Россия в 20 веке: Была ли неотвратима Мировая война? Заметки об одном интеллектуальном путешествии

Сергей Росомахин (2024)

Революция 1917 года и Великая Отечественная война оставила неизгладимый след в сознании российского народа. На протяжении большей части 20 века в бытовом общении постоянно разделяли «до революции» и «после революции», «до войны» и «после войны». Автор аргументированно и предельно кратко излагает самую суть произошедшего с Россией в 20 веке:Почему произошло именно то, что произошло, а не произошло иначе. Почему вероятность того, что все могло пойти намного хуже, была очень высока. Почему вероятность избежать данных глобальных потрясений для России была ничтожно мала.

Предисловие

Путешествие мое началось в 1959 году, когда учась во втором классе полез за своей кошкой в подвал родного дома, где жили семьи офицеров. Там возле кучи угля валялись, выброшенные на растопку соседями, старые школьные учебники. Я их все пролистал. Большинство учебников меня не зацепили, но все учебники по истории по 10 класс включительно отнес в угол, где хранились мои игрушки и постепенно прочел их от корки до корки.

Я — человек среднего достатка, родившийся и воспитывавшийся в семье среднего достатка. Родители жили от зарплаты до зарплаты и накопления имели самые минимальные. Когда в начале 1966 года родители сменили коммуналку на 3-х комнатную квартиру, то шторы, люстры и прочее во все комнаты закупалось на протяжении нескольких лет.

Все мои предки, о которых сохранились предания, а они известны мне с середины 19 века, тоже были людьми среднего достатка. Довольно быстро возник интерес не просто к эпохальным событиям, а к повседневности бытия, окружавших меня людей и им подобным, в эпоху потрясений, через которые прошла Россия. Именно жизнь людей, на которых держится страна интересовала меня в первую очередь, жизнью верхов и маргиналов интересовался по остаточному принципу.

В этом отношении положение мое было более благоприятным, чем у большинства сверстников. Помню, что в детском саду в 50-е годы с удивлением узнал от ровесников, что у большинства из них не было бабушки или дедушки, а чаще обоих и с обеих сторон. У меня по линии мамы были и дедушка, и бабушка. Раз в 2-3 года мы ездили друг другу в гости.

Я — старший и любимый внук неоднократно просил деда рассказать про военное житье — бытье. Он всегда отмалчивался и переводил разговор на другие темы. Так же себя вел и мой отец, который добровольцем в 17 лет ушел на фронт, первое ранение получил при защите Москвы в 1941 году, уцелел подо Ржевом, а последнее 4-е ранение получил под Кёнигсбергом в 1945 году. Отец на все мои вопросы отвечал: «Ну, что может увидеть из своего окопа простой солдат? Все заорали: «Ура!» и побежали вперед. Я тоже заорал и побежал вместе со всеми. Что-то ударило в ногу, я упал и почувствовал, как сапог наполняется кровью. Санитарная служба у нас была организована очень хорошо. Стоило чуть стихнуть канонаде, как между упавшими бойцами начинали ползать санитары. С поля боя меня вытащила молодая женщина».

Мы жили в офицерском доме с ветеранами ВОВ, но они если чем и делились, то только с женами — боевыми подругами, но никак не с детьми.

О житье — бытье гражданских лиц в первой половине 20 века мне рассказали преимущественно бабушка и мама. Об остальном я хорошо помню сам, во многом, потому что с конца 50-х годов на мне лежала ежедневная обязанность закупать хлеб, молоко и прочее по списку, составленному мамой, а с конца 60-х жил отдельно.

Россиянину не нужно выдумывать Историю, чтобы гордиться своей страной.

Крайне важно сохранить историческую память. Разрушение государств начинается с пересмотра и фальсификации исторических событий, имеющих мировоззренческое значение для граждан. Знание исторической правды позволяет не растеряться и не заплутаться в современном реале.

Хочу сказать сермяжную правду. Часто правда выглядит как оскорбление. Помня об этом, высказываться буду максимально деликатно, стараясь быть предельно кратким и доходчивым.

Информационный мусор запутывает вопрос. Буду оперировать только достоверным, в том числе и часто замалчиваемым.

Читатель получит наводки. Те, кто интересуется темой и имеет достаточно досуга — может копнуть глубже.

Все изложенное легко проверить в открытых источниках.

Кому-то я только помогу вспомнить.

Изложенное в книге часто противоречит сложившимся в историографии стереотипам, благополучно перекочевавшими из идеологических догматов: досоветских, советских, постсоветских и зарубежных.

В конце некоторых глав будут свидетельства современников событий — простых людей из числа моих родственников, а также мои личные впечатления о том, как преломлялись изложенные глобальные потрясения в нашем бытие.