно он говорит, — подумал Сергей, и не кричит, как обычно, и на Вы, обращается, а еще к его картавой речи, добавилось легкое шепелявенье, не сильное конечно, но все же заметное, — очень всё странно, — но уточнять, что с ним произошло, желания не было. На душе у Сергея была полная апатия и безразличие.

— Я звоню вам, с тем, чтобы сообщить, вознаграждение за то, что я свел вас с заказчиком, полностью получил и буду рад в дальнейшем оказать вам какую-либо помощь, с этим не смею вас больше отвлекать и желаю вам всего самого наилучшего. — Юра повесил трубку.

То, что вокруг происходят странные вещи, было ему понятно, но разбираться в этом совсем не хотелось. Он стоял у стены, возле телефона, наклонив голову смотрел на пол. Так он мог простоять еще очень долго, но в прихожей раздался звук от входного звонка. Дребезжание старого звонка вывело его из ступора: — Что за бред? Звонок вообще никогда не работал, а тут вдруг звонит. — Открыв дверь в подъезд, на пороге он обнаружил пожилого мужчину, с сумкой почтальона на перевес и форменной фуражке, примерно таких почтальонов изображали на открытках при царском режиме. Видел такую открытку в старом альбоме с фотографиями, доставшимся ему от прабабушки. А тут вот, он стоит живой такой и улыбается себе в усы.

— Вам телеграмма, получите, распишитесь. — И почтальон протянул ему бланк и карандаш.

— А, что, на почте ручки кончались, теперь карандашами нужно расписываться? — Немного съязвил Сергей.

Но почтальон промолчал, не переставая улыбаться себе под нос, а только сунул в руку Сергею телеграмму, довольно бодро зашагал в низ по лестнице. Приняв телеграмму и проводив взглядом удаляющегося почтальона, он зашел обратно в квартиру. Выйдя из прихожей на свет, прочитал её содержимое и был очень удивлён ее текстом: — «выезжаю тчк буду завтра утром тчк встречать не надо тчк» и подпись «СТРЕЛЕЦ».

— Что за бред со мной происходит? — Вслух произнес Сергей. Возникло желание ещё раз посмотреть на странного почтальона, и он подошел к раскрытому окну, взглянул вниз на улицу. Тем временем дедушка с усами как у Будённого, с сумкой почтальона и фуражке вышел из арки и обернувшись помахал рукой, продолжая улыбаться. — Что это происходит? — Снова вслух произнес Сергей, — может мне все это снится, а во сне и не такое может происходить.

В прихожей опять раздался звук дверного звонка, поспешил открыть дверь, ожидая увидеть на пороге очередное «чудо». Но чудо в этот раз не пришло. Перед дверью стояли Роман и Ванька, явно не в лучшей форме, вернее, по Ваньке было заметно, а Ромка просто был рядом.

— А, это вы, — обрадовался друзьям Сергей, — ну здорово, а то я думал, что с ума схожу.

— Да, это собственно, мы, — отвечал Ромка, — а ты кого ждал?

— Слушай, а ты чего Серег, звонок свой починил? Он же у тебя никогда не работал. — Поинтересовался Иван.

— Ну не работал, а ща заработал, у меня вообще, что-то происходит, я пока понять не могу. Вы кстати по пути ко мне старичка такого, с сумкой через плечо не встретили? — Спросил он друзей.

— Не, не встретили, что за старичок, внятней объясняй. — Попросил Иван.

— Ну такой с усами как у Будённого, в фуражке, он еще так мило улыбается всем.

— Нет, не встречали. — В один голос ответили гости.

— Ну как же, он ведь перед вами от меня вышел, вы с ним в подъезде должны были пересечься?

— Не, Серый, не попадался нам никто. — Ответил Иван.

— Странно, не мог он до вас из подъезда выйти, он ведь старый. — Задумчиво размышлял вслух Сергей.

— Да успокойся ты, он же почтальон ты говоришь, может он в какую квартиру по дороге зашел, — подбодрил его Ромка, — а то ты взбудораженный какой-то. Вот бери пример с Ваньки. С утра ко мне приперся на рынок, джинсы себе новые купил, и айда со мной обмывать, во как надо. А к тебе с опохмела почтальоны какие-то приходят, кстати, у почтальона этого цвет кожи не зеленый был? А то это белка к тебе прискакала, типа, «аля-улю, встречай я здесь».

— Да, да и у этого зеленого почтальона с усами должен быть и хвост, и рога. — Добавил, смеясь Ванька.

— Не Ванюха, хвост он мог в штаны спрятать, а на голове, он же сказал, фуражка. — Хохоча опроверг версию друга, Роман.

Друзья, отодвинув Серегу в сторону, вверглись в пространство квартиры. Войдя в комнату, приятели застыли как вкопанные, их взгляды были направлены на обеденный стол, а вернее на стопку банкнот американского происхождения, лежащих поверх стола.

— Ванюха, поправь меня если я не прав, — не скрывая удивления попросил Ромка, — это ведь куча денег?

— Да, — подтвердил Иван, — эта куча не просто денег, а самых, что не наесть лучших денег.

— Дружбан, — обратился Роман уже к Сергею, — ты конечно можешь нам ничего не объяснять, это твое дело, но мы тебе не чужие. Это что, и откуда? Это ведь целое состояние, ты закон не нарушал?

— Нет, — отвечал Сергей, — никакой закон не нарушал, подписал контракт на три картины, это вот аванс. Контракт на столе лежит.

— В смысле аванс, — удивился Иван, — тебе еще денег дадут?

— Ну да, я сначала должен нарисовать эскизы и утвердить их, а уж потом к картинам приступить, общая сумма контракта составляет, — Сергей задумался, — общая сумма будет, если я правильно подчитал, пятьдесят тысяч американских рублей.

— А если, что-то не так пойдет, аванс заберут обратно? — Ошарашенный объемом денег не унимался Иван.

— Нет, аванс, как говорится, несгораемый. Только, что-то здесь не так, не должно так быть, слишком просто заказчик с деньгами расстаётся, контракт этот странный какой-то, нелепый почтальон, телеграмма не понятная, Юрка Носов, тоже стал шепелявить как эти. Короче, у меня такое чувство, что я не картины продал, а себя с потрохами, подчистую.

— А ну дай мне контракт почитать, — и не дожидаясь разрешения Ромка взял бумагу в руки, принялся читать, — слушай, а чего всё написано красными чернилами и печать красная? Как кровью как будто.

— Да я хрен его знает почему, чем дали, тем и подписал. Вон телеграмма еще лежит, бред полный.

Ванька взял телеграмму и стал изучать, — ну телеграмма как телеграмма, если ты этого «стрельца» не знаешь, то это не к тебе.

— Как не ко мне, ты адрес получателя видишь? Ко мне, именно ко мне.

— Ну адрес вообще тут не причем, — логически заключил Иван, — может эта телеграмма адресована бывшим жильцам, или отправитель тупо адресом ошибся, короче не бери в голову, а то ты так вообще чокнешься.

Тем временем Патрик изучил контракт, — ну что я хочу сказать, есть конечно перегибы, типа не выходить из квартиры и быть под надзором, но учитывая сумму, можно и потерпеть, тем более, если работать, значит работать, сумма огромная, а улица и алкоголь тебя только тормозить будут. Ты кстати, как долго планируешь работу делать?

— Да понятия не имею, у меня даже идей по эскизам вообще нет, в башке пустота, аж звенит.

— Слушай, — продолжил Ромка, — а тут прописано, что контракт вступает в силу только с завтрашнего дня, может замутим сегодня по-взрослому, а утром тебя домой доставим в целости и сохранности, тебе как такая идея?

— Идея, как идея, новизной не блещет, но Астор, заказчик, так и сказал, посвети, говорит, сегодня друзьям. Значит гульнём сегодня.

— Ну значит гульнём, ты Серый просто переживаешь из-за своего нового положения, — попытался успокоить друга Иван, — может так и должно быть. Зато представь, заказы в очередь, о деньгах даже не думаешь, люди мечтают с тобой познакомиться, круто, а?

— Может ты и прав, но на душе, что то, вообще не спокойно. Вот чувство такое, как бы получше сказать, ну такое ощущение, что мне это все аукнется.

— Да перестань, — начал поддерживать его Патрик, — по контракту вроде все норм, и если чего, то деньги возвращать не надо.

— Да я понимаю, — отвечал Сергей, — мне вообще кажется, что деньги здесь значение не имеют, тут что-то другое, что-то глубже, чего не видно на поверхности. У меня даже сложилось такое ощущение, что мои работодатели не совсем люди, они не просто иностранцы. Вы вот помните, как мы с ними вчера в клубе познакомились? А ты Ром помнишь, как они тебя до дому провожали?

