Город Отверженных. Цикл Книг: «Сказания о Святых Девах Лаверии и Рыцаре Света». Том I

Сергей Маркелов

Как назвать то место, в котором человеческая Жизнь цениться не дороже поношенного, прогнившего насквозь сапога?! Где каждый Божий День — это неистовая борьба за выживание с бедами и несчастьями, которым нет конца и края?!Добро пожаловать в Мир Отверженных…Здесь правят совершенно Бесстыдные Личности, дорвавшиеся до тех крупиц Власти, что смогли урвать. До простых жителей им нет дела. Всё, что их интересует — это удовлетворение своих низменных желаний…

Глава 5

«Юная Чародейка»

Мудрость Предков гласит: «Природа хороша во всех её проявлениях».

И кто мы такие, чтобы оспаривать их слова. Ведь у каждого из нас найдутся свои доводы в пользу того или иного времени года. Кто-то любит зиму, кому по душе жаркое лето или золотая осень, а про весну — с её буйством красок и цветением — и вовсе промолчу.

То же самое можно сказать и про Погоду — нет плохой или хорошей. Столько людей — столько и мнений. Дождь или зной, ясно или пасмурно — в каждом из подобных проявлений Сил Природы можно найти что-то чарующее, греющее Душу и заставляющее погрузиться в мечтания. И хоть ненадолго отречься от всех суровых реалий нашего Мира…

Возможно, именно подобные думы о безграничном многообразии Живой Природы заставили паренька, на чью голову нынче выпало столько Испытаний, погрузиться в сон наяву. На время он даже позабыл, что здесь в Городе Отверженных, в котором солнечный свет являлся непомерной роскошью, так как в небе безраздельно царствуют серые свинцовые тучи, проливной дождь нес с собой лишь еще больше страданий его Жителям.

Только на миг закройте глаза и представьте Место, где круглый год, на протяжении нескольких лет, каждую ночь льет проливной, мертвецки холодный дождь. Словно в наказание за неоправданные грехи, Город раз за разом заливает Небесная Влага.

Сама по себе вода не несет никакого вреда. Но так как две трети горожан совершенно лишены крыши над головой и вынуждены спать прямо под открытым небом, да в сырых канавах по уши в грязи, каждую секунду вздрагивая от холодных порывов ветра — всё это делает Жизнь просто невыносимой.

Лишь немногие из здешних имеют счастья ночевать в домах, но и в них дырявые обветшалые стены и крыши пропускали холодный ветер и воду. Так что, в любом другом месте — дождь приняли бы за благодать, но не здесь…

Кап… Кап… Кап…

Раз за разом стекали с потолка капельки морозной водицы. Падая прямо на маленький носик спящей девчушки, они вскоре заставили её очнуться и чуть приоткрыть глазки. Совершенно не понимая где она и что с ней, Малышка попыталась протянуть ладошки к лицу, дабы смахнуть дрему с очей. Но тут вдруг осознала, что, по неведомой ей причине, оказалась связанной с ног до головы.

Задергавшись на месте, скидывая с головы дурно пахнувший кусок ткани, в который её завернули, она смогла развернуться на другой бок. Попутно вцепилась зубками в первую попавшуюся веревку, силясь перегрызть её, и тем самым приступить к вызволению из плена.

Но лишь развернувшись лицом к тому, кто сидел на сырой холодной земле подле угасшего небольшого очага, устроенного прямо посреди сплетенного из веток шалаша, его Гостья резко приросла к месту. Не шевелился и паренек. Он так увлекся своими тяжкими размышлениями, что и не приметил как та, о которой всю ночь неустанно заботился — пришла в себя.

Хлоп… Хлоп…

Устремили они друг на друга слегка помутневшие спросонок взгляды, не понимая кто перед ним.

Первой опомнилась Утопленница. Сжавшись в клубок, она тут же отдернулась от Незнакомца, не вызывающего с первого взгляда доверия. Весь в лохмотьях, еле прикрывающих до неприличия исхудавшее тело. Сухие, повисшие словно плети не прикрытые руки до плеч. Лишенные всякой эстетической красоты, кривоватые ноги парня — такие грязные, изодранные до колен, да к тому же босые — вовсе напугали Малышку.

Когда, обладатель сухой копны волос разной длины, серо-пепельного цвета, поднял ладонь, она и вовсе чуть не закричала от страха. Но просто не смогла найти в себе сил на подобное проявление эмоций — так сильно природный ужас сковал её сжавшееся в разы сердечко.

— Прости, — чуть слышно прохрипел Гостеприимный Хозяин, первым нарушив всеобщее молчание.

