Муравьиный мед

Сергей Малицкий, 2007

Нелегкий выбор предстоит сделать бывшему рабу – исполнить давний обет или поступить по велению сердца. Никакого выбора не предоставляет судьба юной танцовщице – только бежать сломя голову, чтобы скрыться от могучего мага и старого сластолюбца, который, на беду, правит целой страной. Что еще нужно, чтобы двое гонимых принялись помогать друг другу? Новый обет, твердый договор, изрядная сумма золотом и смертельная опасность для обоих.

Глава первая

Ветер безуспешно пытался проникнуть сквозь толстые стены северной башни дома Стейча. Он завывал в кровле, крытой пластинами сланца, кашлял и свистел в дымоходах, облизывал стекла узких окон, негодуя, срывался в затопленный ночной мглой колодец двора, но не мог подслушать, о чем беседовал хозяин потайной комнаты с гостями. Никто бы не смог подслушать. Открывались рты, шевелились губы, но ни звука не вплеталось в потрескивание фитилей. От каминной трубы, поднимающейся из покоев мага Ирунга, шло тепло. Лампы, заправленные чистейшим земляным маслом, горели без вони и тоже ощутимо обогревали круглый зал. Вытканные женами покоренных горцев ковры прикрывали холодный камень стен, но собеседники не замечали ни тепла, ни холода. Четыре темные фигуры сидели на высоких неудобных стульях с узкими спинками, повернувшись лицами друг к другу.

— Ну вот! — произнес наконец властным голосом один из собеседников, закрывая обвитой набухшими венами ногой резной ларец. — Вот мы и пришли к единому мнению.

— Иначе и быть не могло, повелитель! — сухо рассмеялся, сдвигая на затылок капюшон, человек, напоминающий крысу. — И магия нам в этом не помешала!

— И все-таки я бы предпочел обходиться без нее! — раздраженно бросил обладатель больных ног. — Все-таки я не до конца понимаю, почему должен таиться даже здесь? Так ли необходимо было снимать одежду и кутаться в эти плащи?

— Неразумно, отправляясь на битву, кричать из окна о планах, дорогой конг Димуинн! — сверкнул пронзительным взглядом грузный седой толстяк. — Осторожность не бывает чрезмерной! К одежде могут прилипнуть семена ползучего хмеля, паутина. Птица, порыв ветра, спящая бабочка в углу потолка способны послужить чужими ушами!

— Даже теперь? — нахмурился конг. — Даже в твоем доме, Ирунг?

— Теперь и в моем доме, — кивнул маг. — Тем более после этих двух смертей. И если казнь бальского колдуна вовсе не повод, чтобы забыть об осторожности, то убийство посла серокожих — главная ее причина!

— Пора бы уже закончить пересыпать провеянное зерно! — поморщился конг. — Посол степняков получил по заслугам, хотя я и сожалею о собственной несдержанности. Но, демон меня возьми, в другой раз я поступил бы точно так же!

— Не дело правителя размахивать мечом в парадном зале дворца, — опустил глаза Ирунг. — Пусть даже посол далекой державы позволяет себе непочтительность.

— Я жалею лишь о том, что этот серокожий выродок сдох слишком быстро и не полюбовался предварительно на казнь колдуна! — стиснув зубы, прошипел Димуинн. — Глядишь, и его смерть не стала бы столь легкой! Но он отказался опуститься на колени перед правителем Скира!

— Я помню. — Ирунг позволил себе улыбнуться. — Хотя в его пергаменте было еще больше непочтения, чем в его манерах. Сход степных танов потребовал от Скира покорности и подчинения!

— Так в чем же я был не прав?! — вскипел конг.

— Разве я говорил о неправоте? — продолжал улыбаться Ирунг. — Ты прав, но тороплив, мой конг! Разве я сказал, что посол степняков не заслуживал смерти? Но забывать о том, что степняки многократно превосходят числом сайдов, также не следовало бы. Степняки как мор, саранча, лесной пожар. Скиру не сладить с дикарями в открытой битве. Хенны в состоянии уничтожить любое королевство Оветты. Конечно, им не преодолеть ни бастионы Борки, ни стены Омасса, ни укрепления Ласса, но стоит ли так быстро менять наше нынешнее владычество над севером Оветты на участь осажденных в крепости?

