Древнее китайское проклятие

Сергей Мусаниф (2005)

Серега и Герман — профессиональные маги, владельцы агентства «Талисман». К ним обращаются с самыми разными странными проблемами. Один клиент просит найти оживший труп, другой — прославленное Кольцо Всевластья, которым могут завладеть преступники, а третий умоляет освободить Василису Прекрасную из лап подлого Кащея Бессмертного. Но самое главное для магов — не допустить к власти над миром богов нового мирового пантеона — Бакса Всемогущего, Фарта, Евру, Рублика, Двуликого Рейтинга и проч.

Глава первая. Пропавший труп и палец хоббита

Герман

Контору я открыл, как обычно, в девять, а первый клиент появился только в половине одиннадцатого, за что я был ему премного благодарен. Он подарил мне полтора часа свободного времени, и я мог посвятить его теоретическим выкладкам по проблеме, над которой бился уже больше года. Нельзя сказать, что за эти полтора часа я сильно продвинулся в поисках ее решения, но чуть-чуть все-таки продвинулся.

Я лично считаю, что если уделять одному вопросу определенное время, пусть небольшое, но обязательно каждый день, то ответ найдется. Рано или поздно. Таков мой метод.

Мой напарник действует по-иному. Он предпочитает брать нахрапом, идти на штурм, и если не находит решение в первые два дня, то признает дело безнадежным и бросает его. По этому поводу мы с ним все время спорим. Я придерживаюсь мнения, что безнадежных дел в принципе нет.

Клиент был среднего возраста, одет как преуспевающий представитель среднего класса, небольшая залысина на голове, намечающееся брюшко… Еще он нервничал.

Странно, вроде бы я не очень похож на стоматолога.

— Доброе утро, — поздоровался я, сохраняя и закрывая файл, над которым работал. — Чем могу быть вам полезен?

— Э… Доброе утро, — сказал он. — А я попал туда, куда надо?

— Это зависит только от того, куда вам надо было попасть изначально.

— В агентство «Талисман».

— Именно эта вывеска украшает нашу дверь.

— Просто вы… э… — Он тщательно подбирал слова, и я решил облегчить ему выбор. В конце концов, я знал, что именно его тяготит.

— Просто мы непохожи на наших конкурентов, — сказал я.

— Точно, — согласился он. — Ваша фирма выглядит как обычная фирма. Евроремонт и все такое…

— И никаких хрустальных шаров, таинственного полумрака, ароматических свечей и трансцендентальной музыки, — сказал я. — Верно?

— Верно.

— Это все мишура. Не беспокойтесь, мы вполне солидная контора и работаем с гарантией. В чем ваша проблема?

— У меня полоса неудач, — сказал он. — Бизнес не ладится в последнее время, с женой поругался, с сыном никак общий язык найти не могу… Машина ломается по три раза в неделю, только ремонт в квартире сделали, как соседи нас затопили… В общем, знакомые посоветовали обратиться… ну, вы понимаете…

— Понимаю, — сказал я.

— Сам-то я в это не очень-то верю, — поспешно сказал он, как будто оправдываясь. — Но потом подумал: а чем черт не шутит? Вдруг поможет?

— В принципе проверить никогда не мешает.

— Вот-вот. В общем, я обратился в салон ясновидящей Магды…

— Понятно, — кивнул я. — Дальше можете не рассказывать, сам догадаюсь. Каков диагноз?

— Пробой в ауре.

— Сколько она запросила?

— Две тысячи. Разумеется, долларов.

— Для вас это проблема?

— Нет, — сказал он. — Две тысячи долларов для меня не такая уж маленькая сумма, но я вполне в состоянии ее заплатить. Однако я бизнесмен и не привык покупать кота в мешке. И я решил проверить ее диагноз. То есть свой. В общем, вы не посмотрите мою ауру?

— Отчего же, — согласился я. — Посмотрю.

И посмотрел.

— Ваши волнения напрасны. Никакого пробоя нет. Обычная полоса неудач.

— Вы так думаете? — спросил он.

— Нет, я вижу, — ответил я. — Подождите пару дней, все пройдет само по себе.

— Э… — вздохнул он, — Вы. хорошо посмотрели?

— Хорошо. Никакого пробоя нет. Нормальная аура. Ничего необычного.

— Спасибо, — обрадовался он. — Сколько я вам должен?

— Нисколько, — сказал я.

— Как это?

— А за что?

— За диагностику.

— Я ничего не сделал, — усмехнулся я. — Только посмотрел.

— В салоне Магды за диагностику с меня взяли двести долларов, — сказал он.

— Давайте я вам кое-что объясню. Например, как кто работает. В салоне Магды работают шарлатаны. Они проводят вам платную диагностику и находят серьезный недуг, который готовы вылечить за кругленькую сумму. Работа довольно-таки непыльная, если учесть, что недуг этот существует только в их воображении. В нашем агентстве другая схема работы. Я проверил вашу ауру, и если бы нашел какие-то проблемы, то это были бы реальные, а не выдуманные проблемы, которые надо было бы действительно решать. И если бы вы поручили их решение нам, будьте уверены, что сумма была бы куда больше той, что с вас запросили в салоне Магды. Потому что настоящие проблемы решить крайне трудно. А за диагностику, тем более такую пустячную, мы денег не берем.

