Катарсис

Сергей Шангин

План генерала Климова сработал и теперь под угрозой будущее всей страны. Победить заговорщиков можно, используя против них точно такое же оружие из иного мира. Вот только времени и людей, способных во всём разобраться, нет.В результате неудачной перезагрузки системы Плацдарма с жителями творится какая-то чертовщина, город реально сходит с ума. Егору и его друзьям предстоит бороться не только с последствиями перезагрузки, но и с теми, кто решил под шумок прибрать власть в регионе к своим рукам.

— 3 —

— Товарищ генерал, я не собираюсь подтверждать полномочия каким-то иным способом, перечитайте документ на вашем столе. Всё необходимое у меня есть, Николай Петрович. На вас чисто организационные вопросы, не более того. Выделите мне кабинет и помощника — этого достаточно. Поверьте, это не прихоть, а жестокая необходимость, у меня слишком мало времени, чтобы тратить его на разговоры. Надеюсь, вы меня понимаете?

Московский гость говорил с ноткой раздражения, подчёркивая, что его утомили длительные рассуждения на отвлечённые темы. Он рвался в бой, его ждали важные дела, а в этом кабинете он напрасно тратил время с практически бесполезным ему человеком, которому он в порядке субординации обязан доложиться.

Начальник областного управления ФСБ генерал Никитин, пятнадцать минут назад прочитавший приказ директора, чувствовал себя неважно. Создавалось ощущение, что он сидит в этом кресле чисто номинально, не имея уже ни прав, ни должности, ни звания, потому что ему, генералу, надлежало подчиняться и выполнять буквально любые капризы московского полковника.

Он не помнил за собой никакой оплошности, которая могла бы повлечь столь унизительную директиву. Это и настораживало, но он не собирался сдаваться без боя, в конце концов — это его земля и защищать он её будет до последнего. Не первые гонцы из первопрестольной, дело знакомое, привычное. Обычно, всё заканчивается в бане, где под водочку развязываются языки и завязываются прочные знакомства на будущее.

Поначалу все они с гонором, считают себя царями перед провинциалами, но куда не ткни, на практике ничего из себя не значат, потому как дальше собственного кабинета носа не высовывали, да и пороха не нюхали. Голубая кровь, коричневые штаны, чтобы не было видно, когда обделаются, сдохни они все разом.

Да, в городе творится какая-то чертовщина, но не более того, с чем не справилась бы полиция. Генерал никак не мог взять в толк, что именно стало причиной появления странного гостя, да ещё с такими полномочиями. Опять кто-то в Москве решил перестраховаться, чтобы потом не стать крайним?

— Полковник, но вы не в курсе наших проблем. Не понимаю, как можно чем-то управлять, не понимая сути местных отношений? Извините, это не Москва и ваши полномочия здесь мало, что значат. Нужна помощь? Окажем в полной мере! Могу с ходу предложить нескольких весьма компетентных в местных реалиях специалистов. Поймите, Сергей Владимирович, мы лучше знаем, кто и чем здесь дышит, у нас повсюду свои люди. Давайте сотрудничать, а не бумагами трясти!

Начальник областного УФСБ говорил напористо, стараясь всем видом доказывать готовность к сотрудничеству даже при таком странном перекосе в субординации. Лучше убедить москвича в лояльности, чем влезать в перепалку с непонятными выводами руководства. Но полковник явно не был настроен на спокойное обсуждение, говорил резко, отрывисто.

— Тогда расскажите мне, Николай Петрович, как под самым вашим носом заговорщики обустроились со всеми удобствами, не испытывая никаких проблем от ваших высококомпетентных и весьма осведомлённых сотрудников? Почему об их прибытии и действиях вам ничего не сообщили?

— Постойте, Сергей Владимирович, допускаю, что мне попросту не доложили об оперативной разработке, я мог быть занят. О каких именно заговорщиках идёт речь? — генерал продолжал разговаривать покровительственно, мягко, словно подразумевая надуманность обвинений полковника.

