Кэти Кин. Беспокойные сердца

Стефани Кейт Стром, 2020

До того, как стать лучшими друзьями, Кэти, Хорхе, Пеппер и Джози были просто подростками, которые хотели осуществить мечты. Кэти Кин пытается выжить после смерти мамы. Хорхе Лопес – прорваться на Бродвей. Пеппер Смит – одна из самых известных светских львиц в городе. Хорошо, что люди не знают правды о ее прошлом. Джози Маккой покинула Ривердэйл, чтобы совершить поездку по стране и стать звездой. Но ей предстоит смириться с переменами. Это роман, где каждый герой расскажет свою историю.

Глава восьмая

Джози

Я скажу это в основном для коллектива мотеля «Комфорт» — у них есть какой-то научно построенный алгоритм. Я потеряла счет, в скольких мотелях мы останавливались, но неважно в каком штате мы находились, все мотели выглядели одинаково. В каждом вестибюле стояли голубые диваны с оранжевыми диванными подушками, большая стойка администратора из темного дерева с белой столешницей, стойка для завтраков поодаль, где с утра, как я знала, меня будет ждать все та же раздражающая тарелка с резиновой яичницей, маленькой каплей йогурта и отдельным пакетом овсянки. Если мне действительно повезет, там обнаружатся йогурт с ягодным миксом и овсянка с кленовым сиропом и коричневым сахаром вместо банальной черники и обычной каши.

Спокойно, Джози. Я покачала головой. Не следует так волноваться из-за йогурта с ягодным миксом. Я была уверена, что Бейонсе никогда не останавливала свой гастрольный автобус, мечтая о вкусах йогурта. У нее находились вещи поважнее, о которых стоило поразмыслить, например, мировое господство. И мне стоит помнить о чем-то подобном.

Но сначала перекус. Около часа назад мы завершили очередное фееричное шоу в театре Странахэна, и я проголодалась. Наш отель находился на стоянке рядом с шоссе, чтобы было проще сорваться в путь солнечным ранним утром, но с поздним ужином дела обстояли не очень. Вокруг нас ничего не было, даже неоновых огней закусочной быстрого питания или заправочной станции с богатым выбором чипсов. И, конечно же, папа настоял, чтобы после шоу мы сразу поехали в мотель, не заезжая за едой. Так что оставался только один вариант. Если мотель «Комфорт» такой же, как и все остальные, то торговый автомат будет дальше по коридору, за лифтами, в укромном уголке рядом с автоматом со льдом. Конечно же, так оно и было. В мире, полном неопределенности, по крайней мере, эти мотели «Комфорт» предсказуемы.

Арчи Эндрюс стоял перед торговым автоматом.

Я споткнулась, мои черные ботильоны в клетку практически сложились в гармошку из-за подвернувшейся щиколотки.

Отдышавшись, я взглянула еще раз, но это был не он. Конечно, не он — у Арчи нет абсолютно никаких причин находиться в мотеле «Комфорт» в Толедо. Я оперлась рукой о темно-серую стену, чтобы не упасть. Приглядевшись к незнакомцу получше, я поняла, что на самом деле он совсем не похож на Арчи. Прежде всего, он не рыжий. Его волосы светло-русые и отливают золотом под флуоресцентными лампами. Но было что-то в том, как он стоял, в его широченных плечах — нечто, заставившее меня подумать об Арчи. Возможно, это произошло, потому что он носил хенли^[33].

Или, может быть, из-за акустической гитары, которая висела у него за спиной.

Внезапно я снова оказалась в музыкальном зале старшей школы Ривердэйла, я сидела на деревянной скамейке за старой дрянной клавиатурой и говорила Арчи, что ухожу. Я все еще чувствовала нежный поцелуй, который он оставил на моем лбу. В городе, который был каким угодно, только не милым и незамысловатым, каким-то образом Арчи все еще умудрялся сочетать в себе оба этих качества. Может, мы и не дошли до конца, но Арчи Эндрюс, несомненно, был одним из лучших.

И вот теперь я здесь. Где-то там, как я и обещала Арчи. Неудивительно, что этот незнакомец с гитарой заставил меня покачнуться на каблуках. Мне показалось, что я увидела привидение. Как будто стоит мне попытаться его коснуться — и моя рука пройдет насквозь.

Незнакомец протянул руку, достаточно длинную, чтобы он мог барабанить пальцами по крышке торгового автомата. Он прислонился к ней, а его пальцы продолжали отстукивать дробь, отдающуюся в глубине машины, как будто он искал ответы.

— Что выбрать, — пробормотал он так тихо, что я едва могла разобрать слова. Или, по меньшей мере, мне кажется, что он это сказал. — Что. Же. Выбрать.