— Извините, — сказал он. — Просто я бизнесмен и привык, что каждая услуга должна оплачиваться.

— Еще раз говорю, что никаких услуг вам не оказывал, — подчеркнул я. — Вы попросили посмотреть вашу ауру, я посмотрел. За что деньги-то?

— Странно как-то, — настаивал он. — В наш век побеждающего капитализма…

— Гм, — сказал я. — Давайте поставим вопрос так. Вы не уверены в моей компетентности?

— Ну…

— Не уверены. И правильно. Лицензия у нас есть, но и у Магды она была, так? А обзавестись бумажкой в наше время может любой? Точно?

— Да.

— Ладно…

Я достал из стола колоду карт. Он усмехнулся. «Еще бы, — читалось на его лице, — карточными фокусами решил удивить. Кто ж их показывать не умеет? Купил с лотка самоучитель какой-нибудь, полчасика дома потренировался. Мы и сами горазды…»

Я протянул ему колоду.

— Выберите любую карту, — предложил я. — Выберите и запомните, но мне не показывайте. Выбрали?

— Да.

— Отлично, — сказал я. — Положите эту карту на стол, разумеется, рубашкой вверх.

Он положил.

— Теперь накройте ее колодой. Возьмите колоду и перетасуйте ее.

Он начал тасовать, не особо умело, но карты из рук не сыпались. Пока он это делал, я трансгрессировал выбранную им карту во внутренний карман его пиджака.

— Хватит, — сказал я. — Просмотрите колоду. Ваша карта в ней есть?

Недоверие на его лице медленно сменялось изумлением, и степень изумления становилась все больше, по мере того как уменьшалось количество не проверенных им карт.

— Ее здесь нет.

— Посмотрите во внутреннем кармане. В левом.

Он сунул руку в карман и вытащил карту, держа ее двумя пальцами, словно это была какая-то ядовитая тварь.

— Но как? — удивился он. — Как? Вы ведь даже не притронулись к колоде! И не вставали со своего стула! Как?

— Это была магия, — сказал я. — Вопрос о степени моей компетентности снят?

— Да! Конечно! Спасибо вам огромное!

— Карту можете оставить себе, на память, — предложил я. Все равно колода уже неполная, слишком много приходит сомневающихся.

Рассыпаясь в благодарностях и удивляясь по поводу моего альтруизма, он удалился, а я вернулся к работе.

Странные люди. Их не удивляет тот факт, что я могу рассмотреть любую ауру за считаные секунды, а детский трюк с картами, повторить который может любой начинающий маг, приводит их в щенячий восторг.

Поработать мне не дали.

На лестнице еще не успели затихнуть шаги недоверчивого клиента, как с улицы донесся рев мощного мотора и визг покрышек и тормозов. Вход в нашу контору со двора, двор узкий, да еще надо проехать через арку, и я знал только одного человека, способного бросать машину в этот поворот на скорости большей, чем десять километров в час. Мой друг и компаньон прибыл на работу. Пискнула сигнализация, потом на лестнице снова послышались шаги. В этот раз они не удалялись, а приближались, и было их мало, так как мой энергичный коллега обычно перепрыгивает через две, а то и три ступеньки.

В офис он ворвался, как ураган локального значения. С порога бросил саквояж, сегодня уж больно увесистый, под свой стол, а кожаный плащ отправился в полет к вешалке. Та, как обычно, пошатнулась, но устояла.

— Здорово, трудоголик! — гаркнул Серега и метнул свое тело в кресло. Кресло откатилось на пару сантиметров и ударилось о стену. Хорошо, что дом, в котором мы арендуем помещение, принадлежит к коммунистическому, добротному стилю архитектуры и стены от таких издевательств не падают. И даже не деформируются. Это вам не модный сейчас гипсокартон.

— Как тут у нас?

— Привет, — сказал я. — У нас тут спокойно.

— Кисло, — возмутился он. — А ты и рад, никто не мешает.

— Ага…

— Опять все выходные корпел над трудами своими забубенными?

— Корпел, — согласился я. — Зато по тебе видно, что выходные прошли недаром.

— Точно. Выходные прошли за очень хорошие деньги. Сделаешь мне кофе?

— А волшебное слово?

— Бегом!

— Некультурный ты человек!

Чайник был горячий. Я насыпал в кружку две ложки растворимого кофе, две ложки сахару и залил кипятком. Серега щелкнул пальцами, кружка вырвалась у меня из рук и спланировала на его стол, остановившись на самом краю. Пижон.

— Пожалуйста, — сказал я и вернулся на свое место.

— Лепота.

Серега сделал большой глоток и выудил из-под стола свой саквояж. Он достал из него нечто массивное и блестящее, водрузил это нечто на столешницу и позволил мне полюбоваться.

