Пленённая принцесса

Софи Ларк (2020)

Они убили моего отца, поэтому я украл их дочь. Заточил в шикарном особняке, словно птицу в клетке. Теперь Несса Гриффин — моя пленница. Балерина, которая танцует только для меня. Она милая и невинная и явно не заслуживает такого отношения. Однако я вырос в мире, полном жестокости, и стал его частью. В моём сердце не осталось места для тёплых чувств. Я использую Нессу, чтобы воздать врагам по заслугам. Но только если смогу удержаться от искушения отдать своё сердце пленённой принцессе…

Мико

Чикаго

Я сижу в своем кабинете в задней части клуба, отмечая цифры в бухгалтерской книге.

Теперь у меня два ночных клуба и три стрип-клуба. Они приносят неплохой доход — даже тот, что открылся всего пару недель назад. Но их предназначение не в этом. Заведения служат лишь для отмывания денег.

Любая индустрия, где платят наличными, это отличное прикрытие. Прачечные, автосалоны подержанных автомобилей, службы такси, рестораны… все они служат корзиной, в которую сбрасывается легальная прибыль, а также незаконный доход, полученный от наркотиков, оружия, хищения и женщин.

В былые времена можно было выставить пустую витрину, даже не удосужившись наполнить ее товаром. У Аль Капоне была такая витрина прямо здесь, в Чикаго. На его визитной карточке было написано «Торговец подержанной мебелью». Теперь судебная бухгалтерия стала куда более изощренной, и для прикрытия нужен настоящий процветающий бизнес.

Конечная цель этого мероприятия — положить грязные деньги в банк. Это приходится делать медленно и скрупулезно, ежедневно примешивая к «чистым» взносам нелегальную прибыль. И хорошо бы незаконные средства составляли всего десять-пятнадцать процентов основного дохода.

Нужно быть аккуратнее, потому что банки — гребаные крысы. Если они заметят, что твоя скромная пиццерия внезапно приносит миллионы долларов, или увидят, что прибыль намного превышает сумму в чеках, которые ты выписываешь дистрибьюторам, они донесут на тебя в налоговую службу.

Но как только деньги в системе, отправлять их можно куда угодно. Офшорные налоговые убежища, крупная недвижимость, брокерские счета…

Все мои активы вместе взятые исчисляются восьмизначными цифрами. Но, глядя на меня, этого не скажешь. Я веду себя сдержанно и велю своим людям делать то же. Стоит разлениться, стать неосмотрительным и начать сорить деньгами, как тут же привлечешь к себе ненужное внимание.

Теперь чикагским «Братерством» управляем я и мой брат Йонас. Мы названые братья, не кровные. Нас обоих усыновил Тимон Заяц. Я работал на Тимона десять лет. Он учил меня, тренировал, направлял.

Мой биологический отец умер в Варшаве. Я не знаю, где его могила. И мне плевать. Я больше не ступлю на польскую землю. Я вообще стараюсь об этом не думать.

Тимон привез меня сюда, в Америку. Он рассказал мне, как построить империю богаче, чем вся наша родина. Я поверил ему. Его мечты стали моими. Он дал мне смысл жизни.

Какое-то время мы процветали. Мы начали захватывать этот город, квартал за кварталом.

Но мы не единственные гангстеры в Чикаго.

Мы ввязались в конфликты с колумбийцами, русскими, итальянцами и ирландцами.

Колумбийцев мы сокрушили, захватив их конвейер по производству наркотиков. Вот когда деньги действительно потекли, обеспечивая другие наши операции.

Затем Министерство юстиции оказало нам услугу, расправившись с торговлей оружием, которой руководила русская «Братва».

Это развязало нам руки, позволив выступить против итальянцев, особенно семьи Галло. Но Энзо Галло оказался не так немощен, как мы ожидали, и не растерял хватки. Его сыновья уложили троих наших людей в землю, на которой возвели фундамент для своей башни на Оук-стрит.

