Лео

Стелла Майорова

Джоан Дэвис — успешная ведущая утренних новостей на одном из крупнейших канадских телеканалов. Головокружительная карьера амбициозной и хваткой «Железной леди телеэфира» стремительно несется в гору, пока на одном из прямых включений призрак прошлого вдруг не настигает ее. Безумная любовь юности, от которой она бежала в другую страну, теперь возвращалась, застигнув врасплох.Смогла ли она забыть мужчину своей жизни? Что за историю Джо так упрямо пыталась оставить позади долгие годы?

III

— Зайка, принести еще мартини? — за спиной сладкий голос Кевина.

— Нет, милый, не нужно больше, — лежу на животе у бассейна и читаю книгу. Кевин за моей спиной играет в гольф. Он ужасно играет. На мне любимый дорогущий купальник. Погода отменная, солнечно и ветрено. Страницы книги подрагивают от ветра, держу их пальцами. Я думаю о нем. И о том, как он смотрел в мои глаза. Как никто не смотрел. Слишком прямо. Слишком долго. Дрожь пошла по телу. Кевин подкрадывается и целует меня в плечо. Вздрагиваю. От неожиданности.

— Посидим вечером в джакузи? — он целует меня в спину.

— Угу, — переворачиваю страницу, которую так и не прочла.

— Ты сегодня тихая. Не нравится здесь? — он гладит меня по волосам.

— Нравится, — вру и улыбаюсь.

— Может, хочешь вернуться?

— Не хочу, — снова лгу.

— Отлично, — целует меня в макушку.

Он никогда не умел распознавать мою ложь. И никогда до конца не понимал, чего я хочу. Он не чувствовал меня. Переворачиваюсь на спину. Он улыбается. Я тоже. Смотрим друг другу в глаза. Он не видит меня. Я не вижу его. Целует меня привычно мягко в сомкнутые губы и возвращается на газон. Я хочу домой.

Вода в джакузи горячая. Поднимаю глаза к небу и смотрю, как густой пар восходит в темноту над моей головой. Что-то изменилось. Перевожу глаза на Кевина: он сидит напротив в воде и делает селфи. Горячие пузырьки расслабляют тело и сознание. Закрываю глаза и чувствую в голове странные мысли. Почему мы так мало смотрим друг другу в глаза? Почему так редко касаемся?

Открываю глаза и смотрю на него, пытаясь понять, что чувствую. Взываю к чувствам. Давай же. Призови все свои органы чувств. Вспоминай, как он пахнет, как целует, как смотрит, как говорит, смеется. Воспоминания есть, но чувства не приходят с ними. Смотрю внимательно, долго. Пристально. Вот-вот должна почувствовать. Должна. Ну же!

Я ничего не чувствую. Что я делаю не так? Куда исчезла дрожь от его взгляда? Боже, ее никогда и не было вовсе. Я же точно знала, что люблю его. Как так? Я придумала эту любовь? Я придумала нас? Почему я раньше никогда не задумывалась об этом? Конечно, ты же не оставила в своем расписании времени для размышлений.

— Тебе не жарко? — он поднимает глаза от экрана.

— Мне хорошо, — выдавливаю из себя очередную ложь.

— Супер, — он подмигивает и возвращается к телефону.

Когда все успело стать пресным? Не могу уснуть. Стою на крыльце и наслаждаюсь ветром в волосах. Неспокойно внутри. Не люблю это чувство. Чувство, что литосферные плиты моей идеальной жизни сдвигаются. Против часовой стрелки сдвигаются. Значит, что-то придется изменить. А я так дорожу стабильностью.

Он виноват во всем. Он смотрел мне в глаза так, словно знает что-то, чего не знаю я. Что-то обо мне или о моей жизни. Словно знает жизнь лучше, чем я, словно знает меня лучше, чем я сама. Его глаза будто бы говорили: «давай, подойди ближе, я все изменю вокруг тебя. Ты смотришь не так, ты видишь не те цвета. Я покажу. Я поверну вселенную нужной стороной». Он будто содрал защитную мутную пленку с экрана моего айфона. Оказывается, этот экран выглядит иначе. А я-то и так считала его идеальным.