— Интересное композиционное решение, — съязвил я. — Как вам удалось выразить на его морде такую степень отчаяния, маэстро? Должен заметить, что вздыбленная шерсть на загривке вам особенно удалась. А что касается хвоста…

— Изгаляйся, — кивнул Серега. — Соседский кот, между прочим. Васька.

— Редкое имя для кота. Чего ты с ним сотворил?

— Ничего я с ним не творил, — сказал Серега. — Он сам.

— «Невиноватая я, он сам пришел», — процитировал я. — Чего он сам сделал-то? Мяукал по ночам громко?

— Нет. Понимаешь, я мусор пошел выносить, дверь приоткрытой оставил, вот он в квартиру и влез…

— И?.. — Я ждал продолжения.

— На философский камень сел.

— Класс! — констатировал я. — Соседи в курсе?

— Я что, дурак?

— А что, нет?

— Хорош издеваться, — сказал он. — Чего делать? Философский камень у Сереги дефектный. Вечной молодости и бессмертия он своему обладателю не дает, зато превращает в золото все, что к нему прикасается. Держать такую штуку у себя дома, да еще в пределах досягаемости, — верх всяческой безалаберности, о чем я Сереге немедленно и сообщил.

Упреки он воспринимал молча, допивая кофе, потом заставил кружку отлевитировать обратно на «хозяйственный столик» и вздохнул.

— Ладно, — смилостивился я. — Думаю, что ты все понял и больше не будешь. Камень хоть убрал?

— В сейф.

— И почему только он там сразу не лежал, — вздохнул я. — Кот хозяевам очень дорог?

— Фиг знает. Расколдовывать будем?

— Тут работы на пару недель, — предположил я.

— К чертям, — безответственно заявил Серега. — Другого заведут.

— Маленьких детей там нет? Или пожилых женщин? Страдать никто не будет?

— Не, хозяин у него мужик. Переживет.

— Почем нынче грамм золота? — спросил я. — Если в качестве лома?

— Почему это лома? — возмутился Серега. — Это, если хочешь знать, произведение ювелирного искусства…

— Переплавлять надо твое произведение, — сказал я. — У тебя же ни в одной скупке его не возьмут. В нем же килограмм десять.

— Все двенадцать.

— Тем более.

— Давай хвост ему отпилим? На память?

В дверь постучали, поэтому ответить я не успел. За обсуждением злоключений соседского кота Васьки мы не услышали, как по лестнице поднялся очередной клиент.

— Войдите, — громко ответил Серега.

Вошедший оказался молодым коротко стриженным «спортсменом» в кожаной куртке и аналогичных штанах. Он бросил короткий оценивающий взгляд на убранство нашей конторы и водрузил свое мощное тело на стул для посетителей. А я сообразил, что Серега пригласил его войти несколько преждевременно, поскольку мы не успели убрать со стола золотого Ваську.

— Здорово, пацаны, — сказал вошедший. Взгляд его теперь был прочно прикован к драгоценному представителю семейства кошачьих. — А это у вас чего?

— Статуя, — вывернулся Серега. — Точнее, статуэтка.

— Какой век? — деловито поинтересовался «спортсмен».

— Двадцать первый, — сказал Серега.

— Новодел, — презрительно хмыкнул «спортсмен». — Позолота?

— Реальное золото, — похвастал Серега. — Литье.

— Пустотелый?

— Сплошной.

— Ха, — удивился спортсмен. — И сколько он такой тянет?

— В килограммах? — спросил Серега.

— В баксах.

— Полтинник.

— Недорого.

— Приобрел по случаю, — сказал Серега, совершенно не кривя душой.

— Отдашь за полтинник?

— Только налом.

— Обижаешь! — «Спортсмен», вытащил мобильник. — Алё. Вован? Вован, притарань сюда мой бумажник. Давай.

Через тридцать секунд наша дверь снова распахнулась и явила нам коллегу первого «спортсмена», который держал в руках средних размеров дорожный чемодан.

— Полтинник штук грина отсчитай им, — сказал «спортсмен». Чемодан волшебным образом раскрылся, и на столе перед Серегой оказались пять пачек зеленых американских рублей. — Пересчитывать будешь?

— Не буду.

— И правильно, — кивнул «спортсмен». — Пацан пацану на слово верит. Вован, забирай кота и жди в машине, сечешь?

— Угу, — сказал Вован, переложил «бумажник» в левую руку, сунул под мышку кота и был таков.

— Для каких целей приобрел? — поинтересовался Серега. — На камин поставишь?

— На фига, — отмахнулся «спортсмен». — На капот джипяре своему поставлю. Типа, украшение.

— Сопрут.

— У меня не сопрут, — уверенно заявил «спортсмен». То, что это украшение существенно сократит ему обзор, его тоже не слишком волновало. — Кстати, меня Борисом звать.

— Очень приятно, — сказал я. Мы тоже представились.

— Так я чё зашел-то, — начал Борис. — Вы же, типа, колдуны?