Прежде чем мы успели ответить, Галло вступили в неожиданный союз с Гриффинами, ирландскими мафиози, королями криминального Чикаго. Энзо выдал свою единственную дочь за Кэллама, единственного сына Гриффинов.

Это было как гром среди ясного неба. Словно союз между Израилем и Палестиной или кошками и собаками.

Тогда-то, похоже, Тимон и совершил ошибку. Ошибаться ему было не свойственно. Но в тот момент он повел себя необдуманно.

Когда Аида Галло и Кэллам Гриффин пришли в один из наших клубов разнюхивать информацию, мы накачали их снотворным и отвезли в старую скотобойню на западе города.

Это был импульсивный, не спланированный поступок, совершенный по приказу Тимона. И все-таки я виню себя за то, что случилось.

Я стоял, направив на них винтовку. Я должен был без колебаний пристрелить их обоих там и тогда.

Вместо этого они сбежали по сливной трубе.

Это была унизительная ошибка. Я опустился перед Тимоном на колени, ожидая заслуженного наказания. За десять лет я еще ни разу не подводил его так сильно.

Заяц приказал остальным покинуть помещение.

Я закрыл глаза, думая о мачете, которое он опустит на мою шею. Такова справедливость в нашем мире.

Вместе этого я почувствовал на плечах тяжесть его ладоней. Но в этом жесте не было злости.

Я посмотрел ему в лицо.

Сколько я знал Тимона, я никогда не видел его колеблющимся или слабым. Но внезапно его лицо показалось мне усталым. Ему было всего пятьдесят восемь лет, но Мясник прожил дюжину жизней, полных крови, тяжкого труда и борьбы.

— Миколай, — сказал он. — Ты мой сын и наследник. Я знаю, что ты никогда не подведешь меня снова.

Я уже давно утратил способность чувствовать что-либо похожее на любовь. Но во мне разгорелся огонь преданности, нечто, гораздо более сильное, чем любовь. Тимон уже дважды пощадил мою жизнь. Ему никогда не придется делать это в третий раз.

Я словно почувствовал прилив новых сил. Был готов встать плечом к плечу с моим отцом и сокрушить итальянцев и ирландцев. Раз и навсегда прибрать к рукам власть в этом городе.

Вместо этого неделю спустя Данте Галло убил Тимона. Застрелил его, оставив истекать кровью в придорожной канаве.

Мне еще только предстоит отомстить, и мне стыдно за каждый проходящий втуне день.

Но нужно учитывать два фактора.

Во-первых, мои люди. Гриффины и Галло вместе представляют внушительную мощь. Их поддерживают десятки ирландских и итальянских семей. Атаковать их напрямую опасно и бессмысленно. Во всяком случае, пока.

Во-вторых, я хочу заставить их страдать. Я мог бы убить Кэллама или Данте, но что с того? Я хочу сокрушить всю империю. Хочу разделить две семьи. И затем уничтожить их по одному.

Чтобы сделать это, мне нужно найти их слабое место. Их уязвимость.

Так что я наблюдаю и выжидаю. Позволяю им думать, что «Братерство» пало, что они отрубили голову змея, убив Тимона.

Тем временем я управляю своим бизнесом. Слежу за своей территорией. И приумножаю с каждым днем деньги и власть.

Раздается стук в дверь. Это Йонас. Он входит, не дожидаясь приглашения, с ящиком польской водки «Жубровка» в руках и вытаскивает одну из бутылок, демонстрируя мне ярко-зеленую этикетку и одинокую травинку зубровки, плавающую в бледно-янтарном напитке.

— Как раз вовремя, — радостно скалится он. — Наши запасы вот-вот закончатся.

У Йонаса мощное телосложение, накачанные мускулы и густые черные волосы, которые он зачесывает назад. Его глаза настолько темные, что сложно отличить зрачок от радужной оболочки, а брови представляют собой прямые линии, поднимающиеся по внешним краям, как у Спока^[8]. Впрочем, на этом его сходство с вулканцем заканчивается. Йонас нелогичен и импульсивен — он скор на скандал и на веселье. Мой брат не продумывает свои действия до конца. Вот почему главный я, а не он.

