Наша весна. Поэзия. Том 2. Издание группы авторов под редакцией Сергея Ходосевича

Сергей Ходосевич

Второй том сборника «Наша весна. Поэзия» группы ВК «Наше оружие – слово» продолжает вас знакомить с творчеством своих авторов. Весна, любовь и все то, что волнует и теребит душу поэта, собраны здесь воедино. Творчество более двадцати современных поэтов и несколько работ творческих дуэтов и группы авторов не оставят вас равнодушным и обязательно оставят след в вашей душе.

Бабошкина Ольга

https://vk.com/id267002883

Поэтесса и прозаик из города Заречный

Рок — н — ролл

К нам Рок — н — ролл пришёл давно, годов с сороковых,

Из кантри, из ритм — энд — блюз… из смеси таковых.

Плюс буги — вуги, чёрный сленг, затем поспел госпел.

Начало Хейли положил, он был настолько смел.

Потом Чак Берри подхватил, решил их Элвис спор.

Он Рок — н — ролла королём остался до сих пор.

А эстафету приняла позднее группа Битлз.

И продолжала до поры сводить с ума… бомбить.

А Рок — н — ролл всё продолжал свой, шествуя, парад,

Вот так немного погодя и набрался отряд.

Прибалтика и Ленинград — зелёный свет ему.

И прославляли Рок — н — ролл теперь на всю страну.

Секрет и Браво, Зоопарк приятно удивили,

А группа Мистер — Твистер играла рокабилли.

Жив Рок — н — ролл всегда, везде и вовсе не забыт,

Его известность велика, прочнее чем гранит.

Апрель

Вот март и подошёл к концу, на подступах апрель.

Уже который день стучит об землю с крыш капель.

Он златокудр, голубоглаз, подтянут и красив,

Трудолюбив и бережлив, и честен, не спесив.

За дело вот берётся он… дар'ит любовь в сердца,

И к каждому найдёт подход и подберёт слова.

От слов его в душе весна проснулась… ей пора.

Апрель во всём: в прищуре глаз, в веяньи ветерка.

И он теперь на месяц здесь, а ручейки бегут.

Но им приходится менять, однако, свой маршрут.

Набухнут почки, оживут… для них настанет рай.

Тогда во всей красе придёт и за апрелем май…

Непогода

Ветер рвал и метал, нападал на бездонное небо,

Что оно зарыдало, меняя свой истинный цвет.

Он, как — будто просил для земли чуть — чуть манны и хлеба,

И тогда полились благодатные воды в ответ.

Наливались луга и поля, и сады, огороды.

И дышалось прекрасно, свободно и очень легко.

На положенном месте всё всегда и везде у природы,

Хоть порой и запрятано всё… под землёй, глубоко.

Отбивал дождь по крышам неделю, другую стакккато.

Почернели дороги, газоны и стены домов.

Чёрный кот во всю прыть от собаки погнался куда — то,

Потому что подвал был давно уж закрыт на засов.

Разливались рекою глубокие длинные лужи.

Затопило дворы, не проехать нигде, не пройти.

В этот пасмурный день никому и никто не был нужен,

Приходилось сидеть одному день — деньской взаперти…

Я очень долго был один

Я очень долго был один.

Ушла ты в небо тихо в мае.

И где — то там, среди равнин,

Теперь свободный дух витает.

Сначала я не знал, как жить,

И плакал от сердечной боли.

Исчезла между нами нить.

И я привык к своей здесь роли.

Я делал добрые дела,

И очень быстро мчалось время.

Меня с собою ты звала.

Хотелось скинуть жизни бремя.

Седел я скоро, трость в руках.

Тоска лишь гложет всё сильнее.

И хуже видеть стал в очках.

Мне стала ты ещё нужнее.

Постой немного, я с тобой.

Тотчас же слышу шум прибоя.

Тянусь к тебе своей рукой.

Накрыт уже волной покоя.

От моря сели в двух шагах.

Мы снова рядом, как и прежде.

Покинул скрытый вечный страх.

Люблю тебя, моя Надежда.

Русь

Однажды некто вдруг задал священнику вопрос.

— Подумай… что такое Русь?.. Ответь, мил человек.

Ответил:"Совокупность стран… конечно, не разброс.»

— Теперь же будет так всегда… отныне и вовек.

— Русь для меня была и есть — великая страна!

Поля и реки и моря, холмы, леса и горы.

Важны и люди с их заботами, а также имена,

И рыбы, птицы и зверьё, что разбрелось по норам.

В Европе на самом Днепре, когда-то процветала Русь,

Включавшая в себя так много разных княжеств.

Во всей красе встают князья, которыми горжусь.

Олег и Игорь, Святослав, княгиня Ольга даже.

Держали всё в своей руке, в плен брали печенегов,

И половцев, авар, хазар — кочевников степных.

Спасали жён своих, детей… от их ночных набегов.

А иногда могли спасти от смерти даже их.

Их было много, всех не счесть, такой огромный список.

И много делалось порой не так… увы и ах…

Чтоб процветанье началось заполнить нужно нишу.

Её заполнил в мир придя, Владимир Мономах.

— Ты, получил теперь ответ уже на свой вопрос, ин'ок?

— Мы русичи, мы впереди, и мы не знали страха.

— Пойдём теперь в страну берёз, забудем чёрный смог.

— Там хорошо, они нас ждут… там русским духом пахнет…

Цыган влюбился в не цыганку

Цыган влюбился в не цыганку,

Да так, что кругом голова.

В такую чёрную смуглянку.

Ведь до сих пор идёт молва.

Её он встретил на базаре,

И глаз не мог он отвести.

А чуб поправил, был в ударе.

Просил до дома довести.

И подняла глаза девица.

Влюбилась сразу, навсегда.