Мало воздуха. Закрываю глаза и пытаюсь не паниковать. Он вызвал слишком сильные чувства. Пока я не знала, почему. Он стал землетрясением на моей планете, это он вызвал трещины земной коры под моими ногами и сдвинул литосферные плиты моей жизни. Он нагнал на меня цунами, которым мне предстояло захлебнуться.

Машину трясет. Я притворяюсь, что сплю. Я никогда не сплю в дороге. Он знает, но не помнит. Мне нужно время подумать. Я очень злюсь. На парня с карими глазами, на себя. Мне неспокойно. Почему мне все время кажется, что я должна возвращаться к нему? Почему я чувствую, что мы должны поговорить? Что я скажу ему? Я даже не знаю, кто он.

Бегу по темному коридору клуба. Я снова возвращаюсь к нему. Он внутри. Я слышу его дыхание и ритмичные стуки его кулаков. Влетаю внутрь: больше нет надобности прятаться. Он слышит мои шаги и останавливается. Сердце колотится, дыхание не приходит в норму. Он поворачивается и смотрит мне в глаза, придерживая покачивающуюся грушу. Его кожа блестит от пота, тяжелое дыхание шумно вырывается через губы. Хочу обрушить на него всю накопленную злость, все мысли, что крутились внутри эти сутки, но чувствую, как подступают слезы. Он подходит ближе. Нет, не смотри!

— Отдай мне его, — отчаянно протягиваю руку. Мне тогда казалось, что если заберу платок, нас ничего не будет связывать больше. Но он забрал не только платок, он забрал мое спокойствие. Сердце сильно стучит. Сегодня я проснулась в ином мире.

— Почему ты не пришла вчера? — он не сводит с меня глаз, только медленно приближается. Я растерянно сглатываю.

— Верни этот чертов платок! — я закричала. Дезориентированная, оглушенная и сбитая с толку я не в себе. Он изучает мои глаза.

— Этот? — он достает его из кармана и поднимает в воздух. Он все еще не восстановил дыхание. Грудь его часто вздымается. Он весь мокрый от пота. — Ты из-за него вернулась ко мне? — он облизывает губы.

— Дай сюда! — я делаю движение пальцами, призывая вернуть мне платок.

— Нет, — он качает головой и возвращает платок в карман.

— Нет? — я взбешена.

— Нет, — он невозмутим. — На нем твой запах. Я хочу его. Пусть останется со мной.

Дерзкий болван. Делает шаг ко мне. Я чувствую его частое дыхание. Лицо его блестит от пота. Большие напряженные глаза. Такая сильная челюсть. Мокрая шея.

— Зачем он тебе? — он прямо смотрит в мои глаза, отслеживая реакцию на свои слова. Чувствую его запах и непроизвольно сглатываю.

— Ты касался его губами. Я хочу его. Пусть останется со мной.

Как тебе такое? Я вижу, как загораются твои глаза. Пусть я дрожу от собственных слов, пусть глотка рвется на части, я стерплю. Еще шаг. Он почти касается меня грудью. Не подходи. Оборвалось дыхание. Что, черт возьми, в тебе такого? Мне нравится запах твоей кожи. Прямой смелый взгляд. Какие же у тебя невероятные глаза… Размыкает губы, привлекая мое внимание. Не делай так. Непроизвольно опускаю взгляд. Опрометчиво, ведь он следит за мной.

Хочу поцеловать его. Нестерпимо. Сводит челюсть. Я не буду этого делать. Остановись, Джо, не смей. Между нами очень сильное напряжение. Притяжение. Воздух между нашими телами раскаляется и им сложно дышать. Теряю самообладание. Так сильно тянет к нему. Такого со мной еще не было. Мучительно. Он молчит и часто дышит. Кадык на влажной шее подрагивает. Могу поклясться, он чувствует, что творится у меня внутри. Что ты за демон такой?! Я не сделаю этого, не смотри так. Я сильная. Я прекрасно контролирую себя. Ни за что. Нет. Не бывать этому. Шаг к нему — и целую его губы. Отчаянно обхватываю, ударяясь о его горячее лицо. Он не отвечает мне, уязвляя. Кровь от ярости и обиды приливает к лицу. Отстраняюсь, но он не отпускает от себя и вдруг, широко разомкнув губы, целует меня.