— Я вообще слабо вчерашний вечер помню, — отвечал Ванька, — в себя пришел только когда утром глаза открыл и оказалось, дома блин лежу на диване, а рядом гёрла незнакомая, правда симпатичная, и джинсы на мне рванные на коленях. Подруга, когда проснулась, объяснила, это я, говорит, ей показывал, как можно с кремлевского вала сбежать и не упасть, ну судя по всему, упал. Ну вот так, а что в клубе было, вообще не помню нифига. А, вот еще помню, как к тебе Серый домой пришли и как от тебя вышли, а потом опять провал. А что в клубе с иностранцами знакомились, не, не помню.

— А кто рассказывал, что он всегда всё помнит, — наехал на него Ромка, — трепло ты Ванюха.

Ванька пожал плечами. — Ну не всегда.

— Я вот в отличие от вас помню, наверное, все, что вчера с нами было, — начал вспоминать Ромка, — мы в клуб перебрались из «кружки», а там нас вообще понесло. Шампанское, коньяк, девиц вокруг нас штук десять, не меньше. Официанты крутятся, короче гусарим по полной. Там на нас еще какие-то пьяные отморозки нарывались, охрана мигом их выставила, нафига им нас как клиентов терять. Потом провал, а потом в себя прихожу, вы на танцполе с девками зажигаете, а напротив меня сидит мужик и улыбается. В руках у меня чашка с кофе и у него тоже. И я как-то сразу трезветь начал. За спиной у этого мужика два охранника стоят и все трое бледные как лист бумаги, а в свете цветомузыки они аж светились. За стол к нам барменша из «кружки» подсела, Оксанка, говорит смену сдала, выпить охота. Я ей налил, а по ней видно, что уже горло смочила. Я вообще протрезвел и домой засобирался, а Оксанка и эти трое меня проводить решили. Дошли до моего дома, я к себе пошел, а Оксанка с ними дальше гульбанить направилась. Ну вот и весь рассказ. Закончил Ромка. Кстати, я сегодня утром звонил Ксюше, ну узнать, домой попала или нет. А она такая серьезная и кстати сказать почему-то тоже шепелявила, мне так смешно показалось.

— Вот и Юрка сегодня тоже шепелявить начал, — задумчиво произнес Сергей. — Мне кажется, все это связано с этими иностранцами.

— Мужики, — Иван попытался изменить настроение на позитивный лад, — давайте уже в паранойю не будем проваливаться. Давайте сегодня как следует надеремся синего, проводим бедность и встретим новую, достойную жизнь.

— Или проще сказать, проводим меня в последний путь. — Грустно добавил Сергей.

— Серый, хорош уже тоску наводить, вот лучше стаканы доставай, мы с собой вискаря притаранили, ща накатим и печаль пройдет. В таком состоянии лучше с друзьями бухнуть, и я уверен, мы победим тоску. — Заявил Ванька.

— Да, давай, и бухнем и пойдем погуляем, повод есть железный. — Согласился Сергей.

И друзья приступили к употреблению спиртных напитков. С собой парни принесли бутылку виски и бутылку коньяка, и этот объем парни приговорили примерно за час. От выпитого настроение не улучшилось. Все молчали и каждый думал о происходящем по-своему. Ванька был наполнен грустной радостью, если так, можно сказать. Он и радовался за Сергея, но одновременно печалился, потому что понимал, — с сегодняшнего дня все изменится, и дружба их постепенно угаснет, как бы они этого не, не хотели. Сама судьба так распорядилась и спорить с ней нет никакого резона. У него было ощущение, что провожают они друга куда-то очень далеко и надолго и какой он вернется неизвестно. Ромка думал о заказчиках, пытался понять их мысли, а главное он вспоминал их внешность, как они выглядят и как двигаются, пытался вспомнить их глаза, но не мог, пока не сообразил, они все были в темных очках. Они ему кого-то напоминали и этот кто-то необязательно был человек. Еще ему не давало покоя, то, что они шепелявили, причем все одинаково, а так не бывает. Ксюша, тоже стала шепелявить, а Сергей сказал, что Юрка Носов, звонил с такой же проблемой. Уж Юрке куда, он и так картавый от рождения, а тут новый дефект, странно, реально все это очень странно. Видя, что бухание дома ни к чему не приводит, а только все еще больше начали проваливаться в свои мысли, Сергей предложил перебраться всем в ресторан, — там и похавать прилично можно, да и движение какое всегда есть. Тем более, то что принесли ребята с собой, успешно закончилось.

— В какой рестик пойдем? Может в начале в «нулёвку» заглянем, так сказать для куража. А то в рестик с такими кислыми рожами не пустят.

— Ну давай с «нулёвки» и начнем, — согласились приятели, — ты только все деньги с собой не бери, а дома спрячь покрепче.

— Да знаю я, — Сергей отмахнулся рукой, — ща уберу. И собрав деньги, телеграмму и договор, засунул их в пакет, а пакет убрал под кухонный стол. Потом достал из шкафа жестяную коробочку и извлек из нее все оставшиеся доллары.

— Серый, ты нафига столько берешь? — Хотел остепенить его Иван.

— Чувствую, сегодня гульнем по-черному, не будем себе ни в чем отказывать, тем более, что эти деньги я честно заработал. — Ответил ему Сергей. И собравшись друзья вышли на улицу.

На улице, моросил дождь и было довольно свежо. Тяжёлые почти свинцовые тучи заволокли плотно небо и несмотря на то, что был еще день, ощущение складывалось позднего вечера и пустоты.

— Мерзко на душе и мерзко в природе. — Задумчиво сказал Сергей.

— Серый, ты правда, хорош, прекращай ныть, прям хоронишь себя, в руки себя возьми, а то ноешь и ноешь, здоровый мужик, с полным карманом денег, а плачешь как школьница, нехорошо. — Ванька погрозил ему пальцем.

— Давай, Серый, бери себя в руки, а то Ванька тебе ремня по жопе выпишет.

— Да мужики, спасибо вам за поддержку, прям родные вы для меня, с вами всё проще, и радость, и беда, спасибо.

— Серый, ты прям из крайности в крайность, сентиментальным теперь стал.

— Все, все, в руки взял себя, иду и держу себя в руках. — Сергей обхватил себя руками, как бы показывая, что он держит себя в руках.

— Ну а теперь, театр одного актёра, «антракт, господа, буфет ждать не будет». — Выдал Ромка, как всегда, чудную фразу. На лицах у всех появилась улыбка, прикурив по сигарете, друзья двинулись по направлению к гостинице, чтобы в очередной раз поменять доллары на рубли. Дождь прекратил моросить и сквозь тучи пробились лучи солнца. На душе тоже посветлело. По дороге, уже подходя к перекрестку, ребятам на встречу попались Гришка с Мишкой. Они так бурно, что-то обсуждали, чуть не прошли мимо.

— Эй, братья, — окликнул их Ванька, — куда чалите, своих не узнаете?

— Что, сегодня концерта нет? — Съехидничал Патрик.

Не обращая на подколку внимания, братья остановились и не скрывая тревоги в голосе наперебой начали рассказывать. — У нас проблема, наш худрук пропал, вчера помните, у ресторана черная волга стояла, ну, когда менты всех повязали, помните? Худрук вопросы пошел к милиции решать, чтоб наших клиентов отпустили. А когда он из «уазика» ментовского вышел, к нему двое из волги подошли, в лицо корочкой тыкнули и посадив худрука в машину уехали. Мы к нему сегодня домой ходили, жена говорит нет, не приходил, со вчерашнего вечера ждет. На завод тоже не появился, директор подозревает, что наш худрук его кинул на бабки и нас тоже за компанию. Кричит, что уволит. Худрук ему оказывается еще за прошлые мероприятия долю не заносил. Нас на завод не пускают, не то, чтоб репетировать дали. А за вчерашнее мероприятие, бандосы платить отказались, «говорят мы свами не договаривались, пусть ваш старший приходит, будем разбираться, а вы идите, гуляйте». Мы худруку ща звонить ходили, жена в слезах, нет говорит, не приходил. Вот идем домой, чего делать не знаем.

Странно, подумал Сергей, Астор про худрука тоже плохо отзывался. — А как они выглядели, ну те, из машины, спросил он.

— Ну как, как, как все люди из особого отдела, ну я так думаю. — Ответил Мишка.

— Ну, а поточнее. — Настоял Сергей.

— Ну такие, хорошо одетые, костюмы на них одинаковые, темно серые, на глазах очки от солнца. — Ответил Гришка.

— А особые приметы были. — Продолжал допрос Сергей.

— Да нет, вроде не было.

Сергей выдохнул с облегчением.

— Хотя были, — вдруг продолжил Мишка, — бледные они были оба.

— А они не шепелявили случаем? — Спросил братьев Роман.

Братья переглянулись. — А вы что их знаете?

— Говорите, шепелявили? — Уже строго обратился Ромка к братьям.

— Ну да, немного так шепелявили. А кто они, вы их знаете? — Опять спросили братья.

— Похоже, что знаем. — Ответил Ромка и задумавшись замолчал.

— И что же нам теперь делать? Нашего худрука отпустят? — Братья смотрели на Ромку, как будто он что-то мог сейчас решить и от него многое зависит.