Вечно им там, в Москве, заговоры снятся, мёдом не корми, дай заговор раскрыть. Сидит тут перед ним, как барин перед крепостным, словно не генерал здесь хозяин, а он. С таким нужно аккуратно беседовать, сглаживать острые углы, не кидаться с ходу каяться в грехах, о которых ни сном, ни духом.

— А их много и разных в разработке? — язвительно осведомился гость. — Вы, вообще, в курсе, что в области был заговор против губернатора? Нет? Даже не удивляюсь почему-то.

Если быть откровенным, захваченные спецназом мобильные лаборатории, отправленные генералом Климовым в данный регион, формально не имели отношения к заговору именно против губернатора. Тем не менее, судя по тому, что произошло после удачного их использования в других регионах, местному губернатору бы точно не поздоровилось. Генералу Никитину об этом знать было не обязательно, достаточно обозначить одну из возможных угроз, как реальную, чтобы противник почувствовал себя менее уверенно.

— Этого не может быть, мы ведём постоянный мониторинг. Алексей Андреевич, то есть полковник Демидов, мой заместитель, докладывает постоянно об отношениях между местными олигархами и чиновниками, мы всегда в курсе, держим ситуацию на контроле. Если бы были малейшие признаки заговора… мы бы моментально… поверьте, в нашей системе…

Генерал поплыл, и это было на руку московскому гостю, не желавшему тратить время и силы на то, чтобы мягкой сапой сделать его лояльным к себе. Нет времени на ужимки и поклоны, эффективнее местных царьков ломать через коленку, так быстрее, полезнее для дела.

— Николай Петрович, кого вы пытаетесь обмануть? Меня или себя? В зону вашей ответственности прибывает два тяжёлых транспортных борта военной авиации, а вы не в курсе, кто это и что они с собой привезли? Вам и вашим людям неинтересно, куда отправилась прибывшая техника? Вас не обеспокоило, что с ними прибыли вооружённые до зубов люди? Или непосредственный заместитель не ставит вас в курс своих разработок?

Контрольный выстрел в голову для окончательной деморализации противника. Полковник не знал никого в этом здании, поэтому не испытывал к ним ни жалости, ни угрызений совести. Через пару дней он уедет обратно в Москву, забыв их навсегда. Цель оправдывает средства, особенно, когда от этого зависит твоя собственная карьера. Если облажается, сидеть ему в этой тьму-таракани до морковкиного заговения.

— В первый раз слышу! В конце концов, Сергей Владимирович, у военных свои заморочки, не будем же мы отслеживать их учения. Наверняка их полёты и грузы кем-то санкционированы! Уверяю вас, даже в этом случае наши люди обязательно просигнализировали бы о наличии угрозы, если бы таковое случилось. По всей видимости…

Он ещё пытается оправдываться? Упёртый мужик, тёртый калач, с такими нужно поступать грубо и жёстко, заслужили, мать их!

— Мне кажется, Николай Петрович, вам нужно подумать об отпуске. Длительном отпуске, а потом и на покой можно. Чувствую, вы тут расслабились, разучились работать, погрязли в мелочах.

— Заявление писать прямо сейчас? — покраснев от обиды, сдавленным голосом спросил генерал.

— Нет уж, Николай Петрович, сперва нам с вами придётся разгрести авгиевы конюшни вами созданные, а там посмотрим по результатам, — скривив презрительно губу, свысока сообщил полковник.

— Как скажете, Сергей Владимирович, — сухо ответил генерал, чувствуя, как подскакивает давление и кровь начинает стучать в висках горячими молоточками.

— Вашим людям, извините, в силу известных обстоятельств, доверять пока не могу. Со мной прибыла бригада специалистов, все они располагаются по адресу, указанному на этом листочке. Насколько мне известно, поместье находится в залоге у банка, но каким-то волшебным образом было предоставлено заговорщикам. Не хочу знать подробностей, это, как вы сами заметили, ваша епархия, вам и разбираться. Просто обеспечьте внешнюю охрану, чтобы моим людям никто не мешал работать.

— Сделаем, Сергей Владимирович, — генерал выдохнул, взял ручку и черкнул пометку в блокноте. — Что-то ещё?