Понимая, что именно стало причиной столь дикого испуга, он поспешил убрать руки за спину. Затем, не смея даже смотреть на столь юное, прекрасное, Чистое Дитя, он опустил взгляд на давно угасшие угольки на земле.

Ногой чуть поправив камни, что заменяли очаг, он хотел встать и снова развести костерок. Так как здесь — просто язык не поворачивается назвать домом — шалаше, снова стало холодать.

Ошибочно приняв сей жест Доброй Воли за угрозу, бедняжка запищала, и пуще прежнего принялась грызть веревки зубками. При этом рыча, словно дикая кошка, она принялась ползти от Источника Угрозы, словно гусеница.

— Постой… — по направлению к ней сделал шаг «обидчик», на что «жертва» ускорила своё бегство.

Не рассчитав сил, она умудрилась удариться головушкой о жердь, что являлась одной из многих опор для крепления стен и крыши.

— Ну вот ушиблась… — крайне нежно и мелодично прошептал Хозяин шалаша, и не церемонясь кинулся к Гостье.

Схватив её под мышку, он в пару секунд вернул беглянку на прежнее место — в уголок, подальше от сквозняков и стекающей с крыши воды.

Храня гробовое молчание, проглотив язык от страха, Малышка, расширенными донельзя нежно-лазурными глазками принялась наблюдать за действиями своего «мучителя».

Не смея прикоснуться к ней и пальцем, парень с ловкостью заправского моряка, стал развязывать на ней путы. Прекрасно помня наказ подруги — следить, чтобы спасенная им как следует пропотела, он, как только заметил, что та стала ворочаться во сне, и так и норовит высунуть носик наружу, бережно обвязал покрывало лоскутами, оторвав их от рубахи.

Не зная, благодарить ли его за это или кричать о помощи, девчушка не могла не приметить то, с каким усердием были завязаны узлы. На мгновение отведя взгляд в сторону, она осознала, что находится в небольшом — пять шагов влево и пять вправо — шалаше.

Потолок, как и стены оказались очень плотно сплетены между собой из веток. Щели между ними замазаны глиной и грязью. Подобная строительная смесь, чуть подсохнув неплохо защищала от холодных ветров. Но вот от дождя — не очень. Поэтому паренек всю ночь, после того как принес Гостью домой и уложил спать — затыкал всевозможные дыры в невысоком потолке кусками своих штанишек, отчего те и оказались оборваны до колен.

Как только последние веревки спали, и Малышка почувствовала, что больше её ничего не держит, она хотела сорваться с места и бежать прочь отсюда. Но лишь высунув маленькие, хрупкие, не ведающие всякого физического труда изнеженные на вид ручонки — встретилась с очередным препятствием. На ней, кроме великовозрастного, не первой свежести платья, ничегошеньки из одежды не оказалось. Поспешив укрыть обнаженные плечики в покрывало, она не на шутку смутилась.

Паренек оказался не так глуп, как могло показаться с первого взгляда, и дабы не смущать её еще больше, отвернулся. Тем самым позволив поправить на себе платье и зарыться с головой в «одеяло».

«Спа… си… бо»

Почти шёпотом поблагодарила она своего Спасителя, когда тот снова занял своё место у потухшего очага. Не придав вида, он лишь молча кивнул в ответ.

Гостья, чей чуть вздернутый носик так и рвался наружу из темного Мира покрывала, стала потихоньку успокаиваться. Не видя в этом Неведомом Существе, лишь издалека напоминающем парня, угрозы для себя, она с каждой секундой обретала прежнюю уверенность, граничащую с самодовольством. Наверное, она бы давно закричала, затопала ножками, принялась требовать оказать ей должные Почести и сию же минуту исполнить прочие Детские Капризы.

Отчего-то сейчас ей стало стыдно. Не от того, каким избалованным Ребенком она по сути являлась, а совсем по иной причине.

Не смея и пикнуть, она только сейчас заметила неостывшие следы всех тех стараний парня сделать здесь хоть чуточку теплее. Свежая грязь на лице, а также разорванная в лоскуты рубаха и штанишки — яснее всего говорили, что он не один час боролся со стихией. Изо всех сил не позволял воде проникнуть в сие Обитель. Следы золы и обрезанные чем попало волосы на голове, указывали на то, что, не имея под рукой бумагу или лучину для разведения огня — в этих целях он использовал именно Частичку себя самого.

В любой другой момент всё это могло показаться столь утончённой Особе, коей мнила себя девчушка, дикостью и точно бы вызвало отвращение и гнев. Но не сейчас и ни здесь. Мысленно она догадывалась в каком месте оказалась, хотя, и в самом страшном кошмаре не пожелала бы такого.

— Мы… Мы… Где это я?! — набралась смелости Малышка, как можно скорее развеять все свои сомнения.