— Не знаю, — отвечал Рома, — но, если и отпустят, держитесь от него подальше, короче ищите себе нового худрука или спонсора, или как их теперь стали называть «продюсера». Про него забудьте, вот вам мой совет. Друзья пошагали дальше по мокрому тротуару, перепрыгивая лужи, а братья остались стоять как вкопанные, не понимая, как им быть дальше.

— Послушай Ромец, а ты чего им такое страшное наплел? — Спросил Ванька.

— Да пусть мучаются, их худрук поди у какой-нибудь телочки зажигает, про жену забыл, бухой поди, а они пусть помучаются. А то вчера гордые были, наш худрук, наш худрук, на гнилой козе не подъедешь, так, что пусть с неба на землю опустятся.

— Ну так-то, да, соглашусь. — Поддержал его Ванька.

— Не Ром, зря ты так к ним, — возразил Сергей, — они хорошие, заботятся обо мне.

— Серый ты прям действительно в их заботу веришь? Они в тебе выгоду видели, вот и проявляли свою заботу. Ты сам подумай, их худрук про тебя и знать не знал, а тут «подавайте мне его, я его картины продавать буду». Значит весь план они ему в уши залили, а он уже и сгенерировал идею и видно и покупателей нашел, а ты их жалеешь.

— Ну, наверное, ты и прав. — Подумав согласился Сергей.

— Здорова братва, — прозвучал голос из арки, — опять к нам, баксы менять?

— А вы чего в арке спрятались, на посту никого нет. — Задал вопрос в арку Иван.

— Так весь день дождик моросит, мокнуть неохота. Вообще прохладно как осенью, а ведь только начало лета.

— Так-то да. — Согласился Ваня.

— Лады, заходите в арку к нам, свои же. Друзья зашли в арку.

— Доллары, марки, хотя нахрена я вас спрашиваю, пофигу, чего принесли, то и поменяем.

— Доллары. — Сергей залез в карман и вынув отсчитал тысячу, передал ее меняле. Тот взял ее, профессионально проверил купюры на подлинность, отсчитал рубли и передал их Сереге.

— Сегодня по-крупному отдыхать господа намерены? — Спросил он.

— Да, друга в поездку провожать будем, на долго уезжает. — Ответил ему Иван.

— Друга проводить святое дело, чтоб друг каждый день на чужбине своих друзей вспоминал и радовался.

— Это точно. — Согласились с менялой друзья и зашагали прочь из арки по направлению к «нулевке».

— Удачи вам братва, и себя берегите. — Крикнул им вслед меняла. Ванька оглянулся и махнул ему рукой.

До «нулевки» дошли очень быстро. На пороге их встретила тетя Валя. Она стояла в дверном проеме и курила в открытую дверь.

— А, мои дорогие мальчишки. — Обрадовалась она знакомым покупателям.

— А вы чего не на своём боевом посту? — Улыбаясь доброму приему, спросил Ромка.

— Клиентов нет, вот и курю весь день. Да, Рома, где мои банки? Опять не принес? Я в следующий раз если опять забудешь, пиво не налью, так и знай, я не шучу.

— Блин, тетя Валя, в следующий раз не забуду. — Пообещал ей Ромка.

— Ну ладно, заходите. — Тетя Валя освободила проход. — Ща я вам свеженького пивка налью. Как говорится из бочки для своих и пошла за прилавок.

Выпив по кружке, ребята почувствовали, что пиво догнало крепкий алкоголь, который был принят раньше и со всего своего пивного размаха в него врезалось. В голову слегка ударил хмель и мысли по мозгам потекли плавно, без рывков.

— Ну вот и ершик по телу побежал. — Немного улыбаясь и очень спокойно прокомментировал свое состояние Ромка.

— Да легче думать стало, проще на всё смотреть начинаешь, — согласился с другом Иван, — давайте сразу повторим, или сначала пойдем покурим?

— Не, Ванюха, сейчас надо закрепиться на этой площадке, а уж потом можно и покурить. Взяли еще по одной, но пили уже не спеша, с удовольствием.

— Парни, вы может к пивку рыбки возьмете? Она тоже свежак, в обед сегодня привезли, душистая, язык проглотить можно. — Предложила тетя Валя.

— Не, сегодня может на мероприятие попадем, а там дамы и не исключено, что симпатичные. А после рыбы наши шансы стремительно падают. — Возразил на ее предложение Патрик.

— Ну как хотите, мое дело предложить.

Допив пиво, ребята вышли на улицу покурить.

— Парни, может по пиву уже хватит, а то сегодня и так мешать всё будем, развезет вдрызг, а утром я уже к десяти должен быть дома. Пойдем лучше в рестик, там и посидим и девиц может каких снимем. — Предложил Сергей.

— Серый, да рано еще, хотя пока можно и поесть в рестике, я кстати есть хочу, или мне так кажется. В какой рестик пойдем? — Спросил Иван.

— Ну хотелось бы что-то посолидней, не каждый день гулять приходится, а вообще жаль, вот если бы по договору к работе приступать надо было бы не завтра, а хотя бы после завтра, то можно было бы в Москву рвануть, там всё на порядок солидней чем у нас. А так, имеем, что имеем. А из того что мы имеем у нас, ну, наверное, «Ловеч», или «Зоря» тоже не плохо, в «Москву» девки красивые заходят. Услышав, что парни выбирают куда пойти, тетя Валя из-за прилавка крикнула. — «Чего думать, в наш идите, а я ща к ним поднимусь, попрошу, чтоб по первому классу обслуживание было и чтоб не обсчитывали».

— Ну да, мужики, а тетя Валя дело говорит, сюда даже бандюганы торжества отмечать заказывают. — Принял предложение по выбору места Ромка.

— Ну в принципе, хороший вариант и идти далеко не надо. — Согласился и Ванька.

— Ну здесь, так здесь, пошли, а то и правда есть охота.

Поднявшись на второй этаж ребят встретил приветливый официант: — Проходите вот сюда, к окну, — он указал направление рукой, — вам здесь будет очень удобно. Может быть, что-то без меню закажете, какие пожелания?

— Можно и без меню, — взял заказ блюд на себя Ромка, — значит три порции оливье, три студня, тарелку зелени и грибочки. Водку холодную триста грамм и потом сразу еще триста. Как это всё съедим, три порции шашлыка, хорошего такого шашлыка, ну там лаваш, сыр ну и еще чего-нибудь, сам придумай. И далеко от нас не уходи, мы еще чего-нибудь закажем, закончил Ромка.

— Я вас понял. — И повторив заказ, официант удалился на кухню. Оглядевшись вокруг, друзья увидели за одним столом молодую пару, за другим, трех курсантов военного училища. А совсем не далеко от себя, накрытый стол, только за ним никого не было.

— Кто-то банкет заказал, еще не пришли. — С видом знатока ресторатора кивнув в сторону накрытого стола Патрик.

— А то мы не видим, — обломал его Иван, — грибы мы с Серым не едим, ты бы еще печеночный торт заказал.

— Не едите???, так я всё сам и съем, в чем проблема, кому, чего надо, то и заказывай, я стартовые позиции заказал.

Официант из кухни начал приносить блюда и расставлять их на стол. — Послушай, дружище, а вон тот стол чего пустует, где клиенты. — Спросил Сергей.

— Клиенты видимо задерживаются, — отвечал официант, — там день рождение будут отмечать. Три девушки, на них накрывали.

— Прикольно, нас тоже трое, может потом столы объединим, — высказал предположение Сергей, — ты дружище, кого-нибудь из свободных за розами пошли, пусть сюда принесут. Именинницу поздравим.

— Хорошо, — ответил официант, предчувствуя, что компания, которую он взял обслуживать, намерена кутить, а значит чаевых ему обломится достаточно, — сколько роз в букете изволите получить?

— Ну я не знаю, — задумался Сергей, — ну чтоб букет такой, большой был, и розы чтоб реально красивые были, ну ты понимаешь.

— Понимаю, — ответил официант, — будет исполнено.

— И шампанского принеси, хорошую такую бутылку, импортное чтоб было, не советское, мы с букетом и шампанским их поздравим.

— Я все понял, — услужливо отвечал официант, — сейчас всё сделаем.

— Ну вроде кутеж пошел, давайте пока юбилярши не пришли похаваем, что ль, а то при них уже не до еды будет. — Предложил Ромка и придвинул к себе тарелку с салатом.

— А ты прикинь, а они страшные, чё тогда делать? — Смеясь спросил Ванька.

— Ну при таком стечении обстоятельств, цветы подарим, а шампунь сами выпьем, а потом пьяные в дугу станем и для нас все красивыми будут. — Предложил решение проблемы Сергей.

— А утром проснёшься, а она рядом, — «как зовут тебя, лошадь страшная, — на болоте дерьмовочкой кликали», — Ромка засмеялся и чуть не поперхнулся.

— Хорош Ванюха смешить, дай поесть. Ты кстати, чего сам отстаёшь, ведь в пивной говорил, что есть хочешь?

— Говорил, но добавил, что мне может кажется.

В дверях у входа в зал появились три девушки. — Смотрите пацаны, вон и наши юбилярши пожаловали, красивые, аж есть расхотелось.