Я кашлянула, на случай, если он не слышал, как я подошла сзади.

— Хм, — промычал он, все еще барабаня пальцами.

Ладно, я понимаю, как важно правильно выбрать закуску, но это уже становилось нелепым. К тому же этот барабанный бой действовал мне на нервы. Я постучала ногой, но звук был полностью заглушен ковром.

— Полегче, дорогуша, — сказал он, не оборачиваясь. Голос у него был низкий, а гласные длинные и ровные. Он определенно не был похож на тех парней, что жили в Ривердэйле. — Не хочу, чтобы ты проделала дырку в ковре этими красивыми туфлями.

— Ох, милашка, я думаю, ты просчитался, — язвительно откликнулась я. — В этом коридоре нет твоей «дорогуши».

— Это верно. — Я услышала улыбку в его голосе, прежде чем он обернулся. Вот тогда-то он сбил меня с ног — убийственное впечатление! Эта белоснежная, идеально ровная улыбка могла бы сиять из шкафчиков тысячи девочек средней школы. Он не был знаменит — по крайней мере, я так предполагала, — но выглядел так, словно когда-нибудь мог прославиться. Он потер свою небритую скулу большущей ладонью, затем оглядел меня с ног до головы. Внезапно я ощутила, какое короткое мое черное бандажное платье. Та к хотелось одернуть подол, что аж зачесались пальцы. Но я не хотела доставлять ему удовольствие, дав понять, что заметила, как он смотрит на мои ноги. — Ты слишком хорошо выглядишь, чтобы не быть чьей-то дорогушей.

— А что, сексизм — это теперь проблема наравне с обтягивающими джинсами в том бочонке с солеными огурчиками в маленьком южном городишке, из которого ты, деревенщина, выполз?

Он расхохотался.

— Я не из бочки с маринованными огурцами, Джози Маккой. Я из Нэшвилла. Музыкальный город.

— Откуда ты знаешь мое имя? — Мои глаза сузились, когда я попыталась оценить, опасен ли он, и смогу ли я убежать от него в холл, чтобы позвать на помощь. Даже горячие парни могут быть сталкерами.

— Сегодня вечером был на шоу. У тебя очень хороший голос. Я Бун Уайант. — Он протянул руку. Я неохотно пожала ее, все еще пытаясь понять, был ли он нормальным поклонником, или он последовал за мной сюда. — Завтра вечером я играю в Странахэне.

Он играл на нашей площадке. Он что, исполнитель кантри? Должно быть, так оно и есть. Трудно представить себе Буна Уайанта в этих его ковбойских сапогах и с гитарой, поющего что-либо еще. Даже его имя звучало по-деревенски.

— Значит, ты не преследуешь меня? — Я подняла бровь.

— Пока нет. — Он ухмыльнулся. — Я имею в виду, нет, мэм, я не преследую вас. Не шутите над этим. Прошу прощения.

— «Мэм» мне нравится еще меньше, чем «дорогуша».

— Неудачник во всем? — Он снова потер рукой подбородок. Некоторые парни были созданы для щетины, и Бун Уайант был одним из них. — Позволь мне начать сначала. Пожалуйста. Привет. Я Бун Уайант. — Он улыбнулся мне, и я невольно улыбнулась ему в ответ. — Мне очень понравилось сегодняшнее шоу. Я уже давно большой поклонник твоего папы и никогда не слышал такого голоса, как у тебя. В тебе действительно что-то есть.

— Джози Маккой. Приятно познакомиться, — откликнулась я. — Ты действительно фанат Майлза Маккоя?

— Даже деревенские парни могут любить джаз. — Мы постояли немного в коридоре, улыбаясь друг другу. Я не чувствовала абсолютной уверенности в том, что он не сексистский придурок, но должна была признать — парень обладал харизмой. — Должен сказать, я ничего не хочу из этого торгового автомата. Хочешь сходить за настоящей едой, Джози Маккой?

В этом углу коридора не было часов, но я знала, что сейчас полночь. Формально у меня не было комендантского часа, проверок или чего-то в этом роде. Но у меня присутствовало ощущение, что так было только потому, что папа предполагал, что я лягу в постель, как только мы зарегистрируемся. Чтобы мой голос смог отдохнуть перед следующим вечером.

— А знаешь? — Мои глаза задержались на его плечах и на том, как их облегала эта хенли, будто рубашку пошили специально для него. — Я хочу, Бун Уайант. Очень, очень хочу.

Примечания

33

Рубашка без воротника с вырезом на пуговицах, может быть с длинным или коротким рукавом и дополняться карманами.