Подняв на неё свои потухшие, казавшиеся безжизненными серые очи, паренек лишь приоткрыл рот, как оказался перебит.

— Только не говори, что мы в Ситрас-ча-Луза?! — просто не могла устоять Гостья, чтобы не огласить вслух свои мысли, чей поток готов был захлестнуть её с головой.

«Отвечай!»

Показавшись из покрывала, чуть повысила голос Малышка, когда ответа не последовало.

Помня первый «указ» сей Маленькой Госпожи, Слуга хранил молчание, не смея и рта раскрыть. Когда поднял глаза и увидел прекрасные, словно шелк, слегка волнистые от сырости длинные волосы, что спадали до уровня лопаток, у него дыхание перехватило. Никогда еще за всю свою жизнь он не встречал подобного окраса — золотистые, с неким солнечно-медным отливом волосы Гостьи приковали всё его внимание. Не веря своим глазам, в сердцах он захотел прикоснуться к подобному Чуду, провести по ним ладонью. Но просто не мог позволить себе подобного. Ведь кто он — лишенный всего парень, обреченный на жалкое существование, и кто она…

«Кстати — кто она?!»

Подумал про себя горемыка.

— Кто я — тебя не касается! — почувствовав на себе его пристальный взгляд, с некой долью высокомерия прошептала Малышка.

«Она что — умеет читать мысли?!»

В очередной раз закралась «страшная» мысль в голову Хозяина Шалаша.

— Вовсе нет! У тебя просто на лице всё написано, — поспешила успокоить его девчушка.

Чем вызвала у собеседника совсем неожиданную реакцию. Сплюнув на тыльную часть ладони, он принялся активно стирать с лица, как он понял, то «что было написано». Чем заставил Гостью залиться глухим смехом.

Прикрыв ротик ладошкой, она изо всех сил старалась не выдать себя и не разразиться в голос смехом, что так и вырывался наружу. А когда спустя минуту паренек, со всей возможной тщательностью, умылся подобным образом, он устремил на неё вопросительный взгляд.

— Всё?! — тихо спросил он.

— Ха-ха-ха! — просто не смогла больше устоять Малышка, и как засмеется своим лучезарным, озаряющим всю Тьму в округе смехом.

В любой другой момент, на подобное неуважение, юноша точно обиделся и закрылся в себе. Но сейчас, осознав всю нелепость ситуации — он и сам охотно присоединился к ней. Пусть смех давался ему через силу и боль — смог хоть на полминутки позабыть о них и отдаться искрометному приступу веселья, что не ощущал, казалось бы, целую вечность…

— Скажи мне Сира, этот паренек он… что… боится тебя?! — тихо вопрошала светловолосая Малышка, стоя посреди шалаша с разведенными в сторону ручками.

— С чего ты это взяла? — подняла на неё взгляд девушка, которая, как и обещала, пришла к ним поутру.

— Ну, не знаю… Не успел наш диалог с ним набрать обороты, как заявилась ты. После, Сажен, схватив ноги в руки, поспешно удалился… Ай! — глухо вскрикнула глупышка, когда молодая «швея» уколола её иголкой.

— Ох, прости… — поспешила извиниться за подобную оплошность Сира. — Сажен?! Он назвался тебе подобным именем?!

— Я, конечно, тоже подумала про себя: «Ну что за нелепое имечко… Оно больше походит для клички домашнему питомцу», — как ни в чем не бывало продолжила своё словесное недержание «модница».

— А что еще он успел поведать о себе? — резко перехватило слово Гостья.

Как только они остались вдвоем, она принялась прямо на спасенной девчушке подгонять платье под её детскую фигурку. Для этого она прихватила с собой ржавые портняжные ножницы, что смогла отыскать, а также иголку с нитками. И вот теперь, кружась подле неё, отрезала излишки одежды и ушивала подол.

— Только имя… — чуть смутилась Малышка, приметив как глазки собеседницы вспыхнули на миг огоньком тревоги. — Прости, я…

— Не извиняйся… Сажен он… Это имя ему придумала я… Оно сродни саже, в которой, еще будучи мальчишкой, он любил копаться в поисках угольков для рисования.

— Что?! Так он умеет рисовать?! — снова не смогла удержаться свой язычок за зубками глупышка.

— Да, но… — опустила глаза Сира, и еще активнее принялась за работу. — Это в прошлом…

— Его пальцы?! — чуть слышно прошептала Малышка, вспомнив об одной немаловажной детали.

— Надеюсь, когда-нибудь он сам поведает тебе о том, что случилось… А пока, я не вправе говорить об этом.

— Сира?!

— Да…

«Я бы тоже хотела о многом вам рассказать…

Откуда я, и как попала сюда…

Но пока не могу…

Слишком свежи в памяти воспоминания сих страшных дней».

