Черта невозврата

Сергей Skolorussov, 2019

Эта история имела своё место в перечне самых трагических событий современности. Но она произошла не в том месте, не в то время и не с теми людьми, которые описаны в книге. Природа не прощает тех, кто не подготовлен, не осторожен, кто легкомыслен и слаб. Она люто мстит тем, кто наивно считает, что человек «царь природы». А если в цепь случайных событий вкрался чей-то злой умысел, то финал почти всегда неизбежно ужасен. Тем не менее, эта книга о дружбе и зависти, о глупости и смекалке, о слабости и упорстве, о верности и предательстве, о любви и ненависти. О способности человека совершить невероятное и преодолеть невозможное.

Глава Третья

Вылет

22 июня 2018 года

Полярная база Барнео

Первой очнулась Амалия. Она сидела в хвосте самолёта на одном из двух диванов, установленных вдоль бортов самолёта. Ей было очень плохо. Слюни и сопли лились изо всех щелей. Глаза слипались от слёз и гноя.

— Фу! Господи, как меня мутит.

Девушку обильно вырвало на ковровое покрытие.

Она с раздражением оттолкнула постоянно заваливающегося на неё Александра и, шатаясь, ничего не соображая при этом, добралась до туалетной двери. На унитазе в неестественной позе сидел Винсент. Его голова откинулась назад, глаза были закрыты, а рот наоборот — открыт. От неожиданности Амалия взвизгнула. Она отпрянула и развернулась лицом к салону, словно ища поддержку. Девушка провела рукой по лицу, смазывая пелену с глаз, и сделала усилие, чтобы навести резкость в скачущем вокруг неё пространстве. Лучше бы ей не видеть этого. Салон был завален телами, обмякшими в неестественных для живого человека позах. Амалия, которую даже фантазёр Фима никогда бы не назвал плаксой, заныла:

— Мамочка… Что это?

Держась обеими руками за туалетный косяк, она стала медленно сползать на пол. Вдруг кто-то схватил её за локоть. Девушка снова взвизгнула.

— Бр-р-р! Что ты визжишь, как свинья на скотобойне. Башка раскалывается, — в туалете, подтягивая по ходу дела спущенные штаны, с унитаза пытался подняться Винсент. — Где это мы? А-а-а! — вспомнил он. — В самолёте. Точно. Фу! Вот я нажрался. Вискарь палёный.

— Не в вискаре дело.

— Не в вискаре? А в чём?

Девушка вновь с усилием поднялась на ноги:

— Иди! Посмотри сам.

— Чего смотреть?

Винсент неуверенно одной рукой натянул штаны на пояс и сделал шаг к двери.

— Пусти скорее! — девушка вытолкала парня из уборной и тут же наклонилась над унитазом. Её обильно рвало.

— Скотина! Мог бы и смыть за собой, — проворчала она, нажимая кнопку слива.

От вида грязного унитаза ей снова стало плохо.

Винсент пожал плечами и повернулся лицом к салону самолёта. То, что он увидел повергло его в шок и немного отрезвило.

— Ни фига себе!

Он даже немного попятился назад.

— Мала! Открой!

Девушка успела запереться. Он стучался долго и упорно, пока дверь не распахнулась. Амалия склонилась над раковиной. Она пыталась умыться и охладить под струёй воды раскалывающуюся голову:

— Прекрати стучать! У меня в голове всё отдаётся.

— У меня тоже, — всё ещё пьяным голосом прошепелявил сухим языком Винс. — Чего все так упились?

— Никто кроме тебя и не упился.

— Ага. Вон все пьяные валяются. Нахрюкались в зюзю. Хр-хр-хр! — он попытался изобразить свинью, но тут же схватился за голову. — Блин. Виски были палёными. Надо же… Правда, Мала?

— Я не пила виски. Никто их кроме тебя не пил.

— А чего тогда? Ты что пила?

— «Шампанское».

— Значит его тоже узбеки разливали.

— Нормальное «Шампанское»!

— Нормальное? Ничего себе нормальное. Все в отрубе.

— Не в напитках дело. Нас отравили чем-то другим.

— Чем?