И разрешила прокатиться.

Катались час туда — сюда.

Пришёл цыган тогда к барону,

И в ноги там ему упал.

Держал тот долго оборону,

Но получил эмоций шквал.

Вставай с колен, веди невесту,

Барон цыгану говорил.

Придётся сразу может к месту,

И водку в чарочку налил.

Гуляли целую неделю.

Девица смелою была.

Свершилось всё, как и хотела.

И до сих пор идёт молва

И всё повторится сначала

И всё повторится сначала,

Бег времени не изменить.

Я как-то недавно узнала,

Как в мире прекрасно нам жить.

Смотреть по утрам на рассветы,

В лесу в родниках воду пить,

Искать на вопросы ответы,

И просто кого-то любить.

Сидеть за столом и в блокноте,

О чём-то спокойно писать.

Опять уставать на работе,

Пойти навестить свою мать.

Слегка прикоснуться рукою

К родному такому лицу.

Бороться на море с волною,

Помочь не забыть и отцу.

Чудесная жизнь на планете,

И я вам скажу не тая,

Люблю всё, что вижу, заметьте,

Леса и поля и моря.

Перевернутый мир

Перевернутый мир… всё теперь по — другому…

Пополам он расколот… на до и потом.

Вот прохожий идёт к дому… только чужому,

А родной был на месте его ещё днём.

Всё не то, всё не так, ничего не знакомо,

Люди тоже не те… не как раньше совсем.

Всё так зыбко, как — будто в песках… невесомо.

Ничего не исправить… никак и ничем.

Перевернутый мир… исключенье из правил.

Совершенно другие и ценности здесь.

Он людей вкруг себя вдруг крутиться заставил.

Но, чтоб сделать, как прежде… ещё время есть.

Долететь до небес

Долететь до небес и укрыться там в тихой обители,

И защёлкнуть все двери на множество разных висячих замков.

Чтоб тебя никогда — никогда больше так не обидели.

Сердце тоже закрыто теперь на огромных размеров засов.

Очень больно порой, когда душу откроешь и вывернешь,

Обнажишь все секреты свои, потеряешь душевный покой.

А потом невзначай открывается грустная истина,

Что ты стал для друзей снова лишний, абсолютно ненужный, чужой.

Боль затмила сознание, внутри всё убого, расхристано.

А душа вся в порезах, кругом безысходность, борьба… тупики,

Он увидел картину воочию… это правда, не мистика…

Мальчик маленький низко склонившись, рыдал на задворках души…

Неизведанное

Мне сегодня немыслимо холодно,

Что до дрожи меня проняло.

Сердце стало моё, как стекло.

Я захвачен, душа взята в полон.

Не спастись… все потуги напрасны,

А внутри лишь тяжёлый металл,

Ураган и вулкан, моря шквал.

Я, как бык, что несётся на красное.

Что творится со мной, мне неведомо,

Я, как — будто, какой-то другой.

Я, как рыцарь страпаюсь с судьбой.

И манит меня ввысь неизведанное.

Дождь

Небо серое плакало долго, опрокинув внезапно своё коромысло,

Заливая луга и поля, и леса и равнины, огороды, сады.

А над городом чёрная туча, достигая огромных размеров повисла.

Очень видно хотела награду получить за такие большие труды.

Дождь был в тучу влюблён, безответно, и плакал навзрыд не скрывая тревоги,

Начищая до блеска, что можно… смывая дорожную едкую пыль.

Он всё лился и лился… бросаясь прохожим бегущим, под мокрые ноги,

И со всею свирепостью поливал золочёный, местной церковки, шпиль.

Снег сошёл

Снег сошёл весь, растаял… свободными стали дороги.

Много март в этот раз нам доставил различных хлопот.

Вот берёзки раздетые жмутся стоят… недотроги,

А апрель их согреет, и маю прибавит забот.

Солнце стало намного сегодня теплее, добрее.

Гладит взглядом дороги и лица людей лишь слегка.

С каждым днём набирается сил и уже всё мощнее,

Прогревает и крыши домов и сырые бока.

Даже воздух любовью пропитан, точнее пространство.

Всё заряжено в мире теперь на большую любовь.

И случается это в апреле, всегда с постоянством.

Он поёт в людских душах, звенит и гоняет их кровь…

Почему?

Кто ответит мне честно, и по — возможности искренне, прямо…

Когда людям уютно, комфортно, чудесно и славно вдвоём,

Почему вдруг один на рожон снова лезет… нахрапом, упрямо,

А второй никогда не закроет открытый разбитый пролом?

Почему друг у друга находят лишь только смешные изъяны,

На ошибки и промахи рады стараться опять указать.

Вывод: видно они не трезв'ы… значит не у'мны и пь'яны,

А потом до утра уж не могут уснуть, не ложатся в кровать.

Человек так устроен… и ему одному очень плохо,

Только вместе не лучше совсем, даже хуже бывает порой.

Бьют друг друга словесно, а ещё моду взяли бить током,

Это стало уже ненормальным, и не выглядит больше игрой.

Любовь

Хоть я старик уже, любовь не стала ч'ужда.

Опять влюблён… наверно в сотый раз.

Когда ты любишь… в жизни мало нужно:

Улыбка, сердце и горящий глаз.

И не беда, что сносит модный паричок,

Что голова всегда не в нужном месте,

Что по ночам кричу, хватаясь за бочок,

Душой я молодею лет на двести.

А ветер треплет от Армани мой костюм,

(Могу позволить, хоть не толстосум).

И в нос шибает очень дорогой парфюм.

А в черепной коробке трезвый ум.

Внутри такое происходит… фейерверк.

Всё разрывается, стреляет, пляшет.

Что хочется исполнить танец страсти — тверк,

Лечу на парусах… моя Наташа!..