Тачдаун

Сола Рэйн, 2022

ХАНТЕР: ОН – звезда футбола, университетский божок и высокомерный придурок, который смотрит на меня, как на трофей. Добавьте сюда обстоятельства нашего знакомства, и вы получите моего смертельного врага. Мы уже выбрали шаблон для наших отношений: он пытается затащить меня в постель, я – посылаю его к дьяволу. Какое-то время это работает. Но каждое его прикосновение подвергает мою волю серьезным испытаниям. ЧЕЙЗ: ОНА – катастрофа, которая разрушает все, к чему прикасается. Сумасшедшая. Упрямая. Стерва. Каждая наша встреча – настоящая игра на выживание. И как только я начинаю выигрывать, она меняет правила игры. Влюбиться в нее, все равно что выдернуть чеку из гранаты. С другой стороны, кто не любит опасности? В книге присутствует нецензурная брань!

Глава 2. Хантер

— Черт, этот парень трахается как бог, — раздается за спиной мелодичный голос матери.

Обернувшись, я вижу, что она стоит, прислонившись к косяку, в дверях нашего дома и взглядом кошки, объевшейся сметаны, провожает удаляющийся байк. Ее безупречное тело, которое является лучшим свидетельством того, насколько сильно Руби любит пилатес, обернуто светло-розовым полотенцем, подчеркивающим флоридский загар, а влажные после душа волосы собраны на макушке в золотистый пучок. Даже в такую рань, без грамма макияжа и с дурацкими гидрогелиевыми патчами под глазами, она выглядит на миллион долларов.

— Ты не должна это обсуждать со мной, — ворчу я, проходя мимо нее в дом.

— Не будь занудой, Хантер, — усмехается Руби, подавляя зевок, и следует за мной на кухню. — Тебе девятнадцать, и ты уже не девственница.

К горлу подступает тошнота, когда в сознании вспышками проносятся воспоминания о моем первом и единственном сексуальном опыте: Брендон Стюарт и я. Король и Королева выпускного бала. Маленькая каюта на яхте, где проходит вечеринка по случаю окончания школы, и пыхтящий от усилий регбист, который с грацией слона в посудной лавке пытается вставить в меня свой кривоватый член…

В тот вечер были сильные волны, и этого придурка укачало прямо во время нашего неуклюжего секса. Стоит ли говорить, что было дальше?

Этот день официально стал худшим в моей жизни.

К счастью, с тех пор я больше не видела Брендона, но фотографии со мной в заблеванном вечернем платье от Веры Вонг до сих пор мелькают в ленте Пинтереста^[3], как «идеи, которые могут вам понравиться».

Мы входим на кухню, и мой стакан с недопитой водой тут же попадает под кареглазый прицел Руби. Сердито вздыхая, она достает из ящика стола смятую пачку «Лаки Страйк», садится на деревянную столешницу и прикуривает.

— Я ведь просила тебя не пить перед съемками, — ее слова вылетают вместе с дымом.

— А я просила у Санты нормальную мать, но, как видишь, наши желания не всегда исполняются.

— Я идеальная мать, — фыркает Руби, лениво наблюдая за тем, как я разгружаю посудомоечную машину.

— Идеальные матери не спят с малолетками.

— С малолетками? — ее голос становится выше на пол-октавы. — Парню двадцать один хренов год!

— А твоей дочери — девятнадцать! — восклицаю я, поворачиваясь к ней. — О чем ты только думала, черт возьми? Ты ведь ему в матери годишься!

Если бы взглядом можно было убивать, то я бы уже взбиралась по ступеням раскаяния, ведущим к вратам чистилища. Ну, или как там было у Алигьери?

— Еще раз скажешь что-то подобное, и я откушу твою болтливую голову. — Она крепко затягивается и выпускает облако сигаретного дыма прямо мне в лицо. — И зачем я вообще научила тебя разговаривать?

У меня вырывается смешок.