— Откуда я знаю «чем»?

— Не знаешь? А кто знает?

— Ты меня уже достал, алкаш.

— Ой-ой-ой! Алкаш. А сама то?

Амалия вытолкнула парня из дверного проёма и вышла в коридорчик. Он располагался в самом хвосте самолёта перед туалетом и багажным отделением.

Девушка снова в нерешительности посмотрела на неподвижных пассажиров:

— Что же делать?

— Да ничего. Сейчас приземлимся, поныряем, и всё пройдёт, — Винс плохо справлялся с координацией в пространстве и упёрся туловищем в Амалию.

— Идиот, — толкнула она его движением плеча. — Где ты нырять собрался?

— В этом, как его? Чудо-остров, чудо-остров, — пропел он для чего-то, возможно, для активизации памяти. — Угу-угу, угу-угу, жить на нём легко и просто. Вспомнил — в Борнео.

— Не летим мы ни на какое Борнео.

— А куда мы летим? Сейчас посмотрим.

Качаясь, он вошёл в салон самолёта и упершись в фюзеляж, прильнул к ближайшему иллюминатору.

— Вот же! Борнео! — он с трудом повернул шею, затекшую от долгого сидения в одной позе и нарисовал рукой в воздухе сложную фигуру, несущую всего один смысл: вот мол, смотри!

Затем он снова развернулся к иллюминатору:

— Пальмы, море, солнце. Как красиво! А мы тут, как два идиота…, две ид…, как идиот и идиотка сидим в дурацком самолёте. Надо идти нырять.

— Чего ты там увидел? — заинтересовалась девушка, шагнув следом за ним. — Придурок! Это заставка.

— Заставка?

— Да! На иллюминаторе.

— Не может быть! — он перебрался к другому иллюминатору. — Печалька. И здесь заставка. Всё белое.

Девушка тоже посмотрела в этот иллюминатор:

— Здесь облака. Мы летим в облаках, — Амалия в изнеможении плюхнулась на своё место на диване, схватилась за голову и потёрла её ладонями, стараясь сообразить, что ей делать в такой ситуации.

Она поняла одно — их всех отравили. Если это так, то могли пострадать и лётчики. Самолёт летел плавно. Был слышен мерный гул моторов. Это её немного успокаивало. Девушке было ужасно плохо, но надо было что-то делать. Нельзя сидеть просто так. В её мысли ворвался пьяный голос Винсента:

— Я ничего не понял. Так куда мы летим?

— Откуда я знаю?

— Чего откуда знаешь? А кто знает?

— Спроси.

— Кого? Все ухрюкались в полное скотство. Вот пожалуйста, посмотри.

Он взял в руки голову, безжизненно развалившегося рядом с Амалией Саши:

— Шура! Очнись! — он потряс его голову, и попытался пошлёпать по щекам Александра.

Промазав пару раз, Винсент вновь обратился к Амалии:

— Чего так нажрались?

— Отстань от него — он мёртв.

— В каком смысле «мёртв»? Мертвецки мёртв? Тьфу! Мертвецки пьян?

— Мёртв! — заорала Амалия, насколько позволяли её силы — И мы мертвы! Почти мертвы! Дело времени.

Девушка закусила губу и отвернулась от неприятного ей пьяного дурака.

— Да с чего бы? Мёртвые не бывают тёплыми. А Шурик тёплый.

Винсент вновь размахнулся и со всей дури врезал ладонью по щеке Саши. Тот тихо застонал. Изо рта его запузырилась пена.

Стон Саши придал девушке сил. Она приподнялась и двинулась в сторону носа самолета. За незакрытой перегородкой располагался следующий мини салон авиалайнера. Здесь были не диваны, как в купе перед туалетом, а кресла, развернутые лицом друг к другу. С одной стороны прохода кресла стояли в два ряда, а с другой по одному. Между креслами размещались столики, уставленные бутылками и закусками. Здесь расположились Вельтман, Марго с Грэгом, а также Настя, Соня и Виолетта. Все они распластались в несуразных позах в огромных кожаных креслах. На коленях Марго с Грэгом лежал стюард. Очевидно, он отключился прямо на ходу. Мгновенно. В руках он сжимал упаковку маленьких баночек минералки «Перье». Девушка с трудом отобрала у него баклажку. Открыв одну из банок она начала пить прямо из неё. Но этот процесс сразу же прервался. Девушке снова стало плохо. Содержимое желудка вырвалось наружу, разливаясь мерзкими лужами на столе:

— Мамочка! Я сейчас сдохну.