— Мы маги, — поправил Серега. — Но, если пользоваться твоей терминологией, то да. Типа, колдуны.

— Проблема у меня, — вздохнул Борис. — Думаю, что по вашей части. Возьметесь решить?

— Смотря что за проблема. Послушать надо.

— Ага, — сказал Борис, достал из кармана толстую гаванскую сигару, прикурил ее от золотой зажигалки и выпустил к потолку клуб дыма. — Я закурю.

— Не стесняйся, — кивнул Серега.

— Ты не хочешь? Кубинская.

— Нет. — Серега покачал головой.

— А ты?

— Я хотел бы услышать, чем мы обязаны приятностию вашего визита, — поторопил я.

— Чего? — спросил Борис.

— Выкладывай дело, — перевел Серега.

— А… — сказал Борис. — Юрик пропал. Надо бы его найти.

— А сами вы его найти не в состоянии? — поинтересовался я. Странно, мне казалось, что подобные личности славятся как раз своим умением находить кого угодно где угодно.

— Не, — покачал головой Борис, без всяких церемоний стряхивая пепел на пол. — Сами не можем. Это не наш, как его… анфас.

— Профиль, — подсказал я.

— Один фиг, — согласился Борис.

— А почему вы пришли к нам? — спросил я. — Почему вы решили, что это наш… анфас?

— А чей? — Казалось, Борис искренне удивился. — Он же не просто пропал. Он очень нездорово пропал.

— И в чем выражалась эта нездоровость?

Серега сделал пасс рукой, и в комнате стало заметно свежее. Дым развеялся, и я заметил, что пепел с пола тоже исчез. Правда, пока Борис докурит, Сереге придется повторять процедуру еще не меньше пяти-шести раз.

— Ну, — сказал Борис. — Он, типа, сначала умер.

— Любопытно, — кивнул я. — То есть вы хотите сказать, что он сначала умер, а потом уже пропал? Обычно бывает наоборот.

— Я, типа, и сам знаю, как обычно бывает, — согласился Борис. — Надо бы его найти.

Найти труп. Все замечательнее и замечательнее.

— От чего он умер? — спросил я.

— А вы чего, газет не читаете? — удивился Борис.

— Современные российские газеты, — сказал я, — очень вредны для пищеварительного тракта и центральной нервной системы, поэтому я стараюсь избегать с ними всяческого контакта.

— А телевизор? — спросил Борис.

— Телевизор еще и на мозг неблагоприятно влияет, — напомнил я. — Так от чего умер Юрик?

— Типа, подстрелили его.

— Случайно? — с надеждой спросил я.

— Фигу, случайно, — сказал Борис. — Из автомата тремя очередями, какие тут случайности.

— Контрольный в голову делали? — уточнил Серега.

— Нет, — сказал Борис. — А на фига?

— Не знаю, — пробормотал Серега. — Так принято.

— Я не знаю, как у вас принято, — отрезал Боря. — Возьметесь?

— Для начала я хотел бы уточнить некоторые вопросы. Юрик был вашим коллегой или конкурентом?

— Он был наш брат, — сказал Борис.

— Но не вы его?

— Да ты чего, кореш, — обиделся Борис. — Рамсы попутал совсем?

— А кто? — спросил Серега.

— Таганские, сволочи, — вздохнул Борис. — Или измайловские, я не знаю пока.

По лицу его было видно, что не врет. Действительно не знает. И также было видно, что, когда он узнает, таганским или измайловским мало не покажется.

— Давно это было? — спросил я.

— Три дня назад, — сказал Боря. — Или около того.

— Что потом стало с трупом? Или он сразу пропал?

— Не, — ответил Борис. — Сразу он не пропадал. А че с трупом может быть? Отвезли его в морг, потом нас для опознания пригласили. Допросы всякие, беседы…

— Когда же он исчез?

— Вчера, — сказал Борис. — Мы с пацанами должны были его забрать, ну там похороны, типа, поминки, все такое, гроб заказали, ствол купили…

— Ствол зачем? — спросил Серега.

— А как? — удивился Борис. — В руку ему вложить. Чтобы он, типа, вооружен был.

«Дикарские замашки», — подумал я. В Новой Зеландии прославленных вождей хоронили с запасами еды и оружия, в Африке тоже, но это когда было? А теперь вот и до нас докатилось, как всегда, с опозданием. Всего-то веков на пять-шесть.

— Короче, приезжаем мы, типа, в морг, — продолжил свой рассказ Борис. — Там этот, сторож, или кто он там, ячейку свою морозильную выкатывает, а Юрика нет.

— Морозильником ошиблись, — предположил я.

— Да ты че, братан, обижаешь, в натуре, — сказал Борис. — Мы за ночь весь морг обшмонали, всю больничку на уши поставили. Нету Юрика.

— Любопытно, — сказал я.

— И мне, — вздохнул Борис. — Не по понятиям это, когда даже похоронить, типа, некого. Не, ну я понимаю, там взрыв, то, се… Но даже тогда есть куски, чтоб в гроб положить.