— Это была бабушка.

— Ну да, точно. — Ее широкий рот растягивается в улыбке. — Кстати, о прошлой ночи. Клянусь богом, я старалась вести себя тише, но этот жеребец…

— Господи, мам! — Я с грохотом захлопываю дверцу посудомоечной машины и широкими шагами прохожу через кухню, прижимая ладони к ушам. — Избавь меня от грязных подробностей.

— Эй! Почему это они грязные?

— Ла-ла-ла! Я тебя не слышу! — кричу я из гостиной и, пританцовывая под новый трек Оливии Родриго, доносящийся из умной колонки, направляюсь в ванную.

Спустя час «Курица», — так я с любовью называю свой старенький желтый «Мини-Купер», уже мчит по Олд-Катлер-роуд в сторону южного Майами. Яркие лучи утреннего солнца отражаются от блестящего капота и бьют прямо в глаза. Влажный ветерок, влетающий в открытые окна машины, приятно холодит лицо. Температура безжалостно приближается к восьмидесяти пяти градусам по Фаренгейту, но в урбанистическом Майами, особенно в районах с повышенной влажностью, она ощущается как более высокая.

Мне не сложно почувствовать этот контраст, потому мы с матерью живем в пригороде. Наш дом находится в нескольких километрах от мегаполиса, в небольшом живописном городке Катлер-Бей, куда мы перебрались около пяти лет назад.

До переезда в пригород Майами мы жили на маленьком курортном острове Ки-Уэст, расположенном у побережья Флориды, между Атлантическим океаном и Мексиканским заливом. В месте, где максимальная высота домов достигает всего пять этажей, по улицам расхаживают охраняемые законом петухи, а легендарный Семимильный Мост частенько выступает площадкой для голливудских съемок. Если вы смотрели фильм «Правдивая ложь», то именно на этом мосту снимали культовый эпизод финальной погони старины Арни за террористами. Но, как бы круто все это не звучало, Ки-Уэст был той еще унылой дырой. Мне всегда казалось в нем слишком тесно.

Другое дело — Майами. Город возможностей, любезно выворачивающий перед нами свои карманы. Здесь мама открыла первый собственный бизнес, который планомерно начинает процветать, а я, благодаря ее деньжатам, поступила в престижный местный университет. Завтра первый день учебы.

Похоже, жизнь налаживается.

Когда индикатор топлива начинает мигать, я съезжаю с дороги и торможу на ближайшей заправке.

— Пойду я, — останавливает меня Руби, когда я тянусь на заднее сиденье за сумкой.

Мне остается только пожать плечами.

— Валяй.

Мама элегантно выходит из машины, расправляет складки тонкого кремового платья и встряхивает роскошной копной белокурых волос. Жесты отточены до совершенства. В мире Руби это что-то вроде брачного танца, который исполняет самка, чтобы привлечь внимание самца.

Я понятия не имею, каким образом это работает, но не проходит и пары секунд, как на нее обращает внимание убийственно-огромный лысый латиноамериканец, который заправляет свой «Бентли» у другой колонки.

Кроме шуток, мужик реально сложен как танк: высокий рост, чудовищной ширины плечи и сужающийся к талии торс. Под тонкой рубашкой, заправленной в элегантные брюки, бугрятся мышцы, туго натягивая хлопковую ткань, на ногах черные лоферы, размером с межпланетные ракеты Илона Маска, а на лице — солнцезащитные очки-авиаторы от «Рэй Бен», которые делают его похожим на телохранителя или тайного агента спецслужб.

Откинувшись на сидении, я скучающе наблюдаю за тем, как мама растерянно хлопает ресницами, изображая первые стадии панической атаки, и что-то быстро говорит подошедшему к ней мужчине.

Прекрасная дама в беде.

Чертова классика.

Спустя пару мгновений громила уже смотрит на нее с нескрываемым интересом, готовый не только оплатить ей бензин, но и вписать ее своим бенефициаром в полисе страхования жизни. К счастью для него, Руби никогда не играет по-крупному.

