Чемоданы судьбы

Сергей Юрьевич Чугаев, 2017

Недавний мальчик-мажор Игорь Плахин после трагедии, случившейся в его семье, вынужден работать мелким клерком в провинциальном банке. Мало того, еще и в сугубо женском коллективе. Для Игоря такое положение совершенно невыносимо и он ищет выход. Но реализовать появившийся было шанс не удалось. И тут на его голову сваливаются миллионы долларов. Удача? Отнюдь. Ведь теперь главная проблема Игоря – избавиться от этих миллионов. И при этом – выжить. Задача не из легких. За деньгами ведут охоту несколько жестоких, конкурирующих друг с другом преступных группировок. На помощь Игорю приходят те самые женщины, от которых он так мечтал сбежать.

Глава 3. Стартап

Из подъезда дома вышел, нет — вырвался на волю человек, совершенно непохожий на того рефлексирующего унылого персонажа, каким Игорь был всего несколько минут назад. Плечи развернуты, голова поднята, взгляд твердый, шаг широкий. Контраст с тем, что сосед Игоря по дому Тимофей Борисович видел еще вчера вечером, когда молодой человек плелся с работы, был разительно резким. И это заставило почтенного неработающего пенсионера областного значения немедленно отказаться от плана устроить небольшой скандал по поводу синего «каенна» Анны, перегородившего выезд из его гаража (говорить непосредственно с мамой Игоря Тимофей Борисович обоснованно побаивался). Поэтому ветеран труда (вроде бы как ничего и не случилось) продолжил ласково обтирать тряпочкой стоящий в гараже белый красавец «гелендваген». И гараж, и «гелендваген» Тимофей Борисович весьма выгодно и вовремя приобрел у Плахиных, сразу после того, как эта семья рухнула. Так же как и коллекционную мебель, которую дедушка Игоря в свое время вывез из Германии. А в последние недели Тимофей Борисович много раздумывал над тем, как бы надавить на Игоря по поводу избежавшей распродаж дачки. Но сегодня, очевидно, был не тот день.

Игорь же, совершенно не обращая внимания на соседа, съежившегося в глубине бывшего гаража его отца, бодро вышел со двора и шагнул под сень лип, стоящих вдоль широкой улицы. Улица — одна из центральных в городе — уже бурлила людьми и машинами. Когда-то серая, безликая, как тысячи таких же улиц в сотнях таких же, как их называли, промышленных городов, эта улица за последние годы приобрела изрядный лоск. Аккуратно подстриженный газон, маркизы над витринами магазинов, столики кофеен, вынесенные на тротуар, уже в большинстве своем заняты людьми молодыми и деловыми, судя по развернутым ноутбукам. А мимо идут красивые женщины в ярких платьях. На работу идут, не в гости. Такой здесь стиль рабочей одежды. Шпильки каблуков отчетливо стучат не по потрескавшемуся волнистому асфальту — по (знак эпохи!) блестящим клеткам тротуарной плитки, только что политым из зеленых шлангов смуглыми дворниками. Не Москва, конечно, но тем не менее…

По сравнению с Переречинском областная столица смотрелась блеклой бесприданницей, хотя имела все атрибуты главного города — даже аэропорт, принимавший международные рейсы. А все благодаря громадному логистическому центру с таможенными терминалами, что вырос на месте завода, которым командовал отец Игоря. Центр был одним из крупнейших в стране. На нем и поднялся захолустный некогда Переречинск. Бурный товарный поток менял направления — сначала с Запада на Восток, теперь — наоборот. Но он все равно проходил через этот город, оставляя на его берегах крупные золотые брызги. Оттого-то и жизнь здесь была интереснее, и девушки казались симпатичнее, и улицы были точно — чище и красивее, чем во многих других городах страны.

Вот на такую улицу и вышел со двора, слился с бодрым человеческим потоком Игорь. Однако если бы Тимофей Борисович продолжил наблюдение за соседом, его удивление зашкалило бы: Игорь вдруг резко умерил шаг. Стал двигаться едва ли не осторожно, словно индеец в лесу, постоянно вертя головой по сторонам. Под конец замер, увидев то, что и надеялся увидеть. И спрятался за газетным киоском.

Причина его маневров — очаровательная стройная черноволосая девушка, которая появилась из-за угла и, беспечно помахивая сумочкой, направилась к переходу.