Порывисто. Сильно. Чувственно. Крепко. Глубоко. Как никто не целовал. Он взорвал меня движением своих губ. Шумное дыхание его звучит возбуждающе. Его рука на затылке сильнее вжимала меня в его лицо. Дышать трудно. Мы захлебывались друг другом так откровенно. Я думала, что такими первые поцелуи не бывают. Но я пылала на его губах, сгорая от нетерпеливого желания к нему.

От влечения легкость расползается в области солнечного сплетения. Не знаю, сколько это продолжалось, не помню, кто отстранился первым, помню только, что почти потеряла сознание.

— Теперь он тебе не нужен, — снова вижу перед собой эти глаза. Впервые мы так непозволительно близко.

— Ты и не собирался его возвращать, — смотрю ему в глаза. Что ты сделал со мной? Как заставил так легко поддаться тебе? Во рту немного солено от его пота. Я чувствую запах его кожи на себе. Мне нравятся эти чувства. Так сильно нравятся.

— Еще не поняла, что я хочу оставить его себе? — он облизывает губы. — Хочу, чтобы он принадлежал мне, — его глаза улыбаются.

Хочу, чтобы ты принадлежал мне. Сдерживаюсь, чтобы тоже не облизать губы после его прикосновений. Они горят. Хочу снова почувствовать его. Краснею от собственных мыслей. Нужно уйти прямо сейчас.

Вздрагиваю и целую его снова. Предательский порыв. Чувствую под пальцами его теплую кожу: я уже держу его за шею. Он обхватывает мое лицо руками и притягивает к себе.

— Боже, — отстраняюсь, разворачиваюсь и быстро ухожу.

— Подожди.

Останавливаюсь, но не поворачиваюсь. Что еще ты можешь мне сделать? Я на грани помешательства от тебя. Слышу его приближающиеся шаги. Оборачиваюсь.

— Я дам тебе кое-что взамен. Так будет честно, — он снял с запястья спортивный напульсник и протянул мне. Послушно беру его в руки. — Пусть останется у тебя.

Сжимаю влажную ткань пальцами. Спасибо. Твой запах в моих руках добьет меня этой ночью. Это поможет более явно представлять тебя рядом. Теперь это мое новое хобби.

Хочу остаться с тобой.

Молча разворачиваюсь и ухожу.

Господи. Господи. Сумасшествие. Судорожно поворачиваю ключ в зажигании. Пальцы дрожат и плохо слушаются. Сердце очень сильно стучит. Педаль в пол. Машина начинает пищать: я забыла пристегнуть ремень. Проклятье. Торможу. Вдох-выдох. Горю. Я полыхаю. Сгораю. Давай же: застегиваю ремень и быстро трогаюсь с места. Прочь от него, прочь от мыслей о нем. Стрелка на спидометре поднимается, как и мое кровяное давление. Чувствую пульс в висках. Останавливаюсь. Хватаю сумку и выбегаю на улицу. Заскакиваю в подъезд. Лифт поднимается так медленно. Черт возьми. Звоню в дверь. Еще. Еще.

— Джо? — на пороге встревоженный Кевин. — Ты в порядке, детка?

Срываюсь с места и целую его.

— Что случилось? — он убирает с лица мои волосы.

— Просто обними меня! — снова целую его, стягивая с себя кардиган. Он захлопывает дверь ногой. — Я соскучилась по тебе! — расстегиваю его рубашку.

— И я по тебе скучаю, — он обнимает меня, увлекаемый мной в спальню.