— Серокожие не должны даже приблизиться к границам Скира! — Димуинн стиснул зубы. — Я знаю, чему ты меня учишь, дорогой Ирунг. Следовало улыбаться этому наглецу, а затем отравить его. Так, чтобы он умер в страшных муках, но не теперь, а по пути домой, через месяц, чтобы в отравлении не заподозрили сайдов! Только, дорогой мой, это было бы слишком похоже на трусость! Да и от угроз хеннов нас бы не избавило.

— Осторожность и трусость — не одно и то же, — покачал головой маг. — Отложенная месть утоляет жажду не хуже мгновенной! К тому же она слаще! Хотя не могу не согласиться, при любом исходе переговоров война со степняками кажется неизбежной.

— Дорогой Ирунг, в самом деле, довольно пережевывать проглоченное, — растянул губы в подобострастной ухмылке остроносый. — Не во имя ли сохранения могущества Скира мы заключили наш союз? Мы уже приняли решение, которое способно избавить нас от проблем. А пока об осторожности пусть думает тан дома Рейду. Но мне отчего-то всегда казалось, что ему думать нечем! Или я не прав?

— Ролл не слишком умен, — согласился толстый маг, — хотя его сын явно пошел головой в мать, умнейшую танку, которая уже не один год приумножает богатства дома Рейду. Ролл умен ровно настолько, чтобы прислушиваться в денежных вопросах к мнению собственной жены и не больше. Но я согласен с сиятельным конгом, вновь поручить столь серьезное дело герою прошлого похода — Седду, значит, слишком возвысить его перед другими домами. Он и так пользуется немалым влиянием в совете.

— Не придавайте слишком много значения возможным решениям совета, таны давно забыли о прошлых временах! — Конг раздраженно махнул рукой и повернулся к четвертой фигуре, которая казалась расплывчатой, словно ее очертания подрагивали вместе с бликами пламени: — Ты с чем-то не согласна, Тини?

— С твоими словами, — раздался из-под надвинутого капюшона сухой женский голос. — Значение следует придавать всему, иначе никакие наши клятвы и зароки не уберегут Скир от беды. И первой из бед обычно оказывается дурак, которому поручено важное дело. Я по-прежнему считаю Ролла неудачным выбором. Умный не всегда поступает умно, но дурак не поступает умно никогда! И меня вовсе не устраивает роль его провожатой. Она слишком похожа на роль погонщика безмозглого быка!

— С Седдом ты бы не справилась по другой причине, — расплылся в злой усмешке конг. — Он слишком умен и слишком горд, чтобы подчиняться женщине. Последний из старших танов, который так и не обзавелся семьей. Так что глупость Ролла — это преимущество, если мы говорим о необходимости подчинения строгой хозяйке храма Сето. Тем более что вести-то его надо лишь от Дешты. От Дешты и до цели, до той самой цели, которую Седд достичь не смог. И Ролл не достигнет… без тебя!

— Я бы не отнесла нелюбовь к женщинам к признакам ума, — чуть слышно усмехнулась Тини. — И ошибки Седда Креча не повторю. Вот только пусть не обижается на меня мудрая жена Ролла, если муженек по возвращении домой некоторое время не сможет ублажать ее ласками. Конечно, если он продолжит нелепое ухаживание за мной!

— Не хотел бы я стать твоим врагом, Тини, — холодно оскалился Ирунг.

— Тебе ли бояться колдовства, маг? — сверкнула глазами жрица. — Тем более что мы связаны клятвой и, значит, зависим друг от друга. Наша кровь смешана! Таким образом, предательство невозможно. Не так ли?

— Невозможно, — кивнул Ирунг. — Возмездие настигнет отступника, что бы ни случилось!

— Что бы ни случилось, — как эхо, произнесла Тини. — Предательство будет отомщено, но оно возможно. И этому придавай значение, конг. И нашей клятве. И дураку тану. И совету. И предстоящей зиме. И колдовству, о котором говорил Арух. Или мне послышалось, и бальский колдун не ворожил перед смертью?