Ей было так плохо, что она встала на колени, положив голову на запачканный стол.

Винсент тоже добрался до минералки:

— Тут пакетики есть. Что ты поливаешь всё вокруг своей «блю вотой»?

— Иди к чёрту!

Винсент выпил залпом бутылку, а вторую вылил себе на голову!

— Бр-р-а!!! — помотал он мокрой головой, — Холодненькая. Не успела даже нагреться. Фу! Вроде легче! Скажи что-нибудь!

— Нас отравили, и мы сдохнем!

— Это я уже слышал. Дальше что?

— Откуда я знаю? Ты — мужик! Сделай что-нибудь!

— Понял!

Винс пьяно дёрнул головой, взял две банки минералки и пошёл приводить в чувство Александра.

Пока он возился с ним, девушка осмотрелась. В принципе самолёт был достаточно маленьким, чтобы видеть всех. В нём всего было семнадцать пассажирских мест. Условно весь пассажирский салон делился на три секции. В хвостовой части стояло два дивана. В середине помещалось шесть больших кожаных кресел с двумя столиками между ними. А в первом салоне было четыре таких же кресла, по два с каждой стороны прохода. Стояли они, как и в среднем салоне, лицом друг к другу. Семнадцатое место было расположено в нише перед кабиной лётчиков. Очевидно, что именно там за шторкой ждала своего выхода Билли Эйлиш. Кроме всего прочего, эта модификация самолета имела специальные двери, которые позволяли разделять салон на изолированные купе. Прозрачная дверь плавно выплывала из перегородки при нажатии кнопки. Одна из дверей отсекала туалетно-багажную зону в хвосте лайнера. Другая — секцию с диванами от средней части салона. Третья была установлена перед выходом из салона в кухонную зону.

В хвостовом купе, в котором очнулась Амалия, кроме неё было ещё пять человек. Рядом с Сашей, откинув голову на боковую спинку дивана, размякла Есения. Через проход от них безжизненно возлежали Марий, Агнесса и телохранитель Володя.

Винсент продолжал мучить Сашу. Амалии снова стало дурно, и она уже хотела куда-нибудь присесть, но вдруг краем глаза заметила, что у телохранителя дёргается веко.

— Эй! — она осторожно потрясла Сурганова за плечо.

Винсент, повернувшись, спросил:

— Тоже живой?

— Вроде бы.

Винс сразу подскочил и стал шлёпать крепкого телохранителя по щекам:

— Давай! Ты же такой кабан натренированный! Ну! Давай!

Неожиданно телохранитель вскочил и заломил Винсу руку.

— Ай! Больно! Отпусти!

Постепенно блуждающий взгляд Сурганова стал приобретать человеческое выражение. Он медленно разжал ладонь, отпустив парня. Винс потёр заломленную руку:

— Вс-с-с! А! Больно же! Не отравят, так покалечат.

Сурганов стал вертеть головой, увидел безжизненного босса и бросился к нему.

— Вот так! Представляешь? Цепной пёс. С того света выскочил и сразу хозяина спасать.

— Что? Ты уже пришёл в себя? — ухмыльнулась Амалия.

— Угу. Протрезвел маненько. Надо только опохмелиться чуток. Башка трещит. И в висках стучит. Где тут вискарь?

Он сделал шаг к столу второго салона.

Амалия разозлилась: вместо того, чтобы спасать друзей, Винс думает только о выпивке:

— Виски отравлен!

Рука парня замерла в воздухе.

— Впрочем нет. Я же его не пила.

— Вот ведь какая! Меня так просто не возьмёшь!

Далее он стал изображать разговор самого себя с собой:

— Если даже виски был отравлен, то что нужно делать? Правильно. Надо пить дальше. Клин клином вышибают.