Через пятнадцать минут мама возвращается в машину, держа в руке коричневый бумажный пакет и визитку.

— Полный бак и овощной буррито, — самодовольно подмигивает она.

Я закусываю губу, стараясь сдержать смех.

Эта женщина — ходячее противоречие. Она умудряется совмещать страсть к мексиканской кухне с низкокалорийной диетой, курение с любовью к бегу, а симпатию к феминизму с ведением бизнеса в сфере эскорт-услуг.

— Брюс Маккартни, главный тренер футбольной… — читаю я вслух серебристую надпись на черном фоне.

— Ай, выброси это! — Руби выхватывает у меня визитную карточку, не дав дочитать, и швыряет ее в открытое окно. — У мудака обручальное кольцо на пальце.

Едва уловимая нотка отчаяния в ее голосе привлекает мое внимание.

— Тебе он понравился, — заключаю я.

— Заткнись и жми на чертов газ, — рявкает Руби, после чего жадно вгрызается зубами в тортилью.

— Не просто понравился, — ахаю я. — Ты запала на него, не так ли? С первого взгляда! Как в какой-то убогой мелодраме на «Passionflix^[4]».

— Хантер, моя единственная любовь лежит дома в ящике для белья и работает от трех батареек.

— Эй, а как же я?!

— Прости, подкидыш. Вечно про тебя забываю, — усмехается Руби, и через секунду ее буррито врезается мне в лицо.

Когда мы въезжаем в распахнутые ворота виллы, которую мама арендовала для фотосессии, мои лицевые мышцы уже болят от смеха.

Выстроенное в тропическом стиле двухэтажное здание выглядит компактным и уютным. Подстриженный газон, ухоженные кустарники и клумбы с яркими цветами. Белый фасад виллы оснащен рядом французских окон, в которых отражается невозмутимая гладь бассейна, сверкающего, как бирюзовое стекло. Все вокруг дышит спокойствием и тишиной. Мы проходим по усыпанной гравием дорожке, вдоль которой посажены лимонные деревья, и входим в дом, где нас встречает Макэйо.

Макэйо — верный слуга моей матери. Экзотическим именем он обязан своим гавайским предкам. Хотя на этом его интересности не заканчиваются. Мак красит волосы в розовый, фанатеет по Достоевскому, слушает французский шансон и до смерти боится свинины, потому что та якобы привлекает злых духов. Он ниже меня сантиметров на пятнадцать и легче килограммов на пять. В те редкие минуты, когда он не целует Руби задницу, мы неплохо ладим.

— Алоха, дорогая! — Он быстро клюет меня в щеку и тут же переключает внимание на мать: — Святые котики, какое платье!

Я закатываю глаза и прохожу в гостиную. На кофейном столике, рядом с коробкой конфет, стоят два ведерка со льдом, в которых охлаждается шампанское, а чуть подальше возвышается гигантское блюдо с фруктами.

Ничего необычного.

Руби каждый свой выход из дома превращает в алко-фестиваль.

Сквозь стеклянные двери гостиной, ведущие на террасу, вижу команду матери: фотографа Эндрю, его ассистента Нила, визажиста Анну и рыжеволосую незнакомку, вероятно, нового парикмахера.

— Как настроение, Хантер? — окликает меня Макэйо. — Готова поработать?

— Ага-а-а, — неохотно протягиваю я, отправляя в рот виноградинку.

Господи, как же я ненавижу все это, но у меня нет возможности свалить.

Моя мама владеет небольшим, но уже довольно известным в узких кругах агентством по оказанию эскорт-услуг. Все в рамках закона. Никакого теневого бизнеса или деятельности, связанной с секс-индустрией. Только дружеское сопровождение на деловых встречах или открытых мероприятиях в пределах округа Майами-Дейд и чрезвычайно высокая анонимность. Я знаю, о чем говорю, потому что мне приходилось дважды подменять моделей матери. Свое личное время — вот все, что я продавала ее богатеньким клиентам.