Лежу на спине и смотрю в потолок. Мне не стало легче. Чувствую только опустошение. И тоску. А еще необъяснимую злость. Я не получила того, зачем пришла. Огонь не погас. Хочется кричать. Сильно сжимаю пальцами края одеяла. Он сломал меня. Я ничего не могу чувствовать, кроме него. Словно только он может задеть что-то во мне. Поворачиваю голову на Кевина: утомленный моим внезапным порывом, он уснул. А мне с ним рядом душно. Тесно. Мне больше нет здесь места. Это все не мое будто. Все другое и такое чужое. Вскакиваю в панике и хожу по комнате. Я думаю о нем. Не переставая. Касаюсь пальцами губ, вспоминая, как он целовал меня. Горю. Я все еще горю! Кевин не может мне помочь. Это словно тушить метаноловое пламя водой. Задыхаюсь. Хватаю его рубашку с кресла, надеваю и выбегаю на балкон. Воздух прохладный и свежий. Моя кожа горит. Обхватываю поручень пальцами. Хочу кричать, но не могу его разбудить. Издаю жалкий сдавленный стон и ударяю ладонями по поручню. Черт-черт-черт! Возвращаюсь в комнату. Беру сумку и вытряхиваю ее содержимое на ковер.

Нашла. Хватаю напульсник и возвращаюсь на балкон. Ты знал, что делаешь. Ты отдал мне его, чтобы я продолжала сходить с ума и вдали от тебя. Поздравляю, ты победил. Сажусь на подоконник и упираюсь ступнями в поручень. Холодный ветер скользит по ногам и заставляет меня дрожать. Прижимаюсь спиной к холодному стеклу. Закрываю глаза. Твое сильное лицо передо мной. Мощные желваки. Напряженные брови. Твой прямой смелый взгляд внутри меня. Ты целуешь меня сумасшедше. Облизываю губы. Поднимаю ладонь и прижимаю к губам его напульсник. Он пахнет им, его кожей, потом. Мне нравится этот запах. Дикость какая. Вспоминаю его влажное от пота лицо, мокрую сильную шею. Сжимаю пальцами подоконник. Снова жарко. Уйди от меня. Оставь. Мысли запутались. Холодный воздух не спасает. Рубашка дрожит от ветра. Спрыгиваю на пол и возвращаюсь в комнату. Здесь жарко и душно. Оставляю дверь на балкон открытой и опускаюсь в постель.

— Тебе не станет плохо? — Кэт обеспокоенно наблюдает, как я опустошаю очередной бокал белого сухого.

— Все под контролем, — лгу и со звоном опускаю бокал на стол.

— Ты нервная очень, — Рэйч складывает руки на груди. — Думала, мы повеселимся сегодня, но ты молчишь и дергаешься.

— Я в порядке! — засовываю в рот пару виноградин.

— Не налегай так, там уйма сахара, — Кэт отодвигает миску с виноградом. Боже, сколько я его съела? От сладости слипается рот. Мутит.

— Что-то происходит? — Рэйч садится на стол. Сегодня мы собрались у нее в кухне, чтобы немного расслабиться в конце недели. Но мне было не до расслабления. Как натянутая струна я вот-вот должна была зазвенеть.

— Нет, — пожимаю плечами.

— Ты бледная и рассеянная, — она все не унимается. Считаю до 10, чтобы не сорваться и не наорать на нее.

— Я поеду уже, — улыбаюсь и встаю со стула.

— Детка, не злись, мы переживаем за тебя, — обнимает меня.

— Знаю, — обнимаю Кэт и ухожу. Это состояние начинает меня бесить. Меня раздражает все вокруг. Я недовольна своей работой и учебой, даже тем, какой вышла статья. И действительно стала рассеянной, работоспособность снизилась. Мой КПД постепенно стремиться к 0. И я знаю, кто всему виной. Ну, нет, я так просто тебе не поддамся. С меня хватит. Мы больше не увидимся.

Уже почти полночь. Шансы застать его за тренировкой слишком невысоки. Но я все равно пришла. Где-то есть это проклятое успокоение для меня? Он завел меня и оставил гореть. Я спрошу с него за это. За эту тревогу внутри меня. За жаркую боль в груди. Каблуки такие высокие, ноги устали.

Вхожу в зал. Где ты, черт тебя дери?! Пусто. На что ты надеялась, дура? Он ушел. Подхожу к груше и швыряю на пол сумку. Злость рвется наружу. Замахиваюсь и ударяю по груше кулаком. Она словно ударяет меня в ответ, и меня слегка покачивает от отдачи. Еще удар.