В голове у парня всё ещё был полный сумбур. Амалия присела, пытаясь немного прийти в себя:

— Да травись ты!

— Вот умру — что будете делать?

— Похороним.

— Злая ты. А если весь алкоголь был отравлен?

— Чем?

— Ну, не знаю. Метанолом, например.

— Никогда не слышала, чтобы в шампанском метанол находили. А я только шампанское пила.

— Дура. Может специально хотели папашу Марго на тот свет отправить. Шприцем набрызгали какого-нибудь цианида во все бутылки. Чтобы наверняка.

— Ну, да. От цианида ты на унитазе и уснул. Дурак, что ли?

— Я образно. Я не специалист в ядах.

— Специалист — не специалист, но вон — все валяются. Фу! Как мне дурно!

— В алкоголе нет ядов, — вмешался в их разговор Володя. — Я ничего не пил. И тоже чувствую себя отвратно.

— Угу! Может они и в минералку какой-нибудь дряни налили, — не унимался любитель выпить, наливая себе очередную рюмку виски.

Телохранитель на секунду перестал делать искусственное дыхание Вельтману:

— Нет. Я и минералку не пил. Я всегда пью только из своей фляжки. Мне жена специальный напиток готовит с лимоном, крепким чаем и разными травками. Чтобы я всегда был в тонусе.

— Может они вам во фляжку тоже капнули.

— Как?

— Как, как? Вы оставляли её где-нибудь?

— Нет. Она у меня в кармане пиджака. А его я не снимаю никогда.

Он вспомнил об оружии и задрал полу костюма, обнажив портупею с пистолетом.

— Тогда может они еду тоже отравили.

— Еду? Не могли мы от еды одновременно все сознание потерять. Ели мы в Барнео давно. Если бы яд был мгновенным — то все там бы ещё отключились. На льдине.

— На какой льдине? — Винсент закусил долькой лимона.

— Винс! Не загружай! — крикнула девушка.

Сурганов продолжил рассуждения:

— И так как каждый ел сообразно своему аппетиту и возможностям организма, то при отравлении медленным ядом все начали бы отключаться ни как уж не одновременно.

Винсент:

— Ну а если, к примеру…

Амалия не выдержала и крикнула, не дав ему договорить:

— Заткнись, а? Достал уже своими инсинуациями. Хотел бухать — так бухай!

— Спасибо. А я что делаю? — Винсент невозмутимо протянул руку к другому краю стола и взял в руки чёрную бутылку. — Ух ты! Коньяк! Папа Марго его пил. Надо попробовать.

Он стал читать этикетку:

— Remy Martin Cognac Black Pearl Louis XIII. Нихрена себе названьице! Хм! Сгодится!

Винс открыл стеклянную пробку и наполнил коньяком бокал для виски:

— Будьте здоровы!

И он опрокинул его содержимое в горло так, как будто залпом выпил лимонад.

— Вау! Неплохой коньячишка. Бр-р-р!!! Я ожил! Что делать? — обратился он к Сурганову.

— Так, парень. Нужно найти аптечку. У кого-нибудь лекарства есть?

— У меня нет, — откликнулась Мала.

— У меня только коньяк и виски, — вздохнул Винс.

— Давай, парень! Ищи!

— Где хоть искать-то?

— Где-нибудь там, — указал телохранитель в сторону кабины пилотов. — Возможно они на кухне.

Винс потащился по проходу к голове самолёта.

— Леонид Вячеславович! Леонид Вячеславович! Давай, — Сурганов непрерывно тискал Вельтмана, вдыхая ему изо рта в рот воздух.

— Он живой? — спросила Амалия.

— Живой. Но что-то сильно отключился. Ты чего сидишь? Давай кого-нибудь тормоши.

— Зачем? Может сами отойдут.

— Угу! Сдохнут с такими друзьями. Мы не знаем, чем отравились. Может это газы?

— Что-то ничем не пахнет.

— Девочка, я понимаю, что тебе трудно. Но заставь себя. Подруги ведь это твои.

— Да не могу я. Тошно мне.