Так хотел бы Тимон. Впрочем, это и не важно — моего приемного отца не стало, и я больше не собираюсь быть вторым.

— Какая общая выручка за алкоголь на этой неделе? — спрашиваю я Йонаса.

— Пятьдесят семь тысяч, — гордо отвечает он.

Это на двенадцать процентов больше, чем на прошлой неделе.

— Хорошо, — киваю я.

— Впрочем, кое-что меня смущает, — хмурится Йонас.

— Погоди, — отвечаю я.

Я хлопаю по плечу девушку, которая все это время сидела у меня между ног и сосала член. Ее зовут Петра. Это одна из наших барменш — одна из лучших, вообще-то. Языком она управляется не хуже, чем руками. Неплохое дополнение к утомительному процессу сведения баланса. Но обычно я не кончаю. Как бы усердно Петра ни работала, мой член жив лишь наполовину, как и все остальное во мне.

— Можешь идти, — говорю я ей.

Петра встает из-за стола, отряхивая колени своих узких черных брюк. Сверху на ней топ в виде корсета, наполовину расшнурованного, чтобы демонстрировать щедрое декольте. Помада размазана вокруг рта.

Йонас ухмыляется, понимая, что все это время мы были в комнате не одни. Он оценивающе оглядывает бюст Петры, а затем ее зад, когда девушка выходит из кабинета. Впрочем, не то чтобы он видел их в первый раз.

— Как она? — спрашивает брат. — Мне пока не выпадала честь.

— Нормально, — бросаю я. — О чем ты хотел рассказать?

Йонас снова становится серьезным, возвращаясь к делу.

— Думаю, кто-то из барменов нас обкрадывает.

— С чего ты взял?

— Я взвешивал бутылки. Не хватает тридцати восьми унций^[9].

— Кто-то слишком много наливает?

— Нет. Я поставил на горлышко дозаторы.

— В таком случае, этот кто-то либо угощает друзей, либо прикарманивает нал.

— Это точно, — соглашается Йонас.

— Я понаблюдаю сегодня.

— Отлично, — говорит Йонас и снова расплывается в ухмылке, скрещивая руки на груди.

— Что? — раздраженно спрашиваю я.

— Ты собираешься убрать член в штаны?

Я смотрю вниз на свой пенис, все еще перемазанный помадой Петры. Я уже и забыл о прерванном минете. Нахмурившись, заправляю член обратно.

— Доволен?

— Вполне, — отвечает он.

Мы направляемся в зал.

Ночь только набирает обороты — гости выстроились у барной стойки, на танцполе становится тесно, все кабинки со столиками уже заняты.

Я оглядываю многолюдную суету и вижу деньги, деньги, деньги. Официантки засовывают наличные в передники, разнося посетителям напитки с четырехсотпроцентной наценкой. Бармены снова и снова проводят кредитными картами, и каждый взмах — еще одна капля в море денег «Братерства».

Стены в клубе оклеены газетной бумагой, кабинки обиты бархатом насыщенного изумрудного цвета. Тусклое, водянисто-зеленое освещение создает узорчатые тени, из-за которых кажется, что посетители идут по высокой траве.

Это самые настоящие джунгли, и я их король. Посетители, сами того не подозревая, оказывают мне почести, пока я осушаю их кошельки с каждым напитком.

Я занимаю наблюдательную позицию в углу танцпола, делая вид, что слежу за посетителями, но на самом деле не свожу глаз со своих подчиненных. В особенности с барменов.

За стойкой основного бара их четверо — Петра, Моник, Бронсон и Чез. Все они быстрые и расторопные работники, нанятые за первоклассные навыки и сексуальную внешность. Я не исключаю женщин, но подозрения падают на парней. Петра и Моник получают ошеломляющее количество чаевых ото всех одиноких бизнесменов в округе. Бронсон и Чез тоже отлично справляются, но, исходя из моего опыта, мужское корыстолюбие удовлетворяют триста долларов за ночь.