Он чуть не ляпнул «изволите», но вовремя схватил себя за язык, понимая, выглядеть это будет по-шутовски и покажет его беспомощность перед московским нахалом. Лучше сдерживать себя, помня, что никто не отменял приказ Директора. Пусть поработает, проявит себя, наделает ошибок, вот тогда и посмотрим, чья карта козырная.

— С вашей стороны контактные лица, чтобы не дёргать по мелочам, — полковник побарабанил пальцами по столу, словно прикидывая, что ещё заказать услужливому официанту, застывшему рядом с ним в угодливом полупоклоне. — Вроде как больше ничего и не нужно, с остальным справимся сами.

— И как мы объясним людям происходящее? — стараясь сдерживать вскипающую ярость, поинтересовался генерал.

Полковник Жуков, понял, что перегнул палку, резко изменил тактику, выбрав более мягкий, заботливый тон соратника, союзника. В конце концов, ему нужны союзники на этой земле, а не враги. Одно дело расставить точки над «i», другое поломать отношения напрочь.

— Николай Петрович, я понимаю ваше состояние, но и меня поймите — вопрос чрезвычайно важный, от всех нас зависит его успешное решение, не имеем мы права расслабляться. Своим людям можете озвучить версию о психотронном оружии. Некто использовал его в террористических целях. Люди, попавшие под его воздействие, могут вести себя неадекватно, их поведение, как я заметил, негативно сказывается на правопорядке. У полиции свои заморочки, но и от вас требуется активное участие — мы не можем допустить, чтобы всё это получило политическую подоплёку. Вы понимаете, о чём я говорю, Николай Петрович?

— Да-да, обязательно усилим контроль. Прямо сейчас соберу руководителей отделов, поставлю задачу!

Гнетущая тоска вымела мысли из головы генерала. Во взгляде зияла пронзительная пустота, он со скоростью пулемёта выбрасывал обязательные в таких случаях слова, совершенно не понимая, что именно должны делать его люди. Если кто-то сошёл с ума, пусть ими занимаются психиатры, причём здесь ФСБ? Даже, если допустить, что последствия вызваны использованием какой-то секретной разработки военных, что именно он должен сказать своим офицерам?

Как обычно, кто-то в Москве в очередной раз обосрался, а подтирать зады приходится им, да ещё и их же окунают в это дерьмо, словно они всему виной. Прилетел тут, фраер дешёвый, блестит чешуёй, бумажками трясёт. Злость переполняла генерала, мешала думать отстранённо, холодно, в попытке найти единственно правильное решение.

— Николай Петрович, успокойтесь! От вас должна прозвучать простая установка — отслеживать слухи и настроения, связанные со странным поведением людей. Если выявите политизацию в умах, запускайте свои версии произошедшего — экология, инфекции, магнитные бури. Думайте, генерал, генерируйте идеи, не допускайте слипания всего этого в опасный ком.

— Х-х-хорошо, — выдохнул генерал, едва удержавшийся от матерной оценки поставленной задачи. — Так и сделаем!

— Будем работать, Николай Петрович, потому что вопрос на контроле, и я не хотел бы стоять на ковре у директора с постной миной на лице.

— Я понимаю, Сергей Владимирович. Всё сделаю! Не извольте сомневаться, приложу все усилия! Оправдаю доверие! Не подумайте…

Генерал Никитин давно не чувствовал себя столь отвратительно. Привычный галстук сдавил шею удавкой, кондиционер не справлялся со своими обязанностями и по красному лицу генерала стекали крупные капли пота, сердце заходилось от попытки прокачать внезапно ставшую вязкой кровь, хотелось выгнать прочь этого московского выскочку, но сделать это было невозможно по многим причинам.

— Николай Петрович, остановитесь. Просто начинайте действовать в режиме чрезвычайной ситуации, но максимум скрытности. Паника в городе ни к чему хорошему не приведёт.

— По-вашему, хаос — часть их плана по дестабилизации региона? — с трудом выговаривая слова, спросил он.

— Нет, мы так не считаем. Их план пока, слава богу, не действует. Иначе мы бы с вами сейчас не беседовали, а сидели в окопах полного профиля. Естественно, я утрирую, но что-то подобное могло случиться. Подчёркиваю, Николай Петрович, сейчас ситуация купирована, хотя это должны были сделать ваши люди. Всё можно поправить, если захотеть. Вы меня услышали, Николай Петрович?