— Тебе шевелиться надо. Это тебя и спасёт. И пей больше воды.

— Зачем?

— Чтобы вырвало.

Напоминание о рвоте пришлось кстати. Девушку снова обильно прополоскало.

— Это хорошо. Отрава выходит. Нам нужно торопиться, чтобы все успели проблеваться, пока токсины печень и почки не отключили.

Винсент скачками прибежал обратно в сильно возбуждённом состоянии.

— Нашёл?

— Нет! Там стюардесса на полу лежит.

— И что?

— У неё глаза открыты. Она на меня уставилась.

— Помог бы ей!

— Она сдохла! Мёртвая!

— Парень! Если ты не найдёшь аптечку, возможно мы все здесь сдохнем.

— Вот дурак! Ы-ы-ы, — неожиданно всхлипнул Винсент, — блин, мать не хотела меня пускать, как чувствовала.

Он вытер набежавшую слезу и шмыгнул носом. Увиденное наглядно ему продемонстрировало: угроза их жизни — это реальность.

— Пилотов видел?

— Нет. Я не дошёл.

Сурганов прекратил экзекуции над шефом. Все его попытки были тщетны. Он подошёл к стюарду, лежащему на коленях Маргариты и Грегори, схватил его за шиворот и притащил в хвостовой мини-салон. Там телохранитель бесцеремонно воткнул тело стюарда на то место, где 10 минут назад сидел он сам. Сурганов нагнулся над лицом парня, приоткрывая ему веки и заглядывая в рот.

Амалия встала и осторожно выглянула из-за плеча Володи:

— Он мёртвый?

— Нет. Пузыри пускает. Значит, живой.

Телохранитель распечатал две банки «Перье». Одну опорожнил на голову Станиславу. А другую, нажав сильными пальцами на челюсть стюарда, стал вливать ему в горло. Стас выбросил струю рвоты так резко, что Володя не успел отскочить:

— Вот так, парень! Хорошо! Сейчас всё будет нормально.

Он вновь схватил его за шиворот и потащил в туалет. Перед дверью туалета Сурганов повернулся и крикнул:

— Винсент! Иди сюда!

— Мне кажется, что я тоже отравился. Что-то я обмякаю, — пробормотал Винс, сползая вдоль дверной перегородки.

— А! — Сурганов разозлился и сильно ударил стюарда по лицу: — Очухивайся, парень! Мне помощник нужен! А то все тут подохнем на этом самолёте. Давай! Пей!

И он сунул в вялую руку Стаса банку минералки. Затем развернул его к унитазу лицом и крикнул в ухо:

— Давай, сам пей! — телохранитель схватил стюарда за руку с банкой и прижал её так, чтобы минералка лилась прямо в рот: — Не сопротивляйся! Пей! Иначе умрёшь.

Парня снова вырвало. На этот раз в унитаз.

— Ещё! Ещё! Давай, парень, пей.

В это время Мала увидела поникшего Винсента, сидевшего на полу с опущенной головой. Она закричала:

— Извините, как вас? Винсент вырубился!

Сурганов крикнул Стасу на ходу:

— Вот ещё две банки на умывальнике стоят. Я сейчас вернусь. Чтобы всё у меня выпил!

— Ага, — пробормотал еле живой стюард.

— Чего тут без меня стряслось? — видимо здоровье у телохранителя было крепким. Он двигался быстро и сосредоточено.

— Вот! — указала на Винсента Мала. — Может, виски отравлен?

Сурганов потрогал запястье безжизненной руки парня и приоткрыл ему пальцами веки:

— Да, нет. Старые спирты растворил.

Он ударил Винса по щеке и тот что-то проворчал в ответ. Мала выглянула из-за плеча телохранителя:

— Что с ним?

— Пьяный. Хотя, возможно, какую-то минимальную дозу всосал.

Он схватил любителя выпить за шиворот и посадил на свободное место на диване. После этого он вновь затормошил Винса. Тот в ответ матом послал всех куда подальше.

— Эх, парень! Нельзя тебе пить. Плохо кончишь. Да… Он нам не помощник.

Мала:

— Что мне делать?

