Когда я был маленьким, у нас была война…

Станислав Олефир (2022)

Станислав Олефир — из того поколения, которое играло не в «войнушку» — только в «войну»: не могло легко мысленно относиться к этому слову. Победу они праздновать не умели — как можно радоваться дню, унёсшему жизнь отца, крёстного, деда, дяди? Но при всей их серьёзности «младшие дети войны» сохранили о страшных годах не одни лишь пугающие воспоминания: остались в их памяти и эпизоды поразительно светлые, иногда даже смешные. В коллекции зарисовок под общим названием «Когда я был маленьким, у нас была война…» как будто сплелись воедино все приметы эпохи. Коллективизация и немецкое наступление, освобождение села и послевоенный голод, «враги народа» и пленные — всё это в книге есть, и всего этого здесь нет. Об определяющих исторических событиях Станислав Олефир рассказывает в кратких очерках с помощью историй простых людей, избегая громких слов и обобщений. А поскольку жизнь в селе, где происходит действие, немыслима без животных, они становятся героями чуть ли не половины рассказов: друзья-собаки, безголосые куры и славный поросёнок Шерстюк, ловко обегающий мины в поисках картошки, оказываются не менее интересны, чем люди. Жизнь оккупированного немцами украинского села показана глазами мальчишки 4–7 лет, для которого одинаково значимы любые события. Неожиданно подаренный немецким солдатом коробок спичек или пробивающая копытами дырки в крыше землянки коза — образы, в равной мере трогающие детскую душу. Война обнажает всё самое важное и скрывает сиюминутное, наносное, — проза Станислава Олефира даёт это прочувствовать в полной мере. Станислав Михайлович родился в Запорожье в 1938-м, более 40 лет прожил в Магаданской области, на Чукотке и Камчатке, умер под Санкт-Петербургом в 2015-м. По профессии он был агрономом и педагогом-химиком, а по призванию — охотником и путешественником, поэтому большинство его книг — о тайге, Крайнем Севере, диких животных, с ними он был знаком не понаслышке. Сборник, который вы держите в руках, в этом смысле уникален: действие происходит совсем в других местах, в другие времена, и в центре внимания здесь прежде всего люди. Издание дополнено иллюстрациями Алексея Капнинского (Капыча) — лёгкими, стилистически выверенными, нарочито детскими: кажется, будто создал их сам главный герой.

Стрижи

До войны наш родной папа учил детей в железнодорожной школе, а крестный папа Лёня летал на боевом самолете. Хотя войны еще не было, но вокруг много врагов и нужно быть готовым к бою. Мы так и пели:

Если завтра война, если завтра поход,

Будь сегодня к походу готов!

Вот крестный папа Лёня всю неделю дежурил на аэродроме, а воскресенье они вместе с нашим папой сажали нас с Эдиком на закорки и отправлялись к круче.

В круче жили стрижи. Они наделали глубоких норок, устроили гнезда и вывели стрижат. Целый день стрижи роем носились у кручи и ловили комаров; ночью стрижихи-мамы оставались с детьми в норках, а стрижи-папы улетали в небо. Папа Лёня рассказал, что стрижи так любят небо, что даже спят в полете. Поднимутся выше туч и парят до утра.

Под кручей темнел глубокий омут, в котором жили сомы. Целый день они лежали под корягами, ночью всплывали и хватали лягушек, мышей и даже утят.

Мы купались в омуте, а вечером лежали на траве и провожали стрижей в небо. Вот они уже не больше обыкновенной ласточки, вот словно мотыльки, вот над головами только черненькие точки, наконец растаяли совсем.

Когда улетали все стрижи, папы ставили на сомов удочки и цепляли колокольчики. После разводили костер и варили казацкий кулеш, а мы с Эдиком следили за колокольчиками. Нам казалось, что вот-вот они зазвенят и поймается большой сом.

Но сомы из воды хорошо видели нас и клевать не хотели. Мы с Эдиком оставляли колокольчики в покое, объедались кулешом и засыпали, а папа Лёня накрывал нас своей шинелью.

Однажды на рассвете я проснулся от холода. Это Эдик стащил с меня шинель. Возникло небольшое сражение, и мы проснулись окончательно. Глядим, один колокольчик валяется на песке, а удочка тихонько ползет в воду. Подхватились, схватили удочку, а на ней — сом. Хвостом как бухнет, удочку вырвал и пошел гулять по омуту. Хорошо, наши папы спали бдительно. Бросились в воду и вытащили сома на берег.

Был он больше Эдика и даже больше меня. С огромной головой и толстыми усами. Оба папы сразу же честно признались: если бы не мы с Эдиком, только сома и видели.

Мы радовались, пели победные песни, и, казалось, счастью не будет конца. Но подъехал на коне боец, вручил папе Лёне пакет, и счастье закончилось. В Испании началась война с фашистами, и папа Лёня улетел туда воевать.

В то утро мы хотели посмотреть, как стрижи возвращаются с неба, но так и не дождались. Не дождались с войны и папы Лёни.