— Странно, — сказал я. — А почему вы пришли к нам?

— А к кому? — спросил Борис. — Не в ментовку же идти. Вы ж колдуны, а вдруг там вуду-муду всякие… зомби…

— Зомби, — сказал Серега. — Других трупов, что ли, мало? Что за морг?

— Наш, районный.

— А вы из какого района?

— А… Мы «лоси».

— Лоси?

— Из Лосино-Петровского, — пояснил Борис с гордостью. — Слышали?

— Немного, — кивнул Серега.

«Врет», — подумал я.

— Насколько я понимаю, Лосино-Петровский территориально лежит вне пределов Москвы?

— Чего? — переспросил Борис. Но информация переварилась в его мозгу, и лицо его тут же просветлело: — Ага, это в области. Километров тридцать от МКАДа.

— Много там еще покойников? — спросил я. — Часто люди умирают?

— Не, — сказал Борис. — Городок маленький, люди мрут, но нечасто.

«И его группировка наверняка является постоянным клиентом этого морга, — подумал я. — Может быть, им даже дают оптовые скидки. Или накопительные».

— А почему вы исключаете какую-нибудь более простую возможность? — спросил я. — Ну, может, на органы его украли или еще куда.

— Ты че, брателло? — удивился Борис. — Там пять очередей автоматных, какие там, в баню, органы?

— Но мозг не задет, — пробормотал Серега. — Сколько было лет вашему Юрику?

— А фиг знает, — сказал Борис. — Лет тридцать, может, больше, может, меньше. Я у своих братанов паспорта не спрашиваю.

— Тридцать лет, относительно свежий покойник с неповрежденным мозгом, — пробормотал Серега. — Может, и правда вуду? Ты как думаешь?

— Медленно, — сказал я. — Надо бы в морг съездить, посмотреть, что там куда.

— Так возьметесь? — спросил Борис. — Мы отбашляем, сколько скажете. Мы ради своих пацанов ничего не жалеем.

— Надо сначала посмотреть, — сказал я. — Пока мы не посмотрим, мы не можем сказать, возьмемся или нет.

— Ну, без базара, — отрубил Борис. — Поехали, посмотрим.

— Вам придется оплатить консультацию нашего сотрудника на выезде, — сказал Серега. — Обычно мы за консультации денег не берем, но эта потребует уж слишком много времени.

— Не вопрос, — сказал Борис. — Командировку оплатим.

Я посмотрел на Серегу. Серега посмотрел на меня. Кивнули мы одновременно.

— Ты поедешь, — сказал я.

— Я поеду, — согласился он.

На том и порешили.

Деятельная натура моего компаньона не позволяет ему целыми днями просиживать в офисе, поэтому он использует каждую возможность, чтобы отсюда улизнуть. Кроме того, он способен найти общий язык с этими парнями гораздо быстрее, чем ваш покорный слуга. Иногда мне кажется, что Серега в состоянии найти общий язык с кем угодно, даже если у кого угодно языка нет вообще.

На прощание Серега попросил меня подумать о сложившейся ситуации, но о чем можно думать, если нет никаких данных? Я могу предложить десяток-другой версий, зачем кому-то мог понадобиться труп, но выбрать из них правильную можно только основываясь на фактах. А фактов пока нет.

Поэтому я не стал забивать себе голову, вывел на дисплей сохраненный утром файл и с головой ушел в работу.

Серега позвонил в четыре часа, сказал, что сбор данных идет медленно, но дело, по его разумению, серьезное, и ему надо все обмозговать. Предупредил, что мозговать он будет в наиболее благоприятствующей для этого атмосфере, каковой оказалась принадлежащая Борису сауна, в кою моего коллегу уже пригласили, поэтому на работе я могу его не ждать, закрывать офис и валить домой, а Серега будет завтра утром, но не слишком рано, потому что пробки.

Аванс в размере десяти тысяч он уже взял. Я подумал, что если наше общение с Борисом будет продвигаться такими темпами, то его «бумажник» скоро сильно полегчает. Но хоть Серега и чересчур легкомысленный, на мой взгляд, тот факт, что он взял деньги, означал, что в истории с пропавшим Юриком действительно присутствует элемент, проходящий по нашему «анфасу». И Серега счел это дело достаточно интересным, чтобы за него взяться. В этом вопросе я Сереге полностью доверял.

До шести часов меня никто более не беспокоил, так что поработал я в свое удовольствие. На улице быстро стемнело — обычное явление для поздней московской осени, и я сообразил, что хочу есть. Скинул данные на дискету, выключил компьютер и уже вознамерился гасить свет, как с улицы во второй раз за сегодняшний день донеслись звуки, свидетельствующие о приезде моего партнера на работу. Это было странно, потому как Серегу из сауны так быстро не выгонишь, и я решил подождать его в конторе.

Но это был не Серега. Странно, я думал, что он единственный безбашенный водитель в нашем городе.

«Интересная закономерность», — подумал я, когда дверь открылась и я узрел вошедшего человека. Во дворе четыре дома, бесчисленное количество разных фирм и организаций, однако двое из двух безбашенных водителей столицы приходят именно сюда.