Хороший бармен — это фокусник и жонглер в одном флаконе. Он болтает с клиентом, одновременно переворачивая бокалы, перемешивая шейкеры и наливая двенадцать порций подряд. Он заставляет деньги исчезать, а алкоголь литься рекой. Он всегда выполняет десять дел одновременно.

Нужен наметанный глаз, чтобы понять, что он проворачивает на самом деле.

Через двадцать восемь минут я вычисляю вора.

Это не Бронсон с его накачанными мышцами и обаянием наглеца. Он хоть и подсовывает бесплатный напиток хихикающей блондинке, но оплачивает его из собственных чаевых.

Нет, это Чез, маленький скользкий ублюдок. Чез с его серебряными кольцами, хипстерской бородкой и пучком на голове.

У этого ублюдка огромное самомнение, если он думает, что может проворачивать две аферы за раз прямо у нас под носом. Во-первых, Чез принимает платежи сразу у трех-четырех клиентов одновременно и делает вид, что все их отмечает. Но когда его пальцы летают по экрану, я замечаю, что засчитывается лишь девять из десяти заказов в расчете на то, что объем платежей скроет его махинации.

Но есть и кое-что еще, чего Йонас не заметил: Чез тайком пронес в клуб собственную бутылку «Краун Роял». Это элитный напиток, по восемнадцать долларов за шот. Каждый раз, когда клиент его заказывает, бармен наливает ему из бутылки, которой он подменил мой виски. А затем опускает оплату прямо в свою банку для чаевых.

За то время, что я за ним наблюдаю, Чез украл уже порядка семидесяти шести долларов. По моим приблизительным подсчетам, это означает, что он присваивает более девятисот долларов за ночь.

Я делаю жест Йонасу, подзывая его к себе.

— Это Чез, — говорю я.

Брат смотрит на Чеза и на его самодовольную ухмылку, когда тот открывает четыре бутылки пива и протягивает их стайке шумных студенток. Лицо Йонаса темнеет. Он делает шаг, словно намеревается схватить Чеза за грудки и перетащить через стойку прямо здесь и сейчас.

— Рано, — говорю я, кладя руку Йонасу на грудь. — Пусть закончит смену. Сегодня нам понадобятся все работники. Схватим его на пути домой.

Йонас хмыкает и кивает. У туалетов вспыхивает драка, и он направляется туда, чтобы убедиться, что вышибалы ее разняли.

Я вновь прислоняюсь к столбу в углу танцпола, скрестив руки на груди. Удовлетворение от поимки вора уже улетучилось. Меня снова начинают снедать мысли о Гриффинах и Галло.

Ровно в этот момент в клуб входит девушка.

Каждую ночь я вижу сотни восхитительных женщин, разодетых в платья, возвышающихся на шпильках, напомаженных, с идеальными укладками и блестками на коже.

Эта девушка привлекает мое внимание своей абсолютной противоположностью им всем. Юное, свежее лицо. Такое чистое, словно сияющее. Светло-каштановые волосы, собранные в простой конский хвост. Широко распахнутые невинные глаза. И россыпь веснушек на носу, которые она даже не пыталась скрыть.

На девушке легкий свитер с запахом, а под ним бледно-розовое боди, почти того же цвета, что и ее кожа. Странный наряд для ночного клуба. Ее подруги одеты в обычные кроп-топы и мини-платья.

При взгляде на нее я ощущаю прилив адреналина. Мои мышцы напрягаются, словно сжатые пружины, зрачки расширяются. Мне даже кажется, что я слышу запах ее парфюма — легкий и сладкий, летящий над запахами сигаретного дыма, алкоголя и пота.

Реакция хищника, завидевшего жертву.

Потому что я узнаю эту девушку.

Это Несса Гриффин. Ненаглядная принцесса ирландской мафии. Их лапушка.

