Воскреснуть, чтобы выжить

Сергей Нагорный

Интересная завязка, чудесный сюжет, читается с живым интересом. Взяв за основу тему заморозки человека и его оживление через много лет, удалось создать удивительно красивую фантастику, которая по накалу эмоций сродни фантастике братьев Стругацких, только посовременнее и актуальнее. Такую прозу любят читатели, и надеемся, что не разочаруются. Это красивая страница в творческой деятельности автора и украшает ее. С глубоким уважением, поэт-песенник, кандидат экономических наук Николай Стах.

Пятая глава

https://www.youtube.com/watch?v=1jfh28F2Yx8

Конечно, гадание в церквях не приветствуется, но мы об этом никому не скажем. Пусть это будет тайной. Как гласит писание: «Кто без греха, пусть первым бросит камень». А поскольку все — в грехах, то и бросать было некому. На том и разошлись.

Ко всему прибавилось заказов в интернете. И Семён, не имея ни одной работы, получил сразу три. Конечно, было тяжело, но зато со временем купил старенького «Жигулёнка» Ваз 2106 и стал брать в аренду гараж для него. За год ему надоело платить за аренду, поскольку хозяин гаража всё время подымал плату. И задумал Семён построить машине свой домик, другими словами, гараж, хотя Семён своего дома не имел: перебивался по чужим квартирам. У него была трёхкомнатная квартира, но он её переписал бывшей супруге. И теперь приходилось начинать всё с нуля. В такие годы это было тяжело. За гараж строители запросили немало, да и материалы по цене «кусались». И Семён отказывал себе во всём: в хорошей пище, одежде и прочем барахле. Отдавал почти всё на стройку.

После строительства Семён расплатился с двумя работниками, надеясь на их порядочность. Но после первого дождя стала протекать крыша. Она под тяжестью шифера прогнулась. Деревянные балки оказались меньшей толщины, чем надо: строители решили сэкономить и брали потоньше и дешевле. На звонки о том, что надо переделать крышу, отвечали обещаниями придти, но не пришли, а потом вообще не стали отвечать. Пришлось нанимать других и платить им за переделку.

С этого начиналась строительная эпопея на родительском плане в тринадцать соток, где раньше жили его предки. Родительский старенький домик был сделан из самана-глины, был в аварийном состоянии и подлежал скорее к сносу, чем к капитальному ремонту. Он и так прослужил больше полвека, и в нём прошло детство Семёна. После неудачного гражданского брака со второй женой и неудачной попытки начать жить с первой супругой, Семён решил, что останется один. Ему надоело жить в «примах» и чувствовать себя квартирантом. Он твёрдо решил, что если для машины дом уже есть, то почему бы для себя не построить новый? Планы были, как у Наполеона, за год или два. Но мечтам не пришлось сбыться. Начинал Семён строительство, когда ему было сорок три года, а прошло десять лет, дом ещё не сделан полностью. Каких только рабочих не пришлось нанимать, но никто из бригад не делал своё дело серьёзно и ответственно. Там был весь интернационал: украинцы, русские, армяне, цыгане, азербайджанцы. Первая двойка строителей нового дома отличилась тем, что подсобный рабочий был вором, он не только стащил новую болгарку в гараже у Семёна, но у своего же мастера — мобильный телефон. Его нашли пьяного в посадке. Видать, пропил всё награбленное. Пришлось искать других. За многими пришлось доделывать, а то и переделывать всё самому. Многому Семёна научила стройка. Он и лутки в окна сбивал сам, и научился паять пластиковые трубы для отопления, утеплял стены внутри и снаружи первого этажа. И полы на первом этаже почти сам заливал раствором и бетоном. Один обещал ему привести доски для полов второго этажа. По наивности Семён дал денег наперёд за них, как тот просил. Ни досок, ни денег нет до сих пор. Пришлось копить на новые и самому на втором этаже сбивать полы деревянные. Одна бригада подрядилась сделать крышу, но сбила лишь каркас и всё. Фронтоны досками зашивать и сбивать Семёну на высоте, рискуя жизнью, пришлось самому.

Жизнь заставляла учиться всему понемногу. Ещё надо было найти других людей, накрыть крышу толем и шифером. Но с каждым годом стройка то останавливалась, то продолжалась медленно, не так, как хотелось. Как и работа тоже: то была, то её не было. А цены безжалостно росли и растут до сих пор.

Как-то Семён, в очередной раз, заказал грузовик шлакоблока, пятьсот штук, но из четырёх рабочих — двое не пришло разгружать и заносить во двор. Поскольку ближе грузовик не смог подъехать: мешала труба, по которой, по улице, шёл газ людям в частные дома. Это доставляло много хлопот при разгрузке всякого материала. В частности, уголь тоже приходилось таскать за 35—40 метров тоннами. Так вот, приехала машина со шлакоблоком. Водитель посмотрел недовольно на двух рабочих и сказал:

— Быстрее разгружайте! Я долго ждать не могу.