— Сделаем! — с готовностью выдохнул он, преданным взглядом пожирая новое «начальство».

— Всего хорошего, Николай Петрович, — попрощался полковник Жуков и скрылся за дверью, даже не пытаясь как-то приободрить затосковавшего хозяина кабинета.

Генерал Никитин только сейчас понял, что всё это время стоял навытяжку перед московским выскочкой, каким-то полковником, словно перед вышестоящим руководством. Он медленно опустился в кресло, открыл ящик стола, вздрогнул, наткнувшись взглядом на пистолет, выдернул из ящика платок и утёр пот со лба. Чертовски хотелось выпить, но кто знает, не дёрнут ли его снова на ковёр для разборок, как нашкодившего курсанта.

Чёртов Демидов, это же надо так подставить собственного начальника! Если и знал, не посчитал нужным доложить, а, быть может, и сам в том участие принял, рассчитывая на возможность карьерного роста. На первый взгляд — преданный служака, в рот заглядывает, всё берёт на карандаш, по любому поводу спешит посоветоваться. А получается, не по каждому случаю ему советы старого генерала требуются.

Он же нутром чуял, крутит Демидов что-то мимо него, ввязывается в игры не по чину, метит на его место, но считал своё положение незыблемым, так как губернатора знал лично, оказывал ему такие услуги, после которых можно было жить припеваючи, ничего не опасаясь. Упустил возможность смены власти, после чего его положение моментально становится не просто шатким, а опасным. Пинком под зад на пенсию — это самое малое, что светит в подобных случаях.

«Эх, Лёша, как же ты меня подставил!» — расстроился генерал, понимающий, что при любых раскладах, и по нему самому последуют оргвыводы. Нужно срочно подчистить концы, пока открытая проверка из Москвы не пожаловала. Не вовремя всё, ой как не вовремя! Предлагали же на пенсию выйти, но не решился, а надо было соглашаться, тут жена права — слишком горячее время, нужно соскакивать раньше, чем снимут по статье.

Полковник Жуков выходил из кабинета начальника областного УФСБ с чувством досады. Если бы не их агентурные данные, местные кадры спокойно пропустили бы переворот в собственном регионе. С учётом ранее дестабилизированных командой генерала Климова трёх других, этот мог стать той соломинкой, которая переломила бы спину верблюду, поставив крест на всей его карьере.

Приходится признать, сами они отнеслись с прохладцей к информации той же Совы о наличии заговора в высших эшелонах власти. Что говорить о региональных кадрах, где всё основано на кумовстве и укрывательстве, щедро смазанных взаимными услугами. Даже по московским меркам тот же полковник Демидов живёт на широкую ногу, ни в чём себе не отказывая, и особо не скрывая собственного достатка.

От большого пирога откусить никому не возбраняется, а он умел оказать услуги и назвать их правильную цену. Естественно, всё это работа для отдела собственной безопасности, а не их бригады, но нельзя упускать такие факты из вида, потому что в любом случае придётся взаимодействовать с местными кадрами. В чём-то генерал прав — они не до конца владеют местной спецификой, придётся опираться на тех, кто в ней варится постоянно, если хочешь что-то сделать быстро.

С другой стороны, не могла команда Климова работать здесь, не имея поддержки местных властей. Кто-то наверняка был не просто в курсе происходящего, но и непосредственно принимал в этом участие. И это не простые люди, а те, кто имеет возможности и влияние в верхнем эшелоне власти. Если бы идея Климова и здесь сработала нормально, кому-то он должен был вручить власть, отобранную у людей, преданных Президенту. Взять того же Демидова — он давно перерос свою должность, но старый начальник не собирается по собственной воле покидать заветный кабинет. Пообещай такому должность, и он твой с потрохами.

Именно из-за таких, как Демидов, нужно соблюдать предельную осторожность в работе с местными, за каждым присматривать, думать, что говорить, а о чём лучше промолчать. Работы море, а черпать её придётся чайной ложечкой!