Снежные птички и другие

Сергей Крускоп (2024)

Рассказы, вошедшие в этот сборник, были написаны в разное время и немного в разных жанрах, так что объединяет их, главным образом, фэнтезийная составляющая и авторство. Первые три — соверншенно самостоятельные, то есть не входят ни в какие циклы и не связаны сюжетно с другими произведениями. Последние три формально относятся к тому же миру, где происходит действие "Дыхания дракона" и "Ночи дракона" (если кто-то еще помнит такие произведения — они увидели свет в конце нулевых годов). Если кто-то и правда помнит, то заметит и некоторых героев, общих с теми романами. Если нет, то и это не проблема: рассказы все равно самодтаточные и не требуют какого-либо знания предыстории.

Избранный

Халакдаон, Верховный чародей Тройдеса, закончил посыпать заговоренным зерном пентаграмму и, постанывая и потирая поясницу, распрямился.

— Это — самое тяжелое, — сообщил он в пространство, — в моем-то возрасте!

Его ученик, Галахадд, почтительно кивнул. В его возрасте для него самым тяжелым, а может, и невозможным, было бы заставить пентаграмму работать. Однако Халакдаону шел девятый десяток, и ему обрушить мановением руки башню средней величины было действительно проще, чем согнувшись в три погибели сыпать на землю тщательно отмеренные порции риса, проса и семян колокольчика.

— Все практически готово, — сообщил старый чародей, еще раз критически оглядев пентаграмму, — Галахадд, мальчик мой, тащи сюда мешок. Да, — добавил он, глядя, как ученик, крякнув от усилия, подтаскивает означенный предмет, — сколько, на твой взгляд, там весу?

Галахадд прищурился, прикидывая вес мешка, набитого, судя по форме и дребезжанию, старой посудой.

— Где-то около восемнадцати с половиной туббов, — сообщил он свой вердикт, — Но зачем, учитель?

— Или я никогда не открывал при тебе порталы? — насупился Халакдаон, — Впрочем, действительно, не открывал. Тогда запомни — это противовес. Если что-то проходит в одну сторону, нечто другое, близкое по массе, должно пройти обратно. Запомни же это. Нарушения чреваты самыми печальными последствиями! А сейчас давай, ставь этот хлам сюда, в серединку. Да осторожней, не смести линии!

— Хлам, учитель?

— Разумеется! Не буду же я отправлять в иной мир что-нибудь стоящее! Помнишь примечание второе к тринадцатому пункту"Правил"?

— Если не видно разницы, зачем платить больше? — уточнил ученик, водружая печально звякнувший мешок в центре пятиугольника.

Идти на лекцию не хотелось, тем более что погода была теплая и солнечная. Поэтому, хотя сквозь приоткрытые окна второго этажа донеслась трель звонка, отмечающая окончание перерыва, ни Миша, ни двое его приятелей не двинулись с места, продолжая запивать свое ничегонеделанье холодным пивком. Устроились они для этого занятия, как обычно, на плоской крыше неведомой постройки, с давних пор называемой студентами Бастилией и расположившейся прямо перед покоробившейся колоннадой главного входа на факультет. Помимо прочего, это место было удобно тем, что от окон кафедры его заслоняли бурно разросшиеся клены, а потому гневливая преподавательница увидеть их не могла.

Торопливо пробежали по дорожке между корпусами две студентки, из открытого окна большой зоологической аудитории кто-то запустил самолетик. По улице Кибальчича, простуженно порыкивая, проехала маршрутка.

— Может, зря не пошли? — меланхолично осведомился один из Мишиных приятелей, — Там, небось, опять прикольно будет!

— Да ну их, — отмахнулся Миша, — расскажет кто-нибудь. Пойдем-ка лучше, — он поставил на парапет пустую бутылку, — еще пивка возьмем.

Едва он произнес эти слова, как в его глазах на мгновение зарябило. Впечатление было такое, словно весь мир вокруг дернулся наподобие изображения в телевизоре. Крыша под ногами едва заметно дрогнула.

— Что за фигня?! — Миша почесал висок, — Пиво, что ли, несвежее?

Приятели недоуменно пожали плечами. Миша перегнулся через парапет Бастилии, пытаясь разглядеть, как ему казалось, эпицентр странных колебаний, но ничего не увидел. Тогда он спустился по лестнице и зашел за угол строения.

— Упс, — услышали приятели его голос, — А тут дверь открыта. Она же, вроде, всегда заперта была?

— Ну открыта и открыта, — проворчал один из Мишиных приятелей, — рабочие, небось, открыли. Или там опять китайцы с рынка поселились.

— Эй, Мишка, пошли за пивом! — крикнули уже оба вместе.