— Да ты и так сомневался в своём желание есть. — Поддел Ваньку Роман.

— А девицы и в самом деле на пять с плюсом. Интересно, у них правда сегодня у всех троих день рождения, или официант не так выразился, ну ничего, ща сядут, будут поздравления сыпать, вот и станет понятно.

— Да, мадмуазели и в правду шикарные, только странно, что вы их не признали. Это те девчонки, которые в центре тусуются и с нами всегда здороваются, они обычно все на джинсе, а ща накрасились, прически накрутили и платья вечерние надели, праздник всё-таки. Я вот только как зовут не знаю, но вон смотрите, нас уже заметили, ща подойдут.

— Точно Серый, мне еще вон та беленькая нравиться, как я сразу их не узнал. — Удивился Ванька.

Тем временем девушки подошли к своему столику и обернувшись к ребятам, поздоровались.

— Блин, они такие классные. — Заныл Иван.

— Сударь, — остепенил его Патрик, — возьмите себя в руки. Ща розы принесут, подойдем, поздравим.

А девушки сели за стол и не стесняясь смотрели на ребят, давая понять, что совсем не против чтобы за ними поухаживали.

— Блин, чего так долго розы не несут. — Ерзал на стуле Иван.

— Да не дергайся ты так, ща принесут и подойдем. Опять же, поесть пока можно, ты поешь, Ванюха, поешь.

— Да чего Ромец ты меня успокаиваешь, вон видишь, курсанты нас опередили, уже к ним идут.

И в самом деле, курсанты, встав из-за стола подошли к девушкам.

— Всё, мои мечты рухнули, разбились о скалы обстоятельств и бытовухи, теперь опять одинокие ночи, холодная постель и отсутствие завтрака по утру.

— Да облом. — Согласился Ромка.

За всем за этим, немного отрешенно наблюдал Сергей. Он доел свой салат и приступил к шашлыку.

— Серый, а ты чего молчишь, — спросил его Ромка, — высказал бы свое мнение.

— А что говорить, мне кажется, ща девчонки курсачей отшить должны. Вот смотрите.

Друзья повернулись и начали наблюдать, как разовьются события. Курсанты что-то рассказывали девушкам. Но как только в рассказе курсантов образовалась пауза, одна из девиц что-то сказала и кивнула в сторону ребят. Ухажёры как-то неуклюже помялись возле девушек с ноги на ногу, и вернулись за свой стол.

— Ну что, — восторжествовал Сергей, — я был прав, — при этом отправил себе в рот последний кусок мяса из своей порции, — а вот и букет. — Сергей взял букет из рук подошедшего официанта и не задумываясь пошел поздравлять девушек, Ванька и Ромка отправились за ним.

— Привет, девчонки, у кого тут из вас день рождение? — Поинтересовались парни.

— Вот у Иринки, — и девушки указали на светленькую, которая так нравилась Ваньке.

— Так, тебя значит поздравляем, желаем долгих и счастливых лет жизни, крепкого здоровья и удачи во всех твоих делах.

— А еще, мужа тебе проводника. — Добавил Ванька.

— А это еще зачем? — Удивилась Ирина.

— Как зачем, чтоб реже дома бывал. Компания рассмеялась.

— Парни, а может вы к нам подсядете, а то мы девушки одинокие, а кругом мужчины, с голодными глазами, страшно, аж жуть. — Предложила Ирина на правах хозяйки торжества, хотя по глазам было видно, что подруги ее тоже не против, за объединение столиков.

— Ну мы в общем к вам с той же идеей подошли, но учтите, мы тоже голодные, хотя по глазам и не видно. — Продолжал флирто-подобно излагать Ванька.

Не дожидаясь повторного приглашения, друзья расселись за столом девушек. В одну секунду официант перенес содержимое стола ребят на стол к девушкам и ждал, чего компания будет дозаказывать. И дозаказ случился. Спустя не более сорока минут стол ломился от яств и разнообразных алкогольных напитков. А ребята продолжали шутить, девчонки смеялись и было всем весело и в общем праздник получился. Сергей, как-то совсем забыл о тревоге и лишь Патрик то и дело проваливался в раздумья. На сцену поднялись музыканты и девушки пошли танцевать, Ванька не переставая ухаживал за Ириной и соответственно пошел танцевать тоже. За столом остались только Ромка и Сергей.

— Послушай, Серый, — обратился он к другу, — я вот всё думаю про твоих заказчиков, все вспоминаю, кого они мне напоминают. Я еще вчера в клубе, как что-то к ним почувствовал, что-то недружественное, холодное. А еще бледные они, шепелявят как-то странно, и вот всё знают. Они пока вчера меня до дому провожали со мной о музыке разговаривали, про всех исполнителей мне рассказали, причем про наших тоже. И ни разу не спросили, а это кто? Всё знают. Тебе на ум про них ничего не приходит? — Спросил Ромка.

— Ну не знаю, вообще всё странно, — отвечал Сергей, — дела какие-то непонятные происходят. Шепелявить все после знакомства с ними начинают, тут вот еще худрук у братанов пропал, похоже тоже этих бледных дело. Вообще бред, а контракт этот, телеграмма наконец, вообще лажа какая-то. Ты подумай, Ром, кто я такой, чтоб со мной такие контракты заключать? Бред, бред и только. Ты сам то чего думаешь, поди мысли уже есть какие-нибудь, а Ром?

— Ты только не смейся, Серый, ладно, но мне в голову приходит только одна мысль, они вампиры. Причем самые, что есть настоящие.

— Какой тут смех, у меня такая же мысль еще днем мой мозг взорвала, хочешь не верить, не верь, а факты говорят сами за себя. Из нас троих походу только Иван позитивно настроен, а меня алкоголь отпускает, стоит только задуматься. — Ответил Сергей.

— Ну это может и действительно так, но вот другой вопрос, почему они нас не тронули, а только наше окружение. Не знаю. Такое чувство, что им этот контракт очень важен, а исполнить его только ты можешь.

— Да ладно тебе, Ром, чё больше на земле художников не осталось, — «подача говорят у тебя господин художник особенная». Фигня какая-то, блевать аж охота. Я сам на свои работы, когда с похмелья смотрю, особо восторга не испытываю. А тут контракт, вот возьмите, распишитесь. Ну ладно, как мне быть, ты Ром как думаешь?

— Ну я так, Серый, думаю, раз они ни тебя ни нас не трогают, значит пока ты рисовать будешь, ничего нам не грозит, а вот когда закончишь, там ХЗ, что дальше будет. Я пока ты время тянуть будешь, постараюсь всё узнать, и как с ними бороться. Ну к батюшкам с вопросами, к знахаркам всяким, короче постараюсь. А ты, Серый, твори, может и не тронут, пронесет. Короче, давай договоримся, созвон каждый день ровно в шесть вечера, я тоже бухать подвяжу, в знак солидарности. И главное, не бояться, если бы хотели, они нас первым делом бы укусили. Тут дело в другом. Ваньке я думаю не стоит говорить, зачем другу мозг насиловать, вон смотри какой он сейчас веселый.

— Согласен, Ваньке ни слова, и по поводу того, что кусать они нас не намеренны, по крайней мере сейчас, я тоже с тобой согласен. Ты как хочешь, а я Ром, долго сегодня не буду засиживаться, алкашка нормально не торкает, выспаться надо, утром к контракту приступать и неважно кто заказчик, согласился — значит согласился, деньги взял, отработай.

— Молодец Серый, работа есть работа, тебя я провожу, как соберешься.

— Не Ромец, я сам дойду, вы вон девушек лучше до дому проводите, а то кругом мужики с голодными глазами, они же нам так сказали, а то что мы такие же и с такими же глазами, их вполне устраивает. С этими словами Сергей хлопнул друга по плечу и поднявшись пошел присоединиться к своей танцующей компании.

Повеселившись еще около часа, Сергей собрался домой, объяснив всем, что завтра его с утра ждет ответственная работа, вышел на улицу. Достав сигарету, обнаружил, что зажигалку забыл в ресторане, но возвращаться не хотелось и он стал ждать кого-нибудь, у кого можно прикурить. На улице было темно и только свет фонаря выхватывал небольшое пятно у входа в ресторан. Из темноты на свет вышел небольшого роста мужичек, а когда он подошел ближе, Сергей узнал в нем того самого почтальона. Одет он был по-прежнему, вот только без сумки.

— Что, молодой человек, огня вам надо, прикурить? — Спросил почтальон.

— Ну да.

— Вот возьмите, — и дедушка протянул спичечный коробок, — оставьте его себе, а то негоже, знаете ли, курящему человеку без огня ходить. Почтальон опять улыбнулся в свои усы и скрылся в темноте. Сергей решил перестать удивляться всему что происходит и просто прикурил, положил коробок спичек в карман пошел домой спать. Дойдя до дома, он сразу лег и очень быстро заснул.