Ответила тем же девочка, которая явно была умна не по годам.

— Прошу, скажи — где мы? Развей мои самые страшные сомнения.

— Прости… Не могу… Ведь мы в Городе Отверженных… В самой восточной его части… Если тебя волнует то, что нас могут увидеть — не беспокойся. Здешний лес имеет дурную славу у местных, — тяжко вздохнула «швея».

— Почему? — проглотила ком в горле девчушка, жадно поглощая каждое сказанное ею слово.

— Ты знаешь, почему от нас отгородились?!

— Ходили множество слухов…

— Чума… — с дрожью в голосе прохрипела Сира.

«Именно по вине этой смертоносной болезни, так и не отыскав лекарства — Сильными Мира Сего было принято решение запереть всех нас здесь…»

— Но ведь это… Несправедливо…

— Верно… — тяжко вздохнула Сира.

«Но так или иначе — именно здесь в восточной части некогда прекрасного портового городка находился Очаг Заболевания…»

— Хочешь сказать — мы?! — перехватило дыхание у бедняжки, и она от страха зажмурила глазки и затаила дыхание.

— Не бойся, болезнь уже давным-давно покинула эти Земли, — поспешила успокоить её подруга.

«В тот самый год, когда последний кирпичик был уложен в крепостной вал вокруг города, она, так же внезапно как появилась — исчезла».

— Это немного странно… — потихоньку стала успокаиваться Малышка, приоткрывая глазки и часто дыша. — Но тогда, почему вас до сих пор держат взаперти?!

— На это вопрос ни у кого из нас нет ответа, — прискорбно прошептала Сказительница. Не желая больше вдаваться в столь тяжкие думы, она продолжила работу.

Девчушка, в головушке которой всё смешалось, с некой тревогой не сводила с неё глаз. Сира, на вид казалась ненамного старше Сажена. Но взгляд потухших карих глаз был столь печален, а осунувшиеся щеки, тонкие ручки и слабые ножки — говорили, что ей через многое пришлось пройти.

Больше всего бросались в глаза совсем еще свежие следы побоев на плечах и шее. А местами лишенное всяких красок изорванное платье в области талии не оставляли сомнений, что причиной её мук являлся некий мужчина.

Проглотив ком в горле от страшных предположений, что так и всплывали перед очами и не позволяли более ни о чем думать, Малышка невольно потянулась к подруге по несчастью ладошками.

— Ты чего? — подняла на неё мокрые от слез глазки Сира, которая как ни старалась не могла унять свою душевную боль.

Ответом на все её терзания явился чистый лучезарный, такой теплый и согревающий Сердце и Душу, Свет. Не в силах противиться заботе, так и исходившей из ладошек, бедняжка прикрыла глазки. Сама не понимая, что с ней, она вдруг почувствовала небывалую легкость и счастье. Подобно тому, что испытывала в детстве, находясь рядом с мальчиком по имени Флавио.

Сколько пребывала в подобном состоянии она не знала.

Когда всё прекратилось, девушка открыла глаза и встретилась с крайне печальным, мокрым от слез, взглядом подруги.

«Прости… Вы так рискуете, заботясь обо мне, вот я и решила хоть как-то отблагодарить Вас»

Всхлипывая, пропищала Малышка, утирая слезинки с глаз.

«Меня зовут Мирасия — это единственное, что я могу рассказать о себе».

— Мира! — резко очнулась «швея», и откинув иголку с нитками, схватила её за хрупкие плечики. — Ты… Ты… Чародейка?!

Огласила вслух свои страшные догадки бедняжка, чьи свежие раны на теле исчезли, затянулись рубцы. А на Душе стало так легко и спокойно, что и словами не передать.

— Ну-у-у, я-я-я… — замялась глупышка, не зная, что и ответить — Я лишь могу залечивать раны и…

— Прошу тебя! Нет даже больше — я умоляю тебя! Больше никогда не используй свой Дар здесь.

— Но почему?! — не на шутку испугалась Малышка столь резкой перемены Сиры.

— Лишь раз попав в их сети, тебе уже не выбраться, — скорбно прохрипела подруга, обреченно поникнув плечами.

Не желая, чтобы та увидела всю печаль и глубину её страданий, она отвела взгляд в сторону. Меньше всего ей сейчас хотелось поведать Невинному Ребенку обо всех своих нескончаемых бедах, и о том, кто именно являлся их Причиной.

Мира понемногу стала догадываться, чем была вызвана столь ярая волна заботы с её стороны. Ей о многом хотелось расспросить столь заботливую милую девушку, угодившую в трудную жизненную ситуацию, но она не знала с чего начать.