Семёну стало жалко рабочих и, не смотря на предупреждения врачей, решил рискнуть своим здоровьем и помочь. Он думал, что подавать шлакоблок из машины по штуки в одну руку будет легче, чем носить по две во двор. Вначале было легко, но затем пульс и давление подскакивало так, что Семён думал, что потеряет сознание. Забили тревогу дежурные в институте, которые увидели критические отметки данных из браслета на руке у Семёна. Александр стал звонить Семёну. Телефон не отвечал: он лежал в машине Семёна, и он его, разумеется, не слышал. Саша, заподозрив неладное, помчался, к Семёну на машине. Он подъехал к мосту: тот был закрыт на ремонт. Пришлось ехать далеко, в объезд, через другой мост. Семён еле успевал подавать и подносить шлакоблок к краю машины. С него тёк пот ручьем, и сердце, казалось, вырвется из груди и улетит, как голубь вдаль. Семён, чувствуя, что сейчас упадёт, не выдержал и попросил сделать перерыв. Водитель нервно курил и смотрел на часы, недовольно бурчал:

— Если бы мы знали, что у вас людей мало на разгрузке будет, не приезжали бы вообще. Нас другие ждут.

Семён на собственной шкуре понял, что шлакоблок — это не хлеб, и его таскать и нагибаться за каждым — опасный и тяжёлый труд, да ещё под палящим солнцем. Конечно, семь минут перерыва — это малость. И Семён встал и из последних сил начал таскать снова. 400 штук разгрузили, но последняя сотня показалась тяжелее всего. Чем ближе шлакоблок был к кабине водителя, тем дальше носить.

Саша ехал и звонил снова, но ответа не было. Когда последние шлакоблочины Семён отдал рабочим, он из-за усталости не смог сам слезть с машины: ему пришли на помощь рабочие. Грузовик уехал. Семён решил доплатить рабочим больше, чем условились за разгрузку, понимая, что труд тяжёлый, но те доплаты брать не стали. Сказали:

— Спасибо! Не надо. Вы и так пахали за двоих, за тех, что не пришли.

Когда рабочие ушли, Семён с трудом добрался до лавочки в тени. Взял бутылку с водой и выпил пол-литра. Приехал Саша и забежал во двор. Увидел Семёна:

— Вы с ума сошли! Что вы творите?

— Прости, друг! Двое рабочих не пришли, и я решил помочь шлакоблок разгрузить. И, ты знаешь, я их понимаю, почему они не пришли. Это нелегко.

— Так! Медленно встаём и пошли. У тебя давление 180 на 120.

— А откуда ты знаешь?

— От верблюда.

— Я понял! Это вам ваш фирменный браслет подсказал.

— Не надо разговаривать… Медленно пошли в дом. Тебе надо полежать, и я сделаю укол.

— А, может, не надо укола?

— Почему?

— Отец мой так боялся уколов.

— Хорошо. Может, и таблеткой обойдёмся вместо укола. Я видел ты воду пил. Сколько ты выпил?

— Наверно, полбутылки, пол-литра.

— С ума сошёл. При высоком давлении вообще нельзя пить.

— А почему?

— Да потому, что от высокого давление таблетки — мочегонные, то-есть лишняя жидкость в организме. Ты, небось, и во время разгрузки хлебал воду?

— Да, но и сто потов с меня сошло… Может, обойдётся.

— Эта разгрузка для тебя могла стать фатальной или, в лучшем случае, довести до инфаркта.

— Не надо, Саша, так шутить! А кто ленточку резать будет при приёмке строительного объекта и новоселье гулять?

— На том свете этой мишуры не надо.

Спустя час давление, под присмотром, стабилизировалось.

— Сердце на работе не болело?

— Кололо, но я терпел.

— Ты вот что, Камикадзе, завтра к нам в институт на кардиограмму и диагностику.

— Уж лучше стахановцем назови! Я ведь, как никак, на шахте Стаханова работал.

— И какая комиссия тебя с твоим здоровьем пустила в шахту?

— А я на вопрос врачей:"Травмы, переломы, операции были?"ответил:"Не было!"

— Выходит, соврал!

— Выходит, что так.

— Ну и кому ты лучше сделал? Стал передовиком?

— Нет, просто, понял, что этот труд не для меня. Я больше творчество люблю.

— Понятно, любитель! А что у тебя есть что-нибудь съедобное?

— Солянка, моя фирменная.

— Не жирная?

— Не совсем, только слегка.

— Ладно! Посмотрим, какой ты кулинар.