Любовь со льдом

Стелла Кьярри, 2023

Я – домашняя девочка, талантливая скрипачка, мечтающая сыграть на большой сцене и добиться успеха. Он – загадочный парень, красавчик, о котором я не знаю ничего. Он попросил об услуге, я помогла ему и случайно влюбилась. Но мои родители ни за что не позволят нам быть вместе, ведь он – мне не пара, а мой жених, которого я ненавижу и за которого меня хотят насильно выдать замуж, кажется, узнал мою маленькую тайну…

Глава 2

Леонид

— Женщина, не проходите мимо! Пожертвуйте сколько не жалко…

— Как тебе не стыдно деньги клянчить у прохожих?! Работать иди, вон какой здоровый лоб! — вместо подати мне прилетает куча слов и осуждение.

Закатываю глаза. Около меня собирается несколько бабулек, начинающих причитать и громко ругаться, взывать к моей совести.

— Ну и молодежь пошла! Работать не хотят, стоят на паперти! Позор!

— Вот мы в свое время…

— Женщины, что вы раскудахтались? Денег нет, тогда расходимся! — жалею, что вообще рискнул и начал все это.

— Ты нас еще поучи! Дерзкий какой! — особенно распыляется бабуля в цветастом платочке. Пытаюсь ей возразить, но она внезапно проявляет небывалую удаль и начинает размахивать тростью, норовя меня огреть. Тут уж не до уговоров. Очевидно, номер не удался. Хватаю коробку с надписью «помогите, люди добрые» и срываюсь с места.

— Беги, окаянный! Еще раз увижу, как ты тут побираешься… — голос бабки теряется в шуме улицы. Скрываюсь за поворотом и начинаю ржать. Прохожие смотрят на меня с любопытством. Кто-то демонстративно отворачивается, кто-то морщится, стараясь обойти подальше. Беспризорников не любят. Они не укладываются в общественные нормы. Таким не место среди обычных людей.

Вспоминаю, как кто-то мне пытался доказать, что люди добрые, сочувствующие и сопереживающие. Ничего подобного. В подтверждение тому несколько монет в моей коробке. Да… тут даже на буханку хлеба не хватит!

Надо предпринять что-то другое… думай, Лёня, думай.

Выкидываю коробку в ближайший мусорный бак и сосредоточенно смотрю на однотипные здания. Городок небольшой, с Москвой не сравнится. Старые дома с обшарпанными подъездами, разбитые дороги, хмурые, неприветливые люди. Наверное, у них и самих все плохо, раз не хотят помочь бедному парню.

Надо выбрать другое место, тут ловить нечего. Людей мало. Улицы пусты. Райончик — не фонтан. Единственное более-менее примечательное здание — трехэтажная «коробка» с нелепыми колоннами и табличкой. Выделяется из общей серой массы панельных домов с самостроем в виде разношерстных балконов.

Собираюсь попытать счастье в другом месте, но сначала хочу все-таки узнать, что за шедевр архитектуры среди панельной панорамы.

«Консерватория имени Великого Музыканта», — гласит надпись на табличке.

Хм… интересно… Массивная дверь в здание открывается, скрипя стариной, и я замираю. Оттуда мне навстречу, словно ошпаренная, выскакивая девушка, со скрипкой наперевес.

Она буквально выбегает из консерватории, сталкиваясь со мной. Кажется, девушка чем-то напугана или удивлена. Смотрю на нее и хмыкаю. Редко таких встретишь!

Передо мной забавная девица с рыжими волосами, заплетенными в косу. Такая девушка-весна. Сразу понятно, что она не красит волосы, и это ее натуральный цвет…

Апельсинка. Смешная. Старомодные очки на носу, скрывающие большие красивые глаза зеленого цвета. Вижу, потому что она стоит прямо передо мной и смотрит во все свои зеленые… Расплываюсь в улыбке, позабыв, что я не в том положении, чтобы очаровывать незнакомок.

Оценив мой видок, или просто из-за того, что чем-то напугана, Апельсинка шарахается от меня. В глазах читается неподдельный страх.

— Я не опасен, — поднимаю руки. — Просто читаю табличку. Это правда, что тут преподавал этот Великий русский композитор?

Молчит. Вцепилась в свой чехол от скрипки, словно это спасательный круг. До побелевших кончиков пальцев. И косится на дверь, как будто бы оттуда сейчас выскочит маньяк.

— Мне нравится его музыка, — продолжаю.