— Помогай! Делай вот ему искусственное дыхание, — Сурганов указал на Сашу.

— Изо рта в рот? Меня вырвет.

— Тогда хотя бы руки его води вверх — над головой, вниз — по телу. Затем три раза дави на грудную. Затем усади и опять положи. И заново повторяй. Надо ему лёгкие провентилировать.

— А что у него с лёгкими?

— Сдаётся мне, девочка, что мы здесь все газом надышались.

— Каким газом?

— Какой-то газ нехороший в салоне распылили. Но, слава богу, не нервнопаралитический.

— Как вы определили?

— Если бы против нас применили боевое отравляющее вещество, то уснувшего человека без антидота было бы уже не воскресить. Сам он не придёт в себя. Никогда.

— Это как в Солсбери?

— Не знаю я, как в Солсбери. Но мы с тобой очухались сами. Разговариваем, ходим, что-то делаем. И всё без лечения. Значит, этот газ не химоружие, — Сурганов всё это говорил, попутно проверяя состояние девушек из «диванного» купе.

— И что это тогда?

— Похоже на какой-то вид «сонного газа». Не берусь говорить какой. Возможно, что в данном случае основа — фентонил или близкое к нему вещество. Вот только, как мне кажется, смешали его с каким-то тяжелым газом, возможно с неодорированным бутаном. Поэтому этот газ опустился на пол. Парень пошёл на кухню и ногами мог его переворошить, поднять вверх к дыхательным путям. Возможно, что так. Только доза у него, если он её получил — минимальная. Много времени прошло. Газ в основном через систему вентиляции улетучился. Поэтому, я думаю, что всё с нашим пьянчужкой будет нормально.

Винс открыл глаза и закашлялся.

Володя:

— Вот молодец! Не спим. Не спим!

Амалия:

— Подождите! Но бутан, насколько я понимаю, взрывоопасный газ.

— Хороший вопрос. Всё дело в концентрации. Помещение у нас маленькое. Но распыление даже литра бутана в таком самолёте не окажет никакого особого влияние на здоровье человека. Я уже не говорю об опасной концентрации для взрыва. Другое дело, что в него добавили? Есть вещества, капли которых достаточно, чтобы отравить всю Москву. Здесь в носитель тоже было добавлено мизерное количество отравляющего газа. Проблема, как его распылить. Проще распылить из баллончика со сжатым газом. Но это же делали не на заводе. Я имею ввиду готовили акцию против кого-то из нас. Поэтому воспользоваться могли только доступным для всех газом. А пропан-бутан — это как раз тот случай.

Из дверей туалета вывалился, держась за косяк, Стас:

— Я уже нормалёк. Сейчас приду в себя.

— Нормалёк, — проворчал Сурганов. — Выпей ещё две банки. Затем закрой эту дверь, — указал он на задвижную герметичную дверь, — и три минуты как можно активней побегай на месте. Подвигайся. Провентилируй лёгкие. Может тогда и будешь — «нормалёк».

— Понял, — кивнул парнишка и нажал на кнопку.

Овальная дверь вылезла из перегородки и плотно изолировала туалетный отсек от остального салона самолёта.

— Это зачем вы его закрыли?

— Там самый чистый воздух. В туалете всегда вентиляция работает лучше.

Сурганов прошёл в среднее купе, где стал щупать пульс у своего босса:

— Хреново, шеф! Возраст у тебя уже не для таких отравлений.

Он повернулся к Амалии:

— Девочка, работай с этим парнем. Саша его зовут? А я попробую найти ещё какого-нибудь помощника.

В это время началась рвота у Агнессы.

— Так, так, так! — телохранитель опустил её голову между колен. — Вот хорошо! Главное не захлебнись. Зовут меня, кстати, Володей, — обратился он к Амалии.

— Вы можете называть меня Малой.

— Так вот, Мала, увидишь, что кого-нибудь рвёт, помоги. Не дай захлебнуться. Отравленные от этого часто умирают.

Сурганов отвалил от Агнессы обмякшее тело Мария:

— Ну? Что у нас здесь с твоим дружком? Пульс нормальный. Глаза не особо расширены. На свет реагируют. Да тебя, парень, пора воскрешать!