Спал Сергей, несмотря на все непонятные события и происшествия, удивительно спокойно и крепко. Во сне ему приснилось, что по центральной площади движется «первомайский парад», только все люди не пешком идут в колоннах с транспарантами и флагами, а едут в переполненных троллейбусах, и машут флагами из открытых окон. Некоторые залезали на крыши троллейбусов и сидя на корточках, отдавали честь в сторону президиума. А на президиуме восседали клоуны и шуты, махая руками в знак ответного приветствия, проезжавшим мимо колоннам троллейбусов с людьми. Поравнявшись с Сергеем, троллейбусы начали ему сигналить, а за рулем каждого из них сидел почтальон с усами, и улыбался. Звук сигнала был необычным, не сигналом машин, а больше напоминал сигнал входного звонка, Сергей проснулся и понял, что звонят ему в дверь. Посмотрев на часы удивился, было только восемь утра. — Странно, кто там может быть, ведь БЛЕДНЫЙ ЧЕЛОВЕК должен прийти в десять, не раньше? — Одел тапки, пошел открывать дверь. На пороге стоял все тот же почтальон.

— Что, опять телеграмма? Или за спичками пришли, готов вернуть. — Пошутил Сергей, ему стало весело, только, что видел его во сне, а он у меня уже за дверью. А вообще старичок-почтальон вызывал у Сергея, положительные эмоции на душе, и даже, подумал Сергей, — я рад его видеть, хотя и утро. Он единственный среди всех мистических личностей, мне искренне улыбается.

— Послушайте уважаемый, — продолжил донимать старичка Сергей, — а вы в троллейбусном парке не работаете?

— Нет, молодой человек, в троллейбусном парке я не работаю. — Ответил почтальон, не прекращая улыбаться.

— Ну раз не работаете, тогда говорите с чем пожаловали.

— Я пришёл известить вас, о том, что к вам, к вам направляется, — почтальон запнулся, не совсем понимая, как он должен представить того, кто направляется, но сообразив уже серьезно продолжил, — к вам направляется очень важная особа и будет с минуту на минуту, соблаговолите одеться и собраться для этой встречи. Если нужна моя помощь, я к вашим услугам, — почтальон, вытянувшись по струнке, наклонил голову и ударил каблук о каблук.

— Ну раз так все строго, тогда проходите, я пока в ванну: приму душ, приведу себя в порядок. Минут десять у меня есть?

— Да, минут десять у вас есть, — сказал старичок.

— Да ты не почтальон, — подумал Сергей, — а лакей что ль какой-то. А вообще вокруг меня прям балаган, не удивлюсь, что ща ко мне в дверь Петр Первый войдет. — Робости не было, страха тем более, было ощущение какого-то театрального действия, в которое волей случая попал Сергей. И никто не спросил его согласия, а просто ввалились в его жизнь: и понеслась смена декораций, занавес, прожектора бьют прям в глаза, слепят, лица сменяются, одно за одним. И нет ни у кого дела до Сергея, все заняты своими ролями. Но главное не это, а то, что ему всё это начинало нравиться. С этими мыслями он принял душ и завернутый в полотенце вышел из ванной. При в ходе в комнату стоял дедушка и улыбаясь в руках держал одежду, с явной целью помочь ему одеться.

— Не стоит, — возразил Сергей, — я это привык делать без посторонней помощи — и взяв одежду натянул ее на себя. Пока одевался, обратил внимание, что в комнате наведен порядок и вещи по возможности прибраны.

— Вот за уборку вам уважение и спасибо, — поблагодарил он дедушку. Дедушка, было заметно, застеснялся. Из прихожей раздался звук входного звонка, но не как обычно, а с переливами, напоминавшими колокольчики.

— Я думал он только дребезжать умеет, а у него прям мелодии разные, пойду открою. Но его опередил почтальон и открыв кому-то дверь, встретил его поклоном. — Кто там, интересно, БЛЕДНЫЙ или новый какой персонаж? — Подумал Сергей. Но когда новый гость вышел из полумрачной прихожей на свет в комнату, удивлению Сергея не было предела. Он готов был увидеть кого угодно, но только не человека в старом брезентовом плаще «туриста», с капюшоном на голове. В руках турист держал, по-видимому, удочки, завернутые в потертый, дерматиновый мешок.

— Ну здравствуй, господин художник. — Поздоровался гость.

— Здравствуйте господин турист или может быть, господин рыбак. — Ответил ему с иронией Сергей.

Гость рассмеялся шутке Сергея и сняв плащ передал его стоявшему у него за спиной почтальону, удочки в чехле он облокотил на стену. Гость не переставал улыбаться и рассматривал хозяина квартиры с ног до головы. Сергей тоже рассматривал гостя. Под плащом на нем оказался свитер очень грубой вязки с высоким, скрученным несколько раз горлом. — Такие свитера носят геологи, — подумал Сергей. На ногах были коричневые брюки, а за спиной, Сергей не сразу, но всё же заметил горб, довольно большой такой горб, как будто турист надел свитер поверх рюкзака. — Но если это и горб, то он не мешает этому геологу ну ни сколько. Стоит он ровно, плечи широкие, прямые и улыбается искренне, от всей души. А главное он не бледный и без темных очков и не шепелявит, да и в целом доверие внушает.

— Скажите, — первым прервал молчание Сергей, — а вы от моих вчерашних гостей, по поручению или сами по себе? Я, знаете ли, уже привык, что к моей личности за последние дни проявляется очень много внимания.

— Нет, — отвечал ему гость, — я пришел к вам по поводу контракта и у нас очень мало времени, так что доверьтесь мне и не мешайте, предъявите мне лучше свой контракт, купюры, что за него получили и садитесь в свое кресло, наблюдайте. Еще раз говорю я вам, доверьтись мне и ничего не бойтесь, я на вашей стороне и не дам вам пропасть.

Сергей пожал плечами, достал из-под кухонного стола пакет и высыпал его содержимое на стол. — Вот деньги, вот контракт, вот телеграмма, её вообще вон тот тип мне принес, — он указал на стоящего за спиной туриста почтальона, — а еще спички мне дал. Спички доставать?

— Нет, спички меня не интересуют и телеграмма тоже, это я ее вам посылал. А вот все остальное, очень любопытно. Вы молодой человек осознаете с кем заключили контракт? — Спросил гость Сергея.

— Ну если честно, то есть кое-какие мысли по этому поводу. Но мне кажется, что они вампиры, или типа того.

— Вот именно, типа того, это вы прям в точку. — С этими словами гость взял контракт и приподняв его над столом убрал от него руку. Лист бумаги остался висеть в воздухе, а буквы оторвавшись от листа, поднялись чуть выше и приняв вертикальное положение начали святиться. Изучив содержимое, гость вернул лист контракта на стол. — Странно, но здесь нет ничего незаконного. — Посмотрев на доллары, тоже ничего не нашел и убрав все в пакет задвинул его обратно под стол. — Я правильно сделал, убрав его туда? — Спросил он Сергея.

— Ну, в общем то да. А что вы пытались найти? — Удивленный магическими действиями, которые только, что были у него перед глазами поинтересовался Сергей.

— Знаете, бывает так, что иногда для достижения своей цели, некоторые граждане другого мира вписывают в контракте некоторые требования, как бы между строчек, а оппонент этого не обнаруживает и подписывает, и обрекает себя на выполнение не очень нужных для себя вещей, или это может грозить ему расторжением контракта, со всеми вытекающими из этого для него проблемами. Но в вашем случае, господин художник, все прописано верно, без фальши. А я так чувствую, что, что-то здесь все же не так, и должен в этом разобраться и не допустить незаконного.

— Простите, а как мне к вам обращаться. — Поинтересовался Сергей.

— Как обращаться? Да очень просто, зовите меня Стрелец, вот так ко мне обращаться. И главное ничего не бойся, я теперь буду рядом. Вот только одного понять не могу, зачем ты герцогу понадобился? Ладно, во сколько должен его человек прийти, как ты их называешь, бледный?

— В десять. — Ответил он Стрельцу.

-В десять? Это еще час ждать, долго. Будем играть на опережение. Бруно! — обратился он к старичку, — Вызови мне этого бледного. — Стрелец рассмеялся, было видно, что ему пришлось по душе кличка которую придумал Сергей, — Пусть немедленно явиться сюда.

Почтальон подошёл к телефону, снял трубку и что-то негромко туда сказал. Повесив трубку, доложил. — Он ждет разрешения войти за дверью, впустить?

— Да, пусть заходит.

Почтальон открыл дверь, но гостю не поклонился. А гость напротив, вошел в комнату с опущенной головой и не поднял ее вовсе. В этом пришедшем Сергей признал того вчерашнего слугу, что был с Астором. Только вчера он гордо стоял рядом со своим хозяином, а сегодня напоминал дворовую собаку, которая сорвавшись с привязи очутилась на улице и не знает, что ей делать, и бегает под ногами прохожих, никому не нужной, с поджатым от страха хвостом.

— Барон, — скомандовал Стрелец, — предъявите мне контракт, который заключил ваш герцог с этим молодым человеком вчера в этой комнате. Слуга Астора не прекословя вытащил из нагрудного кармана листок контракта, сложенного в четверо и по-прежнему не поднимая головы протянул его Стрельцу.

