Яогуай

Сергей Кэн (2025)

Что если взять неопытных богинь, немного демонов, одного паренька, выросшего по уличным законам и свести их в одном мире. Добавить в это варево восточного колорита, духов и магии. Что получилось из этого читайте в книге

Глава 17

Лето вступило в полноценные права, кругом зелень, вода в реке нагрелась, жара днем и легкая прохлада ночью. Кругом поют птицы, порхают бабочки и расплодилось тьма мошкары и мелких пищащих вампиров, комарами, правда тут их не зовут. Эти твари не дают покоя ни днем, ни ночью, на что Бо говорит, в таком месте учение лучше дается и это одно из испытаний на пути постижения дао. На что у меня вопрос, вы, например, пробовали медитировать на природе в окружении облака пищащих мелких тварей, охочих до твоей кровушки? А? То еще удовольствие, просто целый букет непередаваемых чувств, когда пытаешься сконцентрироваться. Нападают сразу, как только тело перестает шевелиться, кусают, грызут и пьют кровь, а некоторые еще и утащить пытаются. А ты по словам Бо должен тренировать не преклонный дух и не отвлекаться ни на что в процессе. Да у меня на уме в такие минуты только огнемет или напалм, который я распыляю, сжигая всех этих тварей.

Ночи стали короткими, дни длинными, а для меня так и вовсе бесконечными. Порой проснувшись не можешь понять спал или нет, хуже, когда не можешь понять какой сейчас день. Тяжелей всего вечером, когда возвращаешься к Бо после трудового дня, а тебя сразу с порога припахивают к занятиям и перевести дух или хоть малость отдохнуть никто не собирается давать. А уж бабуля тот еще стреген команндант, командует как… в общем нет слов, спуску не дает никакого. Я, здоровый бугай, с душой взрослого мужика, порой стремаюсь как пацан малолетка от ее заходов. Спасибо обретенной способности по запоминанию свитков. Вот тут прям читерство по полной у меня. Память работает как настоящий надкусанный процессор последней модели, как машина, поглощая все, что Бо дает заучить. При этом постоянно проверяя качество усвоенного материала, и вот тут могу показать себя и не ударить в грязь лицом.

Утро начинается с уже привычного ворчания Бо, про лежебоку и лентяя, это стимулирует на быстрый подъем и сборы. В такие моменты так и хочется прокричать, вставая:

— Я, я майн команндант!

Донг, добавляет остроты в кузне и постоянно заставляя работать то с молотом, то с лопатой, то за глиной, то на болота, кормить пиявок. Жаловаться грех на такое обучение, сила и выносливость растет как у коня, при этом прокачивается упрямство. Сдаваться не собираюсь, тело постепенно обретает совсем другие формы. Рыхлый жир сходит день ото дня, а на его место нарастают тугие мышцы, это радует и пугает. Так как постепенно превращаюсь в культуриста переростка, пугая местных тощих доходяг. Донг тоже смотрит настороженно, отмечая перемены, но мне пофиг на все их страхи, у меня цель к которой иду семимильными шагами. Правда этот старикан замылил мой Звездный металл и сколько бы не искал его в кузне так и не смог найти. Знать бы зачем он это сделал? Ма приветствует меня всякий раз как родного сына, вернувшегося из далекого путешествия. Видимо уже что-то задумал, но пока молчит про это. Юна тоже не видно после нашей последней встречи, даже ребят его не вижу в деревне, а вот маленькую Тинг периодически встречаю. Она иногда приходит в кузню посмотреть, как работает ее «глупый мишка». Сядет в сторонке на солнышке и тихонько смотрит ничего при этом не говоря. Даже стал привыкать к этому, работать под ее пристальным взглядом становится легче, Донг на нее никак не реагирует, хорошо хоть не гонит. Я все думаю, что надо бы слепить ей свистульку, но пока нет свободного времени, день забит делами до отказа. Но как только выпадет минутка обязательно сделаю.

