Страсти по Апокалипсису. Или что скрыто в числе зверя

Сергей Вишняков

Много кто слышал про число зверя, многие пытались разгадать его. Так кто же на самом деле скрывается под этим страшным числом? Кто тот самый страшный зверь? Давайте хоть чуть-чуть приоткроем завесу над этой тайной…

2

Идем далее.

В писании речь идет о преследовании христиан.

Вот здесь кроется самое странное. Для тех, кто не очень внимательно читал историю поясню, что Римская Империя очень оригинальное образование во всех смыслах. Для удержания в повиновении такие огромные территории необходимо, чтобы на местах захватчиков поддерживала верхушка — знать и жрецы. В противном случае вы получаете готовый пороховой погреб с уже зажженным фитилем. Рим старался избегать таких ситуаций.

После вхождения в Империю очередной провинции, которая перед этим была самостоятельным государством, для местных жителей мало что менялось. Разве только то, что теперь они должны были почитать Римского Императора наравне со своими богами. Заметим, что система управления при этом практически оставалась той же. Если во главе был царь, то царь и оставался (иногда даже тот же самый!), если храмами управляли жрецы, то и они оставались на месте. Мало того, местные божества после этого считались «государственными божествами» Империи.

Точно так и произошло с небольшими государствами в Палестине. Цари остались местные, священники тоже. Помните — в Евангелии упоминается именно местный священник, а не жрец какого-нибудь храма Юпитера? Местная религия отнюдь не преследовалась, — она сотрудничала с имперской администрацией.

При возникновении Христианства оно даже не преследовалось Римом! Империи оно не несло угрозы. Мало того, оно даже сдерживало население от выступлений против завоевателей — «всякая власть — от Бога». А вот традиционная местная религия так не считала. По ней — только иудеи богоизбранный народ. Отсюда и стычки на религиозной почве.

Но даже при всем при том, восстания иудеев в 1 веке происходят только на территории Палестины. К тому времени они еще недостаточно распространились по Римской Империи. Вспомним хотя бы знаменитые Иудейские войны, описанные Флавием! Но при этом в Палестинских войнах говорится о преследованиях иудеев, и ни слова о последователях Христа в этом ключе.

Религиозные войны на территории Асии велись в более позднее время, в конце 3 — начале 4 веков. Причем здесь речь идет уже о преследовании именно христиан. Даже если предположить, что оба этих события происходили одновременно (и война в Палестине, и стычки с христианами в Малой Азии), то уж Флавий не пропустил бы это событие. А он упорно молчит об Асии, и, буквально кричит о Палестине.

О зверствах в отношении христиан кричит другой историк — Евсевий Кесарийский. Он описывает многочисленные казни именно последователей учения Христа. Но события эти происходят в начале 4 века и на территории Малой Асии.

Еще одна странность заключается в том, что, Иоанн упорно молчит о другом знаменательном событии — разрушении Храма, которое произошло совсем не так давно (70-й год Н.Э.). Да именно так — с большой буквы! Странно, если считать время написания «Откровений» 1 век, но весьма понятно, если это происходит в начале четвертого века.

Может у кого-то и вызовет сомнение то, что автор «Откровений» будет трепетно относиться к святилищу иудеев. Совершенно напрасно. Каждый житель Палестины с трепетом относился к Храму. Он был один. Это молельных домов могло быть много, а место обитания единственного Бога могло быть только одно. И почитали его все иудеи. Христиане первого века не были исключением — они тоже себя считали иудеями. Мало того, сам Иисус считал Храм домом отца своего!

Написавший «Откровения» тоже был истинным иудеем. Давайте вчитаемся в сам текст.

«Но имею немного против тебя, потому что есть у тебя там держащиеся учения Валаама, который научил Валака ввести в соблазн сынов Израилевых, (2:14)»,

«из тех, которые говорят о себе, что они Иудеи, но не суть таковы, а лгут (3:9)»,

«так говорит… Истинный, имеющий ключ Давидов (3:7)». У вас все еще есть сомнения в том, что это писал ярый приверженец Храма иудейского? Следующий отрывок это категорически отрицает.

«Побеждающего сделаю столпом в храме Бога Моего, и он уже не выйдет вон; и напишу на нем имя Бога Моего и имя града Бога Моего, нового Иерусалима, нисходящего с неба от Бога Моего, и имя Мое новое. (3:12)».

Обратите внимание на слова «новый Иерусалим». То есть Иерусалим уже разрушен, и автор об этом знает. И спокойно так говорит о создании нового города поклонения. Это спокойствие как-то не вяжется с общей эмоциональностью повествования. Еще раз, если верить официальной датировке написания «Апокалипсиса», не прошло еще и двадцати лет с момента разрушения Главной святыни израильтян, а автор об этом — ни слова! При том он в дальнейшем так эмоционально описывает падение Вавилона… По меньшей мере, странно. А странность эта может быть объяснена только одним — времени прошло уже очень много, страсти потихоньку улеглись. Мне так видится, что за двести с небольшим лет это действительно могло и если и не забыться, то уж слегка смягчить горечь утраты. Если действительно прошло почти десять поколений, то и удивляться такому спокойствию не стоит. А вот идея о создании «нового Иерусалима» — это может существовать веками.