Ненавистная. Я всегда тебя любил

Софи Сорель (2024)

Когда-то давно я посмеялась над его любовью, и он меня возненавидел. Сегодня он единственный человек, который может меня спасти от страшной участи. Мне придется унизиться и попросить его о помощи, согласившись на все его условия, чего бы он ни захотел. Когда-то эта самовлюбленная Ледяная Принцесса свела меня с ума, но и она, и ее отец считали меня недостойной партией. Сегодня я преуспевающий бизнесмен с огромным капиталом. Долгие семь лет я пытался забыть ее и думал, что смог. Но сегодня она появилась на моем пороге, прося о помощи. И я не смог отказать, но ей придется заплатить за мое великодушие. Цена ей явно придется не по вкусу…

Глава 3

Семь лет назад

Борис мне нравился. Он был не похож на тех золотых мальчиков, которые входили в моё окружение с самого детства, или звёзд шоу-бизнеса, что вертелись повсюду на любой тусовке. Борис был не из нашего мира, и это чувствовалось. Он смотрел на нас с вызовом и некой долей презрения, будто ему было смешно и отчасти противно все, что он видел. Это в нем раздражало и привлекало одновременно. А ещё он близко дружил с Ренатом Несветаевым, которого отец прочил мне в мужья с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать. Папа не намекал, а прямым текстом говорил, что когда придёт время, то Ренат на мне женится. Замуж за Рената я не хотела, как, впрочем, и за кого-либо другого. Я не собиралась выходить замуж так рано и становиться золотым украшением на шее какого-нибудь отожравшегося миллиардера. Мне никто не нравился настолько, чтобы по-настоящему увлечься. Даже Снежана, будучи младше меня на два года, уже успела пару раз разбить своё сердце, меня же никто не привлекал. Борис? Пожалуй. Наверное, я бы даже могла в него влюбиться, потому что он совсем не походил на парней вокруг. К тому же он был старше меня то ли на шесть, то ли на семь лет, ровесник Рената. Оба слишком взрослые, так считала я.

— Ты странная, — заявляла подруга Диана, которая в свои девятнадцать завела интрижку с тридцатипятилетним мужчиной. — Прочили бы мне Рената в мужья, я бы из кожи вон лезла, чтобы не упустить этот лакомый кусочек пирога.

Ренат? Нет уж, Борис куда привлекательнее, и внешне, и поведением. Правда, мне он казался слишком спокойным, даже робким. Прояви он хоть какой-то интерес ко мне, я бы могла и подумать…

Я замечала его взгляды, когда мы оказывались рядом. Чувствовала, что нравлюсь ему, но он ни разу не сделал ни одного намёка. До той вечеринки, что устроил Ренат в честь дня рождения.

Поведение Бориса стало для меня полной неожиданностью. Когда он сгрёб меня в охапку и ни с того ни с сего поцеловал… Я испугалась. Испугалась его взрослого, мужского желания, еле сдерживаемой страсти. А ещё оно меня возмутило. Как он посмел подумать… Как он посмел дотронуться до меня?

— Мои девочки достойны только самого лучшего, — внушал нам со Снежаной отец. — Вы должны выбирать все самое-самое. Это касается и женихов.

Мы впитывали с раннего детства: мы принцессы, мы лучше всех, мы не должны соглашаться на ширпотреб, у нас должны быть очень высокие требования, особенно к будущему избраннику. Если Снежана какие-то вещи пропускала мимо ушей, проявляя подростковый бунт, то я верила: отец желает нам только добра. В отличие от бросившей нас матери, он в нас с сестрой души не чаял, баловал сильно, но и многому учил, прививал хороший вкус.

Когда я намекнула кое-кому из подруг, что из всех парней, которых мы знаем, мне больше всего был интересен Борис, они лишь посмеялись, повторив слова отца:

— Борис — мужчина хоть и красивый, но ты достойна большего.

Чего большего, я не знала. Кого большего — тоже не знала. Но, наверное, где-то он существовал, невероятно прекрасный, сказочный принц.

Борис им точно не был, так утверждали все вокруг, хоть его поцелуй и намекал, что, возможно, принцы бывают разные. Однако этот самый поцелуй разозлил меня, и я решила Бориса проучить, сказав первое, что пришло в голову:

— Поговори с отцом, и если он даст добро, то я даже замуж за тебя выйду, — смеялась я.

Я и представить не могла, что Борис решится. И вот теперь он стоял передо мной и утверждал, что приходил, чтобы поговорить с отцом. Мне было одновременно страшно и смешно. Как он осмелился? Как он посмел подумать, что отец согласится?

Хихикнув, знающая про поцелуй на вечеринке Снежана сбежала и оставила меня лицом к лицу с Борисом.

— Ты разговаривал с отцом? — осторожно спросила я. — О чем же?

— О тебе, конечно, — зло ответил он. — О чем ещё мы могли разговаривать?

— И что же он сказал? — ещё более осторожно проговорила я и почувствовала, как мои щеки начинают гореть. Я знала, что они не покраснеют, никогда не краснели, но кровь к ним прилила.

— Сказал, что такой, как я, недостоин такой, как ты, — скривившись, ответил Борис.

Я, не сдержавшись, рассмеялась.

— Что смешного?

— Извини. — Я поднесла ладонь к губам, пытаясь взять себя в руки. — Но… Это же идиотизм!

— Что именно? — Он сузил глаза, и мне вдруг стало страшно, смеяться больше не хотелось.

— Прийти к отцу и затеять разговор о браке, — ответила я.

— Ты знала, что он откажет?

— А ты нет? — не веря в его наивность, спросила я.

— Значит, ты не на секунду не сомневалась, что у меня ничего не выйдет, но все равно втянула меня в это?

— Я думала, ты поймёшь, что это была просто шутка.

— Просто шутка, — эхом повторил он.

— Конечно, — снисходительно улыбнулась я. — Как ты вообще мог вообразить, что отец согласится? Что я соглашусь? Я думала, ты умнее…

Передернув плечами, я пошла прочь.

— Избалованная надменная дрянь, — донеслось мне вслед.

Я обернулась и широко улыбнулась, совладав со страхом, который так неожиданно почувствовала в присутствии Бориса.

— Тем не менее эта избалованная надменная дрянь поставила тебя на место, — дерзко бросила я через плечо.

То, что я увидела в его глазах, заставило меня пожалеть о сказанном, а потому я ускорила шаг, направляясь к распахнутой двери дома. По спине пробежал холодок. Наверное, я поступила глупо, унизив Бориса, все-таки я не испытывала к нему неприязни, однако в голове стучал молоточек, выбивая: «Ты достойна только самого лучшего и не должна довольствоваться малым». Борис не был принцем или кандидатом на роль принца, а потому я спокойно переступила через него, выбросив и самого Бориса, и все произошедшее из головы. Папина принцесса достойна лучшего.