Ямантака и Махакала, это просто парочка Бивиса и Баттхеда, по-другому этих отмороженных назвать язык не поворачивается. Каждый день придумывают новые штуки, чтоб жизнь медом не казалась. Гоняют как коня по арене, как тореадоры молодого бычка, до тех пор, пока перед глазами не вспыхивают красные круги и не начинаешь валился на песок. При этом тычки и пинки продолжают сыпаться как из пробитого стояка кипяток. Правда тут у них произошел раскол в их преподавательском деле. Маха видя мои габариты, которые увеличиваются каждый день, решил пойти по пути силы и стал учить техникам, «Железного человека» как он их назвал, на что Ямантака имел совсем другие мысли. Спор их перевалил в дружеский поединок, который дал мне время передохнуть и посмотреть, как мастера в совершенстве владеют техниками разрушения, выдергивания деревьев, глушения рыб и других обитателей водоема, рыхлением почвы и стрижки газонов. Берег после их короткой стычки представлял лунную поверхность со множеством ям и рытвин, а я был поражен той техникой, что разнесла большой участок берега реки. Правда братья быстро закончили меряться силами и подтянули меня на почетную миссию по возвращению всего порушенного в первоначальный вид и тут стало не до улыбок. Но и в этом был свой плюс, когда увидел, как Ямантака проращивает дерево из пенька, Копперфильду такого и не снилось, зрелище то еще было. А вот возвращение пострадавших рыб в их исконное место обитания не поразило. Маха просто повращал руками вызывая призрачную волну, что подхватила всех пучеглазых бедолаг и закинула в воду. Так что у меня теперь два шицзуня, два уважаемых мастера, один учит рукопашному бою, другой владению дао. Проще говоря, один лупит руками и ногами, другой палкой, которую он странно называл мутье, использует как пропеллер и заставляет за ним повторять. Это то еще шоу, так как они не разу не учителя и объяснять нормально не могут, а если просишь повторить или уточнить, впадают в пафос отделываясь фразочками типа:

— Ученик должен смиренно постигать мудрость учителя, — обычно при этом Махакала складывает руки за спиной и покачивая корпусом начинает расхаживать передо мной, медленно произнося всю эту ахинею.

Тут приходится до всего доходить своим умом. И другого пути нет, приходится ночью перед сном прокручивать все, что они мне дают из техник и мысленно повторять, и додумывать движения. Получается своего рода медитация с раскладыванием по полочкам полученных знаний. Это самое любимое время суток. Когда тебя никто не дергает, и ты можешь спокойно проделать все не спеша и не торопясь. Повторить по нескольку раз техники продумывая каждое движение мысленно запоминая жесты и положения ног, дыхание и разворот плеч. В этом очень помогает память молодого тела, что досталось.

Бо уж не знаю, что она там себе надумала, но к лечебным свиткам постоянно добавляет один темный с ядами. Тут постижение вековой мудрости становится более интересным. Лечебные свитки аккуратно складываю в одну стопку, формируя в голове справочник лекаря, название рабочее и посмотрим, что получится в конце обучения. А вот по ядам пришлось потрудится и создать отдельный том в памяти, так как яды не всегда производятся из растений, как выяснилось при изучении свитков. Потому решил все что связано со смертью вынести отдельно. Почему-то от изучения искусства умерщвления человеческой плоти получаю большее удовольствие, чем от лечебного. Видимо совсем не доктор, а совсем даже наоборот. Да и способы приготовления яда описаны простые. Нет специальных реторт и горелок, ничего не нужно выпаривать, переливать из колбы в колбу и долго настаивать, искать в пещерах лапки летучих мышей, все просто и доступно и это запоминается на порядок легче. Больше всего привлекают рецепты ядов в виде порошка, что необходимо распылить в лицо жертвы. Их и готовить проще, достаточно найти и высушить несколько трав, а потом растолочь их в порошок. Такие яды храняться намного дольше, чем на жидкой основе

Бабуля не подает виду, что в этом направлении делаю большие успехи и больше гоняет по лечебным свиткам. После моего прорыва в медитации и получение первой ступени она принялась за меня всерьез, требуя теперь обретения сосредоточенности на предмете и удержание образа. Это что-то типа такого:

— Сядь, сконцентрируйся на темном экране у себя в голове и представь, что там появилась свеча. Увидь пламя и созерцай этот образ, — менторским тоном декламирует Бо. Вот мне прям сдалась эта свеча и созерцание пламени. По мне так пустая трата времени, мысленно представил книгу со свитками и открыв ее начинаю заучивать новые. А про свечу она пусть кому-нибудь другому втирает. Мне готовится нужно, скоро поход с Ма, а тут изучать и изучать. После лечебных свитков открыл тощенький фолиант с ядами, это всегда оставляю на сладкое. Надо бы Бо попросить увеличить количество пергаментов по этой теме. Сконцентрировавшись на дыхание перевернул страницу и углубился в изучение. Так и проходит обучение у Бо, после чего мы спускаемся вниз и занимаемся подземным огородничеством.