Ася, стажерка, появилась в бухгалтерии банка, в которой Игорь вот уже третий год тянул лямку рядового бухгалтера, недели две назад. И ровно две недели назад, едва переступив порог их счетной палаты (так любила называть подчиненное ей пространство главбух Эльвира Леонардовна, по кличке Леопардовна, прозванная так не столько из-за созвучия имени-отчества, сколько из-за нрава), Ася сразила Игоря наповал. При этом Игорю пришлось сделать важное открытие. У него, как у бывшего мальчика-мажора, не было, естественно, недостатка в опыте общения с противоположным полом. Но оказалось, что теперь все иначе. Игорь вдруг понял, что тогда, в прошлой своей жизни, всегда выбирал он. Предложений более чем хватало. А вот сейчас ему надо было сделать что-то такое, совершенно невообразимое, чтобы выбрали его. И никого иного. А вот что именно сделать, Игорь не мог понять уже вторую неделю. И потому просто шел за Асей, уверенный, по крайней мере, что не замечен.

У перехода он нагнал девушку, ожидавшую в числе прочих пешеходов зеленого, и пристроился неподалеку. Но тут Ася неожиданно оглянулась и посмотрела на Игоря в упор. В глазах читался понятный вопрос. Деваться было некуда. Тем более что девушка рассерженной отнюдь не выглядела.

— О, какая встреча, привет! — смог только и произнести Игорь, проклиная себя за идиотскую неуклюжесть. Раньше он так с девушками разговора не начинал.

— Надо полагать, совершенно случайная. — Ася едва удерживалась, чтобы не рассмеяться. И наконец, совершила свой коронный жест, неизменно приводивший Игоря в восторг, — вздернула левое плечико, одновременно склонив к нему голову и стрельнув в упор черными глазами.

— Да я и правда случайно здесь. — Игорь почувствовал, что лед вот-вот будет сломан.

Ася уже смеялась:

— Ну да, как и вчера, и позавчера, и третьего дня.

— Совпадения. Совершенно случайные, — почти серьезно ответил Игорь и тоже рассмеялся. — Ладно, вот зеленый, пойдем. А то опоздаем — Леопардовна сожрет и не оближется.

Они шли по улице, весело болтая, и не замечали, как прохожие оглядываются на них — красивая пара. И похоже, счастливая.

Уже на подходе к банку Ася решилась на вполне логичный вопрос:

— Я все-таки не пойму, как ты, молодой, здоровый парень, можешь выживать в нашем дружном коллективе. Это ж иногда виварий какой-то!

— Терплю. Закаляю волю. А саму-то как сюда угораздило?

— Пока никто лучшего не предложил.

— Еще предложат, — в голосе Игоря прозвучала некая значительность.

Что обидно, это Асю еще больше развеселило.

— Уж не ты ли?

Игорь не придумал ничего лучшего, как ответить загадочно:

— Все может быть.

Ася в ответ только хихикнула.

Игорь пошел ва-банк:

— Знаешь, давай после работы встретимся. Я тебе скажу одну важную вещь.

— Так сразу? — прикинувшись, что кокетничает, ответила Ася. — Я должна подумать…

Интересный разговор пришлось прервать, поскольку они оказались возле ступеней, восходящих к дверям благопристойного здания, обозначенного бронзовой табличкой «КБ «Стойкий». Двери этого неколебимого кредитно-финансового храма охранял соответствующий ему цербер — молодой высокий крепкий блондин по имени Коля. Предмет воздыханий части коллектива, в котором посчастливилось работать Игорю. Игорю же Коля был совершенно безразличен. Чего нельзя было сказать о Коле. Он Игоря не любил. Кто знает, отчего? Быть может, покоя не давало Игорево прошлое?

Вот и теперь Коля мрачно смотрел на поднимавшуюся по ступеням пару. После чего (неслыханная наглость!) подмигнул Асе и пропустил ее внутрь. А Игорю перегородил дорогу своей большой дубинкой.

— Стой, Плохин, пропуск предъяви.

— В который раз объясняю. Для тупых. Моя фамилия Плахин. Чтоб лучше запомнить — происходит от одного аксессуара в старинной системе исполнения приговоров. Этот аксессуар по тебе плачет, Коля.

— Умный сильно? — Коля и бровью не повел. — У нас тут свое исполнение. Пропуск давай, аксессуар-писсуар.

Игорю пришлось долго рыться в карманах, чтобы достать искомое.

— Держи, сатрап, — протянул он помятую карточку охраннику. — Совсем сдурел? Я же опаздываю, у меня ж сейчас пятиминутка ненависти.

Подтверждением правдивости слов Игоря стал громкий звонок, возвещающий начало рабочего дня.

