Мяч не круглый

Сергей Петрович Волошин (2024)

На футбольной площадке средней школы появляется никому не известный мужчина, на общественных началах взявшийся тренировать мальчишек и готовить их к турниру на кубок города. Странный и окутанный тайной неизвестности наставник своими методами работы влюбляет в себя мальчишек футбольного коллектива, импонирует директору школы, нравится его любовнице — учительнице физики и матери капитана сборной школы. Но вместе с первыми победами в турнирных матчах начинает выясняться, что тренер совсем не тот, кем он кажется окружающим.

5

Серёжа так и не смог объяснить маме, где работает их футбольный тренер Дмитрий Николаевич и какое у него образование. Да и вообще никаких подробностей о том, что это за человек и откуда он, никто сказать не мог. Внешне красив, возрастом лет сорока, выдержан, спокоен, с хорошим чувством юмора, со вкусом одевается, но на тренировках всегда в спортивном костюме.

— Ну, не говорит он о себе, мам, — посетовал Серёжа. — Сказал, что это не важно. Бездельником себя назвал. Типа отписался так эффектно — не приставайте с ненужными вопросами. Ещё сказал, что он играл за какие-то команды, но за какие — промолчал.

— Странный он у вас, непедагогичный какой-то, — расстроено резюмировала мама. — Обычно люди преподносят себя, стараются в глазах своих подчинённых или подопечных выглядеть солидней, опытней, сильнее, выше, образованней, культурней, чем даже есть на самом деле. Вот директор наш, Олег Владимирович, тот никогда не пропустит момент похвалить себя.

— Мам, ты опять про этого Дя…тлова? — негодующе ощетинился Серёжа.

— Ну, прости. Просто как пример привести хотела. Всё-таки пять лет под его руководством работаю, уже привыкла, — опустила взгляд Юлия Павловна.

— И никогда не хотелось перейти на другую работу, заняться чем-то другим? — спросил Серёжа.

— А куда? Здесь всё-таки родная школа, кое-кто из старых учителей помнит меня ещё девчонкой. Если и уходить куда-то, то раньше, наверное, надо было думать или оставаться на прошлом месте работы в училище. А сейчас сроднилась, привыкла, успокоилась. И чем я ещё могу заниматься? Я учитель, сынок.

— Ты себя уже считаешь старой? — вдруг спросил Серёжа.

— Почему ты так решил? — высоко подняв тонкие чёрные брови, изумлённо спросила мама.

— В тебе пропал дух авантюризма. А это первый признак старости, — деловито отчеканил Серёжа.

— Это кто тебя такому научил? Тренер ваш что ли?

— Да. Это он так Максу Шохину сказал, когда тот несколько раз не успел выскочить на голевые передачи и оправдался, что это его предел, лучше сыграть не сможет. Дмитрий Николаевич ему напомнил о том, что мяч имеет шарообразную форму, главное — побороться за него и пробить по воротам. А там всякое бывает — попал или не попал, взял вратарь или пропустил — это не всегда дело мастерства, но и случая.

— И что Шохин?

— А Шохин, мам, в ответ говорит, что Земля тоже шарообразная. Вот, кто-то родился, например, в Нью-Йорке или в Париже, и у него уже жизнь удалась. А кто-то родился на другой стороне земного шара, в нашем городе, где никаких перспектив. Какой смысл ломать свои ноги?

— Ну, а Дмитрий Николаевич что? — заторопила мама.

— А он улыбнулся так, как кот Леопольд, и говорит Шохину, но, скорее, не ему, а всем нам: «Красота Москвы и Питера ничем не хуже, а такой природы, как у нас на Алтае и Камчатке нет ни в Штатах, ни в Европе. У кого жизнь удалась, считай, он её уже прожил. Хоть в Париже, хоть над Парижем. Ему не за что бороться, нечего доказывать, нечему радоваться. А нам с вами есть и что доказать — себе, своим соперникам, своим родителям и учителям, и есть за что побороться. Ведь кубок нашего города он единственный на всей планете Земля, и он не достанется ни ньюйоркцам, ни парижанам. Радость его добыть — это, ребята, на всю жизнь».

— Педагогично, — по слогам проговорила Юлия Павловна.

— Дмитрий Николаевич вообще-то на Макса серьёзные надежды возлагает, он же меня из нападения в полузащиту перевёл, — вздохнул Серёжа, вспомнив, что в нападении ему играть было легче — ни в обороне отрабатывать, ни пасами снабжать линию атаки. — А Шохин теперь центрфорвард, главный бомбардир, после Щуки, конечно, он должен быть авантюристом на поле, идти в борьбу даже тогда, когда нет шансов обрести мяч.

— Что-то захотелось мне с вашим Дмитрием Николаевичем переговорить лично, — протянула Юлия Павловна.

— Приходи завтра на тренировку, нет проблем, Дмитрий Николаевич без этой, как её, без короны на голове, — сказал Серёжа, почесав свой коротко выбритый затылок. — Мам, а можно вопрос?

— Если быстрый, то можно. Спать уже хочется, мне ведь вставать на полтора часа раньше, чем тебе, завтрак приготовить, себя в порядок привести, — устало уточнила мама.

— Не знаю, быстрый или медленный. Скажи, а девушки могут полюбить парня? Ну, так, чтобы действительно полюбить?

— То есть…Как это? — чуть не поперхнулась Юлия Павловна.

— Так, как любят мальчишки. Ну, ты, конечно, не знаешь, как у нас это происходит. А как у вас? — замешкался Серёжа.

— Да так же, как и у вас. А чего это ты спрашиваешь?

— Всегда было непонятно. Парни женятся, а девушки выходят замуж. Получается, что влюбляются парни, а девушки только соглашаются на отношения или нет.

— Даже никогда не задавалась таким вопросом. Все люди кого-то любят.

— А ты?

— Что я? Я тебя люблю. Ты же мужчина.

— А Дятлова?

— Мы же сняли эту тему с повестки вечернего разговора, — сдвинула брови мама.

— А папу?

— Давно это было. Кажется, что любила.

— А почему разлюбила?

— Так сразу и не ответишь. Отболело уже всё, отпало, забылось. Скорее, он меня разлюбил… Посмотри лучше в окно, какая Луна — ярко-красная и низко висящая. Я такую никогда в жизни не видела.

Серёжа безразлично посмотрел в окно. Мама так и не дала исчерпывающий ответ на волнующий его вопрос. Если девчонки могут любить, то может ли Света Крамских проникнуться чувствами к нему. Но так, чтобы навсегда. Пусть не сейчас, пусть потом, когда-нибудь, когда он повзрослеет, станет известным футболистом, будет выступать за знаменитую команду. А почему бы и нет? Дмитрий Николаевич сказал, что ничего невозможного в спорте нет. А Луна — она действительно яркая. И тоже шарообразная, как мяч.