И он стал приводить в чувство Мария.

Через пять минут к нему на помощь пришёл Стас. Совместными усилиями они смогли привести в божеское состояние всех, кто находился в хвостовом купе салона самолёта. Когда Есения с мокрой головой выходила из туалета, поддерживаемая сильными руками Амалии, на неё уже вполне осмысленно смотрели Мар, Саша и Агнесса. Даже Винсент, разбуженный телохранителем, уже стоял в проходе и всеми возможными способами пытался избавиться от икоты.

— Мы летим уже сорок пять минут, — посмотрел на часы Сурганов.

— И что? — спросила Мала

— Время бежит быстро. Надо торопиться спасать остальных.

Он повернулся к Стасу:

— Теперь скажи мне, дорогой, какие лекарства есть на борту самолёта?

— На кухне большая аптечка. Ещё одна у кабины лётчиков. Там обычный набор лекарств.

— Активированный уголь хотя бы есть?

— Думаю, есть.

— Тащи их сюда. Стоп! — схватил он шустрого парня за руку, — Иди осторожно. Медленно перебирая ногами. Не загребай! Это будет быстрее.

— Зачем?

— Думаю, что по полу стелется отравляющий газ. Постарайся не надышаться им. Стоп! — он снова схватил парня, на этот раз за штаны, — Там твоя подруга на полу лежит. Не трогай её. Судя по всему, ей уже не поможешь. Даже не шевели. А то сам не вернёшься. Иди. Не стой уже! Иди говорю!

Эти слова оказали на парня сильное впечатление. Но он, медленно шагая, всё же двинулся в сторону носа самолёта.

— А что с лётчиками? — поинтересовался Марий.

— Не знаю. Пока не знаю. Сейчас сначала Стас вернётся, а потом я пойду. Постараюсь всё выяснить.

— Почему бы не пойти прямо сейчас?

— Дождёмся парня.

— А если у нас уже нет лётчиков?

— А если я пойду и не дойду? Вы одни затем справитесь? То-то же! Может, лётчикам уже и не поможешь. Но у нас есть ещё шансы. Мы ведь летим.

Винсент с сомнением мрачно произнёс:

— Шансы? Без лётчиков? Ситуация безвыходная.

— Как говорит мой босс: «У вас беда? Напала саранча? Позовите китайцев — и вы на этой беде сможете неплохо заработать». Так что выход есть всегда. Надо только не раскисать.

Он встретился взглядом с Агнессой. Она смотрела на него выпученными от ужаса глазами:

— Всё будет хорошо, девочка. Всё хорошо!

— Не будет, — проканючила сквозь слёзы Агния.

— Будет! А чтобы было всё хорошо, давайте не сидеть сложа руки. Переходим в следующий салон и разбираем пациентов. Делаем искусственное дыхание, тормошим, шлёпаем по щёкам. Можно сильно. Затем отпаиваем так, чтобы хорошо проблевались. Следите, чтобы не захлебнулись.

— А если не будут блевать? — спросил Мар.

— У тебя два пальца есть?

Марий кивнул больше глазами, чем головой.

— Не побрезгуй товарищем. Суй ему их в рот.

Когда они занялись «лечением» обитателей второго купе, вернулся Стас:

— Хреново, — пробормотал он угрюмо, — Алина умерла. Пилоты закрылись и не отвечают. Но парень в кресле рядом с кухней хрипит. Значит живой. Вот! — он положил два кожаных чемоданчика на стол.

— Мала! Кто у нас в передних креслах сидит?

Девушка обвела всех взглядом:

— Да! Там Фима с Алисой при посадке сели.

— Что у тебя здесь? — Сурганов указал Стасу пальцем на пакет, который тот держал под мышкой.

— Это перед вылетом курьер привёз. Сказал, что это лекарства от отравления.

Все переглянулись.

— Давай сюда, — Володя высыпал содержимое пакета на стол. — Нет. Это не то, что вы подумали. Здесь нет злого умысла.

На столе лежали таблетки «Мезима», «Анальгина» и подобные им, которые народ в России традиционно употребляет при похмелье и переедании. Но было там и два больших тюбика.

