Телохранитель для убийцы

Софья Эл, 2020

Когда спасаешь чью-то жизнь, мир отвечает тем же. Кажется, целую вечность назад я держала в руках оружие. Сейчас все больше сковородки да бургеры на моей не самой крутой работе. Обычная размеренная жизнь. Пока женщина, которую я ненавидела, не потребовала от меня старый долг. В обмен за мою спасенную некогда жизнь спасти жизнь её сына. Сына моего любимого мужчины. Теперь их сын – мой. Спустя годы на мальчика открыли охоту. Но никто из них не знает, что я жива. Содержит нецензурную брань.

Глава 7

Защитная система организма человека удивительна. Мы устроены таким образом, что, когда получаем даже самые страшные ранения, миллиарды клеток тут же выполняют установку, заложенную природой. Спазм мелких сосудов и активный процесс тромбообразования помогает бороться с кровотечением. Если все проходит удачно — кровь снова приливает к пораженному участку, способствуя заживлению, а гной, появляющийся в ране, не что иное, как процесс очищения.

Но все это происходит в том случае, если человек остается жив.

Кровавые сгустки внутри раневого канала, обломки кости и черные омертвевшие края кожи — вот и все, на чем закончилась жизнь затянутого в строгий костюм охранника коттеджа владельца «Ланцелота». Упал лицом в землю, выронив смартфон. Пуля вошла в затылок, пробив теменную кость, и, пройдя сквозь мозг, вышла наружу около виска. Возможно, мужчина по инерции еще сделал пару шагов вперед. Судя по траектории проникающей щели, он все же начал поворачивать голову за секунду до выстрела.

Услышал что-то или случайность?

Оттолкнулась пуля о кость или все же был шорох?

Первый охранник был задушен. Беззвучно, на приличном расстоянии от второго. Следы борьбы, помятая трава, но ничего сверхъестественного.

Осторожно прикоснувшись к ледяной коже возле раны, я постаралась развести края в стороны, но попытка не увенчалась успехом. Разглядеть в засохшей ране с обломками кости угол входного отверстия было невозможно. Для этого нужна лаборатория, хороший свет и пара чуть больших специалистов.

Зачем было стрелять, если можно было так же бесшумно свернуть шею?

— Он хотел, чтобы его услышали, — Клод озвучил очевидную версию.

Но на вопрос «зачем» это так и не отвечало. Судя по повреждениям, выстрел совершен с близкого расстояния. Кто в итоге был целью? Марат или Питер? Кто из парней должен был услышать и испугаться?

— Ты не думаешь, что?.. — прошептала я, уткнувшись носом в плечо, максимально превращая голос в бубнеж.

— Не похоже.

Бесполезный призрак. То ли Клоду не нашлось места в аду. То ли ад дотянулся до меня, обрекая на жизнь со своим мучителем.

— Девушка, не трогайте тело! — прорычал не отходящий от меня лейтенант полиции.

Примирительно подняв руки вверх, я осторожно поднялась на ноги. Лейтенант недовольно оглянулся на отца Марата. Он явно был не в восторге от моего присутствия на месте преступления. У лейтенанта под глазами чернели круги, а лицо, несмотря на вполне молодой возраст, осунулось от усталости. Аккуратно отступая назад, я стянула любезно предоставленные перчатки.

— Простите, а это не первый раз, да? — лейтенант закатил глаза, а я с облегчением выдохнула.

Это не касается Питера.

— Семён Дмитриевич, мы так не договаривались! — рыкнул полицейский, обращаясь к владельцу «Ланцелота», а я уже шагала в сторону дома.

Не касается Питера. Не за ним.

У отца Марата и без нас хватает врагов. Обычных, из плоти и крови. С нанятыми киллерами или натренированными бойцами. Таких, которых у каждой весомой фигуры полно. В принципе было логично, что со смертью Чендлера и на владельца «Ланцелота» так же обратили более пристальное внимание. В 2013 году Клод собирался поглотить маленькую еще тогда корпорацию. У руля стояли Белянины, которых Клод хладнокровно убрал, как и всех остальных. Если бы не засуетились приспешники прошлого Клода-старшего, возможно, сейчас и не было бы никакого «Ланцелота».