— Так, так, так, — Стрелец пробежал глазами по тексту контракта. — И здесь нет ничего такого, в чем же суть, не понимаю. — Стрелец вернул документ обратно и зашагал по комнате в раздумье. — Ведь не с проста всё это, не с проста. Потом обернувшись к слуге герцога, обратился к нему. — Барон, а в чем подвох, чего там твой хозяин опять задумал? — Слуга молчал, только еще глубже втянул наклонённую голову. — Молчишь? Ну молчи. Бруно, а ты тоже считаешь, что герцог его что-то придумал?

— Я полностью с вами согласен Хранитель. — Ответил ему почтальон.

— Интересно, почему почтальон назвал Стрельца Хранителем и что это за должность, что все ему приклоняются, с виду вообще так про него не подумаешь. — Подумал Сергей, внимательно наблюдавший из своего кресла за событиями которые стремительно разворачивались в его комнате.

— Ну делать нечего, придётся герцога потревожить, пусть явится и объяснит мне, происхождение столь непонятного документа. Бруно, вызывай. — Скомандовал Стрелец. И Бруно в очередной раз подойдя к телефону, что-то сказал в трубку. После чего, почтальон подошел к Сергею и попросил его помочь принести из прихожей в комнату большое зеркало трюмо, размером, больше человеческого роста. Сергей помог дедушке, не задавая никаких вопросов. Зеркало поставили у стены, а Сергей сел обратно в свое кресло. На стене зазвонил телефон, Бруно взял трубку и доложил Стрельцу. — Герцог ждет и готов войти.

— Хорошо, впустите его. — Дал свое согласие Стрелец и Бруно сказал в трубку, «войдите».

Дальше происходящее в квартире вышибло Сергея, из равновесия, хотя он дал себе слово перестать бояться и удивляться. Прям из зеркала, как из обычного дверного проёма, перешагивая через тумбочку трюмо, в комнату входили рыцари в доспехах, но без шлемов. И доспехи на них были необычные. Они не были железными, потому что не звенели и цветом были чёрные. Лица, как и предполагалось были у рыцарей бледными, а когда в комнату вошли штук пятнадцать этих воинов в латах, последним из зеркала вышел сам герцог. Как только Астор встал на пол комнаты обеими ногами, вся компания новоприбывших воинов в доспехах, упала на колени перед Стрельцом, включая и самого предводителя. Сегодня бледные были без очков, и Сергей увидел, что глаза, которые они скрывали были немного больше чем у людей и имели по два зрачка в каждом. Сергей поджал ноги в кресле, а герцог, не обращая внимания ни на кого, обратился к Стрельцу. — По твоему приказу мы прибыли сюда, Хранитель Печати и Меры.

Глава 2. Зачем птицам крылья?

Стрелец окинул взглядом всех, кто вышел из зеркала, приказал Астору встать с колен и подойти.

— Послушай герцог, — обратился он к предводителю бледных, — а я разве приказывал тебе весь этот парад сюда притащить? Или тебе не терпится перед молодым художником блеснуть своим могуществом и рангом. Так вот, мне на это всё смотреть не пристало, и я хотел бы, чтобы ты остался здесь без своих вассалов.

Герцог понял свою оплошность и подал знак приближённым. Те в свою очередь, по-прежнему не поднимая голов моментально покинули комнату. А Астор, стал ждать от Стрельца разъяснения по поводу его срочного вызова.

— Теперь вернёмся к вопросу о том, что это за странный документ был подписан вами в этой комнате вчера, что это за договорённости и смысл этого контракта? С господина художника я пояснения получил, теперь остался ты, — Стрелец подошёл к герцогу и положил руку ему на плечо. — Неужели ты подумал, что может произойти что-то такое, что я могу оставить без внимания.

Герцога от этих слов даже слегка передернуло. Он наклонил голову еще ниже и втянул шею. Сергею показалось, что рука Стрельца, лежащая на плече Астора, имеет огромный, непосильный вес, и гнет к земле герцога. Но снять её он, герцог, не имел права.

— И так, я жду твоего объяснения.

— Прошу Вашего прощения, но я никак не хотел Вас прогневать. Тот контракт, — Астор кивнул в сторону стола, где лежал документ, оставленный слугой, — был не что иное, как скрепление наших договорённостей с вот этим молодым человеком. Я никак не подозревал о том, что Вас это может заинтересовать, и уж совсем не хотел Вас чем-то задеть. Ведь это по сути просто договорённость между мной и художником. Я заказал ему работу, цена его устроила. А зная его пагубные привычки, я заключил его в рамки выполнения условий контракта. Вот собственно и всё, а молодому человеку пойдет только на пользу: работать дома, не употреблять напитки, содержащие алкоголь, вести здоровый образ жизни и плюсом ко всему не плохой гонорар. Нет в этом документе никаких тайных смыслов, скрытых подтекстов или чего-то в этом духе. Это просто контракт и ничего более, уверяю я Вас.

— Предположим, это так, но я чувствую, что это все не так просто, как ты мне обещаешь. А по сколько я не до конца убежден в правильности этого документа, то у меня есть только два варианта решения этой проблемы. Первый вариант, это аннулировать контракт, второй вариант, самому присутствовать здесь на все время пока договоренности не будут исполнены. Я думаю, возражений не может быть и я выбираю второй вариант. — Закончил Стрелец.

— Не имею права Вам возражать и покорно соглашаюсь. И тем самым подтвержу свои слова, о том, что тайного смысла нет, и не может быть, — оставленный без выбора согласился со Стрельцом герцог. — На этом понимая, что инцидент исчерпан, разрешите откланяться и удалиться. Как будут готовы эскизы, осведомите меня, я буду ждать с нетерпением.

— Да, ты можешь идти, — Стрелец кивнул и герцог, освободившись от руки, которая все это время продолжала лежать у него на плече, исчез в зеркале.

Только сейчас Сергей обратил внимание, что герцог не имел отражения. Хотя всё это было сущей ерундой, по сравнению со всем тем, что ему пришлось увидеть, только что своими глазами. Ощущение, что это сон не было, да и на сумасшествие это тоже не походило. События были реальны и правдоподобны. Мозг не закипал от увиденного. Но в целом, всё казалось странным, как когда приезжаешь в другую страну в первый раз. А ко всему к этому добавился вопрос, как теперь обращаться к Стрельцу. Ведь перед ним даже герцог и тот встал на колени.

Стрелец ходил по комнате, продолжая размышлять о тайных желаниях Астора скрытых в контракте. Сергей сидел в кресле и боялся пошевелиться. Почтальон Бруно стоял без движения, прижимая плащ Стрельца к груди.

Не выдержав пустого ожидания, первым заговорил Сергей. — Я прошу прощения, что отвлекаю Вас от размышлений, но я не совсем понял свою судьбу. Мне нужно писать эти картины, или нет? И вообще, что будет со мной и моим контрактом?

— Уважаемый художник, для вас ровным счетом ничего не изменилось, контракт сохранен, гонорары оглашены и нет другого выбора, как приступать к работе. Единственное, что пошло в разрез с выше упомянутым документом, — это то, что я буду присутствовать рядом с вами, а не какой-то там — бледный, на весь срок договора.

— Вы не могли бы мне пояснить, как я все же должен к Вам обращаться? Ведь после увиденного мной, я прекрасно понимаю, что Вы необычный, — Сергей задумался, — не обычный человек, если можно так сказать в данной ситуации, Вы явно главнее всех. И даже Астор перед Вами не стесняясь показывает свою ничтожность. Кто Вы? Вы, наверное, их король? Герцог мне про короля рассказывал, — «сказал, что король у них бюрократ лютый».

Стрелец громко рассмеялся. — Дорогой мой, молодой человек, никакой я не король. Больше того, я к расе бледных не отношусь ни одним боком. Я, как бы лучше тебе объяснить, ну я смотрю за их миром, как судья, наверное, или как надзиратель. Короче я Хранитель. Я думаю со временем, ты во всём разберёшься. Тем более этого времени у нас с тобой будет предостаточно, пока договор будет в силе. А по поводу, как ко мне обращаться, я уже тебе говорил. — Стрелец.

— А разве у Вас, господин Стрелец, нет дел более важных, чем теперь приглядывать за мной. Там у Вас мир целый без присмотра остался?

— Да я собственно не за тобой приглядываю, я скорее отсюда за ними смотрю, не даю, как говориться им выйти из-под контроля. А где мне находиться, это в данном случае роли не играет. Тем более на службе в нашем департаменте, находятся многоуважаемые почтальоны. А уж они точно знают, что, где, и с кем происходит. А знают они, значит и я знаю. Вот такие дела. — Закончил Стрелец. В знак подтверждения его слов, Бруно закивал головой. — Кстати, что ты там про короля вспомнил?

— Астор говорил, что бюрократ.

— А он не сказал тебе, что король их, пропал много лет тому назад?