— О! — воскликнул Сурганов, взяв их в руки. — Это же то что нужно! Великий «Энтеросгель». Какие-нибудь ёмкости на борту есть?

— Э-э. Есть. Ведёрки для охлаждения шампанского.

— Тащи всё сюда. И не забудь побольше воды принести, — он повернулся к Саше, который уже давно пришёл в себя и теперь, зевая, одиноко стоял в проходе между средним и хвостовым отсеками салона. — Тебя ведь Саша зовут?

— И что из этого?

— Ты же ничем не занят. Сходи со Стасом.

— Он что сам не принесёт?

— Принесёт.

— Ну и пусть тащит.

— Ты пойдёшь и поможешь, — голос Сурганова звучал чётко и уверенно.

— Чего ты командуешь?

— Если не пойдёшь, я тебе в ухо дам.

— Кто? Ты?

— Я.

— Не боишься?

— Кого? Тебя?

— Да пошёл ты!

Сурганов не сильно, но резко ударил Александра в солнечное сплетение и тот свалился на пол. Но телохранитель тут же поднял его за шиворот и усадил на кресло:

— Осторожно! На полу валяться нельзя. Все встали и постояли две минуты пока газ опять не осел. Так ты пойдёшь? Или повторить? В следующий раз дам в ухо. Как и обещал. Будет больно.

— Угу. Когда вернёмся, ты об этом пожалеешь.

— У меня задача, чтобы мы вернулись, — Сурганов обвёл всех строгим взглядом. — Все поняли? Иди, — он легонько подтолкнул Александра в сторону кабины пилотов. — Забудь обиды и иди спасать себя и своих друзей. Только осторожно, медленно, не загребай ногами.

Володя вытащил из аптечек пачки с чёрными таблетками и бросил их на стол:

— Девчонки, быстренько давим активированный уголь и растворяем порошок в воде. Используем ложки, бокалы и минералку. А ты парень, — обратился он к Мару, — тащи Маргариту в хвостовой салон. Будешь её воскрешать.

Мара не надо было два раза просить, он сразу унёс девушку на диван.

— Так! Тебя Винсент зовут? Сможешь вот этой девушке помочь? — указал он на Виолетту.

— Смогу. Ик!

— Смотри! В твоих руках её жизнь.

— Ик! Винсент и Виолетта. Звучит красиво! — он взял девушку на руки и, слегка покачиваясь, направился вслед за Маром.

— Мала! Делай потихоньку искусственное дыхание Леониду Вячеславовичу. А вы, — он обратился к Есении и Агнии, — занимайтесь вот этими девушками, — указал он на Анастасию и Соню.

Сам же Володя стал трясти и шлёпать по щекам Грэга.

В это время Саша и Стас принесли пять ведёрок для льда и три упаковки питьевой воды.

Сурганов стал готовить снадобье, выдавливая в ведерки из тюбиков «Энтеросгель».

— Отличненько! Сейчас-сейчас! Всех отпоим.

Затем он вылил в ёмкости залитые водой таблетки активированного угля. Всё это он размешал ложкой и залил содержимое питьевой водой, заполнив ведёрки до краёв. После этого он ещё раз осмотрел содержимое аптечек:

— О! Тут и ампулы с нашатырём. Отлично! Так! — обратился ко всем телохранитель. — Пять эликсиров молодости и здоровья готовы. Это тебе, это тебе, это тебе, — он раздал ведёрки Мару, Саше, Винсенту и Стасу. — Задача! У каждого из вас свой подопечный. Вернее, подопечная. Вы отвечаете за их жизнь. Приведите их в чувство — дайте понюхать нашатырного спирта. И после этого постарайтесь влить в них как можно больше вот этого эликсира. Чем больше будет рвотный эффект — тем лучше. Только следите, чтобы они не захлебнулись, когда вы будете их поить. Ну, естественно, и тогда, когда их будет выворачивать наизнанку. И заставляйте их дышать. Любыми способами. Девчонки, вот вам тоже ведёрко.

Конец ознакомительного фрагмента.