Кофе «Капуччино». Странная повесть о любви

Сергей Пичуричкин, 2002

Если ты считаешь, что твое сердце отлюбило свое, не читай эту повесть. Если говоришь о любви в прошедшем времени, не открывай страниц книги, не вороши прошлое, потому что прошлое предстанет в настоящем, всколыхнет чувства. Не порть себе кровь, лучше займись домом, или своими волосами, или дачей, просто пожарь яичницу. Кто знает, а вдруг «Кофе «Капуччино» разбудит твое сознание, заставит кровь быстрее двигаться, взбодрит, и тогда тебе придется вновь испытать самое большое в мире неудобство – бессонницу под названием «любовь». И дело тут не во мне или в написанных словах. Дело в кофе – напитке, признанном во всем мире напитком тонизирующим.

Я люблю тебя

На каждой виноградине, что лежит у нас на кухне, в каждой капле вина, распитого нами вчера, в каждом моем поцелуе, погибшем с бельем в недрах стиральной машины, оставленном вместо загара на ощущениях твоей кожи, в каждом поглаживании твоих волос, в растирании кремом твоих плеч, в каждом твоем вздохе, в каждом моем нежелании, чтобы ты уходила, в каждом дэне твоих колготок, в каждом поглаживании твоих чулок, в каждой мелодии, которую я включаю тебе, в каждом действии, производя которое я мысленно вызываю твой образ, в каждой записке, полученной тобой от меня на школьных уроках, в каждом заигрывании травинкой с твоей щекой, с твоим ухом, в каждом неожиданном возвращении родителей с работы и детей из школы, в каждом поглаживании твоей руки, в каждом завитке волос, перебираемых моими пальцами, в каждом глотке воды из принесенного мною стакана, в каждом глотке воды из принесенного тобою стакана, в каждом прибитом мною гвозде, в каждом купленном у метро цветке, в каждой капле росы, осевшей на цветах, в каждом чириканье соловья, прыгающего с ветки на ветку, на каждой из сорванных в горсть ягодок земляники и на клубнике, оставшейся в саду, в каждой расстегнутой мною пуговице, на первом галстуке, одетом на выпускной вечер, в расстегнутой твоей рукой ширинке, в первом обещании, в каждом первом обещании, в каждом ожидании, в каждом прощении, в ежедневном общении, в утреннем кофе, в позднем ужине, в первом упреке, в последнем признании, в последнем вздохе, в переворачивании твоих фотографий, в пожелании спокойной ночи, в новом стихотворении, в лучшем стихотворении, в робких словах, в робких прикосновениях, в жадных поцелуях, в перетягивании одеяла во время сна, в укрывании твоих плеч моим пиджаком, в поглаживании твоих щек моими пальцами, в красивом ухаживании, в беспардонном обращении, в хамском отношении, в безупречном гардеробе, в полуночном домогании, в безумном изнасиловании, в тупой досаде, в глупой ревности, в пощечине, в клятве хранить верность, в просьбе поставить белый танец, в боязни прикоснуться, в жестоком оскорблении, в животном страхе остаться одному, в надежде на возвращение, в каждом взгляде, наполненном обожанием, на кончике каждого моего пальца, в каждой слезинке умиления, в наслаждении подглядывать за твоими действиями, на кончике каждого твоего пальца, в каждом телефонном звонке тебе, в подсматривании за тобой в ванной, в постели, в нижнем белье, в поцелуях, во всех поцелуях, которые были и которые представлял, в коленках, в капроне на коленках, в стонах, во вздохах, в молчании, в неловком молчании, в растерянности, в невинной растерянности, в наивности взглядов, в порочности действий, в порочности слов, в детях, измазанных в кефире, в прочности обещаний, в нерешительности признаний, в обязательности исполнений, в правильности решений, в каждом ужине при свечах, в каждой свече во время ужина, в каждой поездке за город, в каждом невозвращении к прошлому, в каждом воспоминании о прошлом, в каждой клятве не быть прежним, в каждой клятве хранить прошлое, в каждой букве этой повести, в каждой строке наших писем, в зависти подружек, в маминой осторожности, в бигудях на голове, в неловком оправлении юбки… — всюду разлито «я люблю тебя».

Милая, родная, единственная, неповторимая, сладкая, нежная, добрая, желанная, неугомонная, страстная, теплая, родная, божественная, женственная, непоседливая, непостоянная, вредная, язвительная, колкая, мягкая, тонкая, гибкая, шумная, кроткая, свирепая, неугомонная, необузданная, застенчивая, наивная, простая, добродушная, подозрительная, коварная, неподкупная, непостоянная, постоянная, необузданная, неугомонная, неукротимая, кроткая, застенчивая… в любой из этих тебя разлито «я люблю тебя».

Ты думаешь, что мне помог Ожегов?

Не думаешь? Тогда люби меня, терзай, желай, проклинай, ненавидь, гони, возвращайся, обнимай, целуй… целовай… грусти, плачь обо мне, плачь от радости меня увидеть, плачь из-за меня, пиши письма, звони по телефону, скрывайся… тебе все равно никуда не деться, пока пасутся овечки на склоне Эльбруса.

Мне нравится хотеть тебя. Мне нравится додумывать тебя. Мне нравится додумывать за тебя. Мне нравится обращать на себя твое внимание. Мне нравится быть для тебя кем-то особенным. Мне нравится просто для тебя быть. Уши, которыми ты любишь, вряд ли смогут услышать больше. Слушай. Пей. Я навсегда утолил твое чувство жажды? Или чувство твоей жажды?

— Ты еще здесь, а я уже скучаю.

— Закажем еще «Капуччино»?