Как и Роксаны Андреевны.

За семь лет я так и не смогла понять, что произошло с Клодом в последние пару месяцев его жизни. Всегда им управляла лишь жажда власти. Ему было мало постоянно. Клод хотел по меньшей мере Мир и завоевывал его кровью других. Наверное, набожные сказали бы, что Клод чувствовал приближение смерти и раскаялся.

Луи радовался этим переменам в хозяине, мне было все равно, а Гин пытался разобраться. Аманда вела свою игру, где главное — жизнь Питера. Чтобы это ни было, в итоге все мы встретились с армией, что сами вырастили. Переворот, в котором ключом ко всему стал маленький мальчик.

Единственный рычаг управления монстром по имени Уильям Клод.

Он умер первым.

На крыльце, крутя в руках соломинку от коктейля, сидел Питер, задумчиво опустив голову. Остановившись, я невольно улыбнулась. Чуть потерянный вид парня внезапно вызывал умиление. Он молодец.

«Дес, а ты?»

«Залезай!»

Питер поднял голову. За виной в его глазах прятался страх. Подмигнув, я подошла ближе и опустилась на крыльцо рядом с Питом.

«Двумя руками держи. Крепче, вот так. Не бойся».

Русая макушка коснулась моей щеки, а я невольно вздрогнула, недоуменно повернувшись. Питер закрыл глаза, положив голову мне на плечо.

«Я не отойду. Никогда, Пит».

— Тогда не было страшно, Рокс. Сегодня было, — Питер резко поднял голову, отворачиваясь.

— Сейчас ты взрослый, — я пожала плечами, сжав руку Питера, — а тогда был маленьким. Дети все воспринимают по-другому.

— Знаешь, он говорил, что ты не чувствуешь боли, — едва слышно прошептал Пит, а я сжала пальцы в кулак, — врал?

Первые две пули, что тогда прошли сквозь плечо, разбивая сустав, по ощущениям были похожи на укус комара.

Последние, что разносили грудную клетку забитого в угол раненого зверя, — на раскаленное железо.

— Нет, Пит, — чуть потрепав Питера по голове, выдохнула я, — поехали домой.

Питер кивнул, поднимаясь на ноги. Почему-то он решил не прощаться с друзьями. Может, сделал это раньше, а может, что-то произошло, но сейчас Пит спокойно направился к выходу, медленно ступая новыми кроссами по брусчатой тропинке. Следуя за Питером, я пыталась рассмотреть налипшее вокруг него пятно смерти. В ночном свете особо и не поймешь, стало ли оно больше. Да и от усталости в глазах двоилось.

— Роксан, — обернувшись на голос отца Марата, я остановилась.

Владелец «Ланцелота» в расстегнутой на две верхние пуговицы рубашки устало потер лицо. Да, таким я его и помню. Дорогой костюм, молодое тело и старческий взгляд. Медленно выдохнув, я заставила себя улыбнуться. Наши демоны порознь, Семён Дмитриевич.

— Я обещала выводы, — кивнула я, затягивая туже волосы на затылке, — на самом деле там нет ничего, с чем бы не справились эксперты. Вам бы продать дом, похоже, у вас это уже не первый случай. Поэтому и разрешили посмотреть мне.

— Вы многообещающе просили.

— Ничего необычного там нет. Убийца спокойно мог задушить и второго, но расчет был, видимо, в том, чтобы напугать вашего сына. Ну и при всем этом вас все равно боятся. Иначе бы уже давно убили Марата. Думаю, вы и так знаете, кто это делает, — мужчина усмехнулся, а калитка тихо скрипнула, оповещая об уходе Питера, — ну и если позволите, маленький совет. Ищите тех, кто на посту не будет ковыряться в телефоне. Вы лучше меня знаете, что это отвлекает.

Засунув руки в карманы, я сжала смартфон. Какая-то мысль пролетела в голове, но тут же испарилась. Что-то упустила. Перебирая в пальцах остывший аппарат, я невольно уставилась на то, как мужчина затянулся сигаретой. Почему-то это не вписывалось в его образ.

— Сначала вы случайная встречная в баре, — медленно проговорил отец Марата, прищурившись, — после — грубиянка в кабинете директора. А сейчас раздаете советы, как выстроить мне охрану, пару минут назад беспристрастно разглядывали тела. Это становится любопытно.

