Мотивация веры

Сергей Павлович Самылин

В час, когда находит уныние и кажется, что вся моя жизнь нелепая и бессмысленная борьба за существование, не имеющая ни малейшего смысла. Я начинаю пролистывать «книгу» своей памяти. И часто нахожу в ней интересные и не объяснимые человеческим сознанием «страницы». Эти события наполняют мою жизнь смыслом. Они вдохновляют на будущие проекты, которых со временем становится всё больше. Книга содержит нецензурную брань.

Глава III. Явление

В течение всей моей жизни многие люди спрашивали меня: «Как ты пришёл в храм? Почему стал ходить в церковь и почему именно в православную?»

Случилось это со мной в 1993 году, точно не помню, был октябрь или ноябрь, в городе Волгодонске Ростовской области. Я недавно пришёл из армии. К церкви относился холодно и с презрением, считал, что туда ходят только обезумевшие от старости бабульки, а попы наживаются на их темноте. Работал в Сбербанке инкассатором, учился на заочном отделении в институте, встречался с девушкой, выпивал с друзьями. В общем, ничего необычного в моей жизни не было.

Однажды утром я проснулся от ощущения постороннего присутствия. Я поднял голову и на фоне окна увидел женщину, стоящую рядом с моей кроватью. Её силуэт был едва различим, словно на глазах у меня была какая-то пелена. В этот же момент я посмотрел на своё тело и удивился тому, что оно из себя представляло. Я был похож на обугленную головешку, от которой, словно марево, исходили смрадные испарения. Рядом чёрными точками летали какие-то насекомые.

«Мы тебя забираем», — голос был негромким, мягким, даже приятным, но убедительным и категоричным в той степени, что всё сказанное сейчас непременно произойдёт.

Я находился в оцепенении, меня объял ужас. Я подумал, что речь идет о моей смерти, и стал жалобно просить: «Я ещё молодой, может, дадите мне пожить ещё немного?». Но в ответ опять услышал: — «Мы тебя забираем». В этом голосе было всё: и строгость, и материнская любовь. От этих слов исходила какая-то сила, дающая мне понять полную неотвратимость сказанного. Немного помолчав, я смирился с мыслью, что мне предстоит умереть, и спросил: «Когда»? «Через две недели», — последовал быстрый и такой же категоричный ответ.

В следующее мгновение пелена с моих глаз спала, а на фоне утреннего окна уже никто не стоял. Я посмотрел на тело: оно было обычного для человека цвета, без испарений и насекомых. Но во всём моём существе произошли какие-то перемены. Появилась, как говорят православные, — память смертная. Нет, это не был животный страх смерти. Это было полное осознание своей никчёмной, бессмысленной и бесполезной жизни, как для окружающих, так и для самого себя. Появилось желание сделать что-то доброе, оставить, как говорят люди, свой след на этой земле. Со всеми друзьями и родственниками я простился, сказав, что скоро умру. Но никто не воспринимал моих слов всерьёз. Время текло мучительно медленно, я пытался забыться в пьяных застольях с друзьями. Но алкоголь совершенно не действовал на меня. Выпивая без закуски бутылку водки, я оставался абсолютно трезвым. Выкуривая несколько папирос с гашишем, не ощущал ни какого «положительного» эффекта, кроме боли в сердце или голове.

Прошла неделя. Один из моих знакомых, Алексей собирался жениться, и ему по каким-то делам, понадобилось пойти в православный храм. С будущей женой они то ли собирались венчаться, то ли креститься — не помню. Помню лишь первое своё посещение православного храма.

Это была первая в Волгодонске церковь — храм Ильи пророка на заливе цимлянского водохранилища. Ощущения от этого посещения оказались неоднозначными. Внутри храма меня словно корёжило и ломало, после нескольких минут пребывания на службе хотелось выбежать из церкви, какая-то сила невидимым потоком выносила меня на улицу. Эти ощущения для меня были удивительны и необъяснимы. И в то же время, как будто кто-то заставлял меня оставаться внутри храма, предоставляя моему сознанию убедительные доводы. Сейчас я понимаю, что так немощное и развращённое тело боролось с основой человеческой жизни — духом.

Закваска была положена в «тесто». И мне не хотелось останавливаться, мне хотелось знать больше.

Вторая неделя прошла в напряжённом ожидании смерти. На следующее воскресение я пошёл с Тюлютиным Андреем, моим кумом, в храм св. апостолов Петра и Павла. Храм находился недалеко от нашего дома. Шла церковная служба, небольшая домовая церковь была до отказа забита людьми. Зайдя в храм, я купил свечи и протиснулся к центральным подсвечникам, находящимся возле алтаря. Священник, совершающий богослужение, отошёл в сторону, и мне стала видна передняя часть алтаря. На нём в половину человеческого роста была искусно вышита бисером икона Богородицы — «Умиление». И в этот момент я понял, кто приходил ко мне в то утро, две недели назад!

С тех пор я, грешный и недостойный человек, хожу в храм Божий.

Та самая икона, ранее находившаяся на алтаре храма Петра и Павла. Теперь она находится в этом же храме, только её поместили в раму и повесили на стену с лева от распятия.