Про девочку Машу

Станислав Гриченко, 2023

Книга для детей дошкольного возраста, в которой по-новому, по-современному, с мягким юмором ведётся рассказ о чувствах, житейских ситуациях, печалях и радостях ребёнка. Героиня рассказов девочка Маша окружена внимательными, умными и «педагогически образованными» взрослыми. Вместе с ней и взрослый читатель найдёт дорожки в свое детство и, возможно, сумеет воспользоваться «семейным» опытом, перенять какие-то черточки и детали из общения взрослых и детей, присмотреться и прислушаться к малышам так, как это делает автор.

Как котик Машу пожалел

Вечером из садика Машу забрала бабушка: мама и папа, оба, задерживались на работе. Маша была рассеянной, за ужином ела плохо. Хотела посмотреть мультик про ёлочку и дяденьку из пластилиновой местности, который всё

жадничал и повторял: «Маловато будет!». Но у деда такого не нашлось. Сговорились на «

Простоквашино». Кот Матроскин Маше тоже очень нравился. Забралась Маша с ногами на диван и стала смотреть.

Тут и Дымок, бабушкин кот, на диван запрыгнул и стал тереться о Машину коленку. Но Маша знает: хитрый он, Дымок! Только начнешь его гладить, как он переворачивается на спину и начинает лапами Машину руку ловить, играть. А из мягких лапок коготки очень острые выпускает, и не успеешь опомниться, как на ручке царапина — больно! Вон как бабушке руки и ноги исцарапал! Но на этот раз Дымок не играл, а просто мурлыкал и

прижимался к Маше своим тёплым боком. Может, и ему мультик про Матроскина и Шарика понравился?

Потом Маша отправилась в детскую, села за свой столик, включила настольную лампу и стала рисовать синим фломастером маму. Сначала нарисовала круг — это голова. Вокруг волосы, внутри, как положено глаза и рот. Про нос Маша не всегда вспоминала, ну да можно и без него! Мама получилась красивая, с длинными волосами, большими глазами. На длинных ногах у мамы туфли с высокими и тонкими каблуками. И руки Маша нарисовала ей длинные с тонкими пальцами, чтобы мама могла Машеньку обнять!

Тут как раз папа с работы приехал, подошел, посмотрел на Машин рисунок, похвалил:

— Молодец, Машенька, красивый осьминог у тебя получился!

Маша сначала обиделась на папу немножко: надо же, маму за осьминога принял! А потом попросила его нарисовать маму. И папа нарисовал, конечно, не такую красивую, как у Маши, но очень похожую на настоящую. А потом они вместе нарисовали рядом Машеньку в жёлтой цыплячей кофточке и юбочке, самого папу, бабушку в очках, с одной стороны, и дедушку, тоже в очках, с другой. И ещё Маша попросила папу нарисовать Дымка, как он цепляется когтями за бабушкину юбку. Маша тут же громко закричала на него, нарисованного:

— Брысь, Дымок, не царапайся!

А Дымок настоящий, тот, что остался лежать на диване в соседней комнате, услышал, как Маша на него кричит, и убежал вниз, в кухню. Маша и сама захотела посмотреть, что там внизу бабушка делает. Но одной ей идти не захотелось, и она решила взять с собой Чебурашку и Клоуна, которые скучали на полке. Маша взяла в одну руку Клоуна, другой прижала к себе Чебурашку и стала спускаться по лестнице вниз. Папу, который хотел ей помочь, оттолкнула: «Сама!» И спустилась бы, да у последней ступеньки поспешила — споткнулась, упала и заплакала: ушиблась больно!

Бабушка прибежала, вместе с папой жалеть стали. Да не тут-то было! Маша плачет всё сильней и сквозь слёзы требует:

— Мама пусть пожалеет!

А маму где возьмёшь? На работе она. Дед стал Машу жалеть — и его прогнала, всё громче плачет и требует:

— Мама пусть пожалеет! Только мама!

Сидит на руках у бабушки и всех отталкивает. Ей уже давно не больно, но обидно, мамы всё нет!

Дымок на шум явился, хвост трубой. К Маше подошел, мордочкой в её руку тыкается, сам мурлычет, папиным голосом успокаивает:

— Не плачь, Машенька, до свадьбы заживет!

А Маша в ответ, сквозь слёзы:

— Да-а, а жениха — нет!

Все стали смеяться, и Маша тоже не удержалась. А бабушка, тем временем, гладит Машу по голове и приговаривает:

— У кошки боли, у собаки боли и у волка боли, а у Маши — заживи!

— Нет, у Дымка пусть тоже не болит! — и слёзы высохли.

Тут Машу стали одевать, целовать, «до свиданья» говорить, и папа повёз ее домой — к маме.