— Планерка, что ли? — продолжал издеваться Николай. — Вот тебе Леопардовна-то и вломит.

И стал нарочито внимательно рассматривать пропуск Игоря. И не напрасно. Лицо Николая озарилось радостью.

— Во! Так и знал! Недействителен!

— Сам ты недействителен! — запротестовал Игорь

— Личной подписи-то нет! Я тебя вообще сюда пускать не имею права. По инструкции. Иди в отдел кадров.

— Ты это серьезно?

— Нет. Серьезно я тебе скажу о другом.

— Ты? Мне? О чем? — Игорь был откровенно озадачен.

— С Аськой заканчивай, — Коля говорил уже совсем зло, — не туда полез. У нее и получше мужик найдется.

— Уж не ты ли?

— А почему нет? — гордо распрямил плечи Коля. — Уж покруче, чем нищий счетовод. Я, может, скоро здесь стану руководителем всей службы безопасности.

— Тогда отбей, — усмехнулся Игорь.

— Надо будет, отобью. Так, что мало не покажется. — Коля для убедительности взвесил в руке свою дубинку.

Спорить дальше не было ни времени, ни смысла. Игорь просто вырвал свой пропуск из рук, как оказалось, соперника и поспешил в свои пенаты. Но последние слова Николая, брошенные уже в спину Игорю, заставили его замедлить шаг.

«Хиляй-хиляй, фьючерс венчурный» — вот какими были эти слова.

А вот это, как говорилось в одном старом детективе, было уже интересно. Охранник Николай в силу своей душевной и умственной организации любую печатную продукцию, за исключением местной «Молодежки», не признавал. Да и в той читал, как правило, лишь раздел объявлений, где размещались предложения скрасить досуг. Всю окружающую действительность Коля воспринимал исключительно через телевизор. Предпочитая футбол, хоккей и сериалы про ментов. Слов «фьючерс» и «венчур» в таких передачах не могло быть по определению. Коля между тем употребил эти слова, смысл и значение которых ему априори были неведомы. Откуда взял?

Зато слова эти имели и большой смысл, и немалое значение для Игоря.

Мажор не всегда синоним балбеса. В лучшую пору своей жизни Игорь поступил на экономфак местного университета. Возможно, это звучит удивительно, но учиться ему нравилось. И хотя ему еще в ту пору доходчиво объяснили, что настоящий путь к успеху лежит отнюдь не через упорные занятия, а через совершенно другие местности и этот путь перед ним открыт, Игорь продолжал сидеть за книгами, общаться с парой-тройкой соображающих преподавателей. Итогом этой деятельности стала диссертация, посвященная самому, на его взгляд, перспективному направлению в финансовой сфере — венчурным фондам, фьючерсным контрактам.

Диссертацию защитить не удалось — научный руководитель уехал в командировку в США, да там и остался. Другие люди с его бывшей кафедры работать с Игорем — уже не мажором — не жаждали. Так диссертация и лежала без дела в ящике старого серванта. Пока Игорь где-то в интернете не откопал, что в Москве создан центр, который, несмотря на все экономические и прочие проблемы, терзавшие страну, как раз стал заниматься развитием венчурных фондов. Игорь нашел адрес, посидел недели две вечерами над диссертацией, апдейтил ее и затем отправил в Москву. Для большей надежности (старенький ноутбук его все чаще глючил) послал со служебного компьютера. И ему ответили! Началась переписка. Затем Игорь тайком съездил в столицу на переговоры. Все было отлично! Оставалось только получить официальное приглашение. Но тут общение прервалось. Игорь не мог понять причины, но звонить с расспросами не то чтобы даже стеснялся. Знал — так не принято. Он ждал и верил. Потом — не верил, но ждал. Под конец перестал ждать. И вдруг сегодня получил эсэмэску: из московского центра пришло письмо! Письмо это могло быть только приглашением на работу. Ведь все предыдущие ступени он прошел успешно.

Но откуда все-таки появились в Колькином лексиконе фьючерс с венчуром? Неужели кто-то влез в почту Игоря? Но этот кто-то — определенно не Николай, который наверняка просто не знает, с какого конца подойти к компьютеру. Тем более запароленному. Вот сколько вопросов возникло у Игоря. А ответ на все был один — плевать! Ведь пришедшее письмо решает все проблемы. Игорь, даже не взглянув в сторону лифта, возле которого скопилась кучка опаздывающих сослуживцев и сослуживиц, помчался вверх по лестнице, перепрыгивая через три ступени.