— Да? А ты разве знаешь, что он написал? — недоверчиво изгибает бровь.

— Ага. Мазурка, до минор, к примеру. Как раз под настроение, — кошусь на ее футляр.

— Откуда такие глубокие познания? — распахивает и без того огромные глаза.

— Читал. А ты тут учишься?

— А что? — настороженно спрашивает, отступая.

— Ничего. Просто так спросил. Меня Лёня зовут. А тебя?

— Я на улице не знакомлюсь. Даже с теми, кто знает «Мазурку до минор».

— Тебя смущает только то, что мы на улице? — подмигиваю. Меня разбирает на ха-ха, но держусь.

— Ну вообще… много чего смущает. Например, что ты так странно выглядишь. И одежда на тебе странная.

— На тебе тоже.

Краснеет.

— Как из бабкиного сундука.

— Спасибо, — обижается. — Кто бы говорил.

— А что у бомжа не может быть развито чувство прекрасного?

— Значит, ты бомж?

— Нет.

— А чего тогда такой грязный?..

— Долгая история.

— Очень любопытно, что же за история?

— Ты же с незнакомыми не общаешься?

— Точно. Ну пока, — делает вид, что уходит, но я так просто не отстану.

— Ладно, подожди! Я приехал сюда на заработки. Я сирота… из пригорода. Искал работу, набрел на неблагополучный район… ну и вот. Украли деньги, немного поколотили, одежду испортили… — делаю максимально страдальческое лицо.

Замирает. Оборачивается.

— Неприятно.

— Еще как. Но им тоже досталось. Я отбивался. Потому и куртку порвал.

Апельсинка прищуривается, не верит, видно.

— Ладно, признаюсь честно, мне досталось больше. Но их было пять.

— Ага! Расскажи! — она еще сильнее сжимает губы.

— Ну хорошо. Это были… пять собак. Они хотели меня сожрать, я бежал от них, споткнулся, упал…

— Очнулся, гипс?

— Нет, вроде… хотя провалы в памяти есть. Потому что не помню, как потерял кошелек.

— Ясно. Ладно, я пойду. Странный ты.

— Что, даже не поможешь мне?

— Нет. Говорю же, ты странный и мутный тип. Заливаешь мне какую-то ерунду.

— Слушай, мне очень надо, чтобы ты мне поверила! — складываю ладони, умоляя.

— Денег нет.

— А парень есть?

Апельсинка поднимает брови. Нравится ее смущение и какая-то детская реакция на мой вопрос. Уверен, она ни с кем не встречалась и не будет встречаться еще лет двадцать. У таких девчонок, как она в голове только учеба. Но все-таки, что-то такое в ней есть… что-то, что заставляет меня тащиться за ней следом. Наверное, моя потребность в ее доверии. Она добрая, по лицу видно.

— Ты так и будешь за мной идти? На нас люди смотрят.

— Да ладно?! Где это? На улице ни души.

— И правда. А вдруг ты маньяк?

— Нет же, говорю, просто заблудился.

— А где ты живешь?

— Нигде. Раньше в детском доме жил. А теперь все. 18 стукнуло. Приехал в город, рассчитывая, что найду работу и съемное жилье. А вышло вот так вот… по-дурацки. Ну ладно, ты права. Был рад знакомству, не буду мешать. Попытаю счастье в другом месте.

— А куда ты пойдешь, если у тебя нет никого здесь?

— На вокзал. Переночую там, а утром что-нибудь придумаю. Мне, главное, до места добраться и… помыться бы. А то, как чушка. Самому неприятно. Я бы заработал на проезд, да кто такого возьмет? Вот ты бы взяла?

— Нет.

— О том и речь. Ладно, Апельсинка, удачи тебе.

Девушка раскрывает огромные глаза.

— Ты как узнал мое детское прозвище?

— Сам придумал. Угадал?

— Меня папа так называл, — глаза становятся печальными. Видимо, что-то не так у нее в семье. Но я решаю не лезть. Не мое это дело.

— Ладно, папе привет. А я пошел.

— Стой, Лёня. — оборачиваюсь. — Папа мой давно умер.

— Сочувствую. — становится стыдно.

— Сколько тебе надо, чтобы доехать туда, куда ты собирался?

— Две тысячи.

— Немало.

— Ну… жизнь нынче не дешевая.

Молчит.

— Ладно, идем. Я тебе помогу, раз уж встретились.