— Нет, об этом он мне не говорил, — ответил Сергей.

— Бруно, — обратился Стрелец к почтальону, — а напомни мне, обстоятельства исчезновения короля. Что-то мне подсказывает, что в этом и есть разгадка мучающего меня вопроса. Хотя, может я и ошибаюсь.

Бруно залез в свою бездонную сумку и извлек из неё книгу, довольно больших размеров. — Сейчас посмотрим, тут все об этом сказано, как пропал и почему. — Пролистав несколько страниц и видимо найдя нужное место, начал читать. — В одна тысяча семьсот первом году, по исчислению мира людей, находясь в своём охотничьем доме, король подвергся нападению. И будучи не в состоянии оказать сопротивление, решил покинуть мир людей и вернуться в свой, но перепутав картину стоявшею на полу с зеркалом, вошел в неё. Ворвавшиеся в замок люди его не обнаружили и сожгли все. Картина сгорела, король не смог выйти и остался в мире иллюзий. Попытки повторить изображение той картины, с целью освобождения короля своими людьми, потерпели поражение, так как художник написавший тот портрет, был давно уже мёртв. А поиски художника, который мог бы написать, что-то подобное, продолжились. Власть в стране перешла временно к герцогу. — Ну собственно по сути и все, — Бруно закрыл книгу и убрал её обратно в сумку.

— Ну точно, — восторженно воскликнул Стрелец, — герцог понял, что ты тот художник, который может своей работой извлечь их горячо любимого короля из мира иллюзий и вернуть его народу. Вот он к тебе и обратился.

— А я тут вообще причем? — Удивился Сергей. — Я ведь совсем не портретист, и есть, наверное, художники покруче меня, я так, серая мышь, по сравнению с ними. Я вообще не уверен, что смогу. — Испугался он возлагаемой на него миссии. — Чего он во мне увидел-то?

— Это ты зря так про себя, у герцога на подобные вещи чутьё звериное. Полагаю, он не ошибся, а ты не переживай, делай своё дело потихоньку и радуйся. Не каждому такое выпадает. Контракт значит действительно чистый. Хотят короля вернуть, пускай. Наше дело, наблюдать. Ты, Бруно, возвращайся в департаменте, да всем передай, чтоб повнимательней были, а то может всё это лишь так, ширма. Вообще если честно, то вот есть у меня такое ощущение, будто грядет, что-то такое, такое мощное, что все МИРЫ перевернуться с ног на голову. Хорошо бы, чтоб я ошибался и это лишь пустые мои предчувствия были. Да и странно конечно, — ну хотят вернуть короля, ну, что ж, — чего из этого тайну делать. А может это всего лишь начало, начало чего-то большого, страшного? Вот и хотели бледные скрыть свои действия. Ну ладно, поживем, как говориться, увидим. — Стрелец плюхнулся на диван. Диван издал пружинами жалобный скрип. — Да, не порядок, вот ещё что, ты, Бруно, в департаменте передай, чтоб позаботились и обеспечили нас, всем необходимым. А то в квартире и отдохнуть нормально нельзя. Но, чтоб без переборов и про обеды пусть там не забудут.

Я Вас понял и прекрасно все исполню, — ответил Бруно, опять подошел к телефону и что-то тихо проговорил в трубку. — Ваши пожелания уже выполняются, а я поспешу на службу. Разрешите откланяться?

— Да, конечно мой дорогой старинный друг. Иди.

Бруно поклонился и как обычный человек вышел из квартиры через дверь.

— Скажи мне, пожалуйста, многоуважаемый художник, после всего увиденного тобой, я полагаю, тебе по меньшей мере не все понятно, может тебе страшно? — Обратился Стрелец к Сергею.

— По поводу «страха», — наверное нет, а вот «непонятно», — это да. Все, что происходит сейчас вокруг меня, напоминает мой мир, но только он наполнен сплошной мистикой. И вот Бруно прочитал, что король перепутал свой портрет с отражением, а я заметил, что они не отражаются в зеркале. Вот это конечно тоже вопрос.

— Ответ простой, — отвечал Стрелец, — после исчезновения своего короля, народ принял решение отказаться от своего отражения, навсегда. И теперь зеркала для них, это всего лишь двери в другие миры.

— Значит любое зеркало они могут использовать как дверь? Я стою в ванной комнате, ничего не подозреваю, бреюсь перед зеркалом, а они за мной наблюдают из своего мира. И в любой момент могут выйти и выпить мою кровь?

— Нет, все совсем не так, из любого зеркала они выйти не могут. Во-первых, оно должно быть по определению больше человеческого роста. Ну а во-вторых, выход свой они должны санкционировать, согласовать с моим департаментом. Иначе они огребут большие неприятности с моей стороны, а на это им с их репутацией идти нет никакого резона. А что касается темы про их кровожадность, это тоже совсем не так, как вы люди себе представляете. В их мире есть два государства, одно из них представляет Астор, и оно граничит с вашим миром, а другое воюет со страной, которую в данный момент возглавляет известный тебе герцог. И вот те, вот они действительно «кровожадные твари», про жестокость которых даже в ваших сказках слабовато сказано. Ты потом всё про это узнаешь.

— Ну а как же с Юркой Носовым и Барменшей из «кружки», да и худрук похоже тоже бледными был укушен? Спросил Сергей.

— Ты знаешь, я тебе пока не буду все объяснять, думаю в ближайшее время ты будешь готов и на всё посмотришь совсем другим взглядом. А пока ответы на эти вопросы мы отложим на потом. Ты вот лучше скажи, у тебя мысли по поводу картин, есть уже, или еще рано?

— Какие картины, столько событий, столько происшествий, информация прям как из мешка сыпется, я кстати сказать всегда думал, что в мире не все так просто как нам объясняют. Не так прямолинейно, как в физике прописано.

— Да в физике все правильно прописано, все по теме. Все науки у вас правильные, и физика, и химия, и математика, все, абсолютно все. Ошибка только в том, что не надо было одну общую науку разделять на несколько, это все одно, целое: — наука ЗЕМЛИ. И если бы, изучали это все как единый предмет, то многое из того, что вы теперь считаете магией, вам больше оной не казалась. Все науки по отдельности являются лишь малой частью единого целого и по отдельности не могут полностью раскрыть всю глубину. Все ваши знания имеют конечный, тупиковый путь. Поэтому, для вас понятие о бесконечности, являются чем то невообразимым и странным. Вы не понимаете сам смысл бесконечности, хотя не спорите, что она существует.

— А у меня вот есть еще вопрос, — с нескрываемым любопытством продолжал интересоваться Сергей, — а вот другие миры, они похожи на наш мир, или там все иначе, как там? И как много их существует? Вообще можно про это все узнать, мне очень интересно. А еще, как туда попасть, ведь бледные свободно в наш мир проходят, значит нам тоже в их пройти можно? Какие проходы для нас, людей, существуют?

— Ну вот смотри, — Стрелец начал объяснять, — других миров вообще очень много. По поводу как они выглядят, — я тебе так скажу, они абсолютно такие же, как и твой мир, он по определению не может быть другим, так как он состоит из одного и того же. Та же химия и физика, все одно и тоже. Все «параллельные миры», — как вы их привыкли называть, существуют с вашим миром параллельно, соответственно на одной и той же планете и отличаться ну никак не могут. — Стрелец задумался. — Я понятно объясняю? — Сергей закивал головой, а Стрелец продолжил. — Ну бывают некоторые, не значительные отличия, просто каждая раса развивается автономно и прогресс у всех свой. Ну растения могут отличаться, но не сильно. А так, всё то же самое, везде как у вас. Люди перейти из своего мира в другой не могут. На вашем мире наложена односторонняя печать. Вы из своего мира выйти не можете, а те, у кого в других мирах есть определенный доступ, к вам зайти могут. Вот как например — БЛЕДНЫЕ.

— Вот это интересно, — удивился Сергей, — им значит можно, а нам к ним нет. Это почему так?

— Ну я же тебе говорю, на вашем мире печать лежит односторонняя. Вот вам и нельзя. Предки ваши, цивилизация которая до вас была, корячила не потребно. Все миры хотели завоевать, вы вообще самые злобные. Ну вот те, что до вас были, были угрозой для всей земли. Так за это ваш мир и закрыли. Вас до сих пор все бояться.

— А что значит, цивилизация которая до нас была, что, мы не первые? А чего с ними стало, куда делись? Это типа Атлантида, или что-то в этом духе? А почему мы злобные? Мне вообще казалось всегда, что по сути своей, человек состоит из доброты, а вы мне утверждаете обратное.

— Конечно тебе так кажется, это же твой мир. Другого ты и не знаешь. А вот если ты посмотришь на него со стороны, то сразу мнение своё поменяешь. Вот ты думаешь, что добрых людей большинство, а я так думаю, что добрых только четвертая часть и наберется. Остальные из зла и агрессии состоят. Все завистливые, лживые, мстительные. Картина, я тебе доложу, так себе, не лучшая рисуется, и я думаю ты со мной согласишься.