За такими занятиями дни летят не заметно, наполненные занятиями и тренировками. За прошедшие недели мы с Донгом подготовили кирпичи и сложили печь. Процесс обжига кирпичей был интересным опытом.

— Ну что ученик, по виду наши кирпичи высохли, и пора обжигать, — Донг встретил меня утром в кузне держа в руках деревянную лопату, — и для этого ты сегодня назначаешься копателем. Нужно выкопать большую, глубокую яму…

При произнесении этой длинной речи я смотрел с грустью на то весло, что он держал в руках и костерил всех богов, за то, что послали мне такого скупердяя учителя, так как он не смог достать нормальную лопату. Уже представляя, что меня ждет вздохнул и потянул руку, чтоб забрать шансовый инструмент у Донга

— Ты чего? — Донг сделал шаг назад

— Лопату то отдайте. Мне что руками копать? — не понял я его вопроса.

— Ты ж говоришь — это весло, а не лопата. Вот и бери лопату, — он махнул рукой на стол, что был накрыт мешковиной. Приподняв край увидел металлический штык, такой знакомой формы, по прошлой жизни, откинув ткань увидел на столе лопату. Простую, какие видел в прошлом, только штык был немного узковат, а так просто класс. Взяв в руки повернулся к Донгу и улыбнулся

— Заработал. Бери, твоя теперь, — он серьезно посмотрел на меня и кивнул головой. Вот теперь работа стала намного приятней и копать было одно удовольствие. Донг выбрал место и шагами отмерил размеры ямы, а я приступил к водворению этого в жизнь. Работалось легко и быстро, углубился в глубь, остановившись только после окрика кузнеца.

— Хватит. Что-ты… Давай теперь за дровами, — последовала следующая команда. Обжиг глины для меня стал открытием, при неимении нормальной печи, обжигали старым способом, в яме. Я притащил первую порцию дров и Донг велел сваливать их в яму, при этом сам стал складывать туда же кирпичи. Набив таким способом до верху яму, Донг поджег дрова. Тут пришлось постоянно подбрасывать, когда прогорало, чтоб углей было много и жар не спадал. Для поддержания процесса пришлось побегать за дровами и когда Донг остановил процесс, мы спалили месячный запас. Яма была похоже на врата ада, жар и красные угли и мы, как два демона, с красными и потными лицами стояли у края и смотрели на игру огня. Все кирпичи были глубоко покрыты слоем ярко красного угля. Донг еще немного подождал, а потом велел накрывать яму сырыми ветками и досками, поверх которых набросали земли.

— Все на сегодня. Теперь пусть дня два жарятся, — Донг утер пот со лба и довольный пошел в сторону входа в деревню, я еще постоял немного, глядя на тонкие струйки дыма, поднимающегося из земли и подхватив лопату побежал на берег реки. Маха и Яма наверняка уже пришли и ждут меня.

— Пацан принес лопату. Видать мы его так достали, что решил нас закопать… Ха-ха-ха! — зычный голос Махакалы разнесся по берегу, как только я выбежал на него. Ямантака бросил созерцание текущей воды и повернулся в нашу сторону.

— Решил перейти из войнов в крестьяне, — он поднялся с песка и отряхивая штаны направился в нашу сторону, — быстро сдался

— Здравствуйте, сенсеи, — я изобразил приветственный поклон со сложенными руками перед грудью, — а если будете шутить, точно закопаю…

— Ох ты дерзкий, — Маха даже остановился, услышав такое, — я те щас… И что за словечки из тебя вылетают? Сэнсеи? Эт кто?

— Вот пацан, — улыбнулся Ямантака, — но лопата к месту. Копай тут

— Опять? И чтоб вы знали, «сенсеи» с японского учитель, то же мне наставники — я со скорбным видом двинулся к месту, что указал Ямантака, — зачем хоть копать?

— Давай быстрей, знаток японского. Телишься как беременный. Сейчас увидишь, — Ямантака стоял и потирал руки пока я копал яму. Вот выдался у меня денек, только и рою как крот вес день.