— Добрый вечер. — Облик гостя не вязался с его стилем вождения. Высокий сутулый старик в дорогом пальто, с гривой длинных волос, как у престарелого хиппи.

— Добрый, — сказал я. — Присаживайтесь.

— Спасибо, — кивнул он.

— Чем могу быть вам полезен?

— Минутку, — сказал он и уставился на меня.

Я ответил ему взаимной любезностью. Что-то в его облике и взгляде было странным, настолько странным, что я решил просканировать его ауру. Ого! Ко мне пришел коллега, причем не из слабых. Скорее из сильных. Мы с Серегой такому типу и в подметки не годимся, тем удивительнее, что меня почтили данным визитом. Попутно я отметил, что двое из моих знакомых лихачей по совместительству являются магами. Тоже интересная закономерность.

— Позвольте представиться, — сказал гость. — Меня зовут Гэндальф.

Я невольно улыбнулся. На любителя ролевых игр он не очень похож, но, раз хочет называться Гэндальфом, пусть его.

— Очень приятно, — сказал я. — Герман.

— Очень приятно, — повторил он.

— Так чем могу быть полезен?

— Дело у меня, — сказал он. — Важное дело. Насколько я вижу, от вашего внимания не укрылся тот факт, что я обладаю магическими способностями?

— Не укрылся.

— Тем не менее мне нужна ваша помощь, — вздохнул он. — Взгляните на это.

«Этим» оказался небольшой сверток, который он выудил из кармана пальто и положил на стол. Поскольку никаких дальнейших действий с его стороны не последовало, сверток развернул я сам.

Брр. Неприятное зрелище.

— Что вы видите?

— Палец…

Судя по размеру, отрезанный… Нет, больно край неровный. Оторванный палец принадлежал ребенку. Хотя нет, не ребенку, мозоли и структура кожи свидетельствовали о большем возрасте обладателя пальца. Бывшего обладателя. Наверное, лилипут.

— Знаете чей?

— Нет.

— Хоббита.

— Не смешно, — сказал я. — Я сдавал экзамен по мифологической фауне, поэтому точно знаю, какие виды существуют или существовали на самом деле, а какие являются всего лишь легендой. Хоббиты — это выдумка профессора Толкина.

— «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось вашим мудрецам», — неточно процитировал он.

— Нашим, — машинально поправил я.

— Нет, вашим, — возразил он. — Вы, как я думаю, земную мифологическую фауну изучали?

— Естественно.

— В вашем мире хоббиты действительно являются лишь выдумкой, — сказал он. — Но там, откуда я пришел, они реальность.

— И откуда же, позвольте полюбопытствовать, вы пришли?

— Из Арды.

— Конечно, — сказал я, — как я сразу не догадался, вы же Гэндальф.

В принципе, сумасшедшие среди магов такого уровня встречаются довольно редко, но все-таки чаще, чем хоббиты.

— Я не сумасшедший, — ответил он, прочитав мои мысли. Едва ли это было сложно, ведь они были написаны у меня на лице.

— Извините, — сказал я. — Просто мне трудно поверить в то, что вы говорите. Гэндальф, если я не ошибаюсь, был белым?

Он молча расстегнул свое дорогое пальто. Под ним обнаружился пиджак такой белизны, что сама тетя Ася посерела бы от зависти.

— Я натурализовался, — сказал он.

— Весьма удачно. А где ваш знаменитый посох?

— Оставил в машине. Неудобно с ним по лестницам ходить.

— Тоже логично, — признал я.

— Теперь вы верите, что я Гэндальф?

— За исключением некоторых очевидных вещей, я верю только в то, что вижу собственными глазами. Вас я вижу, так что готов допустить, что вы Гэндальф. Но в таком случае сразу возникает следующий вопрос. Гэндальф — великий маг, я ему и в подметки не гожусь, поэтому даже не представляю, чем могу ему помочь.

— Нам нужно найти Кольцо, — сказал он.

— Которое? — поинтересовался я.

— Кольцо Всевластья, разумеется.

— А разве вы его не того? — спросил я. — В Ородруин?

— Мы и сами считали, что «того», — вздохнул Гэндальф. — Но вышла промашка.

— Не добросили, что ли? Или Фродо его у себя припрятал?

— Думаю, надо начать с самого начала, — сказал он.

— С самого не надо, — попросил я. — Там три тома, да еще история Бильбо… Этак мы с вами до утра просидим. Давайте я буду задавать вам интересующие меня вопросы, а вы — отвечать на них. Если я о чем-то не спрошу, вы об этом сами расскажете.

— Хорошо, — согласился Гэндальф. — Спрашивайте.

Нет, на сумасшедшего он явно не был похож. И аура его была вполне здоровой аурой весьма и весьма нехилого волшебника. Конечно, он был настолько выше меня по классу, что мог бы забить исходящие от него флюиды безумия так, что я их не заметил, но зачем?