Помимо сопровождения, девушки из агентства нередко подрабатывают фотомоделями, снимаясь для журналов, каталогов одежды и прочей ерунды. Этим тоже заправляет Руби. Все контракты с ее моделями заключаются только через нее. Именно поэтому я сейчас здесь. Выбранная для рекламы модель внезапно заболела, и, чтобы не потерять деньги, мать договорилась с заказчиком, что ее заменю я.

— Держи. — Мак протягивает мне бумажный пакет. — Можешь переодеться в гардеробной на втором этаже.

Я заглядываю внутрь пакета и чувствую, как к щекам приливает жар.

— Что это? — Я с ужасом смотрю на две маленькие красные тряпочки, ткани которых не хватит даже на костюм для чихуахуа.

— Купальник, — осторожно отвечает он, хлопая своими раскосыми глазами. — Разве Руби не говорила тебе, что фотосъемка будет у бассейна?

Я с яростью перевожу взгляд на мать.

— Ты окончательно выжила из ума?

— Хантер, это всего лишь купальник. — Ее какая-же-ты-королева-драмы тон еще больше выводит меня из себя. — Ты каждый день ходишь на пляж, где все пялятся на тебя абсолютно бесплатно.

— Это не то же самое!

— Детка, давай просто сделаем это, ладно? Ты же не можешь подвести всех этих людей? — Она указывает рукой на свою команду, которая стоит за стеклянной дверью.

— О, еще как могу. — Я швыряю на пол бумажный пакет и пинаю его носком кроссовки. — Смотри, беру и подвожу.

— Хантер…

— Я буду фотографироваться только в одежде.

— Зачем она тебе нужна? — Мак успокаивающе кладет руку мне на плечо. — Взгляни на свою фигуру, милая. Ей позавидует даже Кендалл Дженнер. Прятать такие формы — преступление.

Я опускаю глаза на свою футболку с изображением Уолтера Уайта^[5] и недоумеваю, о каких таких формах щебечет этот гавайский попугай. Моя грудь не изменилась со времен младшей школы, а задница и вовсе в комплектацию не вошла.

— Я сказала «нет».

Руби стонет так громко, что все головы за стеклянной дверью поворачиваются в нашу сторону.

— Хантер, если я не выполню условия соглашения, мне придется выплачивать чертову неустойку! Ты же знаешь, что мы сейчас на мели. И благодаря кому? — Она театральным жестом указывает на меня. — Благодаря одной занозе в заднице, которая решила поступить в самый дорогой университет Флориды и повесить на меня все свои гребаные счета! Так что, если не хочешь до конца своих дней переворачивать котлеты для гамбургеров в Макдональдсе, надевай хренов купальник и работай.

Я уверена, что мой праведный гнев ощущает на себе каждый в этом доме, — потому что такой тишины не бывает даже на кладбище.

— Я хочу пятьдесят процентов от гонорара, — объявляю я тоном, не терпящим возражений.

Ее густые темные брови взмывают вверх.

— Мы договаривались на тридцать.

— Я сказала — пятьдесят.

— Истинная Брэдшоу, — хохочет Мак.

Его слова вызывают у Руби довольную ухмылку, и она протягивает мне руку.

— Идет.

Примечания

3

Пинтерест (англ. Pinterest) — популярный социальный фотохостинг, позволяющий пользователям добавлять в онлайн-режиме изображения, помещать их в тематические коллекции и делиться ими с другими пользователями.

4

Passionflix — это стриминговый сервис, на котором можно смотреть фильмы и сериалы, снятые по мотивам любовных романов.

5

Уолтер Хартвелл Уайт (англ. Walter Hartwell White) — главный герой американского телесериала «Во все тяжкие». Его роль исполнил Брайан Крэнстон.