— Ну в целом, соглашусь. А что за цивилизация то до нас была, кто они были?

— Я её не застал, это всё до меня происходило. Я об этом только из истории знаю. Но, кое-что тебе расскажу. Цивилизация ваша, ну в прочем, как и все цивилизации, по сути своей идут по кругу. То есть, начало, развитие, ну и естественно закат. Вот в частности, как в вашем мире: — вначале полудикие люди бегают с дубинами, потом всякие новшества и изобретения, потом процветание и излишества всякие появляются. Дальше как, казалось бы, вроде все хорошо и процесс невозможно остановить, но выявляется маленькая деталь, без которой не то чтобы улучшения, но и сам мир начинает катиться в обратную сторону. А этот, обратный процесс, происходит во много раз быстрее, чем созидательный, в мировых масштабах. Вот, чтоб ты понял, приведу тебе маленький условный пример. Сейчас в каждом доме: вода, электричество, телевизоры всякие. Заводы, фабрики работают. Все на благо людей. Любая потребность выполнима. А представь, что все это зависит от, чего-то, что мы пока не знаем. Просто это, что-то, настолько мало и не значимо, что мы пока на него внимания не обращаем. Но оно есть. И вот это, что-то, по каким-то причинам исчезает. И всё, турбины прекращают вращаться, пропадает электричество, насосы не качают воду. В ваших уютных квартирах уже не так комфортно. И это лишь начало падения цивилизации. Люди начинают пытаться приспособиться, ставят в домах печки, жгут свечи. Но всё это ненадолго. Для печей нужно топливо, а деревьев в городе не так уж и много. Еда в магазинах тоже не вечна, склады опустеют совсем быстро. Нет еды, нет тепла и люди уходят ближе к земле, чтобы самим себя прокормить. Города брошены, но и в деревнях не все гладко. Приходится полностью переходить на ручной труд. Вокруг поселений, постепенно вырубаются деревья и люди вынуждены идти все глубже в лес. При этом неизбежно дичают. Опять луки и стрелы для охоты, мечи и копья для защиты. Более сильные будут порабощать слабых, а те станут искать убежище ещё в более глухих местах. Вот тебе и всё. Цивилизация распалась и процесс не обратим, пока не достигнет самого дна. А потом опять потихоньку всё начнёт возрождаться. Только процесс возрождения ужасно долгий. Но это так, в двух словах, как говорится.

— А нам про эволюцию по теории Дарвина рассказывают, — задумчиво произнес Сергей.

— Относительно того, как в принципе все началось, этого мне не известно. У всех миров по этому поводу есть свои предположения и самое интересное в том, что во многом эти предположения схожи между собой, а теория Дарвина из области фантастики.

— А как вот, собственно сам процесс перехода из одного мира в другой выглядит? — Продолжал спрашивать Сергей. — Что, просто открываешь дверь, входишь и ты уже там? Или что-то с тобой происходит?

— Да в прочем, ничего не происходит, — отвечал ему Стрелец, — процесс практически моментальный, но ты должен четко представлять вход в тот мир, в который ты намерен попасть. Переход в целом напоминает длинный коридор со множеством дверей и за каждой дверью свой мир. Вот вышел ты из своего мира и должен сразу перейти в другой. Находиться в коридоре долго опасно, по множеству причин. Сразу я тебе не объясню, но если ты знаешь куда тебе надо, то в принципе тогда всё нормально будет. А по коридору блуждать нельзя, можно там заблудиться окончательно, а ждать помощи там простым людям не приходится, надейся только на себя. И самое главное, это то, что перейти из мира в мир может только твоё сознание, а тело как оболочка остается там, где оно было тебе дано.

— Это значит, что я, ну если предположить, не целиком перехожу, а только душа моя может путешествовать? А тело моё в моём мире остается, а как оно выглядит, пока без души, наверное, как труп? Или как? А как-же вон бледные, у них вроде и тело было, и все вот в красивых доспехах явились. Они, что-то на приведений совсем похожи не были. Да и картины мои как они намерены к себе перетащить, я чего-то не совсем понимаю.

— Я постараюсь тебе объяснить, — Стрелец на секундочку задумался, — начнем я думаю с того, что путешествует сознание, а не душа, хотя нет. Душа тоже путешествует, но находится она в твоем сознании. Сознание твое, это и есть ты. А тело — это всего лишь одежда, которую ты меняешь много раз за свою жизнь. Что бы ты лучше это понял, я тебе так объясню. Когда ты родился у тебя было маленькое тело, через год ты подрос и тело у тебя на тот момент, было уже другое, ну дальше тебе я думаю понятно. За жизнь тело меняет свою форму многократно, или можно так сказать, ты меняешь свои тела, а вот сознание твое остается прежним. Ты только наполняешь его новыми знаниями. Тело перейти из одного мира в другой не может, так как это собственность того мира где оно было создано, гармония нарушиться. Вот в коридоре между мирами, у тебя нет тела и ты похож на приведение, хотя почему похож, ты там и есть приведение. Но стоит твоему сознанию попасть в другой мир, тут же оно обрастает новым телом. Абсолютно неотличимым с прежним. И все предметы, переносимые с твоим сознанием, появятся тоже. Чтоб было более доступно, я вот такой пример приведу. Если взять электромагнит и поместить его в баночку с металлической пылью, то он обрастет ей со всех сторон. А потом отключить его, и перенести в другую баночку, с точно такой же пылью и включить заново. То он опять обрастет этой пылью. Вот так и сознание, это такой же магнит, а коридор между мирами, это выключатель электропитания. Ну теперь я думаю тебе более понятно стало. — Закончил объяснения Стрелец, явно довольный своими примерами. Сергей удивленно хлопал глазами, стараясь переварить информацию, которая, несмотря на свою складность, всё равно не помещалась в его мозгах.

За окном всё по-прежнему моросил дождь. Небо плотно закрывали тяжёлые тучи. Солнечный свет, с трудом пробиваясь через препятствия, совсем слабо освещал город и понять утро сейчас или вечер, без часов не было никакой возможности. Стрелец подошел к окну и стал молча смотреть куда-то в даль. Сергею представилась возможность беспрепятственно разглядеть спину, а вернее горб хранителя. И то, что ему изначально показалось горбом, при внимательном рассмотрении оным не являлось. Да действительно у Стрельца на спине под свитером, что-то было, что-то, но точно не горб. Скорее это все-таки был действительно рюкзак или что-то еще, что можно повесить на спину.

Стрелец обернулся к художнику, — интересуешься, что у меня на спине? — С какой-то иронией в голосе спросил он.

— Ну да, мне сейчас каждая деталь любопытна, боюсь упустить. У вас ведь там не горб, а что именно я понять не могу. — Немного стесняясь, что его взгляд был обнаружен, произнес Сергей.

— Нет не горб, у меня там крылья. — По детски улыбаясь отвечал Стрелец. — Хочешь я тебе их покажу? — И не дожидаясь ответа, он скинул с себя свитер. Под свитером действительно оказались два белых крыла и от того, что они долгое время находились в сложенном и не подвижном состоянии, Стрельцу пришлось изрядно ими потянуться. Со стороны это походило на то, как большая птица, изо всех сил в сторону тянет то одно крыло, то другое. Изумлению Сергея не было предела. От восторга, как маленький ребенок, он пальцем указывал на крылья, стараясь, чтобы все вокруг обратили на это своё внимание. Но в комнате, кроме Сергея и самого Стрельца, к сожалению, никого не было.

— Вы что, господин Хранитель, Вы ангел? Я вообще сейчас с ума сойду. — От волнения чуть не потеряв дар речи спросил Сергей в изумлении.

— Нет, я не ангел. Ангелы, они другие… хотя, — Стрелец задумался, — хотя, общие сходства конечно присутствуют. Но я не ангел, в других мирах люди немного отличаются от вас. Вот у меня, к примеру, такое отличие.

— А что, раз у вас есть крылья, значит и летать вы можете как птица? — Сгорая от любопытства интересовался Сергей.

— Ну да, могу и летать, но для полетов не всегда крылья нужны. Вон бледные твои, и без крыльев неплохо летают. Правда, далеко не все и не совсем хорошо. Но ведь могут, и крыльев у них нет. Вообще, мне так кажется, что тебе нужно как можно больше про бледных узнавать. Ведь, как-никак, для них картины нужно написать, если ты об этом еще не забыл. А рассказать о них наверное, лучше меня никто не сможет.

— А может, Вы мне экскурсию в их мир организуете, под Вашим чутким присмотром, разумеется. Чтоб воочию посмотреть и набраться «сеанса». Если такое конечно возможно. — Поинтересовался с надеждой Сергей.

— Экскурсию организовать в принципе можно, но не сейчас и не сразу. Нужно в департаменте некоторые формальности утрясти будет. Мы Бруно попросим, пусть займется, кстати он скоро должен будет прийти. Сейчас мебель сюда доставлять будут и обед, тоже пора было принести. Ты, наверное, проголодался, сегодня без завтрака, тебя утром прям с постели подняли.

Конец ознакомительного фрагмента.