На лжеца он тоже не был похож. Я, конечно, далеко не детектор лжи, однако мне казалось, что старикан говорит правду. Или то, что он принимает за правду.

Разберемся.

Я закурил сигарету и поудобнее устроился в своем кресле.

— Значит, — сказал я, — вы утверждаете, что в каком-то из параллельных миров действительно существует Средиземье, населенное эльфами, орками, хоббитами, энтами и прочим народом?

— Да.

— Спрашиваю чисто из любопытства. А как об этом узнал сам Толкин? Я не слышал о том, что он был магом…

— Он не был магом, — ответил Гэндальф. — А о Средиземье он узнал очень просто. Я ему рассказал.

— Зачем?

— Послушайте, молодой человек. У нас очень мало времени, а вы задаете совсем не те вопросы. Вам угрожает огромная опасность.

— Мне лично?

— Нет, всем вам. Всем, населяющим Землю индивидуумам. Три дня назад ваш мир стал богаче на один древний, очень могущественный и не менее зловещий артефакт. Три дня назад в ваш мир пришло Кольцо.

— И чем это может нам угрожать? — спросил я. — Сила Кольца Всевластья была основана на контроле над остальными Кольцами, полученными в дар представителями различных народов, населяющих Средиземье. Поскольку никаких других колец в наш мир не пришло, то Кольцо Всевластья — всего лишь забавная игрушка, не более. Сувенир.

— Я маг, — сказал Гэндальф. — Я был магом в Средиземье и остался им здесь. При переходе из мира в мир объект, живой или нет, не теряет своих основных характеристик. Могущественный артефакт все равно останется могущественным артефактом, могут измениться лишь внешние проявления его могущества. У вас нет Колец, но есть что-то другое, что способно их заменить.

— Например?

— Я не знаю, — воскликнул Гэндальф. — Пока не знаю.

— Хорошо, — сказал я. — Допустим. Как Кольцо попало в наш мир? Ведь два хоббита бросили его в вулкан вместе с Горлумом.

— И пальцем Фродо Бэггинса, который бедняга Горлум откусил, — сказал Гэндальф. — Этот палец лежит перед вами.

Я снова посмотрел на вышеозначенный предмет. Да, если бы горячие поклонники ролевых игр по книгам профессора знали, ЧТО лежит у меня на столе!

Палец выглядел так, как и подобает выглядеть откушенному пальцу хоббита не первой свежести. Я имею в виду, что не первой свежести был палец, а не хоббит. Но палец не был обуглен, никаких следов ожогов, никаких волдырей и покраснений. Непохоже, что он побывал в жерле вулкана.

— Все произошло так, как это описано у Толкина, — сказал Гэндальф. — Фродо раздумал бросать Кольцо в Ородруин и, несмотря на все увещевания Сэма, надел его на палец. Тут очень вовремя подвернулся этот мерзавец Горлум, откусил Фродо палец вместе с Кольцом, и вся троица — палец, Кольцо и Горлум — благополучно рухнула в Ородруин. И тут произошло нечто такое, чего никто не мог ожидать. Вам ведь известно, что Кольцо Всевластья обладало своим, пусть ограниченным, но интеллектом?

— Были такие намеки, — сказал я.

— Интеллект подсказал Кольцу, что в лаве, заполняющей Ородруин, его ожидает неминуемая гибель, и Кольцо воспротивилось. Конечно, оно не могло воспарить к небесам и выпрыгнуть из вулкана, да тут еще и Горлум выступал в роли балласта, поэтому оно прибегло к единственной возможности спастись.

Гэндальф выдержал мелодраматическую паузу.

— Оно открыло портал для перемещения в другой мир, портал в самой глубине Ородруина, как я выяснил впоследствии, всего в пятидесяти метрах от уровня лавы. Я воспринял магическую эманацию, прокатившуюся по Средиземью в этот момент, но списал ее за счет разрушающегося Мордора. Признаю, я был недальновиден, но мне слишком хотелось верить в нашу победу. Естественно, бегство Кольца в другой мир никак не могло повлиять на события в Средиземье, и Саурону с его приспешниками настал, как вы это называете, полный абзац. Мы отпраздновали победу, и события опять-таки развивались так, как это написано у профессора, однако… по возвращении на Валинор мне устроили колоссальную выволочку.

— Валары?

— Они, — мрачно признал Гэндальф. — Они указали мне на мои ошибки и сообщили, что ответственность за все, что способно натворить Кольцо, лежит на мне. И отправили меня сюда, дабы я закончил начатое.

— Как вы добыли палец?

— Это было несложно. Я провел некоторые исследования на Ородруине и рассчитал точку выхода из портала, открытого Кольцом для своего спасения. Она находится не столь далеко от вашего города, в лесу, километрах в тридцати по горьковскому направлению.

— И вы прыгнули в Ородруин? — восхитился я.

— Нет, что вы, существуют другие способы. С помощью валаров мне удалось пробить другой путь в ваш мир, и… вы знакомы с теорией пространственно-временных континуумов?

— Отчасти.

