Проигравший выбирает смерть

Сергей Бакшеев, 2008

Тихону Заколову и его девушке не повезло с попутчиками в поезде. И жизнь летит под откос! Обвинение в убийстве кассира и двух милиционеров, поединки на движущемся составе, захват товарного поезда, ограбление банка, дуэль на территории зловещего Гиптильника – это лишь малая часть испытаний, которые предстоят Заколову. Коварный враг ведет смертельную игру, где в случае проигрыша, можно выбрать только свою смерть. Это третий роман серии «Опасные тайны Тихона Заколова».

Глава 9

На соседней платформе состава внутри большой П-образной конструкции нервно вышагивал Ныш. Периодически он бил кулаком в ладонь и, оскалив желтозубый рот, с силой сдавливал руки.

— Как я его? Как? — шептал он.

Остановившись напротив большого круглого отверстия, Ныш удивленно воскликнул:

— Есенин, ты погляди, опять они.

— Кто? — вор сосредоточенно курил частыми затяжками, прикрыв сигарету ладонью.

— Студент с девкой. Те, из поезда. На соседнюю платформу залезли.

— Сядь, козел!

— Ты это… блин, Есенин, поосторожней с базаром.

Окурок врезался в грудь Ныша и осыпался мелкими искрами. Есенин схватил Ныша за воротник и, злобно пожирая глазами, зашипел:

— Сядь, паскуда! Увидят. — Он пихнул парня, тот шлепнулся на гремучую жестянку. Поезд дернулся и заглушил металлическим лязгом шум падения. Состав с гулом набирал ход. — Ты на хрена кассира пырнул?

— Я его не колол. Только припугнул.

— А где нож?

Ныш шлепнул себя по карманам, изобразил на лице удивление:

— На столе забыл. Точно, на столе! Когда деньги выгребал.

— Врешь! А кровь на руке?

— Так это я руку ободрал, когда сюда залезал. Вот, посмотри!

— Мог бы без ножа обойтись!

— Так он бабки не давал! Пер на меня.

— Все бы он выложил! Он, поди, и сообразить не успел, что от него требуется.

— Ты чего, Есенин, в натуре? Я ради нас старался, а ты пустой базар разводишь.

— Срисовал он тебя, дурня. Кто так работает? И наследил по полной программе.

Есенин сел и сжал виски ладонями. Голова тупо гудела от выпитого за день, не давая привести мысли в порядок. Нажрался на радостях капитально, корил себя вор. Ни черта не соображал, когда позволил Нышу кассира грабануть. Все с наскоку получилось, без должной подготовки. Есенин так дела не привык делать. Сам он остался снаружи и только слышал испуганный возглас кассира и пьяные угрозы Ныша. А тот, видимо, перестарался. Хорошо, что быстро ушли. Может, и обойдется.

Хотя тревожное чувство, что из темноты давил все тот же тяжелый взгляд, как из окошка колонии, у вора осталось.

— Моих пальчиков еще нет в картотеке, я не успел засветиться, — похвалился Ныш. — И финку я в платочке держал.

— Молокосос! Эх… Сколько хоть бабок срубил? — спросил Есенин. Профессиональный интерес постепенно брал свое.

Ныш пересчитал купюры.

— Полторы сотни! И у студента в вагоне сороковник снял, — гордо улыбнулся Ныш и протянул деньги Есенину: — Держи. Я должен был тебя бабками обеспечить.

— Оставь себе. — Держать в кармане лишнюю улику, когда еще толком от станции не отъехали, опытный вор не хотел. — Бля, из-за этой фигни опять на зону!

— Нас же никто не видел.

— А эти двое? Студенты?

— Ерунда! Ничего они не видели. Это сопляки, их припугнуть — в штаны наложат. Откуда они взялись здесь? Их что, тоже вояки из вагона выперли? — Ныш зарыл пальцы в ворох волос, осторожно потряс головой, прислушиваясь к ощущениям. — Ты бы знал, Есенин, как насвай с портвейном башку срывает.

Он дрожащей рукой достал несколько горошин, сунул под язык. Под ноги периодически зашлепали жирные плевки.

— Есенин, девку-то пощупать успел? Ляжки у Ромашки молочные.

Вор брезгливо отвернулся от плюющей рожи. Холодный ночной ветер немного отрезвил его. До дома не доехал, а денег уже нет. На девку, как последняя сука, позарился и в историю с кассиром вляпался, подводил он итоги. Может, и впрямь сначала к Беку смотаться, узнать, что за дело. Бек человек серьезный, фуфло предлагать не будет. И насчет Ныша вместе решим. Пусть, в случае чего, этот молодой урод берет все на себя.

Так будет по понятиям.