Она забрела в мой клуб, словно невинная газель. Глупенькая. Потерянная. Обреченная на убой.

Словно божий промысел привел ее ко мне. Но я не верю в бога. Так что будем считать это промыслом дьявола.

Я смотрю, как она идет по моему клубу в окружении подруг. Они заказывают выпивку у нахального красавчика Бронсона. Тот флиртует изо всех сил, смешивая мартини. И хотя внимание бармена больше направлено на блондинку, подругу Нессы, юная Гриффин все равно краснеет и избегает его взгляда.

Несса берет свой арбузный мартини, неловко отпивает его и кривится, хотя там сплошной сок. Она выпивает не больше четверти бокала, после чего ставит его на стойку.

Блондинка все еще хихикает с Бронсоном. Другая подруга завела беседу с долговязым ботаником. Несса с любопытством и стеснением оглядывает помещение.

Я не скрываю своего интереса и не отвожу глаз, когда наши взгляды встречаются. Я хочу увидеть выражение ее лица, когда девушка увидит меня. Поймет ли она, кто перед ней.

Несса ярко краснеет и отводит взгляд, но затем снова смотрит в мою сторону, чтобы проверить, продолжаю ли я глазеть. Увидев, что продолжаю, она резко разворачивается ко мне спиной и быстро делает еще один глоток мартини.

Несса в полном неведении. Она не имеет ни малейшего понятия, кто я такой. Это просто стеснительная девочка, предпочитающая прятаться за более уверенными подругами.

Я шагаю обратно в свой кабинет, но у самой двери меня перехватывает Йонас.

— Ты куда? — спрашивает он, замечая мою спешку.

— Танцпол сегодня на тебе, — отвечаю я. — Мне предстоит кое-чем заняться.

— Что насчет Чеза?

Я задумываюсь. Я бы не отказался посмотреть на физиономию этого мелкого говнюка, когда он поймет, что попался. Самодовольная улыбка сползет с его лица, уступив место страху, а затем священному ужасу. Я бы заставил Чеза канючить, молить и пресмыкаться, прежде чем выбил из него свои деньги.

Но теперь у меня появились дела поважнее.

— Отведи бармена в подвал в конце смены, — говорю я Йонасу. — Переломай ему руки. И забрось в его квартиру.

— А что с деньгами? — спрашивает Йонас.

— Думаю, они уже давно растворились в его крови.

Сомневаюсь, что этот мелкий ублюдок осмелился украсть мои деньги, чтобы положить их на сберегательный счет. У него зависимость.

Йонас кивает и направляется обратно в клуб.

Я захожу в офис и обшариваю верхний выдвижной ящик стола, находя GPS-трекер. Идеального размера, по форме и цвету напоминающий монетку. Я кладу его в карман и возвращаюсь на танцпол.

Мне хватает пары секунд, чтобы заметить на танцполе Нессу Гриффин. Она танцует с подругами, двигаясь под ремикс Иманбека на песню Roses. И я не единственный, кто за ней наблюдает. Девушка притягивает взгляды других мужчин и даже женщин своим чувственным танцем. Кажется, она позабыла про стеснение, полностью растворившись в музыке.

Мне не составляет труда подойти незаметно и сунуть трекер к ней в сумочку. Несса настолько погружена в себя, что я даже позволяю себе провести пальцами по хвосту, падающему ей на спину. Ее волосы приятные и шелковистые, прохладные на ощупь. Теперь я действительно ощущаю запах ее духов, легкий и чистый: ароматы лилии, орхидеи и сливы.

Я ухожу прочь прежде, чем она успевает что-то заметить.

Теперь я буду знать обо всех ее передвижениях.

Буду следить за ней. Преследовать ее. И приду за ней в свое время.

Примечания

8

Spock (англ.) — представитель гуманоидной расы вулканцев, персонаж научно-фантастической франшизы «Звёздный путь». Он отличается интеллектом и логикой, непроницаем, замкнут и в то же время обаятелен.

9

Примерно 1,1 л.