Еще один, еще, еще. Больно рукам.

— Проклятье! — толкаю ее со всей силы и потираю гудящие руки. Чувствую, что готова разрыдаться, но вдруг застываю: за спиной приближающиеся шаги. Он не ушел. Он часто дышит позади меня, как оказалось, он просто выходил за водой. Он все еще восстанавливает дыхание и приближается ко мне. Секунда — и я чувствую прикосновение его груди к моей спине.

— Сломаешь пальцы, — он берет мою кисть. Сглатываю. Его голос у моего уха. — Расслабь кисть, — он поднимает мою руку, держа свою поверх нее и сжимая мои пальцы своими. Я рассматриваю его сильную теплую руку. Она немного блестит от пота и покрыта выступающими венами. Кисть замотана белым эластичным бинтом. — Сжимай вот так, — он складывает мои пальцы в кулак и обхватывает его. Я прислушиваюсь к своим ощущениям: его грудь твердая и горячая. Он все еще тяжело дышит. Сердце сильно стучит и отдает мне в спину. Закрываю глаза и вслушиваюсь в его ритм. — Ноги шире, — он ставит ногу между моих ступней и слегка раздвигает их. Теряю равновесие. Он придерживает меня за живот. Я чувствую его теплую ладонь в области желудка. Он крепко держит меня и прижимает к себе. Я не могу дышать от его прикосновений. Обнимаю его кисть на моем животе. Он слегка приподнимает пальцы и захватывает кончики моих, зажимая их в свою теплую ладонь.

Вот оно. Я нашла. Мне вдруг стало спокойно. Я чувствую его лицо в своих собранных на затылке волосах. Его дыхание на моей шее. Только не шевелись. Пожалуйста. Пожалуйста.

— Напряги плечо, — он целует меня в плечо. Я больше ни о чем не думаю. Легкость во всем теле. Сжимаю его ладонь пальцами. Его сильное тело напряжено. Он поднимает мою руку для удара. — Теперь напряги кисть, — он сжимает пальцами мой кулак и наносит удар по груше. — Вот так, — он опускает наши руки, но не отпускает меня. Я чувствую прикосновения его лица к своей шее. Он восстановил дыхание, но сердце сильно стучит. Размыкаю кулак и захватываю его пальцы. Я больше не хочу драться. Я хочу вот так дышать вместе с ним. Расслабляю шею и запрокидываю голову ему на плечо. Он касается лицом моей щеки. Сжимаю сильнее его пальцы. Он целует меня в шею и утыкается лицом в мои волосы.

— Теперь, когда кто-то захочет ударить меня — я смогу ударить в ответ, — не открывая глаз, бормочу я. Рядом с ним неповторимо. Спокойствие растекается по венам.

— Если кто-то захочет ударить тебя, я ударю первым, — он сильнее прижимает меня к себе. Поворачиваю лицо и открываю глаза. Он смотрит на меня и вдруг отпускает от себя.

Нет, нет, нет. Не хочу. Я покорно отступаю: мы не можем стоять так вечно. Потираю шею. Чувствую его взгляд на своей спине.

— Придешь утром на тренировку?

Я оборачиваюсь. Стою и смотрю на него. Красивый. Сильный. Или от чувств, или от вина, но на глаза наворачиваются слезы. Я не хочу прощаться. Он смотрит мне в глаза, потом подходит и обнимает. Я крепко хватаюсь за его спину. Он запускает руку мне в волосы и прижимает к себе. Как странно. Я вдруг почувствовала такую крепкую связь с ним.

Густая пена с ароматом карамели поверх горячей воды. Закрываю глаза и погружаюсь в ванну с головой. Он принес с собой немного облегчения. Он не дал мне слететь с катушек. Поднимаю голову и делаю глубокий вдох. Что-то невероятное связало нас с ним, крепко, как сплелись сегодня наши пальцы. Это чувство взялось из ниоткуда. Странное и сильное. Необъяснимое. Нестерпимое. Как хорошо, что ты есть.