Пожав плечами, я отвела взгляд, снова перебирая в голове каждое сказанное мной слово. Тревога противно засела где-то в груди, заставляя сверлить взглядом закрывшуюся калитку.

— Простите, — тряхнув головой, я вновь посмотрела на отца Марата, — а Марат. Он знаком с оружием? — мужчина недоуменно приподнял бровь, а я тут же выставила руку вперед. — Нет, я просто, — ком встал в горле, перекрывая дыхание. — Боже, он слышал выстрел?

— Нет, — сказал Семён.

Но я уже ничего не слышала. Сорвавшись с места под гул вырывающегося из груди сердца, я бежала по тропинке. Страх сковал ребра, мешая вздохнуть полной грудью.

Выстрел, чтобы испугать.

Но Марат был даже не в состоянии понять, что за хлопок. Он просто не услышал бы его в доме.

Никто, кроме нас с Питом, в тот момент не могли услышать.

Почему он не тронул их в доме? Чего ждал? Пальцы сомкнулись на ручке калитки. Я рванула на себя, сминая металл. Не обращая внимания на скрип. То ли железа, то ли моих зубов.

«Боишься снова не успеть?»

— О, Рокс, — начал говорить Пит.

— Лежать! — крик с хрипом сорвался с губ, пока я перебегала дорогу. — На землю, Пит!

«Почему в белый, Пит? Может, что-то брутальнее?»

«Боже, Рокс, ничего ты не понимаешь. Что может быть круче минимализма».

Выстрел громом среди неба раскатился по округе. Пит пошатнулся, недоуменно прикладывая ладонь к животу. Подпрыгнув, я толкнула Питера, заставляя того осесть на землю.

Новый выстрел разорвал футболку на груди Питера, моментально наливаясь отвратительным красным пятном. Рывком потянув Пита к себе, я тут же накрыла его своим телом, прижимая к земле. Рядом кто-то закричал. Секунду назад безлюдная улица превратилась в наполненную толпой бесполезного народа. Быстро оглядевшись, я села около Питера, прижимая его окровавленную ладонь к животу.

У меня трясутся пальцы? Чертов тремор? Сейчас? Хватая ртом воздух, я надавила сильнее, выкрикивая куда-то в темноту:

— Скорую!

— Уже вызвали, — кто-то ответил мне, но я не слышала.

— Держи крепче, — глядя в затуманенные глаза Питера, сказала я, — я рядом.

— Дес, легкое.

— Заткнись, твою мать! Где ты был раньше?!

— Роксана?

— Ро… — выдавил Питер, тут же заходясь в кашле.

Губы Пита окрасились красным, а я судорожно осматривала рану в груди. Пузыри воздуха. Клод прав, легкое. Быстро засунув ладонь под Питера, я нащупала выходное отверстие.

— Пакет, целлофан, пищевую пленку, что-нибудь, срочно! — крикнула я, не отводя взгляда от Пита. — Тише Пит, все хорошо.

Питер попытался что-то сказать, но вырвался вновь лишь очередной хрип. Красный пузырь надулся в уголке его губ, тут же стекая вниз.

«Дес?»

«Пит, она… Отойди, Пит. Ей надо отдохнуть».

«Дес, проснись!»

— Пит! — крикнула я, хватая парня за подбородок, пачкая в его же крови. — Потерпи, слышишь меня? Чуть-чуть потерпи!

«Пап, это Питер».

«Меня ждет сын».

Кто-то протянул плотный пакет. Разорвав футболку Питера, я откусила большой моток пластыря, пытаясь плотно залепить пулевые отверстия в груди. Пальцы не слушались, но кто-то, поняв, что я делаю, тут же выхватил все из рук, помогая. Мне оставалось лишь крепко держать Питера. И сжимать ту дыру в его животе, что мне абсолютно не нравилась.

Пусть это просто ночные глюки.

Кровь не черная.

С ним не могло этого случиться. Только не с ним.

— Никогда, Пит, — ослабевшие окровавленные пальцы Питера выскользнули из моих рук.

Под вой сирен Питер потерял сознание.