Ответом была тишина. Они спустились с крыши и подошли к пресловутой двери, действительно, как правило закрытой на висячий замок. Закрыта она была и сейчас. Мишки перед ней не было, как не было его видно и нигде вокруг. Там, откуда ребята последний раз слышали его голос, стоял пахнущий дымом и навозом большой дерюжный мешок, из разорванной горловины которого высовывалась прогоревшая сковорода и пара мятых кастрюль…

Нельзя сказать, чтобы Миша не верил во всякие межпространственные перемещения и параллельные миры. Скорее, он просто не задумывался о таких материях. Он ни шатко, ни валко учился в одном из столичных вузов, умудряясь каким-то чудом сдавать сессии почти в срок.

— Ну и нифига себе! — сообщил он миру, вместо полуподвала, в который только что шагнул, оказавшись на довольно грязной площади, частично занятой чем-то, что он определил как сельский рынок самого провинциального пошиба. Все лотки были деревянные, заваленные главным образом сельхозпродукцией, и нигде не было видно ни «сникерсов», ни обязательного для любого рынка текстиля китайского производства.

Люди тоже были одеты как-то странно и явно не модно, а некоторые — так и в откровенные грязные обноски. Попалось Мише на глаза, впрочем, и пара типов в кольчугах, металлических нагрудниках и шлемах.

— А, — сообразил Миша, — здесь кино снимают! Интересно, и как я сюда попал? Точно пиво тухлое было!

Он вновь принялся озираться по сторонам, пытаясь увидеть приметы знакомых окрестностей ВДНХ, но вместо этого натолкнулся взглядом на седобородого старика в белой мантии, явно направлявшегося к нему.

— Приветствую тебя, о Избранный! — сообщил старик, остановившись шагах в пяти от Миши, — Я счастлив, что ты откликнулся на наш зов.

— Здрасьте, — отозвался Миша, — А вы здесь кино снимаете? Извините, я как-то случайно сюда попал…

— Я не знаю, что такое «кино», но попал ты сюда неслучайно, о Избранный. Назовись, как твое имя.

— Миша, — честно ответил Миша.

— Ми-Ша. Хорошее имя, — одобрил старик, — На одном из древних языков оно означает"нам все по плечу". Очень достойное имя для воина. Знай же, что это — город Тройдес, а вызвал тебя я, Халакдаон, верховный маг и чародей.

— Зачем? — не придумал ничего лучшего Миша.

— Я объясню тебе позже, здесь не место для бесед. Иди за мной, — повелительно произнес чародей, поворачиваясь.

Озадаченный Миша, пожав плечами, под взглядами успевшей собраться толпы поплелся вслед за степенно удаляющимся Халакдаоном. И тут между лоточниками и прочими зеваками протолкался щуплый человечек, облаченный в долгополый черный плащ с капюшоном, и, наставив на Мишу тощий узловатый палец, заорал:

— Пророчеству не сбыться! Умри же, Избранный!!!

К ужасу московского студента, из пальца незнакомца, потрескивая, вылетела молния и ударила Мишу прямо в лоб. Раздался грохот, синяя вспышка на мгновение ослепила Мишу. Когда же зрение вернулось, он увидел, что стоит посреди закопченного пятна на земле, над площадью кружатся перепуганные грохотом галки, а черного человечка уволакивают прочь двое парней в кольчугах и шлемах.

На лице обернувшегося на шум Халакдаона испуг и смятение постепенно уступали место удовлетворению.

— Все видели? — обратился он к толпе, — Магия бессильна против Избранного! Пойдем же, сын мой, нам о многом надо поговорить.

— Опасность нависла над нашей страной, — сообщил Халакдаон Мише после обеда — весьма недурного, кстати, — Но есть древнее пророчество, что в трудный час придет некий Избранный и, выполнив возложенную на него миссию, спасет положение.

— А в чем будет заключаться моя миссия? — какая-то часть Мишиного рассудка, утверждавшая, что параллельных миров не бывает, взяла отпуск по состоянию здоровья и уехала, остальными же частями Миша уже ощущал себя Героем В Блестящих Латах, гордо восседающем на верном коне.

— О-о, она покажется тебе простой, да по сути такой и является. Видишь ли, соседнее государство давно тщится нас завоевать. Дабы облегчить себе эту задачу, они насылают на наши земли мор, глад и нежить. Надо найти и активировать некий Артефакт, который и защитит нас от всех этих напастей, а без них соседи не пойдут войной на нас. Беда лишь в том, что найти этот артефакт может не всякий.

— А я и есть не всякий! — возгордился Миша, а, подумав, добавил, — А почему такой важный артефакт не держат включенным все время?

— Преклоняюсь перед твоей мудростью, Избранный, — проговорил старик с видимым смущением, — Видишь ли, давно в нем не было особой нужды, а он поглощает очень много магической энергии.