— Ворожил, — скривился худой. — Но я же говорил тебе, Тини, это было колдовство против боли!

— Но ты также говорил и о том, что он вообще не сможет колдовать! — повысила голос жрица. — Если же он колдовал против боли, что заставило его потерять лицо и визжать, извиваться, теряя рассудок?

— Боль и заставила, — с ухмылкой поклонился ей Арух. — Значит, его колдовство не подействовало. Значит, мое присутствие помешало его колдовству. Или я не могу сравниться силой с лесным колдуном?

— С колдуном, который сдерживал войско Скира на границе бальской земли? — уточнила Тини. — С колдуном, который не позволил ни одному отряду Суррары вырваться из-за пелены? А много ли бальских отрядов ты остановил на границе Скира, Арух?

— Ты же знаешь, что баль не нападали на Скир! — побледнел колдун. — Да и не от баль я помогаю уберечь сайдские земли. Не беспокойся, Тини, Эмучи больше нет! Пусть даже источник его силы не здесь… пока. Эмучи казнен, высолен, порублен на куски и сожжен. Или ты мне не веришь?

— Зачем тебе моя вера? — бесстрастно произнесла жрица. — Зачем тебе мое беспокойство? Мы приняли решение и следуем ему. Если оно ошибочно, судьба покарает нас. Если нет, наш зарок не даст нам перегрызть друг другу глотки. Так или иначе, с Роллом или без него, я доберусь до цели. Рано или поздно древние чары будут разгаданы и подчинены Скиру. Рано или поздно мы откроем тайну… заклятия. Думаю, что следующей весной пелена уже не будет сдерживать магов Суррары. Останется только повернуть их против хеннов.

— Они столкнутся неминуемо! — оскалился конг. — Но ведь ты же знаешь, что на этом наш союз не закончится?

— Знаю! — Тини не отвела взгляда. — Знаю и буду помогать в обуздании Суйки. Конечно, если она по зубам смертным. Думаю, что ее граница подобна пелене Суррары и сдерживается той же силой. Хотя Суйка как раз обращает тьму внутрь себя.

— Накапливает? — мрачно уточнил Ирунг.

— Вероятно, — поморщилась жрица. — Если это так, будем надеяться, что город умерших не скоро… наполнится до краев. Я не вижу другой причины для чародейства Суйки. Хотя и того, что каждый мертвец, отвезенный в царство усопших, может оказаться последней каплей, тоже забывать не следует. Вот о чем я думаю теперь чаще всего! Да и отблеск силы Эмучи все еще мерцает в зеркале.

— Подожди, Тини! — скривился конг. — Посмотришь в зеркало, когда подлинный алтарь Исс все же будет захвачен.

— Ни слова больше! — прошипел Арух.

— Твой советник прав, Димуинн, — равнодушно бросила жрица. — Будь осторожен, конг, даже когда змея убита, а кожа ее высушена. Яд может сохраниться на чешуйках. Новые змеи могут приползти, чтобы почтить память старой. Кстати, раз уж обряд вынудил нас сменить нормальную одежду на эти плащи из шерсти дикой козы, отчего ты никогда не жаловался на боль в ногах, конг? Или ты считаешь, что дочь храма Сето не найдет для всесильного конга нужную мазь? Отчего Арух не поможет тебе? Об Ирунге не спрашиваю, он и со своими ногами не может справиться, хотя никто не сравнится с ним в магии!

— Я уже слишком стар, чтобы обращать внимание на такие мелочи, — отмахнулся маг.

— А я не лекарь, — скрипнул зубами Арух. — Или ты, жрица, не знаешь, что малое умаляет большее? Вены конга не подчиняются мне!

— Я приму твою мазь, Тини, — кивнул Димуинн. — Прости, что вынудил тебя любоваться моими больными ногами, но не могу не заметить — созерцание твоей наготы заставило меня забыть о собственных наложницах!

— К счастью, с моей памятью все в порядке и наложницы меня не интересуют, — спокойно ответила жрица. — А тебе поможет новое молодое прекрасное тело на ложе, не так ли?

— Я уже позаботился об этом, — кивнул конг.