— Если вкратце, то при перемещении по параллельным мирам можно задавать не только пространственную точку входа в другой мир, но также и ее временной эквивалент. И я специально перенесся сюда на пару лет раньше, чем это должно было сделать Кольцо, чтобы успеть подготовиться к встрече. За это время я выучил ваш язык, немного освоился в вашем мире. Научился водить машину, например, хотя по мне нет ничего лучше доброго коня под твоим седлом. Спору нет, «мерседес» — скакун хороший, но я многое бы отдал за возможность снова пронестись по роханской степи на Светозаре… Впрочем, я отвлекся. Итак, я заблаговременно прибыл на расчетную точку появления Кольца, но…

— Что-то пошло не так.

— Ничего экстраординарного не произошло, — сказал Гэндальф. — То ли я стал слишком старым и утратил скорость реакции, то ли Кольцо почувствовало опасность… Словом, сразу после того, как Горлум очутился в вашем мире, он надел Кольцо и…

— Стал невидимым, — догадался я.

— Верно. И все, что осталось вашему покорному слуге, — это палец, лежащий на вашем столе.

— Угу, — сказал я. — Ситуация более-менее ясна. И что же вы хотите от нас?

— Я хочу, чтобы вы помогли мне найти Горлума.

— Ага. — Я затушил окурок в пепельнице. — Давайте разберемся. Насколько я понимаю, Горлум — это маленькая, скользкая, серая, противная тварь, великолепно чувствующая себя в воде и большую часть своей долгой жизни проведшая в лесах Средиземья, где она чувствовала себя совершенно распрекрасно?

— Да.

— И сейчас он в лесу, то бишь в той области, в которой является настоящим экспертом выживания?

— Да.

— И в любой момент он может надеть Кольцо и стать невидимым во всех диапазонах, так что даже вы, при всем вашем могуществе, не способны его обнаружить?

— Да.

— И вы хотите, чтобы мы помогли вам его найти? Вам, тому, чье имя для большинства людей давно уже означает лучшего волшебника всех времен и народов?

— Да.

— Каким образом?

— Я не знаю, — сказал Гэндальф.

В этот момент он совсем не выглядел лучшим волшебником всех времен и народов. Самый обычный высокий старик, ссутулившийся под грузом прожитых лет. Мне даже стало его чуточку жалко.

— Понятно, — пробормотал я. — Что еще вы можете сказать о Горлуме?

— Старый, жалкий, сумасшедший, совершенно неамбициозный субъект. В качестве носителя Кольца он не опасен. Кольцо находилось у него множество лет.

— Тем не менее вы говорите о большой опасности.

— Опасен не Горлум, опасно само Кольцо. Горлум не устраивает его в качестве владельца, и оно пожелает поменять его на более… достойного. Оно попытается заманить в свои сети кого-то другого. И тот другой может оказаться очень опасным. Кольцо — это великая сила. Представляете, что будет, если такая сила попадет не в те руки?

— Представляю! — воскликнул я. — Но подмосковные леса хотя и уступают вашим в размерах, но все-таки достаточно велики. Как нам искать Горлума? Какие-то предложения у вас есть?

— Вынужден признать свое бессилие, — вздохнул Гэндальф. — Три дня я слонялся по этим лесам, пытаясь найти Горлума, но, увы…

— У меня тоже пока нет никаких идей, — сказал я. — Мне надо подумать, посоветоваться со своим партнером… Как я могу с вами связаться?

— Вот мой номер телефона.

Гэндальф протянул мне визитку. На ней так и было написано: «Гэндальф Белый, маг». И федеральный номер мобильного телефона. Экономит на связи? У нас с Серегой прямые номера.

Я спрятал визитку в свой бумажник.

— Палец заберете?

— На что он мне? Пусть у вас полежит.

— Воля ваша, — сказал я. — Скажите все-таки, а как вы профессору Толкину все это рассказали, если вы здесь всего пару лет? Книга-то га-араздо раньше написана была.

— Я входил в транс, и мое астральное тело отправлялось путешествовать по волнам времени. Я являлся профессору во сне, и надиктовывал его подсознанию очередную главу моей истории. Так что он никогда и не узнал, что не является ее автором.

— И с какой целью вы это сделали?

— Как это с какой? — удивился Гэндальф. — Чтобы вы все, живущие в этом мире, всё знали и оказались подготовленными. Знали, что такое Кольцо и как оно опасно, кто такой Горлум, чей это палец лежит сейчас на вашем столе и, в конце концов, кто такой есть Гэндальф Белый. Я потом еще и во сне к Питеру Джексону являлся и пробуждал в нем настойчивое желание эту книгу экранизировать. Ведь, как говорил кто-то из ваших политиков, «важнейшим из всех искусств для нас является кино».

Засим он откланялся, и вскоре с улицы донесся рев удаляющегося мотора. Я положил в сейф палец Фродо Бэггинса, выключил свет, запер дверь и отправился домой. И напоследок подумал: а не являлся ли Гэндальф во сне к Перумову?