— Энергоемкий — это понятно, — с умным видом кивнул Миша.

В течение трех дней Халакдаон снаряжал Мишу в путь. Для начала он привел его в какую-то комнату, бывшую, как понял Миша, хранилищем магических и вообще особо ценных предметов, и заявил, что Избранный сам легко определит активатор Артефакта. Минут пять Миша, хмуря брови и почесывая нос, прохаживался вдоль стеллажей, рассматривая кольца, браслеты, медальоны, короткие кинжалы и даже, как будто бы кремневый наконечник. Затем ему стало скучно, и он наугад взял с полки перстень-печатку с большим зеленым камнем в оправе в виде стилизованной когтистой лапы.

— О-о! — искренне восхитился чародей и еще несколько человек, при сем присутствовавших, — Вот еще доказательство истинности Избранного.

Миша в очередной раз возгордился, успев, впрочем, заметить, что все восхитились, предварительно глянув на Верховного мага. Вероятно, на самом деле только Халакдаон знал, какой предмет надлежит взять.

Далее последовало обсуждение пути с изучением карты местности и перечислением дорог и переправ. Потом Мише подобрали кольчугу, нагрудник, шлем, наручи и прочие элементы доспехов, а также меч и лошадь. При всей гордости за дело государственной важности, Миша не мог не сознаться, что мечом он не очень-то владеет. На это Халакдаон посоветовал не беспокоиться: дескать, роль Избранного — преодолеть магические препоны и совершить собственно активацию Артефакта, а ежели кто нападет с обычным оружием, так о нем позаботится отряд, что король по его — Халакдаона — совету приписывает к Мише в качестве охраны.

Миша отбыл в путь утром четвертого дня после своего появления в Тройдесе, окруженный десятком бравых вояк в начищенных вороненых доспехах. Сам Миша пытался махать рукой провожающим, то и дело судорожно хватаясь за луку седла.

Когда пыль на дороге улеглась, а зеваки разошлись, Халакдаон поднялся в свои покои и устало опустился в кресло.

— Галахадд, мальчик мой, — окликнул он ученика, — Прикажи подать мне что-нибудь выпить, и начинай собираться в дорогу.

Спустя полчаса Галахадд уже стоял, облаченный в дорожный плащ и новые крепкие сапоги, возле кресла учителя и смотрел, как тот капает в свой бокал лекарство из матово-зеленого пузырька.

— Галахадд, поедешь сейчас до Старалеса, оттуда на корабле доберешься до Певмы. Возьми, этого должно с лихвой хватить на дорогу и на покупку лошади, — старик протянул ученику тяжелый кошель.

— Но ведь морем получится приличный крюк, — неуверенно сказал Галахадд.

— Правильно. Но сейчас устойчиво дует попутный ветер, и в Певме ты будешь уже послезавтра к вечеру. Таким образом, ты будешь опережать этого Ми-Шу по меньшей мере на пол дня.

— Поражаюсь вашей мудрости, учитель, — Галахадд склонил голову, — Ведь народ, похоже, правда поверил в сказку об Избранном. Только вот если его кто-то на самом деле магически атакует? На площади ведь была инсценировка?

Чародей кивнул.

— Я заговорил его доспехи и дал пяток амулетов. Некоторое время он продержится, а дальше это уже не будет иметь значения.

— А кольцо?

— Первое попавшееся. Вообще-то мне было все равно, что он выберет, но то, что это оказался перстень — очень удачно, поскольку Активатор — и в самом деле перстень.

Старик, отставив бокал, порылся в складках своей мантии и извлек откуда-то сильно потертый тусклый перстенек с печаткой в форме пятилистника.

— Держи. Артефакт активизируется этим. Вход в башню знаешь, как найти. Иди же, не мешкай, и да будут боги к тебе благосклонны и да отвратят от тебя внимание врагов.

Галахадд уже шагнул к выходу, но остановился.

— Можно спросить, учитель? — увидев утвердительный кивок Халакдаона, он продолжил, — Вы же могли отыскать если не Избранного с большой буквы, то, по крайней мере, опытного воина, закаленного в боях, богатого опытом, знаниями и обладающего живостью ума. Почему же вы взяли первого попавшегося?

— Дитя мое, подумав, ты сам бы ответил на свой вопрос. Однако я подскажу: жители того мира вовсе не способны к колдовству, так что тут разницы нет. Могучие воины, как и мыслители — повсеместно немалая редкость. Мы могли бы потратить месяцы на поиск такого, а при этом все равно были бы вынуждены давать ему и магическую защиту, и эскорт. А ты помнишь примечание второе к тринадцатому пункту"Правил"?