Подводный патруль

Сергей Зверев (2009)

Командир суперподлодки Илья Макаров по прозвищу Морской волк получает приказ срочно отправиться на Арктический шельф, где потерпело крушение научно-исследовательское судно «Академик Королев». Членов экипажа спасли, но на двухкилометровой глубине остался батискаф с учеными, которых и предстоит вызволить из пучины. Задание осложняется тем, что за батискафом уже охотятся американские корабли и подлодка. Чтобы захватить бесценные научно-исследовательские данные, янки идут ва-банк…

Глава 7

— А не сыграть ли нам в шахматцы? — бодро воскликнул академик Коноваленко, обращаясь к технику и прерывая несколько подзатянувшееся тягостное молчание. — Жора, как вы на это смотрите?

— Нет, — мрачно буркнул Портнов, — увольте. В шашки — пожалуйста, а в шахматы при кислородном голодании играть не рекомендуется. Мозг плохо соображает. Да и не кошка я, чтобы в темноте хорошо ориентироваться в фигурах.

— Какое еще кислородное голодание? — удивился геофизик. — О чем вы говорите? У нас запасов еще на сутки. Мы с вами не одну партию можем сыграть.

— Это только так кажется, — все так же хмуро отозвался Георгий, — сутки промелькнут — опомниться не успеешь…

— Никогда не замечал за вами таких пессимистических настроений, — с укоризной произнес академик и обратился к Людмиле: — Ну, а вы, товарищ доктор? Не против партии? Или вы хотите не упустить столь уникальную возможность изучить действия, состояние, поведение и рефлексы людей, попавших в экстремальные обстоятельства?

— Да нет, — пожала плечами Плужникова, — никаких открытий в этой области мне, пожалуй, не совершить. Для науки такие эксперименты и опыты давно уже пройденный этап.

— Вот и славно, — пробасил академик, с готовностью доставая из кармана куртки небольшую коробочку с набором походных шахмат. — Какими предпочитаете играть: черными или белыми?

— Серыми, — недружелюбно буркнул из-за мониторов Георгий.

— Жора… — Коноваленко слегка повысил голос.

— Я серьезно говорю, Владимир Феоктистович, — миролюбиво отозвался техник, — я хочу отключить сейчас питание. Оставлю только аварийное и на центральном компьютере.

— А зачем это? — обеспокоенно поинтересовался академик.

— Будем экономить электроэнергию, — отозвался Георгий, набирая на клавиатуре комбинацию цифр и букв.

— Да-а-а-а, — задумчиво протянула Людмила и добавила с некоторой издевкой: — Видимо, глобальный финансово-экономический кризис докатился и до подводных глубин…

— Сами знаете, Владимир Феоктистович, — обозленно ответил девушке Портнов, хоть и обращался к академику, — питание — это жизнь. Мало ли какие сюрпризы могут нас еще поджидать? Тут вот, совсем рядом с нами, котловина Амундсена. Она, пожалуй, поглубже Марианской впадины будет, — продолжал рассуждать Жора, постепенно погружая батискаф в полумрак, — вдруг сейчас какая подвижка или легкое землетрясение? Может даже, тут есть какое-нибудь подводное течение? Кто поручится, что нас не сбросит в эту чудовищную и неизученную пропасть? Что тогда вы будете делать?

— Это вряд ли, — вяло отозвался геофизик, подсаживаясь поближе к лампочке аварийного освещения, — район этот сейсмоустойчив, течений нет… Людочка, — позвал он девушку, — двигайтесь сюда. Здесь вполне хватает света, чтобы мы могли с вами сразиться в шахматы.

— Вот вам, Владимир Феоктистович, все вряд ли, — с некоторой обидой в голосе возразил Портнов. — А сто процентов вы даете?

— Стопроцентную гарантию не может дать даже сберегательная касса, — сделала очередной выпад Плужникова, усаживаясь рядом с геофизиком. — Кризис, — снова напомнила она.

— А я хочу быть уверенным, — продолжал Жора, хмыкнув, — что если нас потащит в этот омут, то у наших двигателей хватит и запаса мощности, и, главное, запаса энергии, чтобы убраться отсюда восвояси, — победно закончил техник и, откинувшись на спинку своего кресла, в последний раз щелкнул по клавиатуре.

Двигатель, мерно постукивавший до сих пор своими механизмами, чихнул несколько раз, замедлил ход и, наконец, замолчал окончательно. Наступила полная тишина. В самом батискафе слабо светились только несколько аварийных лампочек, работающих от химических батарей, да дисплей главного компьютера, тоже переведенный в режим автономного питания. Едва только затихли последние вздохи дизеля, как все трое членов экипажа машинально и почти одновременно подняли головы вверх — туда, откуда к ним под двухкилометровую толщу воды должна была прийти обещанная им долгожданная помощь. Их небольшой корабль сразу вдруг стал каким-то холодным, неуютным и непрочным.

— Е-два — е-четыре, — громко произнес академик, отвлекая внимание членов своей команды от жуткого созерцания задраенного внешнего люка. — Я без выпендрежа. Стандартно, — прокомментировал Коноваленко свой ход.

— Стандартный — не значит плохой, — откликнулась Людмила и двинула черную магнитную пешку навстречу своему белому противнику.