— Так. Отошли все, — Ямантака вскинул руки над головой, а потом резко опустил и в то место где была яма с неба рухнул столб. Темного дерева, полированный и высотой метра три. Когда песок и пыль осела он подошел к нему и похлопав ладонью произнес, — пора переходить к ломанию дров и набиванию щепок. Ну ка ударь

Оба моих мучителя посмотрели на меня, пришлось, воткнув лопату в песок подойти к столбу и ткнуть в него кулаком.

— Ты что… Сильней ударь, давай — Махакала встал у меня за спиной, — так. А теперь технику руками…

Я ударил сильней, двоечку и отпрыгнул назад

— Куда? Давай, не щади его, — Маха толкнул меня в спину к столбу и взмахнув руками увеличил количество деревянных истуканов на арене, — немного усложним. Работай по кругу…

Повернувшись и посмотрев на Маху не стал ничего говорить и благодарить. Молча приступил к набиванию кулаков и крошению столбов в мелкую стружку. Двое моих шицзуня разойдясь по сторонам стали указывать на мои ошибки и подгонять. По началу такое не очень понравилось, но злость колыхнулась внутри и стала закипать. Работать в паре с живым противником намного интересней, там есть игра ума. Там ты стараешься не только сильней ударить, но и перехитрить. Здесь не было такого, просто столбы и ты перемещаясь лупишь по ним. А потом внутри вскипело, и волна жидкого металла растеклась по венам, выжигая усталость и толкая на ускорение. Гнев, что плескался во мне, разжигая азарт поединка, будоражил, не осознанно стал вкладывать его в каждый удар. Толкая его по руке, вкачивая в мышцы, заставляя связки растягиваться, а кровь быстрей бежать по венам. Каждый удар теперь был словно выстрел из пушки, кулак врезаясь в гладкую поверхность ствола, оставлял вмятины, грохот стоял неимоверный, при перемещениях замечал горящие взгляды то Ямы, то Махи.

— Жёстче… ноги не ставь на одну линию. Следи за тем… — периодически прилетало из-за спины, но для меня это шло каким-то далеким фоном — дышать не забывай…

Теперь во мне бушевал вулкан разбрасывая лаву при каждом ударе. Я горел, и от каждого следующего удара жара становилось все больше и больше. Голова по началу полная разных мыслей очистилась и стала легче. Словно в темной комнате вдруг зажгли свет и открыли окно. Азарт захватил меня полностью. Мне стало интересно смогу ли еще быстрей двигаться. Темп для меня уже был запредельный, звук ударов превратился в барабанную дробь. Все чему меня научил Махакала, все те техники, что он показывал всплывали в голове сами собой. Словно запрограммированная машина, что выполняла заложенную программу. Видел цель и бил в нее. Удар, за которым следовал звон столба, перемещение к следующему и снова удар. Уклон и удар с разворота, смена уровня и опять удар. Словно заученный танец, только без партнерши. Столбы стояли по кругу, и я перемещался между ними то по часовой то против часовой стрелки, постоянно следя за тем куда ставлю ноги.

— Глаза, контроль противника, — Ямантака не выдержал моих косяков, — ускоряйся…двигайся…

Руки гудели, первая боль в кулаках прошла или притупилась. Главное не отвлекала от процесса. Удар и отскок, уклон и переход к следующему противнику. Ныли суставы, теперь каждый удар отдавался в теле тупой болью. Стало жарко и пот застилал глаза, но мои мучители только подгоняли, не давая замедлится. Вулкан бушевал и опалял меня жаром, горели мышцы и вены, сердце давно перешло на форсированный режим, прогоняя по венам жидкий металл, а перед глазами мелькали потрескавшиеся столбы, от которых стала лететь щепа в разные стороны.

В истинном зрении свечение столбов по началу сбивало прицел. Они явно были не простого происхождения и светились как электрические лампы на сто Ватт, но после серии сильных атак свечение стало ослабевать и под конец тренировки свечение было как от бумажных фонариков. Очередной удар отозвался треском и часть столба отлетела в сторону, чуть не зацепив Махакалу.

— Стоп. Все. Успокойся, — тут же раздался голос Ямантаки и чьи-то руки легли мне на плечи. Дыхание было тяжелым, внутри жар не давал вздохнуть полной грудью, горели связки и мышцы. Уперев руки в колени, согнулся и постарался успокоить волну разрушения, что бушевала внутри.

— Все. Дыши, — Ямантака постучал ладонью по спине, успокаивая.