— Староиндийскую хотите разыграть? — предположил академик. — Ну-ну, — бодро произнес он, водя указательным пальцем над клетками шахматной доски. Сделав выпад и ожидая от Людмилы ответного хода, он обратился к технику: — Георгий, а зачем вам нужен компьютер? Выключили бы и его.

— Хочу понять, что за тварь я видел, — отозвался Портнов, внимательно просматривая кадры, недавно отснятые камерами внешнего наблюдения. — Я точно видел что-то очень большое. Вот!!! — обрадованно крикнул он, и от неожиданности академик выронил зажатую в пальцах шахматную фигурку. — Посмотрите, Владимир Феоктистович!

— Господи, — в сердцах произнес академик, на ощупь шаря руками под ногами, — к чему так кричать? Где я сейчас в этой темноте найду ладью? — расстроенно произнес он, пытаясь разглядеть в полумраке хоть что-то.

— Вот она, — Людмила быстро подобрала с пола и подала академику шахматную фигуру, — возьмите.

— Спасибо, голубушка, — геофизик водрузил ладью на прежнее место, осторожно поставил доску с шахматами на устойчивое место и позвал девушку: — Ну, пойдемте посмотрим, что там узрел наш энергетический тиран.

К этому времени Георгий уже отмотал запись на нужное место и теперь с нетерпением сельского киномеханика ждал, когда беспокойные зрители наконец угомонятся и рассядутся на своих местах.

— Смотрите… — со зловещей таинственностью прошептал Георгий и включил запись. Сначала на экране была видна только чернота, бьющий вверх сноп света от прожектора и небольшой участок освещенных этим светом кабелей жизнеобеспечения. — Вот сейчас, сейчас будет, — снова призвал к вниманию Портнов, кося одним глазом на скачущие цифры тайм-кода.

На экране и в самом деле появилось нечто непонятное. Просто какое-то темное пятно, которое, словно дождевая туча, скрыло на несколько мгновений солнце и беззаботно двинулось дальше.

Прожектор был хоть и мощный, но, понятное дело, пробить такую толщу воды он не мог, и уже через какой-то десяток-полтора метров свет от него хоть и оставался виден, но был очень уж мутным и рассеянным. Объект, который Жора окрестил и упорно называл не иначе как «подводной гадиной», прошел как раз по самой верхушке разреженного светового потока, и как ни напрягали зрение все три участника подводной экспедиции, разглядеть что-нибудь внятное не удалось никому.

— Ну, что вы на это скажете, Владимир Феоктистович? — глянул на академика Жора. Все уже просмотрели короткий фрагмент записи добрый десяток раз, и теперь техник ждал от ученого ответа. Однако геофизик лишь неопределенно пожал плечами:

— Пожалуй, Георгий, я не смогу вам сказать ничего утешительного или определенного, — ответил академик и попросил: — А можно остановить изображение, чтобы попытаться получше разглядеть твоего «плывучего гада»? Или хотя бы попробовать замедлить движение. Я что-то не успеваю ничего рассмотреть.

— Конечно, — с готовностью откликнулся техник, — как я сразу не догадался… — Он быстро застучал пальцами по клавиатуре, отдавая ком-пьютерной программе необходимые команды. Кадры на мониторе пошли гораздо медленнее, но рывками, и небольшая команда снова уставилась в экран. Ничего нового. В свете прожектора возникала какая-то тень. Это была даже не тень, а просто свет, который, отражаясь от чего-то, что проплывало над прожектором, становился чуть более ярким. И только.

— Знаете, — разочарованно произнес академик, просмотрев запись еще несколько раз, — по этим кадрам невозможно судить даже о форме объекта, не то что о том, что это такое. — Геофизик задумчиво потеребил нижнюю губу.

— Ну, уж не квадратной и не круглой формы, — отозвался Георгий, — за это я могу поручиться.

— Да, — согласился Владимир Феоктистович, — тело не квадратное и не круглое, а, скорее, имеет продолговатую форму и довольно крупные габариты.

— Может, кит? — внесла свою лепту в беседу Людмила.

— Помилуйте, голубушка, — Коноваленко снисходительно глянул на девушку, — хоть я, конечно, и не океанолог, но, насколько мне известно, киты на такую глубину не заплывают.

— А кашалоты? — не унималась Плужникова.

— Ага, — насмешливо отозвался Георгий, — в Северном Ледовитом океане.

— Может, оголодал? — Людмила упорно отстаивала свою точку зрения. — Пищи в морях стало меньше, вот и заплыл в эти широты. И потом, — веско добавила она, — сейчас с климатом и природой творятся такие феноменальные вещи, что уже не приходится удивляться, когда в Сахаре идет снег.

— Где это вы такое видели? — искренне изумился академик.

— Ну, пусть не в самой Сахаре, — уклончиво ответила Людмила, — но в Африке — это точно. Кажется, в Эфиопии, — уточнила она.

— Да-да, я о чем-то таком слыхал. — Владимир Феоктистович снова задумчиво посмотрел на экран. Ничего особенного. Размытые контуры какого-то довольно большого предмета — и только. — Знаете что, — подытожил он научный диспут, — нечего нам тут голову ломать. Есть дела и поважнее. Особенно в нашем с вами положении. Поднимемся наверх, передадим пленку специалистам, а они уж пусть разглядывают, расшифровывают и кумекают, что это и откуда эта штуковина могла здесь взяться.